— Прошу моего прощения, леди, я просто хотел донести свою мысль в максимально отвечающей обстоятельствам форме.
Интересно, это просто стресс так выходит или я вполне определенно поехал крышей?»
Время двигалось к вечеру; в лесу заметно потемнело, тени стволов деревьев удлинились и начали сливаться воедино, превращая и так не особо приветливую чащу в пугающие темные заросли. Беспокойство сильно подогревалось осознанием возможного присутствия поблизости еще одной стаи недопсов с большим количеством тварей, а может, плешивые монстро-собаки — самые безобидные тварюшки в округе? Хотя в темноте Олегу и парочки обычных волков за глаза хватит, можно сколько угодно швыряться на звук сосульками, проморозив все соседние кусты, и не попасть ни в одного противника, а может статься, что новый мутант не побрезгует подкрасться по-тихому и закончить мучения неудачливого геймера кардинальным образом.
Неуклонно приближающаяся угроза пятой точке не слабо стимулировала мозговую и физическую активность, и вот в двадцати метрах от ручья была свалена заранее собранная куча сухих веток. Разводить костер или нет, вот в чем вопрос. Обычных хищников огонь, по идее, отпугнет, а как отреагируют местные страшилища из бездны — неизвестно. В пользу огня выступал аргумент резкого понижения температуры; тело покрылось гусиной кожей и начало ощутимо подрагивать на морозе, рваная тряпочка, по недоразумению названая одеждой, нисколько не помогала сохранять тепло, хорошо хоть от всей налипшей в процессе боя мерзости удалось избавится походным заклинанием чистки. Разрабы предвосхитили желание игроков, в особенности женской части комъюнити, выглядеть пафосно и чистенько после сражений, конечно, никаких кровавых разводов на одежде не предполагалось, но каст безупречно справился и с ними, и с остальной гадостью, о происхождении которой даже думать не хотелось. Жаль, никаких магических примочек для ремонта шмота не предполагалось, чинить обмундирование нужно было либо профой за материалы, либо у неписей за тугрики.
Вопрос костра пока оставался открытым — определиться, чего стоит бояться больше: гипотермии или обнаружения местными кракозябрами, Олег пока не смог. Все время сидения перед кучей сушняка не было потрачено только на дилемму костра, параллельно штудировались объемные разделы характеристик и школ магии в фолианте. Как подсказывала практика в виде трех прожаренных недопсов, игровые заклинания еще как работали, насчет характеристик были сомнения, из описания исчезло множество конкретных цифр, уступив расплывчатым формулировкам и непонятным цветовым индикаторам, да и банально Олегу не верилось, что повышение единички силы в профиле сделает его действительно сильнее в реальности. Нахождение в реальном мире было принято как полезное для выживания допущение, конечно, в его голову лезло множество самых разнообразных вариантов, начиная с теорий заговора правительства против вирт-компаний и заканчивая банальной ошибкой в работе оборудования капсулы и, как результат, его, Сколотова, выжженными мозгами. Технология, безусловно, всячески апробированная и протестированная на кошках, прошла все технические контроли и испытания, и все безоговорочно верят кристально честным компаниям мультимиллиардеров, заверяющим их в стопроцентной безопасности капсул. «Верим же, правда?» Доводом в копилку реальности происходящего были ощущения от тела аватара, оно, безусловно, чувствовалось своим, каждое прикосновение, царапина, ушиб, дуновение ветра отзывалось в сознании калейдоскопом чувств и реакций, все реалистичнее некуда. Проторчав в женском теле целый день, Олег мог с полной уверенностью заявить, что ненавидит его, это неприспособленное к существованию творение дизайнеров просто бесило. Огромные буфера постоянно мешались, невозможно ни наклониться нормально, ни присесть, волосы цеплялись за все и вся, нежная кожа моментально покрывалась царапинами, стоило только пройти полсотни метров. Периодически спотыкаясь об корни деревьев, набив несколько шишек, Олег успел вспомнить весь богатый запас проклятий и ругательств, накопившийся за сознательную жизнь. Зато в совершенстве вызубрил базовое исцеление и теперь на автомате вставлял формулу активации вместо каждого второго чертыхания, вписываясь в очередной кустарник или задевая дерево плечом; побочным эффектом стало окончательное восстановление руки, даже царапинки не осталось.
Уставшая, потрепанная, но все еще невообразимо красивая женщина, устроившаяся между корней развесистого дуба, удрученно вздохнула, задумчиво рассматривая книжные страницы.
Изначально от щедрот система отслюнявила пять бонусных очков заклинаний плюс одно базовое. Первая тройка спелов отработала вложенные в них ресурсы еще там, у ручья, оставалось грамотно вложить оставшиеся поинты, от этого, вероятно, будет зависеть, встретит ли Олег завтрашнее утро единым куском. Выбор солидный, как и обещано системными сообщениями, бесследно исчезнувшими из фолианта, доступны все разделы магии, но только первые уровни заклинаний, что немного сужало пространство для маневра.
