— Не могу порадоваться тоже… Уж извините. Что же выходит… с вами тоже что-то не так? Вы тоже не такой как все? И в чём же ваша аномалия?
— Хороший вопрос, — только и добавил он. — Всё передышка окончена, нужно было есть утром. Скоро придём.
— Пощады от вас не дождешься, ни в этом мире, ни в том, — процедила я ему вслед, что он прекрасно слышал и лишь хмыкнул в ответ, ускоряя темп.
Это разозлило меня больше. Когда же закончатся эти дни испытаний севером и холодным равнодушием северных народов.
Мы прошли ещё около часа, и это вместо того, что осталось чуть-чуть…
Моя одежда промокла, и отяжелела сильнее. Скуля и ноя, я кое-как перебирала непослушными ногами, от резкого снижения сахара в крови меня бросало в жар и обливало потом, и казалось, что вот-вот и я грохнусь в обморок.
Но я молчала, снося все испытания, и жалея о том, что отказалась от живительной глюкозы. Чтобы выжить здесь надо есть, и это первый и единственный закон северных людей!
— Пришли. На месте! — довольно изрек попутчик откуда-то издали.
Казалось, мужчина и не замечал моего отставания и моей немощи, или не хотел замечать. Создавалось такое впечатление, что для него я не являлась женщиной, слабой и беззащитной, а была человеком среднего рода.
Он не бросал в мою сторону томных и красноречивых взглядов, не питал ко мне нежных чувств, я ему даже не нравилась, еще бы! — Виктор сам сказал, что я далеко не красавица и нужна только для дела.
Начальник не виноват в том, что именно я со своими особенностями подошла на роль его спасителя. Бедняжка, а ждал он кого-то другого…
Из серых занавесей облаков мы и правда вышли к глади простирающегося на многие километры синего озера, зажатого со всех сторон скалами, отчего здесь было безветренно и спокойно.
Можно выдохнуть.
В глаза так и бросались необычные домики, мирно стоящие на кромке озера, по сторонам которого ввысь взметались две заснеженные горы. Уххх! Аж дыхание спирало.
Маленький деревянный домик с окнами и печной трубой, покрытый соломенной крышей, что просматривалась через пушистый снег. У входа сколочена небольшая лавочка.
Собрав последние усилия, я доволокла до неё гудящие ноги, и благоговейно бухнулась на приветливую скамью.
Уф! Всё! Не сдвинусь больше с места.
Я присела, прикрыв глаза, даже и не заметив, как Виктор с большим баулом уже вошёл внутрь и разжёг печь или камин.
Запах дыма сильнее заполнял озёрную низину, всплывая в мозгу приятными воспоминаниями о бабушкином доме с русской печкой и горячей банькой в придачу.
«Тебе не нужно было сюда приходить… — прошептал женский голосок. — Ночью же беги отсюда! Беги от него, он здесь, он рядом, он зло…»
Она явилась снова, витая над брусничной поляной щедро припорошенной снегом, а её белое одеяние сливалось с окружающими красками.
— Ночью? Куда же я побегу ночью? Я погибну, как только переступлю порог этого домика.
Мне совсем не нравилось то, о чём просила эта юная девушка. Совсем… Может она наоборот желала избавиться от меня в силу своих намерений.
Думай, Вероника, хорошо подумай, чтобы предпринять здесь хоть малейший шажок. И в этом мне нужен помощник.
— Максим? Максим, ты где? — без зазрения совести и опаски начала звать я фантом любимого человека. Куда же он пропал? Почему не выходит на контакт в этом мире?
— Тысяча чертей, да кто такой Максим?! И почему ты постоянно его зовёшь?! — загрохотал раздражённый голос за стеной. Как оказалось, домик превосходно пропускал звуки. Хотя, мне всё равно.
— Максим мой муж, — коротко обрезала я, решив проверить реакцию спутника.
Дверь тут же отворилась. Вернее, чуть не слетела с петель, вот как он её пнул ногой. И на пороге показалось изумленное лицо Виктора, измазанное сажей.
— А вот с этого места и поподробней… — зашипел он, как змеюка, нависнув надо мной ничуть не меньше тех гор, что высились за его спиной. — Прошу заходите на огонёк и расскажите вашу историю, ведь если ты его зовёшь, и он приходит, значит он мертв?
— Значит да… — бесцветно ответила я, продолжая сидеть на лавке, стараясь игнорировать недовольного мужчину. И чего он так взъерепенился?
— Интереснее и интереснее, а ну ка оторвите свою попу от этой лавки и будьте добры удовлетворите снедаемое меня любопытство, — нетерпеливо произнес мужчина и грубо втащил меня в дом, где уже приятно пахло теплом.
Внутри мило и уютно, и что самое главное, — сухо. Благоговейно потрескивал жаркий огонь в камине. Дерево в отличие от камня дышало. Здесь мне нравилось больше, да и вид из окна был потрясающий.
