Обнажившись по пояс, что достаточно легко было провернуть через интерфейс, он достал из инвентаря костяной амулет и что-то прошептав надел его на шею. Все его тело сразу же покрыла вязь кровавых рун и, подхватив пулемет он, дождавшись первых разрывов от залпа драконов, выпрямился во весь рост и издал утробный вой. Возможно, мне показалось, но буквально на миг я увидел множество призраков других орков у него за спиной. Однако через секунду видение пропало, а Сартор уже шагал вперед, на ходу поливая огнем противника из пулемета, вокруг ствола которого, крутилась цепочка рунического письма, усиливающая каждую пулю.
— Неприятно признавать, но клыкастый прав.
Поднявшись на колено, тяжело вздохнул Сальфор, попутно собирая из нескольких частей снайперскую винтовку, по стволу, ложе и прикладу которой шла вязь высшего эльфийского языка. Прикрыв глаза, эльф что-то зашептал, и в ответ на заклинание его грудная клетка раскрылась, выпуская откуда-то из района сердца зеленоватый кристалл. Схватив этот кристалл, Сальфор вставил его в специальный разъем возле патронника и только после этого, скрывшись в ближайших кустах, открыл огонь по противнику.
За ним начали срываться остальные бойцы моего бывшего отряда. И практически каждый сейчас доставал самые мощные артефакты, которые у них передавались в семьях уже не одно поколение. Использовали самые мощные умения из своего арсенала, не экономя сейчас ни на чем и наплевав на то, что кто-то сможет выведать самые страшные их секреты. Я тоже рванул вперед, вот только в отличие от остальных у меня ничего не было припрятано на крайний случай. Я просто доверился своей задранной до капа интуиции и старому доброму автомату, который со мной прошел достаточно многое.
Дальше все превратилось в один сплошной ад. Взрывы драконьих залпов, десантирование элементалей… Все события вокруг отпечатывались в памяти вспышками. Вот я очередью срезаю двух гоблов, пытавшихся слева кинуться на Сартора… А вот меня в сторону отбрасывает Дарот — вечно молчаливый гном. Меня-то он оттолкнул, но сам попал под кислотный плевок крупного арахнида, кислота которого за считанные секунды заживо растворила Дарота… А вот я уже прикладом добиваю гобла, который перед этим перегрыз яремную вену еще одного моего бойца.
Вон чуть в отдалении падает дракон, закованный в броню по самые глаза, и его прям на глазах оплетают паутиной, не давая оторваться от земли, пока не подоспеет отряд троллей, чтобы его добить. Но дракону удалось повернуться на один бок и, расправив бронированное крыло под которым висело еще с десяток боеголовок он, плюнув в них огнем, подорвал себя вместе с большим скоплением противников.
Я был весь в крови. Не знаю, моя она или нет, но сейчас было не до того — бой продолжался, земля вокруг плавилась и плакала. Патроны кончились еще пару минут назад, и я орудовал коротким штатным ножом, перерезая глотки гоблам, которые отвлекались на остатки моего отряда. Над головой одна за другой раздались вспышки двух телепортов. Один голубоватых оттенков, второй красноватых. Из них навстречу друг другу ринулось множество летающих существ, практически моментально заставив небо плакать кровавым дождем.
Вот и подтянулись основные силы. Жаль, что не только наши, но и противника. Теперь тут станет еще жарче. Осмотревшись по сторонам, я не заметил вокруг себя противников, да и своих ребят тоже. Только Альхар в нескольких сотнях метров от меня раз за разом всаживал пулю в забрало боевого шлема лежащего на спине троля. Мда… Даже кришнаида иногда можно заставить взять в руки оружие. Основное же сражение было еще дальше, кольцом охватывая то место, где я стоял.
Я хотел, было, снова рвануть в бой, но обернувшись, понял, почему тут такая мертвая зона образовалась. Я стоял у самого края той огромной звезды, на верхушке которой, кибер-некроманты проводили свой ритуал. Даже не раздумывая, я сразу же полез наверх, цепляясь за всевозможные выступы. Две минуты и я почти на самом верху, и только сейчас, видя кольцо кибер-некромантов которые развоплощали цифровые души, при этом отдавая частичку себя, я понял, что абсолютно ничего не могу сделать, ведь даже из оружия у меня остались только мои кулаки.
