— Эй, открывайте, стража!
В ответ ему была тишина. После повторения стука и призыва ничего не поменялось.
— Да что ж… Лома… — договорить он не успел.
С треском в двери появилась дыра, огромная пасть в мгновение ока откусила целиком голову его командира и, по инерции пролетев еще метра три, приземлилась на камень.
Это точно был не пес старого аламера, с ужасом констатировал Дерцер, замерший перед монстром, как лист поресы. Совершенно точно не он.
Это было в холке метра полтора, имело четыре лапы, такое чувство, с кинжалами вместо когтей. Шкура была покрыта наростами и отвратительными даже на вид сочащимися какой-то черной жидкостью щупальцами в полметра длиной. Черные глаза не давали понять, куда смотрит тварь, а зубов было не меньше пары сотен и они торчали во все стороны без какого-либо порядка. И тут из дома раздался красивый и властный женский голос:
— Постой, Паки, он мой.
Дверь спокойно открылась, будто даже и не была заперта, и оттуда вышла красноволосая девушка с ярко-красными глазами. На Дерцера, боящегося пошевелить даже пальцем от страха, она и не глянула, плавным, будто летящим шагом подходя к трупу его командира. Но стажер смотрел не на все это, он был в ужасе даже не от вида монструазной псины.
Платье.
Антрацитово-черное платье было живым! Приглядевшись, он со смесью ужаса и отвращения понял, что это и не платье вовсе, а бесчисленное количество постоянно ползающих по телу девушки пауков! Бедного аламера затрясло от этого зрелища, по ноге побежала позорная струя. К такому его жизнь точно не готовила. А девушка тем временем, прошептав что-то себе под нос, оторвала от мертвого тела мгновенно отгнившую в районе локтя руку, и, продолжая нашептывать заклинания, приложила к своему обрубку, вылезшему из паучьего одеяла. Наверное, если бы Дерцер был хоть немного решительнее, то напал бы в этот момент, но… не факт, что этот выбор был бы правильным. Ибо немертвый монстр по имени Паки все еще смотрел на него вечноголодными глазами и от немедленного нападения его удерживал только ее приказ.
Рука встала, как родная, хотя изначально комплекция тел сильно различалась. Один жест девушки, и часть пауков с ее «платья», отделившись, за несколько секунд с шуршанием уничтожили лежащий труп.
— Итак, красавчик, скажи, я тебе нравлюсь? — девушка мягко улыбнулась. Если бы не произошедшее, вызывающее дрожь платье и стоящий рядом Паки, то ее улыбка была бы очень милой.
Но в глазах, казалось бы, совершенно не подходящего для такого цвета, стоял лед, а улыбка вызывала в теле ощущение ожидающей разделки туши на столе мясника. Но жизнь дороже.
— Д-д-д-д-д-да! — отбил он чечетку стучащими зубами. Получилось совсем не реалистично.
— Врешь, мальчик. — внезапно она оказалась прямо перед ним, погладила теплой и мягкой рукой по его щеке и продолжила с доброй улыбкой, — а вот ему бы, наверное, понравилось. А скажи, ты станешь моим рыцарем?
При этих словах она соблазнительно приоткрыла губы и парень все же «поплыл», откидывая в сторону все увиденные им до этого ужасы. И даже проигнорировав частично переползших на него мертвых пауков. Тем паче его сознание было совсем не прочь от этого избавиться.
— Да — уже спокойнее произнес он, делая шаг вперед.
— Отлично, красавчик — ее добрая улыбка вдруг стала хищной и, резко отстранившись, она взмахнула рукой, выкрикивая новую фразу — ПЕ-СТО-РА!!!
Дерцер уже не чувствовал, что плоть его потекла и стала формировать что-то совсем иное. Ему было плевать, что столь желанная девушка вновь стала страшной ведьмой. Все это более было не важно…
— Приказывайте, Принцесса — прозвучал потусторонний, явно магического происхождения, жуткий голос, и в глазницах черепа с неестественной ухмылкой зажегся зеленый огонь.
***
Многие говорят, что жизнь — это смена черных и белых полос. Хорошо-плохо. Горько-сладко. Темно-светло…
Но если полицай убьет жестокого маньяка с невъебическим личным счетом жертв, среди которых и женщины, и дети, то он в любом случае совершит убийство. Это хорошо или плохо? Если молодую деваху с горящим сердцем бросит конченный моральный урод, которого она так любила — благо это или все же нет? Если паренек ограбит банк на сумму в несколько миллионов, чтобы сделать своей матери срочную, дорогостоящую операцию?
