Пролог
Глава 1
— Интересно, сразу грохнут или позволят помучиться? — Я смотрел на фиолетовое мерцание арки, поглядывая на тени приближающихся врагов.
Я всегда был бойцом — так меня воспитал отец и другим я быть не мог. Даже когда мне пришлось уйти из клуба, не было так досадно. В те далёкие девятнадцать лет я был лучшим самбистом Сибири в своей весовой категории до 74 килограмм. Однако на чемпионатах России был один мелкий, чуть выше ста семидесяти, но крепкий татарчонок из Казани, который два года подряд пил мою кровь, выбивая меня в финале разных соревнований.
Но те юниорские соревнования я должен был выиграть, чтобы попасть на взрослый чемпионат, минуя региональный отбор. И я почти победил, если не считать дисквалификации. Поэма сражения близилась к идеальной развязке, когда я в болевой на локоть поймал этого юркого смуглолицего басурманина. Мне было плевать, что он долбит ладошкой по моей ноге, плевать, что судья уже несколько секунд тянет за плечо, пытаясь ослабить мою хватку. Вот он, долгожданный треск вражеских сухожилий, как подпись художника в нижнем углу картины, завершающий эпопею борьбы двух непримиримых соперников. Тогда я и вскочил, вздымая руки вверх, словно доставая седьмое небо, куда воспарила моя восторженная душа.
Но нет. Мне не дали насладиться плодами заслуженной победы, сначала влепив дисквалификацию, а потом и вовсе лишили возможности заниматься самбо — видите ли, я «нарушил спортивную этику» и «моё присутствие в клубе будет негативно сказываться на репутации клуба» — «минус два к морали» — как говорили мои друзья-заядлые геймеры свои непонятные для меня фразы, но их они почему-то веселили — я был далёк от их виртуальной жизни и очень часто слабо понимал их речь. Сначала было немного обидно, что никто даже не попытался понять мои чувства и эмоции, но, учитывая тот факт, что, несмотря на все свои успехи, я вовсе не собирался идти по пути спортивной карьеры, особо по этому поводу не переживал. Я был бойцом, а не гладиатором.
Закончив Высшее Военное Командное Училище, помыкался полтора года, натаскивая солдат на увеличение вероятности выжить в условиях ведения боевых действий, а после решил, что с меня хватит — никто не выживет в войне 21-го века, готовясь по методичкам 20-го. Деревянные солдаты Урфина Джюса выросли и стали генералами и маршалами, но они по-прежнему остались деревянными истуканами, ничего не желавшими менять в их епархии. Я учил солдат по новым методикам, разработанным моими коллегами соотечественниками и других стран, но штабных функционеров моя инициатива раздражала. Так и вышло, что военная карьера даже не успела начаться, но мне и этого хватило, чтобы благополучно перевестись в полицию… А сейчас за мной по пятам шли убийцы, нанятые тем самым бизнесменом, у которого мы с Карпом по приказу Широкова, нашего местного олигарха, отжимали здание на Красном проспекте.
Поймали мы его в загородном доме, где тот отдыхал со своей дочерью-подростком. Охранника-водителя он отпустил и теперь он был в нашем полном распоряжении без ненужных жертв, как и просил Широков, отправляя нас на задание, впрочем, он просил ещё и удерживаться от ненужного физического насилия по отношению к Никите Олеговичу. Понятно, что после того, как мы его привязали к стулу, а его дочь распяли на столе, привязав конечности к ножкам стола, у него не осталось выбора, как продать здание по назначенной Широковым цене, но как можно упустить такой сладкий момент, когда упругие ягодицы девочки-подростка лежат так удобно на столе и прям просят, чтобы на них оставили свой автограф. Нет-нет, я же не извращенец, как вы сразу подумали, хотя и привязал её голой к столу.
— Остановись, иначе пожалеешь! — Неистово рвал горло её отец.
— Если не сделаю, тоже пожалею. Но лучше жалеть о том, что сделал, чем мучить себя отказом от страстей. — Жаль он не видел моей лучезарной улыбки под маской.
