Вкладка характеристик стала короче, сложившись в себя. Ну и правильно, меньше места занимается. Еще выполнилось висящее с самого начала задание о взятии 10го уровня, но за него Система ничего не дала. Подозреваю, что это был такой информирующий намек с ее стороны. Мол — усё у тебя будет, товарисч! Но не сразу.
Эх…стоит сейчас вкинуть очки в характеристики и нырнуть в Купель, как я наберу 31 единицу во всем. Сильнее, быстрее, мощнее, выносливее. Но потом то что? Звенеть яйцами всю зиму и дохнуть с голода? Нееет, мы будем жить дальше. По моим прикидкам, если я накоплю еще хотя бы 12 очков характеристик до ноября, то как раз вылезу из Купели в мае.
Пора в путь. Вдруг еще раз повезет на задание? Ох, лучше бы не повезло…
Глава 10. Черная полоса, белая полоса. Жопа
Двигаться дальше сразу я не стал. Пока бегал по прериям в суицидально-кровавом угаре, чувствовал, что крышу начинает серьезно рвать. К примеру, я начал вовсю засматриваться на хорошо опознаваемые в степи зоны Дикой Магии. За свое путешествие до этих мест я несколько раз видел подозрительное колебание воздуха, но быстро выбрасывал его из головы. А вот состояние остервенелой бесшабашности, в каком я бросался на львиные стаи, дало свои плоды. Когда пару суток рыскаешь по степи, с хрустом пережевывая какого нибудь разодранного руками и зубами грызуна в поисках хищников и под палящим солнцем, в лысую голову, которую здорово напекает, начинают лезть странные мысли. Содранная с мегасурка шкура была спасением, хотя и душным. Но вот на мелькающие тут и там кристаллики центров я засматривался с нехорошим интересом поучаствовать в лотерее. А от "среднего центра Дикой Магии", который фонил искажениями аж на площадь целого стадиона я еле оторвал взгляд.
Психиатра в степи не наблюдалось, джинн в Доме Матери отказался исполнять эту роль, но оказался хорошим слушателем. Так что можно сказать — первую помощь я получил от него. После вываливания на синего друга человека своих проблем, я уселся медитировать там же, внутри здания. Темно, тихо, прохладно — не сравнить с тесным душным шалашом собственного изготовления, смердящим ободранными сурками. Медитация хорошо помогала структурировать мысли, цели и желания. Я сидел, не спеша и методично загоняя подальше воспоминания о степных приключениях — они изобиловали не только львами и кровью, но так же доброй порцией галлюцинаций. В памяти отчетливо отпечатался куда то бредущий сквозь пустошь здоровенный бурый медведь — он шел на задних лапах, его морда безвольно болталась при каждом шаге, а на голове была шляпа. Не так впечатляюще как пара часов в полдень одного из наиболее удушливых дней, когда я сильно боялся степных крокодилов…но тем не менее, эти глюки следовало забыть.
Так же внезапно понял, что стал гораздо сильнее с момента как покинул владения строившегося барона. Немного подумал и сделал выводы — не так. Не сильнее, просто мозги и тело привыкли к достигнутым пиковым изменениям. И прогресс может зайти дальше, если разбавить путешествие более интенсивными тренировками. Только вот вопрос — плохо сочетается жизнь путешествующего дикаря и нормальные тренировки. Дела…как бы сесть жопой на все стулья и ничего себе не поцарапать?
Вдруг как в сказке скрипнула дверь…ничего не скрипнула. Просто в определенный момент моей медитации у стойки рядом с джинном кто то аккуратно постучал по дереву, привлекая внимание. Пришлось поднять взгляд…эльфы.
Порядка десятка эльфов столпилось около стойки, разглядывая меня с любопытством, которое можно было бы назвать профессиональным. Я ответил им тем же.
Ну…люди как люди. Взять худощавого человека с неширокими плечами, обтянуть его чистой и ухоженной девичьей кожей вместо его обычной мужиковой и заострить концы ушей — вот тебе и эльф. Ну да, еще и никаких признаков сколиоза — осанка естественно прямая, движения текучие и быстрые. И ни одного Бессмертного — сплошь разведчики и воины.
Да, они явно не из магического Гринписа. Кожа, немного металла на грудных жилетах, компактные рюкзаки. У каждого в левой руке легкое копье, луки со снятой тетивой всего у четверых. Ну и ножики немалых размеров, но обычной, абсолютно не "эльфийской" формы, как можно было бы ожидать.
Тем временем игра в гляделки кончилась. Наиболее сурово выглядящий эльф прокурлыкал что то остальным и те занялись делами. Большая часть выбежала из Дома по каким то делам. Один из оставшихся присел за стойку и начал что то быстро рисовать, поглядывая на меня. Второй, совершенно цыганского вида и низкорослый, начал с умным видом светить меня из какого то кристалла, зажатого в руке и что то рассказывать первому. Сам же командир, успокаивающе поведя руками, пригласил меня жестом за стойку, что то сказав джинну.