Абрамов усадил меня на единственную кровать у окна и начал стягивать мокрый тяжелый плащ и прилипшую ко мне шапку, одежда под которым была не менее влажной. Какая забота. Пока я не сопротивлялась, сил на это не осталось.
— Давай, выкладывай. Мне тебе помочь начать? Максим это кто?
— Максим это мой… несостоявшийся муж, мы должны были пожениться, но он погиб в аварии. Он погиб, а я выжила…
— Понятно… и после этого ты начала видеть мир мёртвых? — уже более мягче и осторожнее спросил он, отступив к камину, чтобы развесить отяжелевшую одежду.
— Да, после этого. Он первый с кем я начала общаться, — призналась я, протягивая руки к живительному теплу. Как же хорошо снова почувствовать все свои мышцы.
— И до сих пор общаешься… — взгляд, бросаемый в меня, похож на острый камень. Нет? А что теперь и это ему не нравится? — Удивительно, как я смог найти такую особь. Метка есть, биополе пропустило через портал, и ты выжила, да ещё и медиумом оказалось. Возможно твой новый дар и изменил твоё биополе, ведь метки были у многих, но аура не подходила. Удивительно. Сам себе до сих пор не верю. Уж и не чаял, что такое когда-нибудь случится. Столько попыток впустую. И ведь сама мне в руки попалась и искать не пришлось.
— Ага, — прокрякала я. — Как бы не сама. Это ваш отец меня привёл в ловушку, а я попалась как наивная дурочка, спасительница чужих душ. Вы хоть благодарны ему за это?
Абрамов молчал, уставившись в окно. Размышлял. Будто и не услышал моих слов. Правильно, теперь ему это невыгодно, утешать меня в моих не радужных выводах.
— Это судьба. Это Боги привели тебя ко мне, — на этот раз с благоговением в голосе ответил он, и опять не на мой вопрос.
— Какая на фигах судьба и Боги? — фыркнула я, скривив нос. В судьбу я не верила. Да и Бог у нас один. Про каких Богов он говорит?
— Ты его до сих пор любишь? — резко обернулся он ко мне. Слова звучат отрывисто, будто ему наступили на горло. И мой ответ жизненно важен для него.
— Да… — также честно ответила я, не видя смысла скрывать это.
— Чёрт! Всё куда гораздо сложнее, чем я думал. Чёрт! — выругался Виктор и замерял маленькое пространство шагами. Да что с ним такое? По его лицу можно сказать, что сейчас решается самый важный момент в его жизни. Он аж позеленел в тон цвету своих глаз. На Шрека стал похож. Такой же большой и зелёный. И опять от этих забавных мыслей ошалевшая улыбка растягивает мои губы бесконтрольным спазмом.
Но мужчине не смешно. Ни разу не смешно…
ГЛАВА 13. Первые откровения
— Ты с ним спала?! — неожиданно выпалил он, подлетев к моему лицу. От него аж разило жаром, а из глаз сыпались искры. Моя улыбка тут же померкла. Чувство самосохранения вопило о том, что с ним лучше не связываться. Уж очень это для него было важно. Ещё бы с огромным трудом нашёл как он назвал меня «нужную особь» и это не всё. Нужно, что она была невинна и втюрилась в него по уши. Бедолага, до Пекина на четвереньках осуществимее, чем его план. Да и что за план он вынашивает на счёт меня? — Он трахал тебя?!
— Что?! Да как вы смеете! Я не собираюсь отвечать на этот вопрос! — взбеленилась и я. Прости чувство самосохранения, но это уже было слишком. Меня аж обдало жаром негодования, и я пылала не меньше мужчины.
— Ещё раз спрашиваю ты с ним спасла?! — опять заорал он, отчего я подпрыгнула на месте.
— Я не буду отвечать на этот вопрос! — тоже закричала я, поднявшись с кровати. Что я творю? Неужели я так умею?
— Ответишь! Сейчас быстро ответишь! — грубо оборвал мужчина и повалив меня на кровать, начал стягивать с меня мокрые джинсы.
— Что вы делаете? Вы в своём уме? Как вы решили это проверить? — заверещала я уже дрогнувшим голосом, но он, применяя грубую силу, опрокинул на жёсткую кровать и уже стянул джинсы, бросив их в огонь, и принялся за футболку.
— Не спала! Я не спала с ним! Прекратите! — вопила я, молотя по нему кулаками, отбиваясь что было сил и ломая себе руки.
— То-то же… сразу бы так, — оступился он, рыкнув мне в лицо. — Одежду снимай и бросай в огонь, я дам сухую.
— Идите к чёрту! К тысяче чертей! — прохрипела я, уже сглатывая проступившие слезы. Испугалась я не на шутку.
— Ты девственна? Я не ошибся в тебе? — снова спросил Абрамов, вытаскивая из рюкзака сухое платье и колготки. Бросил рядом со мной.
— И это будете проверять? — рыкнула я, дрожащими руками стянув остатки сырого.
И тут же принялась натягивать толстое вязаное платье и колготки.
Ах, как же хорошо, тепло и сухо стало. Я была готова мурлыкать от удовольствия.