— Не трогай мою дочь, я заплачу, сколько ты скажешь, я отдам все деньги, что у меня есть. Не надо, прошу. — Уже хрипел от бессилья несчастный отец.
— Вот видишь, ты только что, сам уверил меня в том, что деньги не имеют значения, когда на другой чаше весов несоизмеримо большая ценность. И вообще, за кого ты меня принимаешь?! Ты думаешь, меня прельстили прелести твоей доченьки, извини за тавтологию?! Но ты не бойся — совокупляться с ребёнком — это чересчур.
Впрочем, на тот момент у меня была куда более важная проблема. Паяльник не доставал до стола и пришлось искать удлинитель. Переговоры мы проводили в мастерской, что примыкала к гаражу. Удлинитель нашёлся в соседней комнате, дурацкая огромная бухта с толстым проводом метров на пятнадцать, хотя мне хватило бы и трёх. Имеем, что имеем.
Пусть я не был умелым художником и не образован по части академического построения картин, но дух прекрасного и природная тяга к красоте всегда выручали меня в создании необычных шедевров. В этот раз на юном теле расцвел прекрасный цветок, который увидят немногие, но избранные. Когда я закончил, девочку слегка потряхивало — сказалось нервное напряжение и 240 градусов Цельсия. Ничего, пусть полежит на животе — всё равно, сидеть она долго не сможет.
Вот это было досадно, что Саня Карпов, мой старый напарник с первых дней моей службы в полиции сдал меня Широкову. Хе-хе, двое его подручных хотели взять меня на выходе из подъезда. Вот от второго выжившего я и узнал, кто меня сдал. Невероятно, но Карп сдал меня, несмотря на нашу многолетнюю, как мне тогда казалось, дружбу. Шесть лет совместной службы коту под хвост, а я ещё хотел его пригласить на своё тридцатилетие этой осенью. Теперь я должен либо зачистить всех, кто решил поучаствовать в охоте на меня, либо свалить за Урал.
О моей даче на левом берегу мало кому известно, но всё же она была оформлена на мою бывшую жену, с которой мы разошлись пару лет назад. А значит, найдут меня там быстро, но какое-то время у меня будет, тем более, что там у меня хранился арсенал, о котором не знала даже моя бывшая благоверная… Ха, она даже об этой даче не знала. Вот она удивится, когда я перестану платить за неё налоги и к ней придут из налоговой. Быстро схватив в квартире тревожный чемоданчик, вернее, рюкзачок, приготовленный заранее — не прошло мимо обучение в военном училище, кинул на заднее сиденье и рванул на дачу.
Всё началось, когда я уже ехал по плотине ОбьГЭСа. Случилось землетрясение. В Новосибирске! Мало того, что этого не должно быть от слова совсем, так ещё и трясло нещадно. Не знаю, сколько по шкале Рихтера, но расходящиеся плиты перекрытия рвали асфальт на клочья. Стало даже немного страшно. И так неуёмные конформисты пытаются убить прогрессивного художника, ещё не хватало утопить в Оби новенький Х-трейл.
Долетел до дачи спокойно. Вот уж никак не думал, что наши сибиряки струхнут перед жалким землетрясением — все машины съехали на обочину, а вокруг все толпились кучками, пытаясь узнать, что происходит.