Важный синий мужик обернулся ко мне и проговорил:
— Аквилл из Дома Квал'Кор Великого Леса Хан'Эссель предлагает вам диалог с моим посредничеством. Вы согласны? Это бесплатная услуга Дома.
Конечно согласен, чего тут думать. Правда джинн не стал играть в переводчика, а просто помахал руками над нами, вызвав уже знакомое мне свечение и предупредил, чтобы не отходили от стола далее двух десятков шагов. Вот и всё, мы понимаем друг друга.
Сначала диалог пошел вяло и скомканно. У эльфа было множество вопросов, но на ответы он был скуп. Кроме краткой лекции, что через два дневных перехода ниже по реке начинается огромный эльфийский Лес, в котором меня убьют без вопросов. Как Бессмертного без фракции — разок. Потом найдут, где возродился, дадут по башке и выкинут нафик. А вот те Бессмертные, которые присягнули другой державе и залезли в Лес…тем будет хуже. На них будет тренироваться эльфийская молодежь — поиск и уничтожение. До тех пор, пока бедолагу возрождение не вышибет из под крон Леса или же он не призовёт на помощь Мать, исчезнув таким образом далеко и надолго. На мой вопрос — можно ли миновать их чудесный Лес по воде, мужик охотно ответил, что да. Если не причаливать. А еще можно обойти, по его словам это заняло бы как раз месяца три-четыре. Нихрена себе лесопосадка.
За это я ему поведал только общие черты своего маршрута — откуда начал, сколько прошел и почему не остался. Тут мужик заинтересовался всерьез, так как с этой стороны у их Леса еще никаких контактов не было. Мои намеки на личную голожопость и сильную заинтересованность в орудиях труда он воспринял здраво, но снимать с себя штаны не полез. Я его вполне понимал — экипировка эльфов была ничем иным как качественной и однообразной униформой. Наконец он тяжело вздохнул и выложил на прилавок пять золотых монет Пана, предупредив, что за каждую монету я буду должен петь как птица "линтарр" с приходом весны.
Пел я от души и долго. Эльфийский отряд, оставив нам с командиром хороший запас поджаренного на углях мяса и воды, ушел на патруль дальше. А я вспоминал все подробности своего путешествия, а так же увиденного, услышанного и понятого. Общение затянулось аж на двое суток, Аквилл надолго задумывался, не стыдился повторяться или спросить об одном и том же по разному. Лишь одна монета досталась мне легко — за рассказ о встрече с темными эльфами и описанием леса, в котором я с ними поимел конфликт. Интересно, откуда у свежеиспеченной расы такая внезапная настороженность к подземным?
Впрочем, я заставил скуповатого эльфа расстаться со всеми монетами. Что для одного деньги, то для другого совершенно иной уровень качества жизни, причем на перманентной основе! В каждом Доме Матери был свой ассортимент товаров и цены на некоторые вещи доходили до умопомрачительных цифр, но так же там был открыт для Бессмертных набор определенных "начальных товаров". Тот же "лот новичка" из туники, набедренной повязки, сандалий и пояска с огнивом и кремнем стоил…ровно одну золотую монету. И оставался с Бессмертным до тех пор, пока тот не решит избавиться от этих вещей, закинув их в раскрытый рот Купели. А у меня было пять монет!
Когда эльф распрощался со мной и исчез в сумраке подступающего вечера, я, охрипший, голодный и злой…пошел ловить рыбу. Золото лежало в пространственном кошеле, его я потерять не рисковал, а вот сглупить, неправильно потратив — запросто.
С утра я насел на джинна, жадно перебирая возможные варианты для личного обмундирования. Разгуляться было категорически негде. Один золотой стоили "лоты новичка" — одежда и пояс с огнетворящими камнями, мешок с затягиваемой горловиной, с парой рыболовных крючков, мотком крепкой и тонкой веревки и фляжкой, короткий нож с точилом, лопата, топорик, плащик… И всё. Кинжал? Двадцать пять золотых. Хороший походный плащ с капюшоном? Сорок пять. Список из "вечных" предметов венчали так себе копье, сапоги, штаны и тяжелая куртка. Сто золотых! За каждый!
Джинн объяснил как работает "вечность" — предметы портятся, ломаются, могут потеряться или быть украдены. Естественно — не из "пространственного" инвентаря. Но стоит их владельцу дать дуба, как предметы, их обрывки, огрызки, ошметки — всё это растворяется в небытии, а Бессмертный воскресает с ними, лежащими рядом. Кондиция всех предметов возвращается к первоначальной.