Первое очко без долгих сомнений ушло в заклинание барьера, школы изначальной магии, в описании красовалась целая простыня текста, сводившаяся к простому выводу — изначальная магия использует не преобразованную, нейтральную ману без «окраса», если еще на шаг ближе к сути, то — низкоуровневые заклинания слабее по урону, но дешевле по мане, за счет экономии на преобразование. Начальные спелы не радовали разнообразием защитных способностей, и барьер был, по мнению Олега, отличным выбором, он создавал прозрачную стену, выглядящую как лист стекла с голубоватым отливом поверхности, прочности в нем было негусто, не прокаченный барьер держал несколько ударов увесистым булыжником, и дальнейшее развитие не давало особого прироста крепости, но в описании значилась характеристика абсолютного физического препятствия. То есть, пока барьер существует, стеклышко является непреодолимым препятствием. Для примера можно взять ледяную сферу, бывшую прямым конкурентом барьеру в этом выборе. Допустим, злобная протонехмутировавшая пчела встретилась несчастной, безобидной волшебнице на узкой тропинке, монстрик условно бьет на сто двадцать урона. Хреноперемутировавшая пчела наносит удар через ледяную сферу, пробивает ее сотню прочности и оставшаяся двадцатка прилетает нам в лицо. Вариант номер два: недоядомутировавшая пчела бьет в барьер, расплющивается по нему всей своей тушкой, падает на землю и уже потом наше стеклышко прочностью в тридцать деревянных разваливается. Барьер не имеет уязвимостей к определенным типам урона, правда, и сопротивляемостей тоже, он может быть разделен на пару более мелких препятствий по одному квадратному метру каждое — цельный, соответственно два на два метра, не может быть проигнорирован магией, имеющей в параметрах физический тип урона. Вот так вот работает это оружие последнего шанса; да, все цифры взяты с потолка, вместо точных обозначений рядом с параметрами теперь красовались цветовые индикаторы, по которым представить реальное положение дел можно было только примерно. Олегу приходилось прибегать к проверенным веками практическим испытаниям, лупя барьер палками и камнями, ну и на сладкое: все последующие заклинания веток развития оказались закрыты вопросами с издевательским пояснением об разблокировании при достаточной прокачке школы, то бишь никаких билдов на перспективу.
Со вторым выбором было интересней, в голову пришла вполне здравая мысль: «Если не хочешь, чтобы грызли твою тушку — подставь чужую». Заклинания призыва — очевидный ответ на агрессивную фауну, даже при негативном развитии событий сумон должен взять на себя по крайне мере одного противника.
«Лезем в наши закрома; помнится, каждая стихийная школа магии имеет по одному элементалю для призыва, и-и-и… — Олег пролистал несколько страниц: — Все они на более высоких уровнях». А что имеется на первом: шаманизм предлагает случайного малого духа природы или стихии, духи бафают хозяина и воздействуют на бестелесных существ — тут все в пролете; демонология одарит бесом первого круга, уродец кидается фаерболами и немного могет в ощущении магии — тоже в топку. После внимательного оценивания всех вариантов был найден подходящий работяга. Итак, вопрос викторины: какая школа магии обладает низкоуровневым призывным помощником, способным прикрыть хозяина своей тушкой, худо-бедно отбиваться от противника, без проблем с управлением, не жрущим ману на постоянной основе и без ограничений по времени существования? Итак, барабанная дробь…. правильный ответ — некромантия, ну конечно, старая знакомая и любимая дисциплина оживления древних костей.
«Если вам не хватает кошмаров от монстров, то пожалуйте, получите шатающегося вокруг вас по ночам скелета, притом костяшка — еще не самый худший вариант, на сдачу у нас имеется классический зомби — раздел некромантии, который был выпилен нафиг из игры, ибо даже при всем старании дизайнеров сделать ходячих трупов терпимыми на вид не удалось. Зомбаки как вариант отваливался сразу; кроме ущерба моей нервной системе, для поднятия з-мэна нужен был относительно недавно почивший субъект, которого в округе не наблюдалось. Для поднятия скелета нужен собственно скелет, наличие такового тоже вызывало сомнение, искомый материал безусловно мог быть прямо под ногами, мало ли какой неудачник нашел свое последнее пристанище в этих лесах за все время. Вместе с первым заклинанием некромантии игроку обламывалась дополнительная способность: ощущения эманаций смерти, позволяющая обнаружить захоронения для своих непрезентабельных целей. Главное, выбора-то нет ни фига, альтернатива существовала в разделе природной магии — призыв зверя, но без прокачки заклинание было нестабильно, отозваться могли как полезный волк, так и вшивая белка, время привязки животного к призывателю вариативно, и заклинание имело получасовой кулдаун. При поднятии уровня призыва этот каст становился заметно более профитным, но здесь и сейчас помочь никак не мог, если только не рассчитывать на свою невероятную удачу, о благосклонности которой красноречиво намекало мое присутствие хрен пойми где, в чаще леса, да еще и в дамской тушке».
Со скелетом тоже могло выйти не ахти, если поблизости не окажется цели для заклинания, зато костяшка имела пассивку «потустороннее присутствие», делающую нежить более приоритетной целью для живых монстров.
«Рисковать или нет? Обмочу я штаны при виде оживших костей или нет? — два сакраментальных вопроса, а не, не два, целых три — последний: Переживу я эту ночь без нормального сумона или нет?»
Кроме присутствия, большинство нежити обладало абилкой «ощущение жизни», решающей проблему нахождения противника в темноте. «Ладно, живем один раз, — иконка выбранного заклинания в книге засветилась. — Последнее очко заклинаний припасем на экстренный случай; как с базовым исцелением, нужно оставить себе возможность для маневра.
