Я коротко рыкнул от злости и тревоги, отбросил свиток, который секундой раньше взял в руки, и стремительно кинулся из тронного зала во внутренний двор. Притормозил только на мгновение около пришелицы:
— Ты идешь со мной! Вот и посмотрим, стоишь ли ты хоть чего-то как лекарка, или с тобой придется обойтись как с шарлатанкой!
Глава 14
Лидия:
Если меня обижают, я стараюсь не злиться. Когда в первом классе Степка Сурков залепил мне в очки жеваной промокашкой из трубочки, а я вылила ему компот за шиворот, то потом долго объясняла: если бы я на него злилась, вылила бы горячий суп. А так я нарочно старалась, чтобы ему больно не было. Взрослые меня поняли не все. Понял Степка, и это главное.
Так вот сейчас я разозлилась. Ладно, меня утащили из моего мира (не думать о Чучундре и маме, иначе злость перейдет в истерику!). Утащили, вынудили лечить неведомых зверей. Ладно, понимаю немножко — им плохо было, нужна была помощь. И что дальше?
Только я чуть обустроилась, нате вам через забор, явились военные орлуши, чуть ли не в начищенных сапогах со шпорами. Поломали мой скромный медпункт, напугали моих новых друзей и опять утащили, спасибо, не в когтях.
Думала, у них и правда проблемный пациент — реально поломанный орлуша, когда проще врача на дом, чем больного в клинику. Счас! Устроил дешевое шоу — визит к страшному властелину, Диктатору Тирановичу. И это ожидание в потемках. И сам кабинет — я стою под окном-фонарем, вырезанным в потолке. Он сидит в полумраке. Ключевое слово — сидит. Не то чтобы я фанат разных галантностей, но если у вас тут короли, рыцари и прочая хрень, то я, должно быть, дама, а даме тоже как минимум положено предложить сесть… или встать самому, как вежливому человеку.
В глубине души я осознавала, что моя злость не то что неуместна, а может быть и опасна. Фильмов и сериалов про средневековье я смотрела не очень много. Однако понимала, что при дворе такого Тираныча трудно встретить омбудсмена или адвоката, зато палач — всегда под рукой. И не стоит нарываться там, где можно не нарываться.
А фиг с ним, с разумом. Жертву изображать не буду, не дождутся. Поэтому, войдя в кабинет и еще толком не приглядевшись к затененному собеседнику, но услышав его реплику насчет моих очков, я с сарказмом сказала:
— Я так понимаю, у вас тут есть птица со сломанным крылом?
А перед этим демонстративно протерла очки. Надеюсь, Тираныч понял незаданный вопрос: «Если этой птицы здесь нет, то на какой такой меня сюда притащили?!»
Интонация интонацией, но само предложение можно было расценить как робко-заискивающее. Поэтому я резко добавила:
— Где пациент?!
— Кто? — удивленно спросил собеседник.
Так-с, вот мы и выведены из равновесия. Не буду нагнетать, тем более отвечать рифмами про деда Пихто и коня в пальто. Позволим догадаться самому, заодно и разглядим. Если шагнуть чуть вперед, солнце перестанет бить в глаза и Пластилиновый Пластилин всех орлов проявится из полутьмы, как в старые времена черно-белая фотография в ванночке с нужными реактивами.
Я и правда шагнула, всмотрелась и немного удивилась. Почему-то была уверена, что местный король — это злой, самодовольный мальчишка. Ну, раз он, по некоторым обмолвкам морфиков из деревни, королем стал недавно и так и называется среди них — новый. Вроде как решительный, храбрый, этого не отнимешь, но злой. Жил в тени пьяницы-отца, злился на него и остальной мир, мечтал отомстить. Теперь играет с живыми существами как с глиняными фигурками.
Ну так вот, насчет мальчишки — это я погорячилась. Передо мной сидел вполне взрослый мужчина. То есть молодой, конечно, но именно мужчина, не мальчик и не юноша. Да, зажатость и напряженность ощущалась. Но подростковой бравады и злости — не видно. И я, стоявшая перед ним — спасибо, не требует говорить «ваше величество», — была для него не игрушкой, а чем-то интересным. Или проблемой, с которой следует разобраться.
Вот глаза были совершенно пацанячьи. Любопытные и нетерпеливые, хотя и утомленные, как от долгого чтения. Кстати, интересно, почему его называют не только новым, но еще и Пустоглазым? Взгляд вроде нормальный.
