Трибуны заулю-лю-кали. Из появившихся на арене драконов я знала лично только своего и земляного, но с остальными успела познакомиться заочно во время прошлых раундов, и они мне не нравились, а особенно не понравилось то, как все пятеро застыли у своих ворот, а работники арены подбежали к ним и принялись магичить.
— Что происходит, Вертус? — Состояние полусна никак не давало понять суть происходящего. — Зачем их заковывают?
— Сейчас драконы будут пытаться освободиться, применяя свои способности, госпожа, и, по сути, кто первый избавится от оков — тот и победил. Он сначала обезвредит соперников, а потом спокойно долетит до постамента и завладеет трофеем.
— Как обезвредит? — мне совсем не нравился такой поворот событий. Я не хотела смотреть ни как обезвреживают Дрого, ни как Дрого кого-то обезвреживает.
— Отправит в отключку, обычно она больше суток не длится, не переживайте.
Я поднялась со своего места и, подойдя к завесе, тихонько взмолилась, зная, что Дрогомил меня не услышит, просто от отчаяния.
— Дрого, зачем нам этот булыжник? Плюнь на него! Я и так знаю, что ты у меня самый лучший, самый сильный, мой самый любимый. Пожалуйста, вернись ко мне, я домой хочу.
Ледяной красавец повернул голову к моей ложе и вдруг рыкнул на весь стадион грозным драконьим рыком, но на вполне понятном всем присутствующим языке.
— Я тоже тебя люблю, сокровище моё!
И что тут началось! Сон как рукой сняло!
Глава 3 °Cокровище
В одночасье всё смешалось в страшный гул, рык и магические всплески — это закованные на арене драконы начали бесноваться. Они пытались скинуть путы с явным намереньем добраться не до каменной глыбы воздушного, а до меня. Как я это поняла? Да очень просто — рычали они, не спуская глаз с моей ложи, а Дрого громче всех.
— Моё сокровище! Разорву любого, кто приблизится!
Магики же подбежали к своим хозяевам и принялись что-то делать: я не поняла, то ли помогать драконам выбраться, то ли, наоборот, погасить излишки магии и помешать. В это время трибуны гудели, и подскочившие с мест зрители выкрикивали:
— Ледяной нарушил закон!
— Он обрёл сокровище и не заявил!
— Он разговаривает! Как такое возможно?
— Да она же фаунлингва! Сокровище ледяного — фаунлингва!
И ещё много чего, а Вертус попытался оттащить меня от завесы, но я вцепилась в перила мёртвой хваткой.
Вдруг раздался истошный вой: это Громиль, ударив о землю передней лапой, освободил её от оков — его конечность просто погрузилась глубоко в землю, разрушив ударом плотную поверхность арены, и путы распались под напором его родной стихии. Завидев это, Дрогомил впал в какое-то новое состояние: он, заискрившись, увеличился в размерах на глазах у всего честного народа, и из его гладкой, бриллиантовой шкуры выросли острые шипы, снёсшие чужую магию оков одним махом, что вызвало новые выкрики:
— Высшая форма!
— Ледяной вошёл в боевой транс!
— Все в укрытие! Он разнесёт арену!
— Уберите соперников, они его злят!
В это время земляной освободил вторую лапу, и это послужило сигналом для Дрого. Он взлетел и, ударив Громиля по морде хвостом, повалил на арену, лишив тем самым ориентации в пространстве, а сам понёсся к моей ложе.
Зрители рухнули на пол в попытке уберечься от гнева разъярённой ледяной махины, а Вертус вновь попытался меня оттащить подальше от завесы, но не тут-то было. Своего любимого я не боялась совершенно. Наоборот, его приближение вызвало во мне ненормальное ликование и азартное предвкушение.
— Пригнись, Красава! — рыкнул дракон, и я послушалась, заметив только, как огромная лапа замахивается на завесу. Треск и крики зрителей сообщили мне о том, что дело сделано. Она пала. — Иди ко мне, сокровище моё.
Я сначала поднялась на ноги, а затем и влезла на перила, не опасаясь ни того, что упаду, ни того, что шипы Дрого меня поранят, — оказаться на его спине мне сейчас казалось единственно правильным решением, и я перепрыгнула на блестящий хребет своего дракона, не раздумывая. В тот же миг шипы, которые со стороны выглядели острыми и страшными, сложились для меня в уютное сиденье и обхватили со всех сторон ласковыми ремнями безопасности: мягкими и совсем не ледяными.
— И что дальше будем делать? — поинтересовалась я, обвивая могучую шею руками и целуя чешуйки.
