Например, Оскотт всё равно тот большой тяжёлый ключ от подвала забрал с собой, и я не смогла бы туда попасть. Старая леди пообещала было, что с рассветом вернётся в школу и первым делом отопрёт дверь, но я ей запретила. Кто знает, что оттуда вылезет. А жизнь человека всё же важнее жизни животного, как бы я не любила свою собаку. Буду лелеять надежду, что как только ситуация прояснится, я смогу вернуться и отправиться в подземелья за своим псом. У меня были кое-какие причины думать, что он дождётся там моего возвращения.
Пока я бежала с Эмили по коридорам школы, несколько раз пыталась послать Светлячку мысленный призыв. Вдруг получилось бы узнать, что с ним. Уже когда мы были в старом корпусе, это, наконец, получилось. Мой умный пёс послал мне яркую вспышку, смазанный образ, скорее «слепок» своих эмоций. Из него я поняла, что Светлячок великолепно себя чувствует, полон энтузиазма и прямо сейчас охотится на ту противную чёрную гадость, которая когда-то его обидела. А она испугалась и убегает от него. Как только догонит, тут же вернётся к любимой хозяйке.
Как же мне хотелось верить, что так и будет! Что это волшебное создание не пропадёт на неизвестных дорогах в поисках ночных кошмаров. В конце концов — что я знала о магических псах?.. Но всё равно на душе было противно и горько. Вроде бы я действительно не могла ничего сделать… всё происходило так быстро в эту безумную, бесконечную ночь… но вдруг я просто не увидела способ?
Чем больше я об этом думала, тем хуже мне становилось. В конце концов, чувство вины сдавило сердце так, что я почувствовала себя самой настоящей предательницей. Да ещё меня охватил страх перед будущим. Казалось, жизнь только стала налаживаться — и вот опять какие-то неведомые силы грозят обрушиться на мой хрупкий маленький мирок. Что будет, когда Оскотт узнает о моём побеге? Как поступят те люди в Сенате — поднимут его на смех как сказочника или начнут за мной охоту? И не выйдет ли так, что я подставлю любимого, который непременно бросится меня защищать, втравлю его в какое-то совершенно не нужное ему противостояние с сильными мира сего? Меньше всего на свете я хотела бы стать причиной подобного.
А ведь ещё так может случиться, что все эти проблемы покажутся смешными.
Если начнётся та самая большая война, тяжёлую поступь которой я ощущала всё явственней.
Смог ли Рон выполнить то, за чем ехал? Удалось ли ему задуманное?
Все эти невесёлые мысли придавили меня так, что я едва могла дышать. Облегчение и радость, которые всего несколько минут назад окатили меня исцеляющей волной, теперь пропали без следа.
Я охватила себя руками и зажмурилась крепче. Нужно уснуть. Хотя бы попытаться. Виски сдавило тупой болью.
Холодно. Как же мне холодно…
Сквозь плотные шторы пробивался хмурый предутренний свет. Я наконец начала погружаться в мёрзлое тревожное забытье. На границе бодрствования и сна мне причудился светлый образ из моего детства, окутанный серебристым сиянием. Снежный олень — как символ того, что не только злая магия существует в этом мире, осталось ещё и доброе волшебство. Будто наяву услышала я мерный перестук острых копыт. Этот звук был словно удары материнского сердца — убаюкивал и дарил покой. Всё ближе и ближе… Как хорошо!..
Я резко вырвала себя из оцепененья и выпрямилась.
— Шеппард, остановите экипаж!
Он посмотрел на меня с участием:
— Вас укачало, Кэти?
— Пожалуйста, пожалуйста остановите!!
Тот не успел ничего ответить — экипаж дёрнулся и кони резко встали, будто налетев с разгона на какое-то препятствие.
Глава 15
Бульдог подозрительно прищурился и осторожно отвёл в сторону штору, выглянул в окно. Полоса серебристого мерцающего света ворвалась в душный сумрак экипажа, легла на пол.
А потом я услышала спокойный, с капелькой веселья голос где-то совсем рядом. Голос, от которого у меня внутри снова вспыхнуло моё солнце, разом пустив горячую волну по телу и согрев до озябших кончиков пальцев на ногах.
— Шеппард, прикажите своим молодчикам спрятать оружие! Я вашу карету узнаю из тысячи. Она слишком примечательна своей неприметностью.
