— Бред, — снисходительно посмотрев на ребенка, я схватила его за косу и потянула на себя. Да, это неправильно, с мальчиками так себя вести нельзя. Но он должен понять ошибочность своего мнения.
— Длинные волосы — это слабое место воина. Мало того, что они мешают, так противник еще за них и схватить может. Я уже молчу о том, как за ними ухаживать во время длительного похода. Мои волосы коротки не потому, что я плохой воин, а потому, что мне так удобно.
Парнишка смотрел на меня, не сопротивляясь и не дергаясь. Судя по блестящим в глазах злым слезам, ему было больно и обидно, но при этом он не издал ни единого звука. Молодец. Выпуская волосы Камала, я отступила на шаг назад. Неважно кто он, мальчик или девочка, мне в любом случае надо довести его до родных. Я еще раз окинула взглядом ссадины на лице и руках ребенка. Все же надо будет на привале их обработать. У мальчиков слишком слабый организм и они больше подвержены разным инфекциям. Но это позже. Солнце уже прошло зенит и уверенно двигалось на запад. Светлого времени осталось немного, нам стоит поторопиться.
— Пошли.
— А как же… — Камал, по-видимому, хотел мне напомнить про тень и прочий бред. Поэтому, перебив его, я напрямую спросила:
— Что ты будешь делать и как защищаться, если из чащи на тебя набросится еще один равн, или какая-то другая столь же милая зверюшка из обитающих здесь?
Мальчонка ненадолго задумался, после чего неуверенно взглянул на меня.
— Но я же мужчина и должен тебя защищать?
Тяжело вздохнув, я обреченно посмотрела на ребенка. Мы так еще долго будем препираться. И зачем мне только это все? Но не бросать же его здесь.
— Давай представим, что солнце у нас за спиной, а это значит, что тень падает впереди тебя. Вот я и буду идти, как твоя тень, впереди. А ты меня будешь защищать, прикрывая спину от неожиданного нападения. У меня же глаз на затылке нет. Поэтому, что происходит сзади, я не вижу.
О том что я приучена все видеть и слышать на триста шестьдесят градусов вокруг себя, реагируя на любое движение, ребенку лучше не знать. А то мало ли, опять обидится. Зато, услышав мои слова, мальчишка, радостно кивнув, пристроился у меня за спиной. Дальше он всю дорогу шел на один шаг позади меня. А я, время от времени поглядывая на него, прикидывала в уме, если это девятилетний ребенок, то как у них тут взрослые выглядят. Я довольно крупная девушка, а Камал мне уже по плечо, в его-то возрасте. Скорее всего, из-за меньшей силы тяжести на планете люди здесь будут выше землян. Но все равно, как ни пыталась, представить себе не могла какого же роста могут быть взрослые представители местного общества. Да и вообще, этот мир какой-то странный. Женщина — тень мужчины. Еще и Боги. М-да. А эти длинные волосы. Посмотрев на растрепанную косу парнишки, я запустила пальцы в свою шевелюру. Раз-два и вот на голове уже порядок. Удобно и быстро. Не то что с косой. На миг представила, что было бы после нескольких часов полета, будь у меня длина волос побольше. Снимаешь шлем и все, можно бриться налысо. Нет, можно же, конечно, до того как его надеть, вначале укладывать долго и нудно прическу, но на это все надо время, которого и так ни на что не хватает. А если срочный вылет? Нет. Короткие волосы — это очень удобно.
Подняв взгляд на Луну и убедившись, что мы идем в нужном направлении, я задумалась, а что меня ждет, когда мы дойдем. Что-то мне не нравятся вырисовывающиеся перспективы после того, что услышала сегодня. Во мне, конечно же, теплилась надежда, что то, что рассказал мальчонка, больше его фантазия навеянная сказками, чем реалии их жизни, но я отлично помнила двух равнов, которых пришлось застрелить. Их же кто-то натравил на ребенка. Да еще и мальчика. Ладно, сейчас нечего сушить себе голову непонятно чем. Буду разбираться с проблемами по мере их поступления. И одна из них как раз наметилась. Из кустов за нами следило несколько пар чересчур внимательных глаз. И они мне совсем не нравились.
Не дойдя до засады метров десять, я остановилась и стала быстро оглядываться вокруг, ища или укрытие, или куда можно безопасно отступить. В нескольких шагах от нас росло довольно высокое и раскидистое дерево. Плавно отступая к нему, я достала пистолет, одновременно прикидывая уровень заряда в нем. Помимо кинжала это мое единственное оружие. Камал, догадавшись, что что-то не так, не задавая лишних вопросов, пятился назад, пока не уперся в ствол дерева.
— Лезь наверх. Живо.
