— Занят, — четко ответил Вернер, но девушка не сдавалась.
— Я не спрашиваю — занят или нет. Мне интересно, окольцевали тебя или еще есть шанс?
— Как будто кольцо кого-то в нашем мире останавливает от предательства, — спокойно заметил Воэр, наблюдая за водителем.
— Женат, — Леонид спокойно пожал плечами и кивнул в мою сторону.
— Повезло-о, — печально выдохнула девушка, завела машину и очень грустно уставилась на дорогу, — и где такие водятся-то, а? А братика у вас случайно нет?
— Я один, — Леонид вообще не понял, что происходит, как и все остальные. Странно, мне казалось, что в современном мире уже давно сложились определенные вкусы на мужской персонаж и вот как раз Леонид подходит под описание черноволосого, сильного, властного героя любовника.
— Жа-аль, — еще более печально протянула девушка и вскоре мы поехали по указанному адресу.
Хартманн сидел на переднем сидении, удивленно косился в сторону незнакомки, явно не понимая, как такое возможно — Вернера заметили, а его нет. Затем перевел взгляд на Василину, которая с каждым мгновением становилась все более уставшей и обеспокоенной, но вступать в разговор с ней не стал.
Девушка больше не обращала внимания на оборотня, судя по всему, в ее голове витали мысли куда более важные, чем ее истинная пара и желания. Знать бы, что ее мучает.
Мы ехали быстро, раннее утро позволило избежать пробок на дорогах, а так же лишнего внимания со стороны людей. Как только машина остановилась возле нашего адреса и мы вышли на улицу, валькирия предложила следующее:
— Я вот думаю… Мы не спали почти, устали, вымотаны… Что, если сейчас на нас нападут? Что, если там засада?
— Согласен с ходом твоих мыслей, — поддержал девушку Воэр, — но ведьмы не могут знать об этом адресе. С другой стороны, эти дамы могли нас выследить каким-нибудь изощренным способом. Все же след нашей Марианны очень сильный и четкий, скрыть его тяжело. Поэтому лучше не терять времени зря и найти наконец недостающий фрагмент информации.
— На чаше весов отдых, граничащий с риском, — устало вздохнул Михаил, — но если ведьмы получат ключ после нашего привала, мы вряд ли отвоюем его. Где там твоя подмога, колдун? Ты же отправлял зов своему отряду.
— Не могу сказать. Я не знаю, получили ли они его, так как повторюсь — традиционные способы передачи могут быть перехвачены. А этого нам не надо.
— А в чем разница? — не поняла я.
— В том, что глава моего отряда просто увидит на своем столе пульсар. Мой пульсар. И это будет означать призыв. Вот только когда он его получит, когда найдет меня с учетом обстоятельств — неизвестно. Посему предлагаю принять решение.
Вернер на мгновение замер, затем сжал мою руку и…
— Идем. Лучше сейчас, пока мы их опережаем.
Спорить с вампиром не стали.
Двор колодец встретил нас тишиной. Люди все еще спали, вокруг пахло канализацией, стены казались старыми и потертыми, измученными временем. Солнце не проникало в этот двор, обходило стороной, из-за этого место казалось холодным, заброшенным и неприступным. Узкая низкая арка, сломанная решетка, скрипучий ржавый замок и несколько еле заметных вывесок странных, неизвестных мне магазинчиков, но стоило нам пройти сквозь арку, как…
— Вот за это я и люблю Питер, — удивленно присвистнул Воэр, — за его непредсказуемость и невероятное чувство стиля…
Мы шли мимо разукрашенных стен и все еще закрытого уличного кафе, где еду готовят исключительно навынос. Небольшая улочка была заполнена странными контейнерами — такими, в которых возят товар на баржах, но они все были разукрашены разными цветами, где-то красовались логотипы, где-то только-только поднимались ставни и сонные продавцы, прикрывая рот ладонью, развешивали странную и необычную одежду на аккуратных вешалках. Внезапно запахло сдобой, да так сильно, что мы все мгновенно подавились слюной, а чуть сбоку висела вывеска — хостел.