Да и что можно сделать существам, которые части своего тела заменили мертвыми кусками техники, работающими не на каком-то типе энергии, а сжигая частички души. Ладно, если бы техно-некроманты сжигали собственную душу, так нет, они ловили и пускали на топливо души других существ.
Никто не обращал на меня внимания, ритуал был в самом разгаре. Каждый техно-некромант занял свое, строго отведенное место, и развоплощал души, лишая их посмертия, зато выдавливая огромное количество энергии, которой они и напитывали пентаграмму. Только тройка мощнейших представителей этой ветки некромантии замерли в самом центре, эти существа речитативом и пассами рук направляли потоки энергии, формируя мощнейшее заклинание.
В этой троице уже ничего человеческого не осталось, все было кибернетизировано. Мало того что их уровень для меня отображался исключительно знаками вопросов, так еще и вокруг них ездили, ползали, летали всевозможные техногенные спутники, создание и подпитка которых стоила не одного десятка невинных душ. А учитывая, что и у спутников уровни были для меня недосягаемые, то можно говорить о сотнях, если не тысячах душ.
Стиснув зубы, я бросился вперед в надежде хотя бы собой или своей смертью нарушить ход ритуала, но сразу же врезался в магический барьер. В бессильной злобе я стучал кулаками по нему, но видел завершение ритуала и темную вспышку, всё же потушившую мое сознание. Однако в последний момент я каким-то чудом успел прочитать выскочившее сообщение.
Вселенское сообщение: Произошел прорыв цифровой вселенной в остальные планы мироздания. Цифровая вселенная признана доминирующей как совершившая прорыв. Начинается процесс оцифровки всех потоков и планов мироздания согласно законам цифровой вселенной. Начинается процесс портального соединения всех миров на всех планах бытия.
Ваша душа расколота на множество осколков! Возрождение в храме невозможно! Вас ждет окончательная смерть.
Глава один: Приход Системы
Мне снилось, что папа купил мне новый планшет, но не это было самым хорошим во сне. Самое классное — это то, что мама разрешила его взять с собой в школу! Естественно, я сразу же вцепился в навороченный девайс и вприпрыжку отправился в школу. Теперь все пацаны, да и девчонки, будут мне завидовать, ведь им родители разрешают в школу брать только смартфоны. Когда я уже подходил к крыльцу школы, вмешалась моя противная младшая сестренка.
— СЕВАААААА! — разбудила меня эта неугомонная и, вломившись в мою комнату, начала двумя руками толкать меня в бок. — Сева, вставай! Утро пришло! Папа сегодня обещал взять нас с собой на тренировку!
— Катька, отстань! И вообще, это моя комната, а ты девочка!
— Сева — бука!
Эта мелкая прилипала, показав мне язык, выскочила из комнаты, только и мелькнуло салатовое платьишко в дверях. Сколько раз мама с папой ей говорили, что нельзя бегать ко мне в комнату, когда я сплю или переодеваюсь. Но эта пятилетняя вредина все не может этого понять. А мне приходится стесняться. Она же девочка, пускай и мелкая, а я мальчик! Даже мама уже два года не заходит ко мне в комнату без стука, чтобы не стеснять меня.
— Сева, — донесся мамин голос из-за двери. — Вставай, мышонок!
— Я не мышонок, я Сева! — сразу же надулся я. Мне уже восемь лет, а она со мной, как с маленьким. Как в детстве, до сих пор продолжает называть мышонком.
— В любом случае вставай, Севуська. Быстренько чисть зубы и на зарядку!
— Ну, ма-а-ам…
— Мне папу позвать?
— Не надо.