Я представил себе, как сворачиваю себе шею ради стирки туники и безумно захихикал — не до конца еще пустынный беспредел выветрился.
Из Дома Матери вышел уже цивилизованный человек, из тех, кто звучит гордо. Одежда, мешочек с затяжками, нож и топорик обошлись мне четыре золотых. На пятый…я взял еще один мешок с горловиной, прорезал в нем отверстие и натянул на голову вместо шапки от солнца. Хватит с меня глюков.
Итак, я гордо вышел, глянул на мир с вызовом из прорези мешка…и грустно проматерился.
Предстояло много работы.
Вернуться в лес вверх по течению, вить из травы много веревок, рубить одинаковые по объему деревца и вязать плот. И топорик мне сразу показался каким то уж очень жалким для такого проекта.
Так оно и оказалось.
Выбранное для рубки дерево успешно сопротивлялось моим усилиям с топориком. В конечном итоге оно победило — сломалось топорище. Слишком мелкий и хлипкий инструмент, едва ли не томагавк. Сушняк порубить или кол себе сообразить сгодилось бы, но для таких работ нечто иное нужно.
Тем не менее, пока рубил, внезапно подумал — а зачем плыть вдоль, если можно поперек? Лес эльфов же лишь на этой стороне? А поперек можно бы и без плота, на пердячей, так сказать, тяге.
Чуток отдохнув, я подошел к воде, повел приятно зудящими после работы плечами и радостно вбежав в воду, поплыл.
…съели меня минут через десять после старта. Что то схватило за ногу и бодро рывком утащило на солидную глубину, отпустило, потом я почувствовал несколько мощных тычков, рывков…и хлоп. Возрождение. В той же воде, но слава яйцам — у берега.
Я с выпученными глазами упал задницей на берег. В голове вертились и теснились желания — обойти чертов Лес, вернуться к такому доброму и понимающему барону. Ходил бы сейчас, таскал бы тяжелое, учился полезному, а не вот это то все.
Порефлексировав, я предпринял следующую попытку. Вдруг случайность?
…съели меня минут через пять.
Отдышавшись, я уже в темноте предпринял попытку номер три. Вдруг эта тварь наелась?
…как оказалось — нет. Их там было далеко не одна — рыбы были размером с акулу и похожие на щук, только с более коротким пастью.
Добравшись до берега я пошел думать и медитировать. Спать не хотелось — три смерти за короткое время здорово восстановили мое самочувствие и сильно ухудшили психическое здоровье. Последнее я понял, испытывая сильное желание попробовать в четвертый раз пересечь реку. Вдруг рыбы в темноте плохо видят?
А с утра с огромной неохотой стал прокачивать иисусинг — ходьбу по воде.
Я планировал учиться бегать по воде в совершенно других обстоятельствах. Он требовал зашкаливающих для меня объемов сосредоточенности и концентрации — четко и дозированно подавать короткие импульсы Ки на всю поверхность ступни, соприкасающуюся с водой. Чем быстрее адепт перебирал ножками, тем меньше расходовалось Ки. При этом адепт должен был находиться в чрезвычайно спокойном и сосредоточенном состоянии духа. И мало того, обучение мастера проводили на небольшом прудике, в котором плавали карпы, отъедающиеся как раз на радость мастерам и настоятелю. Поверхность прудика была всегда тихой и спокойной, поэтому то я и умудрился получить "зачет" по водяному бегу — просто с надрывом и брызгами пробежав, вбухивая в каждый шаг столько Ки, что половина лягушек в пруду должна была подохнуть от инфаркта.
А сейчас мне требовалось форсированно отшлифовать кривое умение до состояния идеала на весьма неслабых волнах реки, которая бы по ширине заставила бы покраснеть Волгу.
В итоге это заняло месяц. В течении месяца я бегал по воде и питался жареными сурками. И тренировался, тренировался, тренировался.
…один раз на меня напала приблудная львица. Точнее самка шарусса. Внезапно выскочив из кустов с бодрым рычанием, она быстро рванула на меня с растопыренными когтями. Как то на автомате получилось чуть изогнуть тело и воткнуть ей кулаком в висок с таким выплеском энергии, что кошка моментально дала дуба.
…еще разок один из больших обитателей глубин, привлеченный моим беганием вдоль кромки берега по воде, решил явить себя суше, выбросившись на мель. Надеялся схавать меня и потом упрыгать назад на глубину. Я увернулся, чуть не заработав разрыв энергоканалов. Опять таки — бездумно. Отскочив на берег я умудрился немного понаблюдать за рыбой моих кошмаров. Эдакий судак весом с тонну и неимоверной свирепостью — он долго танцевал, разрываясь между желанием уйти на приличную глубину или все таки допрыгнуть до меня и попытаться сожрать. Увы, ушел. Атаковать настолько энергичное и здоровое тело я не решился.