— Оу! — он заглянул мне в глаза. — Спасибо, что спросил! Всё отлично! Пока ни один корабль не разбился о скалы во время моей смены, а это значит, что я всё делаю правильно.
— Поздравляю!
— Ага, — он снова затянулся. — А ты, что тут делаешь?
— Эмм, — я уставился в костёр. — Да так… Путешествую, осваиваю новые территории.
— Я уже второй день слежу за тем, как ты в воде болтыхаешься. Пляж расчертил. Че за херней маешься?
— Нууу, — я выдержал паузу. — Думал может плот построить и дальше двинуть вокруг материка по воде.
Я залез в рюкзак, достал два бутерброда и один протянул Ромичу:
— Будешь?
Смотритель маяка на секунду задумался, как-то нехотя взял еду и укусил:
— А мне кажется, ты что-то ищешь.
— С чего ты взял? — я почувствовал, как взмокли ладошки.
— Ну хотя бы с того, что вряд ли нормальный человек будет по пять раз в одном и том же месте нырять до изнеможения и захлёбываться, чтобы плот построить, — Ромич откусил ещё раз.
— Ах, ты об этом!? — я хлопнул себя по колену. — Мне показалось, что на дне что-то лежит. Жемчуг или металл…
— Ну и что, достал? — Ромич уже сточил бутерброд и снова достал пачку.
— Нет, — я вгрызся зубами в ветчину, чтобы выиграть хоть полминуты спасительной тишины. — Гвубоко ошень…
— Понятно.
Тему подводных поисков Ромич больше не поднимал, но поболтать с ним было о чём. Смотритель маяка оказался начитанным и компетентным во многих областях парнем. Говорил про психологию игроков, жажду постоянной прокачки и пытался объяснить бессмысленность этой затеи.
Идею своего пребывания в игре он описывал одним словом — умиротворение. Ромич с каким-то фанатичным блеском в глазах рассказывал про эффект от медитации и удивительном спокойствии, которое испытывал, находясь в маяке.
— Я будто возвышаюсь над всеми человеческими пороками и забываю про тленные дела людишек. Что-то похожее я испытывал, когда отправился в путешествие по Кавказским горам. Просыпаясь с рассветом, я ощущал первобытность и недоступность мест, находящихся вокруг. Гулял среди природного ландшафта, сформированного миллионы лет назад, и наслаждался мыслями о бытие.
— Ого!
— Здесь — не хуже, — он провёл рукой по линии водного горизонта, а затем загрёб горсть песка у костра. — Я, конечно, понимаю, что море, закат и этот песок — всего лишь картинка, нарисованная хорошим иллюстратором, но меня это вполне устраивает. Я согласен верить в иллюзию, если это приносит мир в мою душу.
Я промолчал. Затем открыл рот, чтобы что-то сказать, но не нашёл слов. Пауза растянулась минуты на три. Ромич выкурил сигарету, так и не проронив ни слова. Бросил окурок в потрескивающее пламя костра и встал:
— Ладно, Мирон. Приятно было поболтать, но мне пора, — он взглянул на мерцающее пламя маяка. — Пора возвращаться к работе.
— Ясно, — я встал вслед да ним.
Передо мной стоял человек, которого я видел второй раз в жизни. Мы поговорил не больше получаса, но я почувствовал какую-то внутреннюю привязанность. Я не хотел, чтобы он уходил, но понимал, что каждый преследует свои интересы. Мы пожали руки, и он заглянул мне глубоко в глаза. Внезапно стало стыдно за то, что я соврал ему, и что-то дёрнуло меня признаться:
— А ведь знаешь, я обманул тебя, — мои пальцы впились в его кисть. — Я не жемчуг искал в заливе.
— Я знаю, — Ромич улыбнулся.
— Внизу спрятано кое-что очень важное, но я понятия не имею, как до него добраться. Мне хватает сил проплыть лишь половину пути, — не знаю, что на меня нашло, но я решил вывалить всю правду. — Я вижу цель, но каждый раз вынужден поворачивать назад, понимая, что если сделаю ещё хоть пару гребков, то задохнусь.
— Ты не можешь задохнуться, — Ромич прислонил палец к виску.
— Не понял, — я вжал голову в плечи.
— Это же просто иллюзии, забыл? — губы оголили пожелтевшие зубы
— А?
— Ты, вообще, слушал, о чём я рассказывал?
— Да, — я опустил глаза и принялся проматывать в голове наш разговор, будто студент на экзамене. — Ты имеешь в виду, что это всего лишь игра, и мне не стоит бояться смерти?