Итак, врубаем способность ощущение эманаций смерти… Твою мать, да в этом лесу, похоже, целая армия загнулась, ядовито-зеленое свечение исходило из земли сразу в десятке мест, и это учитывая ограничение по дальности в двадцать метров «.
Большие и малые источники некроэнергии перекрывали друг друга, заставляя Олега болезненно прикрывать глаза, свет нещадно слепил, вызывая головокружение. Все остальные объекты на фоне превратились в едва различимые тени, приходилось активно шарить вокруг руками, пробираясь к самому большому и яркому скоплению. Надо сделать все с первого раза, ощущение смерти тоже имеет кулдаун, аж на час реального времени, при этом держать его активированным можно сколь угодно долго, но мазохистов, способных на такое, тут не водилось: «И тем более — я не из их числа», — пробормотал про себя Сколотов. Его собственные мысли постоянно расплывались, не успевая оформиться, приходилось проговаривать их про себя, дабы совсем не выпасть из реальности. Проклятый свет уже занимал все поле зрения, кроме него, ничего не было, он заполнял собой каждый миллиметр пространства, забирался под кору деревьев, под землю, внутрь камней. Олег чувствовал, как ядовитые волны проникают под одежду, наждачкой проходясь по коже новообретенного тела, вызывая неконтролируемую дрожь и отвращение.
В лесных сумерках, едва выделяясь на фоне листвы, осторожно пробиралась женская фигура; она шла медленно, осторожно ощупывая пространство перед собой. При каждом новом шаге раздавался едва слышимый полувздох-полустон, как будто движение вперед причиняло ей ощутимую боль, насильно подавляемую волевым усилием. Нелегкий путь продолжался, ступая по мягкой земле, приходилось осторожно выбирать место, куда поставить ногу, падение было недопустимо, второго шанса сегодня не будет. Через несколько метров волшебница наткнулась на целый рассадник крупных, под два метра высотой, кустарников. Задержавшись на мгновение около них, в задумчивости ощупывая ближайшие ветки, женщина решительно двинулась напролом. Острые ветки нещадно рвали платье, оставляя многочисленные кровоточащие царапины на теле, особенно страдали руки, вскинутые в попытках защитить от хлестких ударов лицо и глаза. Упрямо вышагивая, она все сильнее углублялась в заросли, редкие вскрики от боли перемежались приглушенными проклятиями, но вскоре сил на это не осталось, и весь оставшийся путь раздавалось только хриплое, упрямое пыхтение. Наконец цель была достигнута — небольшой просвет в растительности, совсем крохотная площадка шириной в пару шагов, посреди буйства зелени.
Женщина повела невидящим взглядом из стороны в сторону, ее глаза светились бледно-зеленым светом, порождая ядовитые отблески на земле. Сделав глубокий вдох, начинающая некромантка сложила пальцами первую фигуру-ключ; в пространство полились звуки неразборчивого бормотания, усердно воспроизводящего усиленную формулу призыва. Зеленое свечение из глаз перекинулось ниже, окутывая все тело, расползаясь по земле охватывая все вокруг. Живая растительность на глазах начала желтеть, листья скукожились, моментально высыхая, стебли растений покрывались черными пятнами, трескаясь и расслаиваясь, обнажая пораженную тем же недугом древесную мякоть. Магия смерти непрерывным потоком впитывалась в землю, втягиваясь в мягкую, податливую почву, высушивала ее, превращая плодородный слой в потрескавшийся пустырь, над которым повисла гнетущая тишина, прерываемая болезненными хрипами. Некромантка уже не читала заклинания, не проводила пассы руками, она просто стояла, слегка покачиваясь на месте, прикованная к земле пульсирующими потусторонней энергией нитями. Казалось, ей хочется наконец упасть на землю и прекратить эти мучения, отражающиеся на бледном, обескровленном лице гримасами боли, но заклинание уже не нуждалось в контроле, насильно вытягивая из своей хозяйки последние капли маны, оно закончит само себя, не смотря ни на что.
Неизвестно, сколько это продолжалось, определение «целую вечность» вполне подходило по ощущениям. Сколько раз Олегу можно было проклясть самого себя за глупость, имея в запасе все время мира, растянутое специально для тебя изощренной пыткой? Бесконечно долгое самобичевание — и достаточно минуты на осознание своей ошибки. Теперь уже становилось ясно, насколько Олег несерьезно отнесся к этому миру, даже разодранная рука не убедила тормознутого геймера в реальности происходящего, сколько он не твердил себе обратное. Подсознательно понадеявшись на ограничения игровой системы, Сколотов выбрал целью призыва самую крупную точку концентрации эманаций смерти. Действительно, а чего мелочиться? Раз заклинание можно применить, значит, статов хватает, маны достаточно, бери да запускай. Вот только высвобождение всей магии из своего тела — это не обнуление полоски МП. Новый мир мягко намекнул только в первый раз, когда Олег довел себя до магического истощения базовым исцелением, только там были короткие, разовые касты, да и школа света намного более лояльна в плане конвертации нейтральной маны. Здесь же его сил хватило впритык, поднятие нежити сильно зависело от используемого материала, даже в случае простого поднятия скелета. Заставить восстать останки крестьянина — не равноценно, скажем, поднятию рыцаря, нежить получает отзвук жизненных сил и умений погибшего. В сухой механике, дабы совершить подобный ритуал относительно безболезненно, нужен увеличенный максимум маны, прокаченный параметр магического потока и, желательно, пара лишних очков в концентрацию. Поток отвечает в первую очередь за объем магического канала, за тот самый параметр количества проводимой через тело маны в секунду, которое можно использовать для наполнения формулы заклинания. Достаточно широкий канал позволяет влить сразу всю необходимую энергию в каст, достаточно помахать лапками, произнести формулу, и фаербол полетит в цель. Если же на одномоментное заполнение не хватает — не беда, делается надстройка-контур, закачивается мана в него, постепенно, а он удобоваримыми кусками передает энергию заклинанию. Увеличивается время каста, но если никуда не спешить, то никаких проблем. Вот только даже для этого способа есть необходимый минимум ширины канала. Что же, если его не хватает? В игре Олега наверно просто послали бы нафиг системным сообщением о нехватке статов. В реальном мире никакие высшие силы от его собственной тупости человека спасать не будут, извольте прочувствовать все прелести медленного, садистского вытягивания жил из живого тела, именно такими впечатлениями наградил Олега процесс экстренного увеличения плотности проходимой через канал энергии.
