— Они всегда идут, — вздохнул Кабан. — Где-то уже отливаются пули, которые пролетят мимо нас. Если повезет. Так кто твой источник?
— Это не человек, — сказал я. — Некоторое время назад я получил временный доступ к базе данных, которая позволяет проследить путь любого игрока неигровыми, так сказать, методами. И поскольку ты мой старый друг, я был просто обязан проверить, как у тебя идут дела.
— Дела у прокурора, — привычно отреагировал Кабан. — У тебя все еще есть доступ к той базе?
— Нет, она накрылась, — сказал я. — Физически. С концами. Больше никто тебя не найдет.
— Итак, ты знаешь обо мне все, — сказал Кабан. — Где я живу, где работаю и где обедаю. Тем не менее, ты не пришел ко мне домой, как и полагалось бы старому другу, а предпочел подкараулить меня здесь, в самом дальнем конце моей географии. И это значит, что ты не хотел вмешивать в дело мою семью, за что я тебе благодарен. Но у меня остается вопрос. Зачем ты здесь?
Конечно же, у меня был ответ, хотя произнести его оказалось не так уж легко. Но врать старому другу было бы еще хуже.
— Я пришел, чтобы позвать тебя на войну, — сказал я.
Он вдохнул.
— Мне стоило бы догадаться, что ты бы не навестил меня лишь для того, чтобы хлопнуть по паре пива, — сказал Кабан. — Ладно, пойдем.
Тут настала моя очередь удивляться. Кончено я надеялся, что Кабан не откажет мне в помощи, но был готов к любому исходу нашей беседы. Люди меняются, у него могли быть более чем объективные причины для отказа… И даже если бы он согласился, я не думал, что это будет вот так просто.
— Вот так просто? — спросил я.
— Я не люблю сложности, — сказал Кабан. — Просто покажи мне, кого убивать.
— Тут несколько запутанная ситуация, — сказал я. — И… ты уверен? Вполне возможно, что это дорога в один конец.
— Любая дорога может стать дорогой в один конец, — сказал Кабан. — Даже если ты в магазин за хлебом выходишь. Но я понимаю, что ты имеешь в виду. Типа, у меня семья и все такое.
— Ну да, — сказал я.
— Милана учится в пансионе для благородных девиц, — сказал Кабан. — Я открыл на ее имя счет и вижу ее раз в месяц, а то и реже. Ксюха делает краьеру целителя в местном храме, реализуя свою детскую несбывшуюся мечту стать хирургом, и, хоть и я вижу ее чаще, чем раз в месяц… В храме, Чапай! И я все чаще замечаю, что наличие в родственниках типа с криминальными связями их, скорее, напрягает. Обеих, хоть и по разным причинам. В общем, все сложно, Чапай. Не так я видел себя в этом возрасте.
Признаться, я был несколько ошарашен. Я-то в наивности своей полагал, что те испытания, через которые им пришлось пройти после начала игры, должны были их сплотить, и устранить те мелкие шероховатости, которые имели место в реальной жизни.
Но, видимо, я ошибался.
В принципе, Кабан здесь занимался тем же, чем и на Земле — лез на вершину пищевой цепочки. Лез тем единственным способом, который был ему знаком. Но если на Земле он почти уже добрался до вершины, и вышел на определенный уровень респектабельности, здесь ему пришлось опять начинать с самых низов.
Вряд ли его семья получала от этого удовольствие.
Сам он, совершенно точно, его не получал.
Есть люди, которым интересен процесс, а есть те, кому важнее результат. Первые готовы пытаться всю жизнь, не теряя духа и раз за разом начиная с нуля, но Кабан был из вторых.
И если какую-то обязательную ступень можно было бы перепрыгнуть, он бы совершенно точно ее перепрыгнул, предпочитая социальной лестнице социальный лифт.
А еще лучше — социальный вертолет.
— Конечно, им будет грустно, если меня убьют, — сказал Кабан. — Но я не думаю, что эта скорбь омрачит их жизнь надолго. К тому же, скажу тебе откровенно, мне тоже будет грустно, если меня убьют, и потому я постараюсь этого не допустить. И кстати, у меня есть амулет воскрешения.