Пришлось вставать и одеваться, а ведь такой классный сон был. Натянув штаны и футболку, немного сгорбившись, обижено пошлепал в ванную, всем своим видом демонстрируя, насколько я не люблю чистить зубы. Сквозь приоткрытую дверь в зал увидел папу, который складывал прямоугольные зелено-желтые пачки в рюкзак. Один, два, три… десять пачек! Ого, папа сегодня серьезно собрался, обычно он всего одну-две пачки берет. О, он еще и чуть поменьше и коричневого цвета пачки берет. УРА! Значит, он не забыл и сегодня наконец-то выполнит свое обещание.
— Ты чего завис? — заметил меня папа. — Ты зубы уже почистил?
— Э-э… Да, — неуверенно ответил я. Если папа узнает, что я соврал, точно получу ремня. Но это стоит такого риска, зубная паста такая противная, что бррр.
— Иди сюда. — Присел он на корточки, чтобы подстроиться под мой рост. — Показывай зубы!
Пришлось подойти и открыть рот. Естественно, папа заметил, что зубы я не чистил. Прижмурив один глаз, он внимательно посмотрел на меня. От этого взгляда я аж весь сжался, не люблю, когда он так смотрит, это означает, что он решает, что со мной сделать. Лишь бы обошелся ремнем, а не заставил делать двойную зарядку, или будет еще хуже, если оставит дома, когда поедет на тренировку.
— Так, мелкий! БЕГОМ чистить зубы и не дай бог ты вздумаешь плохо их почистить или будешь филонить на зарядке — останешься дома. Ты меня понял?
— Да. — О нет, он выбрал самый страшный вариант! Хорошо хоть оставил шанс.
— Тогда чего стоим?
Я умчался в ванную, как будто за мной гонится собака. Папа если сказал, значит, так и сделает, а я не хочу остаться дома. Да, можно будет почитать или поиграть на компьютере, но у папы на полигоне намного интересней. Быстро почистив зубы, на полной скорости изображая гоночную машину и схватив перед собой воображаемый руль, вырулил обратно в зал, где уже стояло мое личное мелкое проклятье в лице младшей сестры, которая, уперев руки в бока, приготовилась к зарядке и была уже не в платье, а в штанишках и футболке.
— Мама! — заорала мелкая егоза, увидев меня. — Мы готовы на зарядку.
— Иду, — донеслось из спальни родителей.
Пока мы ждали маму, эта мелкая непоседа снова показала мне язык. Воспользовавшись моментом, что папа отвернулся, открывая сейф, я ущипнул сестренку, отомстив и за показанный язык, и за то, что на зарядку она встала раньше меня.
— МАМААА! Сева меня ущипнул! — И пнула меня по ноге. Только я собрался оттягать ее за хвост, в комнату вошла мама.
— А ну, успокоились! Сева, отойди на два шага от сестры.
— Но я тут всегда стою, — праведно возмутился я. Ведь я всегда только на этом месте делаю зарядку.
— Не спорь с мамой! — вмешался отец. Пришлось, сжав губы, сделать два шага в сторону от сестры. Но я этой мелкой еще припомню.
Быстро сделав разминку, повторяя за мамой, Катя сразу же уселась на растяжку. Мама очень давно планирует отдать мелкую в секцию спортивной гимнастики, только тот тренер, к которому она хочет, берет детей только с пяти лет, вот Катька и делает регулярно растяжку, «мостик» и другую чепуху. Нет, с меня растяжку тоже требуют, но мне достаточно один раз хорошо на нее сесть, и я свободен. А вот Катя по десять раз встает и снова садится на шпагат, так ей во время упражнения еще и следить за ногами надо, чтобы носочки были вытянуты. Пока все отвлеклись, я буквально плюхнулся на пол, планируя быстро сделать отжимания. Но мама, как оказалось, все контролирует.
— Любимый, посмотри, пожалуйста, за Севиными отжиманиями.
Не-е-ет! Теперь придется отжимания делать правильно, потому что папа не засчитает, если я прогнусь в спине, не достаточно низко опущусь или даже если опущу вниз голову. Он заставляет держать спину идеально ровной на одном уровне с головой. Пришлось стараться, хоть это и намного тяжелее.