Большая удача: после всего произошедшего он способен валяться тут на земле и связно мыслить, негативным исходом можно предположить смерть от болевого шока или превращение в бесконечно вопящий от фантомных болей овощ. При этом всю информацию Олег отлично помнил, вот только помнить — это одно, а включить мозги и оценить возможные последствия своих действий — другое.
От невеселых размышлений отвлек громкий шорох; земля рядом выгнулась дугой. образуя крупный холм, во все стороны посыпались комья высушенной почвы. Внушительные лезвия когтей показались изнутри, разрезая земную корку.
Огромная туша неизвестного существа неспешно выбиралась на свет после многолетнего беспечного сна в небытие. Показался облепленный со всех сторон грязью лобастый череп с черными провалами глазниц, в глубине которых на мир безразлично взирала пара тусклых, зеленых огоньков. Огромные лапы цеплялись за поверхность, вытаскивая остальное тело, то и дело соскальзывая, они оставляли за собой широкие борозды. Проявился толстый хребет, удерживающий изогнутые кости реберной клетки, и вот наконец нежить полностью выбралась из ямы, представ перед своей создательницей, которая взирала на все действо снизу наполненными паникой глазами. Никакого стерильно-беленького скелета, восставший монстр щеголял костями грязно-желтого цвета, некоторые ребра были обломаны, отсутствовала нижняя часть челюсти и задняя левая лапа, недостающие кости замещали призрачные копии все того же мертвецки-зеленого цвета. Монстра обвивали тонкие нити некроэнергии, раскинувшиеся причудливой сеткой переплетений и узлов по всему телу, некоторые из них небрежными связками свисали вниз, из-за чего было впечатление, будто на нежити сохранились обрывки одежды, и вся эта конструкция толстыми жгутами крепилась к источающей энергию сфере в груди.
По крайне мере, объяснение множества захоронений в лесу было найдено. Кто вообще сказал, что восставший должен обязательно быть при жизни человеком? Вот заклинание без вопросов подняло несчастного мишку.
Сколотова била мелкая дрожь, снизу, валяясь все там же, где он рухнул в изнеможении минутой раньше, картина представлялась жуткая. Даже морально готовясь к этому моменту, по-настоящему осознать последствия своего решения было невозможно даже сейчас. Последствия для себя, своего внутреннего «я». Это вам не в стратежках мир толпой нежити захватывать, не в рпгэшке бегать со скелетом в компаньонах. Существо, стоявшее в паре шагов, было противоестественно даже для этого магического мира, Олег чувствовал это своим нутром, воплощение самой смерти рядом с живым, дышащим лесом, не мимолетный всплеск, как при гибели мыслящего человека или животного, а постоянное присутствие. Он по своей воле создал источник гибели, призвал эту ядовитую гадость, создал для нее сосуд, напитал своей силой. Отчаяние и боль, распространяемое вокруг нежити, было физически ощутимо, и что самое жуткое, он не собирался развеивать это чудовище, не хотел отправить его обратно в чистилище, оно будет использовано для сохранения одной никчемной шкуры.
Провалившись в неизвестность со своего тепленького рабочего места в офисе игровой компании, можно пытаться храбриться, прикрываться сарказмом, строить в голове привычные словесные конструкции, выдержки лично ему хватало до этого самого момента. Сейчас же рухнули последние надежды и иллюзии, не понадобились никакие доказательства и рациональные доводы, просто понимание реальности происходящего наконец дошло до его глупого сознания и вместе с этим пришел ужас, животный страх за свою жизнь. За полчаса до этого, сидя среди корней дерева, он беззаботно решал, рационально ли вскрыть чужую могилу, поднять в беззаветные времена погибшего человека и заставить его останки как марионетку прыгать вокруг, отбиваясь от монстров ночного леса. Совершив эту мерзость, пусть даже с животным, Олег получил ясный посыл от самого мира, какую боль подобные создания приносят ему, эта вспышка понимания отпечаталась на подкорке сознания, и все равно он оказался слишком труслив, дабы отказаться от лишнего шанса пережить эту ночь.