— Не сомневаюсь, — сказал я. — Но эта штука не всегда помогает.
— Со мной первый номер, — сказал он. — Что вообще может случиться?
— До фига всего, — сказал я. — Ну да, ладно, я все еще жив, ты все ее жив, это уже повод для оптимизма, и давай сделает так, чтобы оно в таком виде и оставалось.
— Вот да, — согласился Кабан. — Что там было на Земле после того, как мы ушли?
— Вторжение игроков из других миров, — сказал я. — Они как раз добрались до битвы с местным рейд-боссом, пока Москву накрыло армагеддоном, и я тоже свалил оттуда подальше.
— Значит, Москва…
— Теперь там пустошь, — сказал я. — Хорошо хоть, не радиоактивная, хотя остаточный магический фон местами зашкаливает.
— Жаль, — сказал Кабан. — Мне нравился этот городишко. Теперь обрисуй текущую ситуацию. Почему ты пришел ко мне, хотя, на правах первого номера, мог бы обратиться за помощью к каким-нибудь топ-кланам.
— Я там никого не знаю, — сказал я. — И, кроме того, я здесь почти никому не верю.
— А никому и нельзя верить, — помрачнел Кабан и добавил. — Мне — можно.
— Я знаю, Стас.
— Тогда рассказывай. Кого валить будем?
— Не кого, а что, — сказал я. — Нам противостоит искусственный интеллект, у которого, скорее всего, нет физической привязки в игровых мирах, но он может манипулировать игровыми материями.
— Мудреные у вас в топе квесты, — сказал Кабан. — И как его прищучить?
— Если б я знал.
— Но квестодатель дал тебе хоть какие-то намеки?
— По сути, он посоветовал подойти к этому вопросу творчески.
— Э… и какого размера область контролирует наш враг?
— Это тоже только предстоит выяснить, — сказал я. — Я не хотел идти на разведку, пока никто не прикрывал мне спину.
— Разумно.
— Но, чтобы ты понимал масштаб, квестодатель называет нашего врага Пожирателем Миров.
— Хороший масштаб, — одобрил Кабан. — Я смотрю, ты тут по мелочами не размениваешься. Если качаться, так до топа, если врагов заводить, так целый легион.
— Кстати, об этом, — сказал я. — Должен предупредить, что врагов у меня тут и без этого квеста хватает. Постоянно толпятся за спиной и локтями друг друга в сторону отпихивают.
— На Земле ты не был так амбициозен, — заметил Кабан.
— Если ты думаешь, что это было осознанное решение…
— Не думаю, — сказал он. — Само так получилось, да?
— Одно к другому, — сказал я. — Сам не заметил, как оно закрутилось.
— Так и становятся легендами, — провозгласил Кабан. — А теперь выкладывай подробности. Нет, подожди, я еще пива закажу. Чувствую, что это занимательная, но довольно длинная история.
И я выложил ему подробности.
Все, что касалось текущего квеста и кое-что сверху, и приправил блюдо описаниями некоторых своих приключений, и когда я закончил, на улице уже начало светать, а пустые кувшины из-под пива выстроились вдоль стены, образовав целую батарею.
И несмотря на то, что мы сидели в одном из самых отвратительных кабаков самого опасного района города, который не славился законопослушностью своих жителей, мне было легко и комфортно. Я как будто вернулся в свою молодость. Как будто мы снова сидели в какой-то дешевой забегаловке в Люберцах и собирались ехать на стрелку и тереть там темы, и биты уже давно лежали под сиденьем, а "калашниковы" — в багажнике, и худшее, что могло с нами случится… Ну, собственно говоря, нас и тогда могли убить. Но в молодости ты об этом не думаешь.
В молодости ты немного бессмертен.
Это, как правило, недостаток жизненного опыта так сказывается.
— Ладно, давай я подытожу, — сказал Кабан, когда я закончил свой рассказ. — Значит, этот Элронд, если его не остановить, сожрет всю Систему со всеми потро… то есть, игроками?
— Есть такие опасения.