Отжимание, пресс, растяжка и пара упражнений с килограммовыми гантелями. За всем этим следит папа. Ну, когда он дома. Если при маме можно немного, как говорит папа, «пофилонить», не совсем правильно делая упражнения, или вместо двадцати отжаться пятнадцать раз, то с папой такое не проходит. А Катька отжимания и пресс делает всего по десять раз. Надо будет ей разукрашку, которую вчера мама купила, склеить. У меня и клей, помню, где-то был.
Рано или поздно все плохое заканчивается, как и издевательство, которое родители называют зарядкой и заставляют нас делать утром и вечером. Так что, позавтракав и натянув носки, бегом обулся, в ожидании, когда папа закончит собираться. Только я вздумал выскочить на улицу, заодно погонять там Катюху, чтобы не наглела и знала, кто в доме старший, папа всунул мне почти пустой небольшой рюкзак. Но он был достаточно тяжелый, даже несмотря на то, что папа его держал всего несколькими пальцами. Конечно, папа ведь вон какой сильный! А мне тяжело.
— Я что, за тебя буду твои боеприпасы носить? Или ты передумал сегодня переходить с пневматики на мелкашку?
— Нет, не передумал. — Схватил я рюкзак и закинул на плечи.
Эх, мне бы хоть раз стрельнуть из папиной большой винтовки. Но он только в прицел давал посмотреть, говорит, что меня «унесет» отдачей. Ну, ничего! Вот еще подрасту немного, и он точно даст стрельнуть, а пока буду тренироваться на маленькой винтовке, «мелкашке», которую папа купил пару месяцев назад, как и обещал. А еще, надеюсь, папу упросить, чтобы разрешил стрельнуть с маминого «травмата». Там пистолет не такой большой, как папин «боевой», и мама с ним легко управляется. А я ведь в отличие от нее мальчик, значит, должен справиться. С такими мыслями я и выскочил на улицу, куда уже успела убежать моя сестренка.
— Дядя Клим! — радостно заорал я, увидев возле нашего подъезда папиного друга, на руках которого уже сидела эта мелкая проказа, успевшая выбежать на улицу, пока меня задержал папа.
Дядя Клим был одет в военную форму, не в ту, в которой у нас в городе ходят солдаты, а которую папа называет «мультикам» или просто «мультик». Не знаю, причем тут мультики, но выглядит классно!
— А где крестный? — закрутил я головой, пытаясь высмотреть своего крестного.
— Твой крестный на дежурстве, так что извини, малой, но сегодня без него.
Ну вот, опять Катьке повезло — ее крестный приехал, а мой на дежурстве. Ну почему ей постоянно достается больше? Это нечестно, я же старше! Ладно, зато дядя Клим приехал на своей большой военной машине, которая была покрыта разноцветными пятнами краски для маскировки от возможных врагов. Осталось только придумать, кто сегодня будет выполнять роль «врага», и пока будем ехать, можно будет вообразить себя настоящим солдатом, скрытно пробирающимся на машине к важнейшей точке, захват которой спасет весь мир.
А Катюхе я не расскажу, во что играю, пускай всю дорогу едет и скучает, смотря в окно. С такими радостными мыслями я, сняв рюкзак, положил его в открытый багажник, где уже лежал рюкзак дяди Клима и ружейный чехол, и полез на заднее сиденье, в ожидании, пока выйдет папа с мамой.
— Котяра, хомячная ты душонка. Ты что в недельный рейд собрался? — Дядя Клим, поставив мою сестру на асфальт, раскинув руки, двинулся в сторону моего отца, вышедшего из подъезда.
— Да не вопрос, Клим, сейчас быстренько выгружу «семеру» да тушняк, рассчитанный на тебя, и можно будет брать рюкзак в два раза меньше.
— Ты это погоди, дружище, не руби с плеча! С БК под мой калашмат еще полбеды, но святую тушенку не тронь! Я же надеюсь, ты из своих запасов взял, а не магазинную? — обняв моего отца и приветственно похлопав его по плечу, поинтересовался дядя Клим.