Я подставила спину, чтобы мальчишка забравшись на меня, смог достать нижние ветки дерева. Как только Камал начал карабкаться по мне из кустов выскочило штук шесть… штук шесть… я пыталась понять что это. Вначале мне показалось, что среди травы, подняв головы, ползут змеи. Но вот преодолев половину расстояния до нас, рептилии подняли половину тела вверх, где-то на метр над землей, и я смогла рассмотреть свисающую вдоль тельца пару лап и еще две пары, на которых они стояли. По спине пробежался неприятный холодок. Нацелив оружие на ближайшую особь, я поторопила Камала.
— Быстрее.
— Сейчас, сейчас. Я почти достал.
Расставив ноги пошире для удержания равновесия, я ждала что рептилии предпримут дальше, готовая в любую секунду открыть огонь. Но вместо того чтобы напасть, непонятные животные, резко открыв капюшоны вокруг голов, приподняли свои хвосты и принялись издавать ими странный потрескивающий звук и одновременно синхронно пошатываться из стороны в сторону. Я все еще не понимала что происходит, поэтому оружие не опускала. Наконец-то мальчишка оттолкнувшись от моих плеч, ухватился за нижнюю ветку. Теперь можно и самой забираться наверх. Не отрывая взгляд от странной картины непонятного танца рептилий, я уже приготовилась подпрыгнуть, как раздался крик.
— Ника, сзади.
Поворачиваться спиной к противнику не хотелось. Поэтому, пришлось резко отпрыгнуть в сторону. Насколько бы я быстро ни двигалась, а все равно почувствовала как что-то вцепилось в мой рюкзак. По идее, это что-то собиралось вцепиться мне в спину. Сбрасывая вещмешок на землю, я открываю огонь. Вот же зараза. Пока одна группа ящеров отвлекала меня своими действиями, вторая обошла и напала со спины. Мне приходилось скакать как зайцу, петляя и бросаясь из стороны в сторону, отстреливая особо ретивых пресмыкающихся. Пока счет шел в мою пользу. То есть я все еще жива, а с десяток непонятных гадов уже отправились к праотцам. Вот только еще столько же металось вокруг, нападая на меня. А заряд в пистолете подходил к концу. Никогда не жаловалась на свою меткость, но эти паразиты очень уж шустрые и юркие. А когда они опускаются на землю, их, вообще, среди травы не видно. И только когда они, как чертик из табакерки, выпрыгивают, чтобы вцепиться мне в ногу, руку, спину или бедро, мне удается кого-нибудь из них подстрелить. Вот только выпрыгивают несколько особей одновременно. И если мои ноги и спина были защищены прочным материалом костюма, то перчатки я давно сняла и сейчас на моих руках уже было несколько ран.
Когда в живых осталось шесть особей, мне пришлось отбросить уже не нужный пистолет и схватится за нож. На меня сразу же прыгают три особи. Одну надеваю на лезвие, вторую использую как футбольный мяч. Отлетая в сторону, рептилия сбивает с ног своего сородича. А я уже сама бросают на ближайшую особь, распаривая ей брюхо и откатываюсь в сторону. Вскочив на ноги, резко оглядываюсь по сторонам, чтобы не пропустить следующую атаку. Но на меня никто не нападает.
Камал, спрыгивая с дерева, с радостным воплем бежит ко мне.
— Ника, ты была великолепна. Я приношу свои извинения, что усомнился в том что ты воин.
— Камал, вернись на дерево. Еще несколько особей осталось в живых. Они могут напасть.
— Нет. Они ушли. Я видел.
Оглянувшись по сторонам я поняла, что на поляне кроме трупов действительно нет живых рептилий. Но это только пока.
— Значит и нам тоже надо уходить. Скоро на запах крови сбегутся падальщики. Вступать еще в один бой мне не хочется. Кроме того, это может быть опасным для тебя.
— Ника, я кшатрий.
— И? — задавая вопрос, я взглядом нашла рюкзак и пошла к нему.
— Я из варны воинов. Меня не испугать боем. Я храбрый, как мой отец и ничего не боюсь.
— Камал, хороший воин — это не тот, кто ничего не боится, бросая вызов всем направо и налево. А тот, кто может победить, не вступая в ненужный бой. Да и ничего не боится только дурак. Сам подумай, зачем нам сейчас вступать в бой с животными, которые захотят поживиться падалью? Не лучше ли, пока они будут тут заняты, отправиться в дорогу?
— Я не подумал об этом.
— А вот это неправильно. Воин всегда должен думать, просчитывая действия противника и свои на несколько ходов вперед.
— О, это как в шатрандж?
Закидывая рюкзак за спину, я быстро прикинула в какую нам сторону идти и тут же направилась туда.
— А что это?
— Это игра такая. В ней напротив друг друга в два ряда выстраивают армии из разных фигур. Соперники ходят по очереди, пока один не победит и не свергнет правителя своего соперника. Там тоже надо просчитывать свои действия на несколько ходов вперед.
— Да. А теперь побежали. Нам надо уйти как можно дальше отсюда.