Правда в том, что нет черного либо белого — все зависит от точки зрения. Сегодня я убил множество доблестных стражей порядка этого города, к слову, так и не узнал, как он называется. И что? Если кто-то думает, что меня по этому поводу грызет совесть — он ошибается. Ибо если бы они меня поймали, то казнен был бы я и девушка, что шла за мной. Поверила в меня. Хотя тогда, когда на мне обнаружилась метка, выбор был невелик — либо так, либо кто-нибудь из нас погиб бы. Вся жизнь — чертов выбор и его последствия. Вот вечно меня после адреналинового прихода на философию тянет…
Повернув голову, посмотрел на длинные, уходящие далеко вверх, борозды от когтей, щедро сдобренные кровью. На этот раз — моей. Этот чертов колодец вряд ли сделали аламеры. Материал стен слишком похож на наш бетон, только без камня. Сидеть голой жопой на нем нихрена не приятно. Да и высота никак не меньше трех километров. Вряд ли такого можно добиться магией, хотя хер его знает. Светлое пятнышко, по факту диаметр которого — метров тридцать, выглядит как далекая звезда.
Когда мы пролетели, по моему мнению, достаточно, чтобы ебучие ушастики уверились в моем самоубийстве, я решил действовать. Юля выпустила уже проверенные нити и, в два счета сожрав очередной питательный сухпай, летящий рядом и охрипший уже от крика, тем же приемом притянула нас к стене. Остановиться у нас не вышло бы при всем желании — разогнались мы, наверное, до скорости гоночного болида, но спуститься как-то надо было. И, желательно, живыми…
И началась битва на выносливость. Юлина субстанция заменяла мне одну руку и обволокла другую, нарастив здоровенные когти, и ими мы тормозили. Но Юля, пусть и не чувствует боли, все же не неуязвима. Когти стирались, энергия уходила куда-то в ебучую задницу, и в один момент в дело пошли уже лично мои когти на руке…
Я перевел мрачный взгляд со стен на свою руку с капающей вниз кровью. Каким бы артефакт ни был неубиваемым, но ей тоже надо отдыхать, и я это понимаю. И сейчас она, приняв вид уже знакомой мне модифицированной кастрюли, сидит рядом с таким же убитым видом. Я даже не хочу описывать, что сейчас ощущаю. Оголенные нервы на свисающих вниз ступнях реагируют на любое движение воздуха. Пальцы на относительно целой руке частично стерты в кровавую кашу, когти остались где-то наверху, а после этого был непродолжительный полет и довольно жесткое приземление. Я думаю, если бы не крепкое тело найта и не усилия Юленьки, то на этом и закончилось бы мое путешествие, но нет…
Мы опустились почти на самое дно. И это «почти» снова нас спасло. На этот раз — от смерти в утробе трупа. Честно сказать, нынешняя картина живо мне напомнила сцену из одного фильма про зомби. Там тоже так же сидели на уровень выше над армией зомбарей, жадно ловящих каждую каплю крови. И да, сейчас происходило точно то же самое.
Мы сидели на узком, полметровой ширины карнизе, опоясывающем всю яму по периметру, а под моими висящими ногами, метрах в десяти, колыхалось рычащее, шумящее море из живых трупов. По дну были установлены высокие шипы с нанизанными на них и тянущими ко мне загребущие ручонки телами. То, что ощущал мой нос, даже вонью назвать нельзя. Смрад из гниющей плоти, прокисшей воды и с тонким, но явным ароматом говна, что как бы намекает на канализацию поблизости. И надо бы прорываться дальше, но нет. Меня уже рубило в сон, и я еще не отключился только из-за боли и жесточайшего голода. Адреналин откатил и тело с использованием самых разнообразных ругательств показывало, что оно обо мне думает.
И вот мы вернулись к черному и белому. Сейчас я сижу в вонючей смеси помойной ямы и ожившего клабища, в отровенно хуевом состоянии и без понятия, как отсюда выбираться, но я жив. Я ЖИВ, МАТЬ ВАШУ! И пусть мне кто-то скажет, что я, блядь, не прав! А если ты жив, то что-то сделать способен.
Сбоку раздались шаги, заставив мои яйца скукожиться и я, резко обернувшись, увидел маленькую девчачью фигурку. Разница с реальной была только в том, что эта являлась черной настолько, что казалась дырой в пространстве.
Выделялась только ослепительно-белая пилорама вместо зубов и светящиеся зеленые глаза. И эти глаза меня успокоили, ибо я их узнал.
— Юля, твою ж мать! Нельзя же так пугать! — но тут произошло то, что я никак не ожидал.
— Я… чувствую… — тихий, потусторонний шепот был лишь отдаленно похож на женский и заставил моих мурашек передавить горло на мгновение.