На подламывающихся от боли во всем теле ногах Сколотов поднялся, ни на мгновение не сводя глаз с нежити, безучастно стоявшей рядом. Выбравшись на поверхность, некромедведь ни разу не шелохнулся, ожидая приказов от своей хозяйки. Призванная нежить могла быть достаточно разумна, некоторые экземпляры могли поспорить интеллектом со своим создателем, но чего они были лишены, так это цели, в отличие от своих спонтанно рожденных собратьев, восставшие с помощью ритуала не имели ярой потребности к уничтожению всего живого, они не имели вообще никаких потребностей. И оставь Олег этого медведя сейчас здесь, монстр так бы и простоял до полного истощения магического резерва, спокойно рассыпавшись кучкой костей в конце. Ни желаний, ни потребностей, страхов, чувств, ощущений — только приказ и несчастное эхо давно упокоенной души, обреченное на непрерывные страдания от своей неполноценности.
Ночь пришла, и Сколотов к ней был готов, совершенно спокоен и сосредоточен, а коленки тряслись вовсе не от мандража, просто похолодало зверски. Потрескивающий за спиной костер помогал только отчасти, приходилось постоянно вертеться вокруг, подставляя теплу то один, то другой бок. Ежеминутно вскакивая, Олег начинал усиленно приседать, придерживая груди левой рукой, в попытках согреться.
Получилось привести себя в относительный порядок и в физическом, и в психологическом плане до наступления ночи. В инвентаре нашлось что перекусить, стартовому персонажу полагалась кое-какая провизия: немного жареного мяса неизвестного происхождения, парочка вполне обычных картофелин, запеченных в костре, и фляжка с ананасовым соком, который к тому же одарил бонусом к регенерации маны, вместе с поглощением энергии из общего магического фона удалось заправиться на максимум.
Психов и истерик, слава богу, удалось избежать своими силами, метафизически побившись лбом о ближайший ствол дерева, все лишние переживания были нещадно выметены из головы, остался только сухой конструктив. Сколотов, наконец, решился раскидать десяток дармовых очков по характеристикам; имея вполне определенный, негативный опыт влияния циферок на свою шкуру, принять решение оказалось в разы легче. За все страдания фолиант одарил героического попаданца прокаченной единичкой в параметр магического потока; магия смерти, устроив несколько минут незабываемых ощущений, подняла на пункт сопротивление. Теперь уже осознанно кидаем четверку в поток, добивая его до круглой цифры в двадцать единиц, двоечку в силу магии, пускай тоже будет двадцатка. А теперь пауза на поразмыслить: «Оставшееся можно опять вложить в магические статы, все-таки магичка я или погулять вышел?» — только имеются соображения против такого очевидного решения. Никакие объемы маны или прокаченное магическое восприятие не спасут от банальной усталости, упасть от изнеможения посреди боя совсем не улыбалось, это равносильно низвержению прямиком на обеденную тарелку монстров. Пункт номер два — реакция, для мага характеристика третьестепенная, в игровых реалиях, где предполагалось соло шатание только на ранних уровнях, укус от монстра не грозил адской болью и перманентной смертью; в реальном мире возможность своевременно отреагировать на угрозу, залог выживания. Последние претенденты шли парой: ловкость плюс акробатика. С ними вообще история презабавная, настолько забавная, что Олег чуть себе клок волос не выдрал, осознав всю безнадегу ситуации. Прихромав обратно к месту избранной стоянки, он подумал, что пора освободиться от этих чертовых копыт-туфлей и немного размять ноги. После десяти минут бесплодных попыток пройтись босиком несчастный геймер предстал перед фактом — он не может нормально передвигаться без каблуков. Сделав один-два шага, тело само собой вставало на цыпочки, это была не привычка или рефлекс, Сколотов пытался осознанно контролировать каждый шаг, и все равно результат оставался тем же. Просто при создании аватара программист видимо, без задней мысли, вписал строчку о хождении на каблуках непосредственно в характеристики персонажа, и теперь эта особенность часть его личности, от которой не избавиться. Никакой возможности сменить обувку в будущем на удобные башмаки, только каблуки не меньше семи-восьми сантиметров, только хардкор. Исключая все переживания и ругательства по данному поводу, приходилось мириться с тем, что есть, и заново учиться ходить. Передвигаться, не падая, привыкнуть можно, но этого мало, теоретически в бою надо маневрировать или банально иметь возможность свалить. Помочь в этом могут две вышеназванные характеристики, при достаточной прокачке он на этих платформах сможет скакать как горный козел, только успевай буфера придерживать, а то походное заклинание не справится еще. Ладно, используя логику ближайшей необходимости, все оставшееся в запас сил, теперь он вынослив на целую десятку, что бы это не значило.
Олег тщательно пошаманил над некромедведем; пересиливая вспышки паники при нахождении рядом, он выдал все необходимые приказы: охранять себя любимого, нападать на любое существо, зашедшее в радиус десяти метров, сигнализировать о приближении живых объектов поворотом морды в направлении цели и постукиванием лапой по земле, выбирать для отслеживания ближайшего к нашей стоянке потенциального противника. Понадеявшись на понятливость нежити, Сколотов с облегчением отошел к костру. Где и находился по сей час, дрожа от холода, вскакивая от каждого лесного шороха. Ночка тянулась медленно, жалкие обрывки одежды не давали никакого тепла, сколько не растягивай куцые клочки ткани, начинало клонить в сон, несмотря на все перевозбужденное состояние. «Заснуть — значит, замерзнуть, засну — замерзну», — как мантру, повторял про себя Олег, активно растирая руки и тулясь к огню. Вдруг его внимание привлек тихий хлопок. Повернувшись на звук, он увидел медведя, степенно бьющего передней лапой по грунту; лобастый череп монстра развернулся вправо, слегка покачиваясь, через мгновение вся туша нежити повернулась на месте, теперь он смотрел в противоположном направлении, все так же притоптывая, еще несколько раз импровизированная сигнализация упирала взгляд черных провалов в разные стороны, пока наконец в указанной стороне не раздался отчетливый треск кустов. Олег тут же разрядил, на слух, приготовленное заклинание, ледяной шип скрылся в зарослях, сопровождаемый характерным шипением, послышался звон разлетающихся осколков и придушенный хрип. Похоже, на огонек заглянули старые знакомые.
