И только в этот момент я осознал, в какой опасности я был! И только в этот миг, я понял, что… вместо открытия, ошейник мог быть активирован, а я…
— У тебя тоже? — уточнил мужчина у Свена, и тот оголил шею. Еще один щелчок, и еще один раскрытый ошейник. — Вот и все.
Мы переглянулись, синхронно потирая шеи. Свобода!
— С вас один золотой. — с улыбкой произнесла хозяйка дома. Мы выпучили на неё глаза. — Шучу! Десять! — а сама чуть ли не смеется. Только вот нам, забитым и изможденным, что-то не весело. — Ладно, ладно, успокойтесь. Что там? — поинтересовалась она уже у мужа.
— Вангосовый дом.
— У! Рядом. Не далеко ушли! Мальчишки заберите ошейники. — последние было сказано уже и без тени веселости, голосом не оставляющем и сомнения о серьёзности происходящего. — И лучше прикопайте их где-нибудь в глухом лесу или утопите в болоте.
— На каждом ошейнике, на внутренней стороне, помимо ключа, выбито название дома, их изготовившего и использующего. — хозяин дома развернул полукольцо внутренней стороной к нам демонстрируя две надписи «чух» и «Вангос». — благодаря этому можно легко понять, «откуда вы родом».
Ключ на обратной стороне ошейника!? Это меня интересовало сейчас куда больше того, как называется дом работорговцев изготовивший ошейник. Вот так просто? Можно… Я осмотрел другие половинки и убедился в своей правоте. — на каждой из них написано свое слово из трех букв и этот «Вангос». Значит… А можно ли нащупать? Увы нет, надпись ключа нисколько не прощупывается. А вот имя дома напротив.
Устройство конечно прикольное, собирая пазл из двух половинок, можно задать куда больше комбинаций, чем просто делать каждый ошейник уникальным. Но все же… надеюсь, мне эти знание никогда не пригодится.
— А вы сами не можете? — неожиданно даже для самого себя произнес я.
Семейная пара отрицательно покачали головами.
— Мы не уходим далеко от деревни, все же возраст… — проговорила пожилая леди, приобняв руку супруга. — А в деревне спрятать такое негде. Вам будет проще с подобным разделаться.
— Загнать, потерять, спрятать — подхватил её супруг — главное не носить собой.
— К тому же мы не хотим, чтобы вы ночью плохо спали, боясь, что мы придем и наденем на вас эти обручи заново.
Я переглянулся с другом. Да… в некотором роде эти ошейники нас даже защищали! Из-за них на шею нельзя надеть другой хомут!
— Я бы порекомендовал носить вам защиту от подобного… — задумчиво проговорил мужчина, потирая увесистую обсидиановую цепь на шее — Но у нас в деревни боюсь ничего подходящего, дешёвого и эффективного, сейчас не найти.
— Ладно, спасибо за совет. — оживился Свен, сгребая все ошейники за пазуху — И за это… — он потер шею — большое спасибо! — и даже приобнял стариков по случаю. Я в принципе тоже не был лишним.
— Ну, и что будем делать с нашим добром? — поинтересовался Свен, намекая на ошейники.
Я задумался. Почему-то хотелось сказать — используем! Но это откровенно безумный вариант, в стиле садомазы. Тот факт, что мы покинули деревню и уже пару часов бредем по лесу сопровождаемые приставучей Наршой, что боится подлетать близко из-за наложенных на нас чар, но и оставлять без внимания вкусную добычу не намерена, никак не влияет на моё решение. Я не знаю…
— Закопаем… — в конце концов здравомыслие победило.
— Думаешь? Ну ладно. Я хотел продать.
Сомнения вновь вернулись, но…
— Нет уж, ну их нафиг, я уже столько ошибок наделал.
— Что стал трусливым?
— Кто бы говорил!
Все же хорошие люди живут в том плохом месте. Хорошие люди и дело у них хорошее. И я искренни надеюсь, что я сейчас не лежу посреди поляны, кишащей призраками, и не ловлю глюки, а топаю по лесу вместе со Свеном и конем.
— Правда конь? — конь мне не ответил, лишь слегка повел ухом.
Зато ответил друг, что я медленно прощаюсь с рассудком.
— Я с ним уже давно попрощался — ответил я, еще раз пробежавшись по интерфейсу, чтобы убедится, что я не сплю.
Ведь во сне нельзя читать? Нельзя же? Не сплю. Все в пределах отклонений…
— Оно и видно…
К следующей деревни мы выехали к вечеру. Хоть солнце еще не село, а до следующей деревни рукой подать, Свен сказал, что он больше впотьмах никуда не поедет. Не заставишь! Нарша хоть и потерялась где-то по дороге, но фиг её знает. Нам и её одной хватило, а там может и че посвежее выползти.