На даче я переоделся в походный вариант одежды, цепанул альпинистский рюкзак с походным набором, вдруг придётся бросать машину и рвать когти пёхом. К тому времени трясло уже пару часов, но я не собирался тянуть резину, дожидаясь преследователей. Ствол в наплечную кобуру, один нож за спину, второй в ножны на пояс, рюкзак перебрал, добавляя необходимое добро: индпакеты и аптечки очень могут пригодиться, несколько мотков лейкопластыря, пару комплектов нательного белья, несколько пар носков и, конечно же, портянки — если придётся много идти пёхом, никто пока не смог придумал лучшего средства от мозолей на ногах, все наличные деньги: из квартиры и местная заначка — печально, но карточкой в таком случае пользоваться нельзя — как хорошо, что десятую часть заработка я переводил в наличку и тупо складировал. С рюкзаком на плечах и двумя ящиками тушёнки и небольшим мешком сухарей в руках я подошёл к машине. Четыре пятилитровые баклажки с водой уже стояли в багажнике. Там же лежала одноместная палатка, спальник, кариматы, сухое горючее, примус, газовые баллоны, котелок, топор, МСЛ-50, несколько пакетов с крупами. Такое чувство, что не хватает удочек, но вместо них в салоне лежит АКСУ с цинком и Mossberg 12калибра с двумя коробками патронов. Значит, еду на охоту. Внезапно я поймал себя на том, что улыбаюсь. Вы начали охоту — мы принимаем бой!
«Новости «Нашего Радио». По полученной информации нам стало известно, что необычайно мощное землетрясение прокатилось по всему миру. В отдельных местах приборы фиксировали до семи баллов по шкале Рихтера. Уже сейчас приходят данные о многочисленных жертвах и разрушения по всему миру. Вал техногенных катастроф захлестнул регионы, не подготовленные к подобной сейсмической активности. Мы будем держать вас в курсе событий. Слушайте «Наше Радио» — услышал из открытой машины, как в тот же момент тряска прекратилась.
— Это ещё, что за хрень!
Между соседским забором и старой раскидистой яблоней земля провалилась и обнажила странную конструкцию. Освободив руки, я подошёл к провалу и, мягко говоря, изумился увиденному. Это было похоже на вход в погреб, только вместо обычной двери внизу сияла фиолетовым провалом чёрная арка.
— И такая штука была на моём участке, а ведь предыдущий хозяин ничего не говорил о постройках в саду?! Не внушает этот провал доверия.
Схватив палку, я потыкал в фиолетовый проём. Палка свободно проходила внутрь, как сквозь воду, но оставалась целой и сухой. Рукой прикасаться стремало, поэтому я притащил палку для селфи и попробовал снять видео. Ничего, абсолютная непроглядная пустота. Фото со вспышкой тоже не принесли никаких результатов. Попробовал сковырнуть ножом чёрный камень арки. Необычный материал звенел, как камень, если по нему стучать, но когда ковыряешь ножом, поддавался, как резина, тут же восстанавливая прежнюю форму.
— Врёшь, меня так просто не возьмёшь!
Теперь отколоть кусочек было делом принципа, и я принёс свой новенький колун с длинной ручкой.
— Хех! Хех! — С каждым ударом я всё усиливал мощь, но упрямая арка не поддавалась. Даже искорки не мог высечь. — Ничего, я тебя учёным грызунам сдам в аренду, они тебя точно распилят! — Зло высказал я молчаливому камню.
Грохот взрыва, летящие осколки стекла заставили броситься брюхом на ступеньки подвала. «Не ручная, а дикая граната!» — подумал я, одновременно понимая, что пока игрался с аркой, меня достали люди того бизнесмена. Это явно не те двое имбецилов, которых я уложил у своего подъезда. Эти работают молча, судя по коротким очередям я в западне. С колуном и пистолетом, даже в умелых руках, против гранатомёта и автоматов мои шансы очень близко, даже тесно прижимаются к нулю!
Оставался один вариант. Прикрыв глаза левой рукой, ухватив покрепче колун в правой, я бросился в фиолетовый провал.
Глава 2
Незадолго до взрыва на даче. Когда Александр Карпов доложил Широкову о некоторых эксцессах, произошедших в момент переговоров с бывшим владельцем здания на Красном Проспекте, тот пришёл в ярость. Он незамедлительно встретился с пострадавшим бизнесменом.
— Никита Олегович, то, что случилось с вашей дочерью это грязное пятно на моей репутации. Я на многое могу пойти, но пытать людей, а тем более их родственников это за гранью добра и зла.
— И как вы собираетесь смывать это пятно?
