“Быстро учится”, - эй, олух, ты куда? Ты меня повезешь, понял?
Майк почти откусил язык от наглости гуля, но всё равно молча обошел упыря и покатил в “пятизвездочное заведение” пенсионера. Деревянная лестница скрипнула и что-то упало с крыши. То оказалось деревянным крепление, рухнувшим на землю и рассыпавшемуся в щепки.
[Надежность фирмы 100 %. Безопасность клиента превыше всего!]
“Это не смешно, мне угрожала опасность! И кажется я понимаю, почему они все тут такие тупоголовые”.
Андрэ имел дар бессмертия, но оказаться у черта на куличках ему не хотелось. Посему продолжал начатую мысль.
“И эта деревянная лестница точно не развалится! Да-да, сто процентов,” — дряхлые, полусгнившие скрипучие доски не внушали никакого доверия в холодном, небьющемся сердце, — “Ох, чую угробит меня молодой человек, а я съем после его мозги. Если конечно они есть”.
— Не обращайте внимания, пиво здесь отменное, — прокомментировал Майк, подав знак, чтобы Хилка шла следом.
— Само собой разумеется. От качества бухла будет зависеть твоя жизнь и не только.
— Ага.
— Нихера ты не понял! Дуй быстрее и не угробь меня в дороге, — “Наверное стоило заставить его напарницу вести меня, а то этот отброс похоже намеренно укачивает меня? Ну ничего, скоро я тебе задам”, - эй, дверь открой…
Слова оказались излишни. Из закрытой двери тут же вылетел столб пламени, и горящее дерево кусочками въелась в обгоревшую кожу, наполняя коридор изысканными ароматами плоти. И в довесок, проход открылся сам собой. Ну почти…
"Пахнет изумительно. Аж кушать захотелось”, - слюна серо-казлькового цвета спадала с разбитых губ голодного клиента.
— Жрать хочу. Пива и мяса! И бабу! — кричал Андрэ и восхищенно всматривался в танец языков пламени. Наблюдал за бранью и руганью молодого мага и зверо-девушки против небольшой группы отбитых выродков.
— Побыстрее! Я очень голоден, — упырь опёрся на трость и поскакал, пытаясь не упасть лицом в пламя.
А происходила здесь вполне обычная ситуация: Группа “одаренных” людей удумала переломать ноги магу и раздвинуть ноги девушки-крольчихе, являвшейся собственностью мага.
— Эй не вмешивайся! — крикнул кто-то из тщеславных мерзавцев.
Дохляк полностью проигнорировал происходящие и смачно оторвал кусок мяса с мёртвого, поджаренного до углей бандита, и положил плоть в пасть, смачно хрустя ею, выставляя на показ желтые зубы и местами съеденный червями язык.
— Вкусно, мм… Соли, перца и ещё соусом полить, и вообще было бы шикарно.
— Ты… — решил испытать судьбу бандит.
— Пошёл нахуй, я ем, — вежливо послал его в пешее эротическое путешествие упырь, — “Я не подумал, а вдруг он не вернется? Ах, так будет к лучшему”.
— А-а-а-а-а… — раздались вопли женщин и простых клиентов, выбежавших посмотреть на происходящую сцену.
— Да Господи ты боже мой. Я вас куда послал? А вы куда пришли. Майк, ей богу, что они от меня хотят? Даже пожрать нельзя нормально, ей богу!
— Вы-вы нарушили вто-рой за-кон, — дрожа ответил парень.
"Правда? Ну, в средневековье каннибализм был само собой разумеющейся вещью. Какая-никакая замена куриному мясу. Впрочем, о чём я думаю?"
— Оу, ну потом расскажешь, что это за ересь, хорошо?
Упырь продолжал удивляться реакции жителей этого мира.
“Неужто впервые мертвяка увидели? Что за жалкое зрелище! Сидящие промолчали, моему выступлению, хамы! Где мои овации! Я устроил революцию! Я отец, коммунизма!” — Андрэ погрустнел, но быстро пришёл в себя — “Значит драка это очень забавное зрелище? Как гладиаторские бои, да? А вот пожирание поджаренного бандита нет? Похоже я слишком надолго задержался в аду… А надо ли мне привыкать к нормам этого мира? Глупости! Буду поступать так, как желаю я! Я есть всё! А вы отбросы!”
— Добро пожаловать, чем могу услужить? — спросил владелец заведения добрым голосом за стойкой.
— Где красный ковер! Где швейцарский стол для меня! Где, мой гарем!? — ругался упырь, показывая кулак.
— Молодой человек, мы приносим вам глубочайшие извинения, но видите ли, это не совсем гостиница. На втором этаже у нас подаются лучшие спиртные напитки. А внизу обычно распивают второсортное пиво прихожане и рабочие. И клянусь честью трактирщика, лучшего качества запрятанных мной здесь напитков вы не найдёте. Лишь бы были деньги, — разговорился бармен, однако упырь даже его не слушал.