Ночевать мы вновь напросившись на постой — в этих далёких от цивилизации и больших дорого деревнях вообще и не слыхали даже о понятии «гостиница», «трактир», и «хостел». Тут все приезжие-заезжие, что не убрались восвояси до заката, не умеют или не хотят ставить палатки, и не имеют в деревни родственников, просто напрашиваются кому-либо на постой. Народ тут отзывчивый и пусть не пуховую перину, но уж уголок на сеновале всегда найдут для уставшего путника. Или в чулане. Или в сенях.
С первыми петухами снова в путь, и вновь до вечера, стараясь добраться до следующей деревни до заката, найти ночлег и узнать какие деревни есть дальше, в направлении нашей цели, сколько до них ехать, какие ориентиры, и в каком состоянии дорога.
— Здесь дорога особо убита. — пробубнил я.
— Да еще и до ближайшей деревни добраться вообще без шансов. — тяжело вздохнул Свен.
Об этом мы знали еще когда выезжали из предыдущего населенного пункта. Вопрос сейчас лишь в том, ночевать в лесу, или идти в заброшенную деревеньку, что в паре километрах от «трассы» — убитой, дождями, телегами и копытами, грунтовки в одну полосу, среди густого валежника и болот.
— Придется идти в брошенку… — уныло протянул друг и поднял голову к небу — дождь намечается.
Вскоре из-за этого «намечания» вообще стало темно, почти как ночью. И нам пришлось прибавить ходу, торопя коня всеми возможными путями, пока небо не разродилось.
Не успели. Прозвучал раскат грома, затем еще один и еще, небо расчертили линий света и вода стеной хлынула на землю.
— Я слышал, что в грозу нежить свирепствует! — перекрикивая дождь, осведомил Свен.
— Да? А я вот напротив слышал, что в грозу нежить прячется по норам! — ответил я.
— От кого? От кого ты это слышал?
— От своих… «начальников».
— Будем верить твоей теории! Туда! — указал он на виднеющиеся сквозь дождь покосившиеся избы.
— У тебя ж поводья! — возмутился я.
Еще несколько минут и мы прямо на лошади въехали в один из домов. Хоть поселение и брошено, его на самом деле сложно назвать таковым. Эти дома часто используют путники, идущие по дороге. Вот этот конкретный дом, судя по пропиленной широкой двери и остаткам сена — как конюшню. Так что мы не ошиблись зданием.
Свен расседлал и стреножил коня, отпустив его гулять на травку. Я обследовал соседние избы, найдя один из домов в очень добротном состоянии. Прям в очень. Даже соль в солонке есть! И крупы в банках. А ведь они денег стоят! Коротко посовещавшись меж собой, мы решили немного отъесть из круп, оставив взамен часть вяленого мяса — его все равно надо просушить. А тут как раз, тепло и сухо, все условия…
Дождь кончился к полуночи, а я еще долго не мог уснуть. Сначала дождь барабанил по крыше и ставням, потом Наршу… все ожидал увидеть то на пороге, то на дороге, то охотящеюся за конем. Потом вообще, не пойми что… Наутро был зомби. Зомби-зомби. Свен даже начал строить теории о том, кто меня мог укусить во тьме ночной, и предложил остаться еще на ночь — если мы тронемся в путь позже утра, то не успеем к следующе деревеньке, а ночевать в чистом поле…
Я почти уже отказался, но все же был вынужден согласиться. Так как даже дойти до «конюшни» оказалось для меня квестом эпического уровня, сравнимым с убийством древнего дракона. А на следующий день совсем раскис.
— Ну чет ты брат как кисель уже. — протянул друг печально.
— Свен… — прохрипел я. — я… могу тебя попросить…
— Говори уже быстрее, не томи. Если попросишь бросить тебя — и не мечтай!
— Нет… Мне нужна мана. Много.
— Сколько?
— Примерно столько же, сколько и в прошлый раз. Ну чуть меньше.
Товарищ задумался, потер шею, откусил кусок вяленого мяса.
— Не вопрос — провозгласил он — хоть прямо сейчас.
Я сел на кровати поудобней и приготовился. Подготовил навык «Великое Исцеление», насколько это конечно возможно с моими знаниями и отпущенным временем. Проверил все настройки и конфигурации, насколько это вообще возможно уже начавшим плыть разумом. Взглянул печально на “куклу персонажа”, вещь неоценимо полезная, учитывая что я заставил её отображать реальное состояние моего тела, хоть и в несколько упрощенной форме.
И эта упрощенная форма показывает, что у меня везде все плохо, хоть и терпимо, и значится как нечто желтое. Кроме легкого, того что раненое, и вообще уже числится отсутствующим, серым. И кроме, блин, мозга, что взял и покраснел, видимо по нему нехватка кислорода прилетела сильнее всего, и он решил, что пора бы ему уже сворачивается, и завязывать со своей работой. Решил, что его нерадивому хозяину, тому, что сознание, а не логика, совершенно ни к чему такие вещи как ориентация в пространстве и чувство равновесия. У него же есть подавитель боли! И все дела.