— Вы разумный человек. К сожалению, я выгнал этого садиста, и он больше не будет работать на меня.
— Почему к сожалению? Жалеете о потере такого ценного кадра?
— Наоборот, я выгнал его слишком откровенно, и теперь он будет настороже. Поэтому я хочу, чтобы вы, Никита Олегович, сами решили, что с ним делать.
— Я уже давно решил.
— Отлично. Это Александр Карпов. Он и его команда помогут вашим людям поймать этого безумца.
Так команда местного олигарха Широкова присоединилась к группе Никиты Олеговича. Осталось дело за малым, поймать и наказать негодяя.
— Никита Олегович, ушёл сволочь!
К отцу изуродованной девочки подошёл молодой парень в камуфляжной форме, покрытой пыльными разводами. В правой руке он держал автомат, с опущенным вниз стволом, а его указательный палец нервно постукивал по скобе предохранителя. Сам Никита Олегович стоял, облокотившись на капот брошенного с открытой дверью Х-трейла.
— Люди Широкова? — Поднял глаза на парня бизнесмен.
— Нет. Видимо этот бешеный Якут достал даже своих, что они с ходу влупили сапогом по дому.
— Тогда, как он смог уйти? Вы же оцепили всё. Он точно был здесь! Даже мне это понятно. — Похлопал Никита Олегович ладонью по капоту машины Якута.
— Возле дальнего забора какой-то странный подвал. Вероятно, он туда сбежал. — Пожал плечами парень.
— Так достаньте его из этого подвала! — Раздражённо выдохнул Никита Олегович, яростно вращая глазами.
— Мы туда гранату бросили, а она в плёнке застряла, потом взрыв тише шёпота и маленькие искорки по плёнке пробежали и всё. Посмотрите сами.
Десяток бойцов в камуфляже и бизнесмен в костюме и лёгком кашемировом пальто рассматривали странную арку, внутри которой полыхало холодное фиолетовое пламя.
— Привяжите верёвкой кого-нибудь, пусть спустится, посмотрит, может гнилую душу этого Якута уже черти забрали. Я хочу видеть его труп.
Десяток отважных бойцов смущённо переглядывались между собой, украдкой бросая взгляды на Никиту Олеговича.
— Первому кто туда войдёт, плюсом даю три штуки! — Объявил бизнесмен и чтобы подогреть желание действовать без промедления, добавил. — Пять штук!
Минутное молчание повисло в воздухе напряжённым шевелением извилин в головах бойцов. Каждый из них был готов к любому разумному риску, но то, что скрывалось за аркой, не поддавалось подобному просчёту.
— Мне с вами в аукцион играть некогда. Неужели никто не хочет остановить эту мразь или вы ждёте, когда он придёт за вашими детьми? Десять — моё последнее предложение или вы будете караулить этот проход бесплатно, пока он не вылезет. Только напоминаю, что вы туда бросали гранаты и стреляли, после такого даже Терминатору трудно выжить.
— Я пойду. — Сделал шаг самый старый боец, которому было заметно за тридцать, протягивая руку к товарищу, попросил. — Витя, дай ещё рожок.
Парни стали подготавливать вызвавшегося добровольца, которого звали Андрей Чеканов, давно работавшего в охране Никиты Олеговича. Надели, снятый было бронежилет, выдали мощный, но компактный фонарик и с тревогой ждали его медленного спуска в неизвестность.
— Никита Олегович, а если…? — Перед последним шагом обернулся Андрей.
— Завтра же передам все деньги твоей жене, лично! Но я уверен, ты справишься. Удачи, Андрей! — Махнул рукой бизнесмен.
Едва спина Андрея скрылась за фиолетовой пеленой арки, верёвка резко дёрнусь, заваливая на землю всех троих, страховавших спуск. Потом верёвка натянулась гудящей струной и, протащив ребят до самой арки, лопнула ровным срезом.
— Дежурить всё же придётся. — Утирая пот с лица, сказал один из бойцов.
Скелет-воин