Самая шустрая псина выскочила из зарослей прямо в пасть зверушке; увидев противника, облезлая скотина попыталась извернуться в последний момент, но четко различимый хруст костей с той стороны сигнализировал о провале маневра. Сколотов, пока была возможность, осыпал наугад все заросли усиленными ледышками, надеясь на удачный разлет шрапнели, в ответ все громче нарастала какофония звуков, твари сипели, хрипели, прерывисто лаяли, создавая жуткий галдеж вокруг. Кольцо монстров сужалось, они не таясь и не разбирая дороги, ломились через лес, продираясь через кустарники, толкаясь, задевая деревья, сбивая друг друга с ног и втаптывая упавших неудачников в землю.
Вторая показавшаяся тварь получила заклинанием прямо в морду, острые ледяные лезвия разодрали шкуру, глубоко войдя в череп. За ней недопсы повалили толпами, в самую большую группу, подняв в воздух комья земли, врезался медведь, расшвыривая противников в разные стороны, его челюсти непрерывно щелкали, вылавливая то одну, то другую цель. Попадая под эту мясорубку, любая псина гарантированно лишалась конечности или своей никчемной жизни: частокол острых клыков перекусывал кости, как сухие ветки, не замечая сопротивления.
Олег успел скастовать еще две ледышки до того, как первая подбитая туша врезалась в барьер. Теперь оставалось только надеяться на свою удачу, такого количества чудовищ он не ожидал. Сражение завертелось в бешеном темпе, черная волна захлестнула неживого напарника, накатываясь одна за одной, твари цеплялись за все, до чего могли дотянуться: повисая на лапах, вгрызаясь в морду, полосуя когтями ребра. Они шипели, хрипели, из пастей выступала отвратительная желтоватая пена, заливавшая все свободное пространство, смешиваясь с кровью убитых, с каждой секундой количество разодранных, изломанных тел на земле только росло.
Заклинания изливались во все стороны. Сколотов провалился в подобие транса, широко раскрытые глаза взирали на все побоище, не осознавая происходящего, толпа псов слилась в грязную однородную массу, которую необходимо уничтожить, стереть с лица земли, не позволить ей коснуться себя, заразив своей потусторонней скверной, не позволить ей существовать. Формулы активации слетали с губ без контроля разума, руки непрерывно складывали знаки, ледяные шипы перемежались с барьерами, пока он одновременно вслух активировал молнии. Вот противников перед собой оказалось слишком много, тут же пространство разрезали многочисленные вспышки, уже знакомая вонь паленой плоти добралась до волшебницы. Шаг назад — нужно выиграть немного расстояния — и спина уперлась в препятствие. «Это то самое дерево, в корнях которого я отсиживался вечером, вроде на дуб похожее», — отстраненно отметило сознание. В полуметре возник новый барьер, тут же сотрясшийся под ударами, не продержавшись и двух секунд, прозрачная поверхность препятствия треснула, осыпавшись вниз неровными осколками, однако времени хватило, и новые всполохи электричества разошлись конусом вперед. Прямо из верещащей массы тварей выпрыгнула очередная псина, ее испещренная шрамами морда горела, загривок украшали короткие костяные шипы, из вспоротого брюха вываливались окровавленные внутренности, в порыве нечеловеческой ненависти это существо даже на пороге смерти надеялось вгрызться в податливую плоть жертвы, но ее надежды прервал резкий удар дубиной. Олег отчетливо помнил, что свалил сюда запас топлива для костра, и прислоненную к дереву палку почувствовал, уткнувшись в нее спиной. На заклинание времени было маловато, а вот на удар деревяшкой вполне достаточно. Вся инфантильность мигом испарилась, каскад звуков, цветов и запахов навалился разом. Сколотов заорал, замахиваясь своим импровизированным оружием: «Ну что, суки, кто еще хочет кусочек от меня, всех, гниды, в землю вобью». Как в древние времена без всякой магии, предки ходили в атаку крича и матерясь; он никогда этого не видел, никогда не задумывался, но сейчас отлично понимал — когда других вариантов не остается, надо просто цепляться за жизнь до последнего и сдохнуть красиво, если уж не подфартит.
«Ура-а-а…» — орал он, размахивая дубиной и рассыпая росчерки молний; конечно, женским голоском полноценный воинственный рев не изобразить, но стараний было приложено с избытком.
Мимо пролетела тушка недопса, смачно шлепнувшись об дерево.
«Михалыч-то там еще живой, чертяка, этим ушлепкам нас не похоронить! Правда ведь?!»
Олег пробился к своему медведю; выглядел тот не ахти, каждую косточку в теле нежити обгрызли со всех сторон, множество ребер были переломано, весь череп изрезали царапины так, что целого места не осталось, свечение сферы заметно потускнело.