— Да ла-адно, — протянул Хартманн, — не верю… Как такое возможно? Зашли через какую-то древнюю канализацию с огромными баками мусора, а вышли словно в другом мире…
— Это и есть Питер, — на самом деле подобное явление для нашего города не было редкостью. Когда мы гуляли с друзьями в самом центре и случайно не туда свернули, то вышли в похожее место, причем оно не было обозначено на картах города или в рекламных баннерах, но здесь всегда было много людей, — в этом его невероятная магия, но нам нужно найти дом Марии.
— И вот где вход? — оборотень развел руками. Все было застроено. Мы точно пришли в нужное нам место, карты и навигатор в руках колдуна не врали, но вместо очередного двора-колодца мы вышли на некую контейнерную улочку, — да что же это такое… и я опять не чую магии. Марианна, ты не видишь никаких барьеров на этот раз?
— Вижу, — спокойно ответила я, — в стене сверкает, где нарисована большая красивая дверь.
На стене старого дома действительно была нарисована дверь, как в сказках или фильмах знаменитого Тима Бертона — она изгибалась, переливалась цветами, казалась слегка приоткрытой и… и светилась точно так же, как и барьер в лесу. Еле заметная мыльная пленка сияла с свете еле проникающих солнечных лучей, но пройти мимо нее я бы точно не смогла.
Оглядевшись по сторонам, я подошла к изображению, провела рукой, вновь чувствуя структуру магии и уже спустя мгновение рисунок превратился в реальный вход.
— Меня откровенно раздражает то, что я не вижу магию Розенкранц, — честно признался Воэр, — прям дико, прям очень дико бесит!
Все промолчали, никто не знал, что ответить на его заявление, но с упоением смотрели на то, как я очень медленно поворачиваю скрипучую ручку в виде пера вниз и спокойно толкаю дверь от себя.
Затхлый воздух, холод и пыль — вот то, что нас встретило, стоило нам войти в секретное место Розенкранц. Сразу же от входа шла лестница — узкая до ужаса, настолько не удобная, что приходилось идти немного боком, чтобы плечи не касались стен. Ступени были высокие, подъем долгий и некомфортный, везде царил полумрак и от паники спасало лишь маленькое окно где-то наверху, сквозь которое все же проникал дневной свет.
— Ну и место, — шепнул Михаил, — да отсюда же не сбежать в случае нападения! Один пульсар и пять трупов…
— Ну ты еще чего накаркай нам! — рыкнула Василина, которая не привыкла к настолько узким пространствам.
Как только лестница закончилась, мы вышли в комнату со скошенной крышей, очень похожей на чердак. Она оказалась просторной и большой, а так же безумно пыльной. Старая мебель, почти разрушенная временем, небольшой деревянный стол, ножки которого были оплетены довольно крупной паутиной, явные следы крысиных лапок и характерный скрежет коготков.
Мария сказала, что ключ под полом, но… Но где именно? Искать ответ было сложно — каждое движение приводило к тому, что клубы пыли поднимались с пола и превращались в своего рода туман. Дышать было трудно, грязь лезла в нос и рот, попадала в глаза, но мы стиснули зубы, взяли себя в руки и стали внимательно осматривать пол.
Под столом я заметила маленькую щелочку. Между половицами… Почти не приметную, покрытую пылью, но это место было единственным подходящим под тайник.
Потянув на себя половицу, все услышали характерный скрежет, скрип, а затем деревяшка отлетела в сторону.
В небольшом глубоком отделении лежал холщевый мешочек. Он был толстым, явно хранил в себе какие-то бумаги. Рядом с ним лежал маленький серебренный ключик, который никто кроме меня так и не увидел. Я искренне полагала, что команда первым делом начнет рассматривать его, но ошиблась. Никто не протянул к ключу руки, просто потому, что этот предмет для всех казался невидимым. Магия Розенкранц была чудом.
Вампир неотрывно следил за моими движениями, он прекрасно видел, куда я смотрю, видел, как провожу кончиками пальцев по тайному отделению, что-то забирая тонкими пальцами, но ничего мне не сказал.
— Тут фотографии, — изумилась Василина, — а еще старые портреты, нарисованные … углем… наверное это уголь, он почти стерся, но здесь есть надпись. А еще смотрите — маленький кулон на цепочке.
Она слегка надавила на кабошон и кулон раскрылся.
— Будь счастлив, мой юный принц, — прочитал Михаил, — я не узнаю лица на этих двух рисунках. Младенец и совсем юная девушка. Странно, что они вообще так долго сохранились, учитывая то, сколько прошло времени. Леонид, ты что-нибудь знаешь об этом?