Я ожидала, что на голове собеседника будет корона. Или какой-нибудь венец. Но его величество не нуждался в мелких знаках, подчеркивающих статус. Темные волосы слегка вились и падали на плечи довольно густой волной, ему даже шла эта легкая небрежность. Подчеркивала волевой подбородок и хорошей формы прямой нос.
А еще король кого-то напоминал. Пока я не могла с этим разобраться. Да и не ко времени.
Не то чтобы моя злость растворилась совсем. Ее разбавило удивление.
— Ты здесь, чтобы лечить пострадавших, это верно, — то ли спросил, то ли сам с собой согласился король.
«Нет, чтобы гулять и загорать под вашим солнышком», «пострадавших от ваших воинов» — два грубых ответа вертелись на языке. Но я удержалась от грубости. Совсем уж явно. Только строго спросила:
— И ради чего же еще?
Его величество малость опешили. Потом изволили сердиться. Не капризничать, как обиженный мальчишка. Но неудовольствие показали. Сказали, что я обо всем узнаю в свое время, а сейчас будь добра, изолируйся в отведенные апартаменты. Да, еще бежать не смей, пока крыльев не отрастишь.
И всего-то? Я приготовилась отвечать, откуда такая взялась и какого ради собачьего хвоста исцеляю тех, кого его величество изволили покалечить. А тут — «аудиенция окончена».
Но король явно в гневе, зачем раздувать? Поэтому я не стала шутить: у вас тут и с крыльями не всегда улетишь — ломают. А только скромно спросила, могу ли получить свои вещи.
Похоже, его даже это уже раздражало. Король резко встал, оказавшись очень высоким, и сообщил, что мои вещи будут доставлены в комнату. Я не успела сообразить, как поблагодарить его за эту любезность, как что-то зазвенело-загудело и я успела ощутить затылком приближение двух стражей баскетбольного роста и габаритов борцов сумо. Они положили мне на плечи что-то тяжкое, похоже свои бронированные клешни.
Так, не боимся. Ничего и никого не боимся. Это у них почесть такая.
— Отведите ее в башню и закройте дверь на ключ, — бросил король, уже успевший взять какую-то рукопись.
По-моему, он еще что-то сказал про мои вещи и про еду. Но я думала не об этом, а готовилась ехидно заметить, что с такими дуболомами ключи излишни…
И тут все задрожало, запрыгало, стало резонировать и звучать.
Потом в комнату ворвался пожилой дядька, не важно, как одетый, в местной униформе не разбираюсь, важно, что без приглашения, и стал кричать про какой-то патруль, вернувшийся с потерями и тревожными новостями. Король кинул бумагу, вскочил — вот это совершенно по-мальчишески — и кинулся к дверям, пригласив меня составить ему компанию и заодно проверить мои способности.
Вот, блин, поворот! А я только собралась отдохнуть после авиаперелета!
Глава 15
Раис:
О том, что из себя представляет Рой, я почти не знаю, хотя прочел все книги на острове и расспросил всех живых свидетелей. Второе относительно просто: живых свидетелей появления Роя очень мало. Выживают те, кто видел его издали и помчался прочь со всех четырех ног. Лучше — устремился на крыльях. Человечьими ногами уйти от него невозможно.
Подумал вот и мысленно усмехнулся — словно и правда говорю о каком-то облаке насекомых. А на самом деле — ничего подобного. Рой — это люди. Очень, очень много людей, организованных в одну силу и владеющих странной магией. Или не магией. Этого я не знаю. Знаю только, что морфов среди них нет.
Книги и донесения из других стран сбивчивы, запутанны и говорят об одном: Рой пришел, опустошил часть материка, потом, милостью богов, ушел, и те, кого не тронула эта лавина, молились, чтобы не вернулся. Глупее, чем сопротивляться ему, только сдаться. Сопротивление дает шанс кому-то отступить, капитуляция не дает ничего, кроме смерти.
Сейчас Рой разгулялся всерьез. На северной части материка поживы для него не осталось, на юге его пока удерживают горы Синих Лис, и Рой временно застрял на побережье, в лесах Аскенхольма, бывшего королевства Лиственных Владык. Оттуда он может или перебраться на наш остров, или снова исчезнуть, отступив в неведомые восточные земли, как уже было не раз.
Между нашим островом и Роем — россыпь Малых островов. Мореплавательных талантов у Роя пока не обнаружено, а вот прыгать с островка на островок он умеет. И если неведомая сила или неведомый разум потянет его в нашем направлении, как остановить его на большой суше, пока не представляю.