Сколотов сложил знак и прочитал укороченное поднятие нежити, в таком виде заклинание передавало некроэнергию призванному существу. Извивающийся зеленоватый луч вырвался из ладони и впитался в ядро нежити, немного вернув интенсивность свечения, к сожалению, это не полноценное восстановление, способное залечить повреждения. Заклинание давало эффект допинга, позволяя некромедведю сражаться дальше, заодно стимулируя естественную регенерацию нежити.
Отбиваться становилось все тяжелее, пусть недопсов стало значительно меньше, он уже подходил к своему пределу по выносливости и мане. Приходилось экономить, из за чего плотность обстрела заклинаниями сильно упала, что привело к первым ранениям. Полусдохшая шавка вцепилась ему в ногу и успела немного ее пожевать, прежде чем получила ледяной шип в спину, когти другой по касательной достали плечо, оставив три рваных раны, и последняя удачливая тварь просто с разбегу всем своим весом врезалась в живот так, что ребра затрещали, слава богу, сволота издохла в полете от ожогов, и упавшая на Олега туша не принялась полосовать его когтями. Базовое исцеление спасало положение, временно притупляя боль, но вливаться в заклинание полностью было нельзя.
Очередного монстра разорвало ледяными осколками, профилактический удар дубиной по рядом упавшему телу, каст барьера, преградившего путь двум псинам слева, слить немного маны медведю, поддержать тело исцелением… кровавая работа продолжалась, Сколотов даже вошел в своеобразный ритм творящегося безумия, когда из леса раздался оглушающий визг.
Громкий топот шагов быстро приближался, и через минуту на вечеринку пожаловало новое действующее лицо, попутно затоптав остатки недопесьего воинства.
По внешним признакам можно было с натяжкой назвать новую тварь ящером, на голову выше Потапыча. Тварь обладала длинным пятиметровым телом с четырьмя парами конечностей: две задние походили на слоновьи, передние, более длинные и гибкие, оканчивались трехпалой лапой с длинными загнутыми когтями. Все чудовище было покрыто оранжевой плотной кожей, которая огромными складками свисала с боков туши, морды и загривка, кое-где образовывая тошнотворные на вид пульсирующие пузыри. Единственная часть, вызывающая ассоциации с ящером, была морда, наполовину покрытая серой чешуей, с выдвинутой вперед челюстью, снабженной неровным рядом клыков.
Застыв посреди горы трупов, существо наклонило голову к земле, кожа на загривке завибрировала, и по лесу прошелся повторный пронзительный визг, неожиданно прерванный солидной оплеухой, удар медвежьей лапы заставил тварь резко заткнуться. Нежить, не отягощенная лишними переживаниями, вцепилась в нового противника, распуская его шкуру на ленты. Из многочисленных рваных ран полился тягучий гной, затапливая все поле боя смердящей лужей.
Олег разрядил несколько заклинаний в ближайших подающих признаки жизни псов и переключился на гнилого ящера, там ситуация развивалась стремительно: оставив попытки достать моего Потапыча неуклюжими замахами передних конечностей, тварюга, издав очередной визг, резво, для своих габаритов, ринулась вперед, подминая нежить под собой. Раздался отчетливый хруст костей, но восставшие сдаваться не умели, клыки медведя сомкнулись на шее ящера мертвой хваткой, не позволив полностью затянуть себя под покрытое множеством складок брюхо. Сзади чудище рвали оставшиеся недопсы, периодически получая звонкие оплеухи от гибкого, покрытого редкой чешуей хвоста.
Сколотов собрался с силами и поковылял вперед, обстрел сосульками жирная туша игнорировала, похоже, количество поверхностных ран его нисколько не беспокоило, единственную опасность для себя мутант видел в некромедведе, активно пытаясь содрать его с шеи: болтая башкой, вдавливая противника в грунт, разрывая длинными когтями.
«Держись, Михалыч, сейчас я поджарю этого ублюдка», — десяток шагов дался титаническими усилиями, правая нога совсем не чувствовалась, грудь ходила ходуном, отчаянно пытаясь обеспечить воздухом измученное тело, ребра сильно болели, заставляя Олега кривиться от боли при каждом движении. Не переставая кастовать усеченное заклинание поднятия нежити, Сколотов добрел до цели.
Рука сложилась в знак-ключа активатора, заученная формула слетела с губ за считанные секунды — получай, скотина! — яркая вспышка поглотила силуэт монстра, разряды прошили шкуру, не встречая сопротивления, везде оставляя черные пятна ожогов, многочисленные нарывы и пузыри на коже монстра лопнули, высвободив литры гноя и слизи, окатившей незадачливого геймера. Олега немедленно вырвало, трясущаяся рука схватилась за фолиант, заклинание чистки вымело из головы, впрочем, как и все остальные мысли, за исключением одной: немедленно избавиться от этого ужаса. Страницы книги плыли перед глазами, когда он почувствовал сильный удар по ногам, весь мир перевернулся, короткое чувство полета и сильнейший удар всем телом о землю. Из Сколотова выбило дух, тело превратилось в сплошной синяк, казалось, каждая клетка в организме вопила от боли; взгляд прошелся вдоль тела, где наткнулся на неестественно вывернутые ноги. Гребаный ящер, забившись в конвульсиях от тока, беспорядочно молотя всеми конечностями в воздухе, похоже, случайно попал хвостом по ногам Олега. Чувство боли от переломанных конечностей пришло с опозданием, и лес огласил захлебывающийся женский крик.