Мы вновь рассматривали изображения, вновь разложили карточки на столе.
Люди. Много людей. Из разных эпох. Почти половина средневековья, много мужских лиц и все они были нам незнакомы. Я вновь и вновь перелистывала изображения до тех пор, пока возле одного из них не сел Орион.
— Мариша всегда была красавицей, — проворчала птица, аккуратно пододвигая ко мне рисунок. Именно рисунок, на котором была изображена Розенкранц в компании своей дочери и… И странного молодого парня… за спиной которого стояла незнакомка.
— Анна Хольц, — резко вымолвили Вернер с Воэром, — это точно она! А этот парень наверное ее сын… Он же тоже погиб в том сражении… Подождите-ка… почему они все вместе? Хольц же искали Розенкранц почти всю свою жизнь, поклялись уничтожить их род, но здесь они рядом.
Колдун, как и все остальные, ничего не понимал, но я видела, как на этом изображении дочь Розенкранц еле заметно прикасается рукой к ладони сына Анны…
— Они были вместе, — удивленно прошептала я, — Дебора и этот мужчина. Смотрите, как они стоят — они рядом, очень близко…
На других рисунках были еще изображения. Дебора вместе с сыном Анны. Они везде, повсюду, счастливо обнимают друг друга, был даже изображен поцелуй.
— Так, эту информацию нужно переварить, — Воэр сел на корточки и схватился за голову, — Просто тогда я окончательно запутался. Если Дебора и этот мужчина были вместе, то почему Анна Хольц их всех убила? Чувство долга? Не думаю, что ведьма окончательно рехнулась, чтобы убить родного сына.
— А что если Анна не убивала? — предположила я, — что, если история неверна? Что вы знаете о последней битве Розенкранц?
— Что в тот день почти все кланы были уничтожены, — прошептал Михаил. Оборотень внимательно рассматривал изображения, затем уже взял фотографии и вновь нас ошарашил, — тут все родственники. Разные поколения, но они все родные по крови. Смотрите — черты лиц, анатомия лицевого скелета, в каждом изображенном мужчине есть что-то от Марии или Анны. Ну посмотрите сами.
— Так выходит, что был еще кто-то? — прошептала Василина, внимательно рассматривая изображения, — но кто?
— Видимо тот, кто дал моему роду жизнь, — в горле застрял ком. На одной из достаточно свежих фотографий я увидела его… — это мой отец. Я уже видела это изображение — оно единственное, которое моя мама сохранила. Она не показывала мне, но я сама случайно наткнулась и… Мамочки…
— Слушай. То, что в тебе течет кровь ведьмы и так было понятно, — валькирия прикрывала рот рукой, пыль мешала девушке, скрипела на зубах и та постоянно кривила лицо, — просто мы не понимали откуда. Точнее как именно сохранился род Розенкранц. Теперь все ясно — был ребенок, о котором никто ничего не знал. Но возникает еще один вопрос — что за дитя? Кто воспитывал? Куда пропал? Это ребенок Марии или Деборы?
— Скорее Деборы, — Леонид подошел ко мне и обнял, стараясь успокоить, — Марианна приняла частицу дара Хольц, это значит, что в ней течет и ее кровь. Но это плохо. Стоит ведьмам узнать об этой смеси, они не оставят нам ни единого шанса. Хольц и Розенкранц в одном сосуде — это может привести к концу всего.
— И ты совершенно прав, мой юный друг. — Риэль возникла внезапно… Она медленно вышла со стороны лестницы, но не касалась при этом пола. Левитация? Вот почему ее не было слышно. Внутри все мгновенно рухнуло, и в теле появился всепоглощающий страх, — теперь ни один из кланов не проголосует за ее жизнь. Только смерть, ведьма, только смерть…
Больше не было разговоров.
Нас ждали.
Вернер ударил первым. Именно в этот момент колдун отскочил в сторону и вновь стал незримым для окружающих. Риэль была к этому готова, но все равно промазала — она целилась в главу клана, но пульсар все же не задел мага. Леонид нанес колющий удар острыми когтями ей в руку и задел кожу. На пыльный пол упали капли крови, боль заставила ведьму взвыть и стать от этого еще сильнее.