Больше Камал со мной не спорил. Чтобы я его не просила в течение следующих двух дней нашего пути, он делал все сразу, не пререкаясь и не споря. Мальчишка оказался на удивление выносливым. Была заметна его хорошая физическая подготовка. Возможно, его семья нашла способ обойти генетический сбой, от которого страдают все мужское население Земли вот уже несколько сот лет. Хотелось бы в это верить.
Мы довольно быстро двигались через лес и на наше счастье, дальнейшее наше путешествие было без приключений. К концу второго дня мы оставили могучие деревья за спиной и вышли к обработанным полям. Вдали, за пашней, у подножья невысокой горы, был виден небольшой городок. К этому моменту солнце уже нижним краем прикасалось к горизонту, а люди все еще работали на полях. Сами. Без машин или другой какой-либо техники. Используя только каких-то медленно передвигающихся животных.
Чем больше я узнавала этот мир, тем лучше осознавала, домой, на Землю, мне не вернуться. Не знаю как и когда на этой планете появились люди, но с Землей они уже очень давно потеряли любую связь.
Несколько мгновений я не могла поверить тому что видела. На полях работали только мужчины. Я никогда не видела стольких одновременно. Да и не одновременно тоже. Ни одной женщины в округе видно не было. При этом на мужчинах, кроме каких-то странных, темных, широких штанов и намотанного куска ткани на головах, больше ничего не было. Кто же их охраняет и оберегает? Как можно мужчин заставлять работать? Они и так мрут как мухи, а если еще и перенапрягаться будут, то вообще ни одного не останется.
Мы медленно шли по дороге через поля. Сначала на нас никто не обратил внимание, но как только люди нас заметили, сразу же начинали опускаться на колени, склоняя голову до земли, почти ложась на нее. Удивленно взирая на все это, я тихонько поинтересовалась у Камала.
— Малыш, ты не знаешь что происходит? Чего эти люди в пыли валяются?
— Знаю. Они приветствуют своего господина.
Я ошеломленно смотрела по сторонам. Чем дальше, тем больше понимая в какую за… сложную ситуацию попала. Вообще-то, по-хорошему, я слышала о таком обычае. Да слышала. На уроках истории. Древней истории. Мой взгляд переместился на уверенно идущего на шаг впереди меня Камала. Кто же его родители, если перед ним люди на колени падают? Посмотрев на стены приближающегося города, я стала задумываться, а стоит ли мне туда соваться? Не лучше ли будет передать мальчишку кому-то из этих коленопреклоненных людей, чтобы он довел его до дома? Но потом вспомнила двух равнов от которых он убегал и решила что все же лучше Камала самолично вручить в руки родственников. Но перед тем как мы дойдем, я все же решила уточнить кое-что.
— Малыш, а где женщины? Почему работают одни мужчины?
— Женщины занимаются домом. Без сопровождения мужчины своего рода они не могут выйти на улицу. А мужчины все заняты. Им не до присмотра за женщинами. Им работать надо.
— А если мужчина по какой-либо причине умрет. Что будут делать женщина, если ей нельзя выходить без сопровождения?
— Если мужчина умирает, все женщины вместе со всем имуществом переходят под опеку к ближайшему живому родственнику мужского пола. Если же такого нет, то вершить их судьбу будет хозяин земель, на которых стоит их дом. Я же тебе говорил, женщина — это тень мужчины. Она не может самостоятельно передвигаться куда-либо или что-то решать сама. Она только следует за мужчиной, выполняя его волю.
— Подожди, ваши женщины вообще не имеют права выбора, где, с кем и как им жить, что делать, куда идти и чем заниматься?
— Нет, конечно, я же тебе…
— Да, да, поняла, — прервав мальчишку, я нахмурилась. Мне не нравился ни этот мир, ни его правила. Оставалось надеяться, что где-нибудь подальше отсюда, в другой стране, люди живут по другим законам. Для себя точно решила, задерживаться здесь не буду.
Мы прошли уже половину пути до городка, когда оттуда выехала группа всадников. Я остановила Камала, положив руку ему на плечо. Мало ли. Возможно это напавшие на него или на его селение.
— Ника, не переживай. Это свои.
— С чего ты взял? — продолжая хмуриться, я постаралась рассмотреть тех, кто там едет нам навстречу.
— Люди спокойно работают на полях. Если бы нападающие все еще были здесь, они бы прятались или по домам, или в лесу.
Логика в словах парнишки была, но я все равно предпочитала оставаться на месте, приготовившись на всякий случай к бою. Жаль пистолет разрядился, а с одним ножом много не повоюешь.
Группа всадников резко затормозила в нескольких метрах от нас, и один из мужчин тут же спрыгнул с животного, напоминающего помесь буйвола и носорога.
— Дядя, — скинув со своего плеча мою руку, Камал бросился вперед.