«Сдохни, скотина! — Сколотов, раздирая горло криком, разрядил в ящера очередной конус молнии. — Сдохни, сдохни, сдохни!» — сопровождая каждое слово заклинанием, он в исступлении повторял формулы активации, наблюдая, как противника корежит и бьет о землю, как ярко-оранжевая кожа превращается в обугленную корку. В очередной раз перевернувшись вокруг своей оси, тварь все-таки сбросила медвежью хватку со своего горла и кинулась в заросли, не разбирая дороги, снеся своей тушей небольшое деревце. Вокруг воцарилась мертвая тишина, прерываемая едва слышимым женским шепотом и хрипом.
Волшебница, повторяя заклинание исцеления, ползла в сторону огрызка медвежьего скелета, глаза её заливали едва сдерживаемые слезы.
«Михалыч, ну как же так, мы же победили, как же так».
От нежити осталась едва половина раздробленных и переломанных костей, лобастый череп пересекала широкая трещина, в черных провалах глазниц теплилась последняя искра некроэнергии, гаснущая прямо на глазах. Пока женщина добиралась до места, последняя частица существования покинула кости, и они безмолвной грудой осели на землю
«Спасибо, братан, спасибо, без тебя меня бы точно разорвали, спасибо и извини, для тебя это было наверное, мучительно — быть в таком виде», — Олег шептал что-то неразборчивое над останками, густо поливая землю слезами: то ли от утраты боевого товарища, то ли от невыносимой боли, а может, от всего сразу. Сознание держалось на жалких остатках адреналина, но вот заряд кончился, и его будто вырубили по щелчку тумблера; спасительное забвение поглотило Олега, отрезая от мучений.
3. Труд сделал из волшебницы… весьма обескураженную волшебницу
Пробуждение было тяжелым, к уже немного привычной боли присовокупился зверский холод, тяжелая голова отдавала вспышками мигрени от каждого движения.
«Из плюсов — мы еще живы!» — до потери сознания Олегу удалось нахрипеть достаточно заклинаний базового исцеления, чтобы не сдохнуть от кровопотери, и никто не заглянул на место побоища, чтобы подъесть беззащитную магичку.
Первым делом запустил пару заклинаний чистки; долгожданная волна прошлась по телу, помогая частично убрать последствия ночного боя. Вся налипшая на тело и волосы гадость исчезла, а вот на лохмотья не подействовало, похоже, тут все слишком запущено и остатки одежды от грязи заклинание уже не различает, но испарить их не позволяет статус экипированного шмота в инвентаре. Вздохнув, Сколотов начал сдирать с себя прилипшие, превратившиеся от холода в застывшие пластины остатки ткани. Без боя лохмотья сдаваться не пожелали, каждый лоскут сопротивлялся, как мог, передавая полные ощущения сдираемого скотча, оставляя красные болезненные полосы на нежной коже. Завершив неприятную процедуру парой десятков хилок, можно было заключить: прекрасный новый мир умудрился полностью раздеть свою гостью. Если тут имеются какие-никакие боги, существующие по заветам фэнтезийных миров, решившие поиздеваться над попаданцем, то у него только что появился нехилый стимул раскачаться по самое не могу и вломить всем этим извращенцам звездюлей.
Свернувшись в клубок от колотуна, Олег прижал к телу колени и обхватил себя руками. На мгновение стало лучше, он осознавал необходимость в срочном действии, надо уйти с усеянного трупами клочка земли, надо развести костер, запихнуть в себя что-нибудь съедобное, но сил просто не было. Взгляд наткнулся на расколотый череп медведя, ночной истерики этот вид уже не вызывал, осталась некая благодарность по отношению к вызванному существу. За восемь часов вполне можно проникнуться уважением к горе костей, которая, не щадя свою недожизнь, спасла тебя от смерти, подставляясь под клыки и когти чудовищ.
С каждой минутой Олегу становилось все хуже, заклинания исцеления сливались в бездонную бочку, не принося даже одномоментного облегчения. Лоб горел ощутимым жаром, при этом тело не переставало трясти от холода, места укусов от недопсов, несмотря на хил, опухли и налились нездоровым черно-багровым цветом. Экстренная оценка ситуации привела к нескольким вариантам: в слюне и гное монстров мог содержаться яд вроде трупного или еще какой, вариант два — болезнь, типа бешенства, все из тех же источников, и номер три — банальное воспаление легких, грипп, простуда — нужное подчеркнуть. Шансы, как ни странно, были только в случае первых двух вариантов, в запасе имелся не потраченный поинт заклинания. В разделе природной магии имелся спел излечения болезней, а у магии света был каст выведения яда. В описании магического «пенициллина» имелось пояснение, что заклинание сработает только на болезни, источником которых являются враждебные мобы. Поэтому вполне обычное воспаление, скорее всего, его тут в лесочке и похоронит; учитывая, как далеко зашла болезнь, еще откинуться можно было, не угадав с заклинанием — болезнь или яд?. Напоследок стоило подумать о варианте получить обе неприятности сразу, недопсам ничего не мешает держать в организме и трупный яд, и бешенство. Пролистав фолиант, Сколотов убедился в отсутствии страницы отрицательных статусов и эффектов — значит, никаких подсказок.
Решение надо принимать срочно, ко всем вышеперечисленным проблемам уже добавилась ломота в конечностях и тошнота.