— Юля?
— Тебе… плохо… — Было видно, что слова даются ей с трудом, но по ментальной связи я чувствовал ее желание быть хоть немного похожей на меня. И это, бля, первое ее желание после желания сожрать все живое! И это надо принять во внимание, ибо желание вербального общения — явный признак развития разума, — Поспи… посторожу…
Ути какая забота! Я аж умилился и, однозначно, начну срать бабочками. Хотя именно в этой ситуации, должен признать, поспать необходимо.
— Спасибо, Юленька, — непрошенная улыбка вылезла на лицо, — Самой то сон требуется?
— Нет… — в этот раз ее мистический шепот уже не пугал — Хватит… покоя…
— Ну вот и заебись. Тогда смотри еще, чтобы моя тушка в полудреме не уебалась в эту живую мертвую кашу — проговорил я и постарался отключиться. Сознание будто ухнуло в яму…
Кто здесь? — в полной темноте и тишине раздался отдаленный женский голос, будто сквозь подушку. А в следующий момент я, к слову, абсолютно целый, оказался на круглой площадке, размером со стадион. Площадка висела в той же пустоте, на противоположном ее конце стоял колоссальных размеров украшенный золотом трон, пока пустующий. Пошевелить хотя бы пальцем не было никакой возможности.
— Так вот ты какой. — на троне начала проявляться фигура, таких же огромных размеров. Мужской голос я узнал, несмотря на то, что сейчас он звучал намного громче, чем раньше, — знаешь, ты удивительно хитрый, живучий и наглый ублюдок.
Фигура полностью проявилась. Прилизанный черноволосый мужик в золотой мантии мог покрасоваться усиками аля Гитлер, худощавым телосложением и плавными движениями. Этот пидор мне сразу не понравился, и так было бы даже в том случае, если бы я его не вспомнил.
Именно это тело закинуло меня сюда.
— Итак, мой маленький дружок. У тебя есть замечательный выбор. Я оценил твою силу и желание жить, а потому, даже несмотря на то, что ты походя разрушил несколько моих планов, к тебе есть предложение. Ты можешь прямо сейчас присягнуть в верности мне, Великому Айлару, Выжигающему тьму. Или исчезнуть навсегда, распылиться на столь любимую твоим артефактом энергию. Выбирай.
И у меня появилась возможность двигаться. Вот только это ничего не поменяло. Ответ на его предложение я знал, как только этот хер его озвучил. Есть только одна богиня, которой я могу служить, и ее я создал сам, в своем воображении, еще в детстве, в прошлом мире. Она не существует, скорее всего, но это совершенно нихуя не меняет. Даже если бы не было ее и той моей клятвы ей, служить этому богу пидарасов я бы не стал. О чем и сказал:
— Видишь его? — спросил, показывая ему фак — можешь полизать, вот тебе мой ответ!
— Ну и ладно — спокойно ответило божество и небрежным движением руки отправило в меня сгусток белого огня. Сдвинуться с места я не мог, ноги будто прилипли к полу, и мне оставалось только смотреть на приближающуюся смерть. А то, что это будет именно смерть, сомнений никаких не было — яйца сжались так, будто хотели пролезть в желудок. Огонь был красив, тут не отнять, и потому оторвать от него взгляд я тоже не мог. И когда он уже должен был соприкоснуться со мной, вокруг моего тела появилась странная сеть из переплетенных черных, белых и красных нитей и огонь будто поглотился ей.
Сказать, что я охуел от такого поворота, это промолчать.
Это явно было не результатом действий пидорского бога, поскольку он смотрел на меня такими же круглыми глазами. Да и чужого вмешательства я не почувствовал. И вот он открыл рот, чтобы что-то еще сказать, но в этот момент меня дернуло за плечо и я проснулся.
Первые несколько секунд я смотрел пустым взглядом в зеленые глаза и из транса меня вывел голос:
— Разбу…дила… хорошо… — в мои уши вместе с шепотом вторглись и звуки неугомонной толпы нежити — сложно…
— Что случилось? Что сложно? — мозг начал работать на полную. Сердце было готово выпрыгнуть из груди. Какого ебанного хуя, бля, только что произошло!? Это был сон? Да хуй в сраку! Я, сука, свою жопу готов на кон поставить, что моя душа была на грани расщепления на молекулы!
— Я… видела… не… могла… разбу…ди-ить — слова ей все еще давались сложно, но под их звучание я начал успокаиваться.
— Ты видела его? Айлара?
— Да.
И тут я решил сделать то, что моему протухшему мозгу надо было вспомнить еще до решения поспать.
— Статус
«Имя: Кан