— Пива, орешков и специй, а остальное только в столице.
Рокс исчез с барной стойки, чтобы достать лучший сорт тёмного хмельного.
— Ты платишь, усёк? — Андрэ ткнул пальцем в мага, — а об этом мусоре, я лично позабочусь.
Сам заклинатель выглядел довольно обеспеченно в своей синей робе. Сразу была видна работа гномов и их рун, ибо в таком наряде тот давно бы спёкся от жары.
— Не надо, — бандиты припали на колени и взмолились о пощаде. “Высокоразвитые” бандюги отчего-то посчитали, что Андрэ это воплощение чумы, одного из всадников апокалипсиса. Страх сковал их тела, но как они заблуждались. Упырь намного страшнее и опаснее, оставшийся обрекли себя, на верную погибель.
“Надо будет подумать, над шпионскими насекомыми… Хмм… Червей каких выращивать, потом”, - следом возникло демоническое окно.
[Стоимость 5 очков жестокости]
[Внедрение функции маскировки, передачи данных, паразитирования, адаптация с сложной среде, передача вируса]
“Ничего не понял, про паразитирование… Потом, сейчас меня ждет пиво и орешки”.
Люди верят во второе пришествие и поверья. Церковь умело пользуется своей трактовкой для управления умами граждан и карманами селян также ловко. Проверенная схема, дай мне золота, я тебе отпущу все твои грехи, мало золота, немного смогу снять проклятий, итак далее.
“Я вот что-то не пойму, они что, мой статус видят, что так реагируют?” — тревожные мысли тронули слабое сердце Андрэ — "Нет, я всё же выгляжу как ходячий кожаный мешок с костями, и всё же… Я же хлюпик. Да и эти не сразу атакуют. Если моя догадка верна, то должно быть всему сейчас найдётся объяснение".
— Майк, что такого видишь во мне? — спросил он дрожащего за спиной мужчину, коего пламя даже почти не задело.
— Ваш титул… Герой… — смелости смертному не хватало, дабы произнести полностью титул.
— А, это? Не беспокойся, я здесь ненадолго. Вскоре пойду к другому грешному стаду, — нечто стрельнуло в чокнутом мозгу проклятого упыря, — точно, а где моя дань за двенадцать лет?
Окружающие люди побледнели. Кровь каждого отлила от лица к ногам. В воздухе повисла давящая атмосфера и каждый боялся хотя бы пошевелится.
— У нас недостаточно средств, чтобы откупится милорд, — проговорил трактирщик, и вместо ожидаемого стакана поставил пятилитровую бочку эля.
— Ну что вы говорите, — Андрэ ответил бармену, поднимая одного из бандитов за шиворот, — “Деньги мне нужны? Почему бы и нет”.
[Все полученные средства, будут проходить…]
“Мне лень читать, потом”, - Андрэ носом тыкнул на крестик.
— Ты даже не спросишь его имени? — хмуро спросил маг.
— А зачем? Думаешь я помню лица миллионов убитых мной людей? — “Я конечно сейчас перегнул, но надо строить из себя антигероя. Почему? Потому что надо!”
[Получено 5 очков жестокости]
Люди медленно подползали к выходу, уходили, чтобы сохранить свои жалкие жизни. Самые выдающиеся индивиды замерли подобно статуям. Они и остались наблюдать, как мертвец делает ужасные вещи: одной рукой кладет очередной кусок жареного мяса за другим, проглатывая не прожевывая, а второй сдавливает глотку бандита.
Многие люди позабыли о главной функции и существование церкви. Об инквизиторах, священниках, пастырях… И прочей светлой интеллигенции.
Вдобавок ко всей картине, рабыня мага незаметно выскользнула из театральной, воспользовавшись ситуацией.
— Я могу ещё чем-то помочь? — спросил бармен.
"Эй, красавчик, ты там умер? А, я же его задушил. Чисто рабочая ситуация, никаких вызовов не надо, все бумаги подписаны. Помнится моего приятеля просто закопали, а его паспорт отдали другому, поставив на освободившееся рабочее место… Жаль, хороший был парень. Правда китайцем. А этих попробуй разбери, все на одно лицо. Я так полгода думал, что это он и есть. Тьфу".
Глухой звук падения головы отвлек Андрэ от мыслей.
Глотка бандюги сплющилась, хрустнула и отпала, обрызгав кровью, после чего Андрэ, как ни в чём бывало пополз к стойке, а точнее припарковался на коляске, — вы двое на колени и не двигаться до восхода солнца.
Вор и убийца послушно припали лицами к дереву и не смели пошевелиться, в то время как сам упырь уселся на табурет.