Сейчас что-то удастся узнать. Но вряд ли новости обрадуют.
Лидия:
— Мне нужен рюкзак, — резко сказала я, когда мы выбегали из кабинета. На всякий случай уточнила: — Кожаный мешок с двумя ремня.
Король на бегу отдал команду. Я им даже залюбовалась — он несся по лестнице, перепрыгивая четыре ступени сразу. Может, в этом мире принцев заставляют освоить профессию гонца или курьера? Ну, в любом случае в хорошей форме мужик. Мне, как доктору, такое приятно, хотя я и не по человекам.
Воины старались не отставать от своего прыгучего короля. Все бы хорошо, но они по-прежнему волокли и меня. Так что временами я поджимала ноги и философски пережидала очередной прыжок чуть ли не через десять ступенек. Кстати, тут во дворце, по ходу, все такие шустрые. Потому что, когда я выскочила на залитый солнцем двор, рюкзак уже стоял возле стены. Все инструменты, все медикаменты у меня и так перед глазами. К счастью, пока ничего до конца не потратилось. Глядела же я на пациентов — двух великолепных орломорфов. Были они в том состоянии, в котором этих птиц изображают на постаментах памятников погибшим героям: герои пали, ну и орлы заодно.
Подобно отряду, доставившему меня из поселка, крылатые разведчики были в серебристой броне. Не успела я спросить, как решить эту проблему, король присел к ним, провел пальцем по латам, быстрей, чем если бы расстегнул молнию. Панцирь распался на две половинки, как скорлупка ореха.
— Это все, что может магия, — спокойно сказал король-бегун. — Дальше действовать будешь ты, женщина, назвавшая себя целительницей.
Окончание фразы прозвучало громче начала. Донесся то ли клекот, то ли ворчание. Нас окружало десятка полтора воинов, на их плечах сидели орлы. Кто-то был в такой же броне, как королевские телохранители, остальные — в серебристых камзолах, будто усыпанных сверкающим тополиным пухом. Их вряд ли позвали для охраны, скорее всего, собрались сами — посмотреть, что же случилось с товарищами. А если все выйдет совсем плохо, могут и заклевать «женщину, назвавшую себя целительницей».
Так, спокойствие. Борменталь не раз при мне вспоминал, как в давние, впрочем в не очень давние, годы бандиты привозили в клинику пациентов особой значимости. Например, алабаев и кавказцев, порванных в собачьих боях. Клали пачку долларов, вынимали пистолет. Иногда вызывали домой, показывали пациента и говорили: «Если он умрет — отсюда вынесут два трупа». И как-то у него все обходилось.
Хватит воспоминаний, хватит гляделок по сторонам. Сейчас передо мной два живых существа, и они должны жить дальше…
Впрочем, лучше, чтобы их стало четыре. Я все же больше по нормальным зверушкам специалист, а не по гигантским орломонстрам. Да и с Ариссой удалось потому, что она отделилась от своего филина-сыча.
Беглый осмотр. Не надо глядеть на кровь и опаленные перья, надо оценить состояние.
Один из птиц, особо окровавленный, в полной отключке. Тот самый Веритай, коль правильно запомнила имена. Второй клекочет, видимо, погрузился в сумрак не до конца. Будем вытаскивать.
Я подскочила к рюкзаку. Быстро обтерла руки одной из последних спиртовых салфеток — если меня не заклюют, пусть король построит перегонный аппарат. Набрала в шприц сульфокамфокаина — мысленно назвала его полностью, а не привычным «сульфиком». Сейчас ты должен спасти нас троих.
Прицелиться, найти место в длинной когтистой лапе… Кстати, надо придержать ее левой рукой: если пациент дернется в беспамятстве, такая лапа ударит один раз — и упс. Нету Айболиды. Вводим. И пожалуйста, не клюйте меня взглядами в затылок!
Сульфик — проверенный, надежный реаниматор. Но такого эффекта не получал ни один ветеринар. Огромная птица дернулась и не ударила меня, а разделилась на птицу поменьше и человека. Конечно же, оба были хуже некуда — пернатый сразу нахохлился и прилег, человек сел. Серьезных ран я не увидела, но если он тащил бессознательного товарища неведомо сколько километров, да еще по воздуху, то выложился герой серьезно.
— Ваше величество, — хрипло сказал Михайр, — они достигли островов. Теперь они мечут дымные камни. Я только ушиблен ими, но у Вера пробита броня.
— Их много? — спросил король.