— Разве я это сказал? — смотритель поднял брови.
— Тогда о чём речь?
— Пфф! — смотритель развёл руки в стороны. — Ты хоть раз задумывался о том, насколько ненастоящая жизнь окружает тебя там, снаружи капсулы?
Я помотал головой.
— Мы сами себе придумали тысячи ограничений, таких как: статус, социальное положение, достаток, правила хорошего тона и грех, но ведь на самом деле это не больше, чем выдуманные нами иллюзии, которые считаем непоколебимыми догмами. Если создатель и существует, то я сильно сомневаюсь, что он осудит тебя за проступок или даже половую связь с сестрой, ведь именно он создал нас такими. Вернись туда, найди место с более или менее большим скоплением людей, замри и хорошенько осмотрись. Посмотри, чем они заняты! И ты поймёшь, что реальная жизнь не чуть не реальнее Тизера.
— И как мне это поможет? — от перенапряжения мои брови прижались к носу и образовали гигантскую складку.
— Если настоящая жизнь — выдумка, то представь, что означает жизнь в Тизере! Жизнь внутри жизни, придуманная теми, кто придумал иллюзии в настоящей жизни. Да это иллюзии в квадрате!
— Я не понимаю.
— Да, что здесь понимать!? — Ромич почти кричал. — Просто продолжай грести и не умирай!
— Но воздух же…
— Да, какой в задницу воздух?! Иди и греби, пока не достигнешь дна! — Ромич вырвал руку из моего рукопожатия и похлопал по плечу. — Забавный ты малый, Мирон!
— Но…
Я вытянул в его сторону указательный палец, но Ромич уже развернулся и пошёл к маяку. Метров через десять, не оборачиваясь, он махнул сам себе рукой и выкрикнул:
— Хех! Задохнётся, говорит! Вот умора!
Найти место погружения оказалось не сложно даже в свете луны. Я чувствовал себя полным идиотом, но пути назад уже не было. Лёгкие втянули прохладный морской воздух, и я нырнул.
Первый, второй и третий этап погружения прошли по ожидаемому плану — искривлённое от перенапряжения лицо, судорожные спазмы и головная боль. Четвёртый, как обычно, начался с диалога с самим собой. Уже через десять гребков я достиг состояния, при котором поворачивал назад, но вместо того, чтобы вернуться, сказал себе: «Просто продолжай грести и не умирай!»
Вскоре меня перестало слушаться тело. Самопроизвольно раскрылись лёгкие, и я почувствовал, как внутрь поступила вода. Продолжал плыть.
Смерти нет. Здесь и сейчас я загребал руками холодную массу, образовавшуюся в результате миллионов вычислений в цифровом коде. Иллюзии…
Глава 16. Цепи
Помню, как руки ухватились за песчаный порог. Я попытался подтянуться, но земля осыпалась. Вода вокруг стала мутной, и я бесконтрольно заглатывал её, чувствуя, как песчинки щекочут горло.
Руки будто гидравлические захваты экскаватора разрушали почву над головой и искали за что бы ухватиться. Ног я больше не чувствовал, вторую половину тела парализовало из-за нехватки кислорода.
Пальцы вцепились во что-то твёрдое. Боясь упустить шанс, кисти сжались с силой медвежьих капканов. Я подтянулся и вдохнул. Ну как вдохнул. Заполненные под самое горло водой лёгкие недовольно булькнули. Процесс дыхания скорее напоминал рвоту от поступающего внутрь воздуха. Я делал крошечный вдох, и поступающий объём воздуха замещал жидкость, которая, извергаясь и пузырясь, выходила наружу. Меня будто наполнили колой и закинули внутрь капсулу Ментос.
Очень странно было чувствовать сухую землю, после того, как над тобой остались несколько десятков метров морской воды. Лёжа на боку, я мило ковырялся в образовавшейся передо мной лужице и иногда пополнял её морскими запасами из лёгких.
Чувствительность ногам вернулась лишь минут через пять. Я будто отлежал нижнюю часть тела. Миллиарды невидимых иголочек забарабанили от пояса и до кончиков пальцев ног.
Поднявшись, я пошатнулся. Пару раз даже пришлось опереться о стенку. В добавок к отвратительному состоянию после собственноручного утопления, раздражал красный свет. На кожу рук, ладони, рукава куртки и даже песчаные стены будто наложили фильтр в фотошопе.
Рюкзак с припасами остался на берегу, я взял с собой лишь колчан и лук, но предусмотрительно закинул в карман угощение от Афелия. Сжевал один безвкусный квадратик, и стало значительно лучше.