— Снимите полог и дайте нам улететь! — зарычал Дрогомил, разворачиваясь к правительственным ложам.
— Ты обязан доказать и отстоять своё сокровище, Ледяной, — выкрикнул какой-то незнакомый мне воротила, и это жутко меня разозлило.
— Я вам ржавая вилка, что ли? Вы меня хотите поставить на том постаменте вместо булыжника? С ума сошли? Я вообще-то жду ребёнка и вообще сейчас на вас магиков натравлю! — выкрикнула я и почувствовала, как Дрогомил замер и напрягся.
Трибуны опять взвыли, поражённые моим сенсационным заявлением. Эх, не так я планировала сообщить Дрого о ребёнке, совсем не так, но просто, как представила себя стоящей под куполом, так и нахлынуло.
— Выпустите их, — отдал распоряжение наш премьер, поднявшись со своего места, — но завтра жду у себя, Дрогомил. Обоих!
Защитный полог начал разъезжаться в стороны, и ледяной дракон устремился ввысь, оставляя далеко позади арену и взбудораженное драконье сообщество.
— Мы летим домой. Спи, Красава, спи, потому что дома нам предстоит серьёзный разговор. Тебе придётся рассказать, почему ты от меня скрывала, что фаунлингва и ждёшь ребёнка.
— Ой, ой, ой! Напугал! А ты мне расскажешь, почему скрывал, что я твоё сокровище.
Дрого хмыкнул и набрал скорость, а я послушалась его совета и уснула до самого дома.
Дракон приземлился на лужайке у особняка так плавно, что я даже не проснулась, и ему пришлось меня будить.
— Прибыли, Красава, спускайся, дома доспишь, — тихо рыкнул он и опустил шипы, чтобы я могла плавно по ним съехать вниз.
— Сколько мы летели? — я зевнула и потянулась, спустившись на землю, а Дрого принял свою человеческую форму, ничуть не смущаясь наготы.
Ну и я не стала конфузиться и вдоволь полюбовалась своим потрясающим мужчиной, даже, кажется, облизнулась от удовольствия, потому что взгляд Дрогомила потяжелел и, подхватив меня на руки, мужчина устремился в дом.
— Недолго, около часа, я использовал магию, и у тебя это не прокатит.
— Что не прокатит? — Я обвила его шею и поцеловала в подбородок.
— Мы поговорим прямо сейчас, и ты мне расскажешь всё честно.
— Так я же не против! — Настроение было игривое.
Дрогомил принёс меня в спальню и, усадив на кровать, удалился в гардеробную, одеться. Вернулся спустя минуту в одних трениках и, сев со мной рядом, взял за руку.
— Давно у тебя появились способности фаунлингвы? — спросил, заглядывая мне в глаза.
И вот тут передо мной встал вопрос: рассказать всю правду или полуправду? Могло быть так, что до встречи с Монти Красава ни разу в жизни не сталкивалась с фаунлингвами? Кто знает? Но, немного подумав, решила: была не была! Не хочу ему врать, не хочу, чтобы между нами стояли тайны, поэтому рассказала Дрогомилу всё, что со мной случилось с самого начала. Ну… почти всё. Про бывших распространяться не стала.
— Вот так и получается, что я не совсем та Красава, и на самом деле мне не двадцать лет, а сорок пять.
Дрогомил не выглядел ни ошарашенным, ни разочарованным, что позволило мне тихонечко выдохнуть.
— Этого и следовало ожидать, — только и сказал он.
— В смысле? Ты не расстроен?
— Из-за чего я должен был расстроиться?
— Что мне много лет, хотя бы…
— Сава, мне девяносто, ты для меня девочка что в двадцать, что в сорок пять. — Что в этом мире живут по триста лет даже маги, а драконы и того больше — я знала, не знала только точный возраст Дрогомила, думала, что где-то пятьдесят. — Ну а то, что ты из другого мира, вообще логично, ведь именно туда Первородный отправил твоих предков.
Про теорию Лая я решила пока молчать, нечего ещё и Дрогомила путать. Принял мой рассказ — и замечательно!
— Это радует, а теперь твоя очередь рассказать про сокровище. Когда ты понял, что я твоя «ржавая вилка»?
Он рассмеялся и покачал головой.
— Глупышка! Какая же ты ржавая? Острая как вилка — да, но очень ценная. — Я легонько стукнула его по плечу. — На арене. Я осознал это на арене, когда через силу заставлял себя сражаться за чужое сокровище, при том, что у меня есть своё.