Бульдог стукнул в стенку за своей спиной один раз. Послышалась какая-то возня, экипаж дрогнул и лошади перестали нервно перебирать ногами, качая его. Быстрые шаги. Скрипнула дверца справа от меня.
— Старина, что за шутки? У меня срочные новости, между прочим, а мы почти разминулись. Какого чёрта вы не сидите в столице, как договари…
Мгновение — и сдержанное веселье стёрлось из его взгляда, как и не было.
Мы замерли друг напротив друга — я, вцепившаяся в край сидения, и Рон, застывший в дверном проёме экипажа. В его чёрных глазах я увидела своё отражение.
А ещё там было больше, чем голод. Больше, чем жажда заблудившегося в пустыне путника.
Словно погружаешься в тёмные пучины моря и задыхаешься там без воздуха. И этим воздухом была я. Знала это абсолютно точно, потому что точно таким же воздухом был для меня он.
Без единого слова он вошёл внутрь, наклонившись, и сел рядом со мной. Взял мою руку — сжал пальцы в ладони до боли. Долго и пристально всматривался в моё лицо — а потом нахмурился. Кажется, ему не понравилось то, что он увидел.
Не отводя взгляда от меня, Рон бросил резким тоном:
— Шеппард, объяснитесь!
Бульдог поднял обе ладони в примирительном жесте.
— Мой друг, вы так выглядите, будто готовы прямо сейчас вышвырнуть меня из собственного экипажа! Что я вам говорил, Кэти? Могу заверить, что это маленькое ночное путешествие предпринято исключительно в целях безопасности мисс Лоуэлл! И кстати, мы направляемся в Замок ледяной розы — так что не ошибусь, если предположу, что вам больше нет смысла ехать в столицу и вы предпочтете вернуться с нами. Олень, полагаю, сопроводит нас своим ходом?
Рон коротко кивнул, всё так же не глядя на Шеппарда. Тот стукнул два раза в стенку и экипаж медленно возобновил движение.
А я тоже не могла отвести взгляда от любимого. Пыталась понять, изменилось ли что-то. Он немного похудел, черты лица обрисовывали резкие тени. Волосы стали чуточку короче. Отросла щетина — я не удивлюсь, если он пустился в путь, едва сойдя с корабля. А ещё его запах — соль и северное штормящее море…
Рон глубоко вздохнул. Кажется, напряжение чуточку отпустило его.
Взял моё лицо в ладони и сказал очень тихо, только мне:
— Всю ночь не спала. И плакала… Что, даже в Эбердин умудрилась найти себе приключений, да? Знаешь, малышка, это точно была последняя капля — больше на шаг от себя не отпущу…
И я правда собиралась что-то ответить. Я ведь долгими бессонными ночами все эти месяцы представляла нашу встречу и что ему скажу…
А вот теперь просто закусила губу до крови, бросилась ему на грудь, вцепилась в его чёрную рубашку так, что кажется никакая сила бы не оторвала, и разрыдалась.
Я ревела, и ревела, и ревела — а Рон обнял меня до хруста костей и вжал моё лицо себе в шею. Гладил по спине и говорил:
— Всё, маленькая, всё… мы уже едем домой… всё хорошо, слышишь?
А потом добавил севшим голосом:
— Знаете что, Шеппард? Провались они пропадом, эта ваша разведка и все короли с их приказами вместе взятые. В следующий раз я беру её с собой или не еду никуда.
Бульдог в своём углу посмеивался, глядя на нас.
— Очень надеюсь, дети мои, что следующий раз не потребуется! Кстати, Рональд, я понимаю, что сейчас бесполезно требовать от вас полного отчёта… но некоторые вопросы не терпят отлагательства. Может, скажете хотя бы — что с гостями, где корабль и почему вы вернулись так рано?
— Вы правы, Шеппард. Я сейчас не в состоянии связно мыслить, простите. Хм… Гости в полном порядке. Корабль едва не нарвался на пиратскую засаду. Кое-кто очень хотел, чтобы мы не доехали. По счастью, мы вовремя узнали и отплыли неделей раньше. И тем не менее он почти нас достал — пришлось срочно менять курс. Вместо Жемчужной гавани высадились на простой берег, даже без причала. До Замка ледяной розы было ближе, чем до столицы, так что я взял на себя ответственность предложить, что безопаснее будет разместиться пока там. Тем более, что противник ожидает нас совершенно в другом месте. Вы можете послать гонца Его величеству?..
Я согрелась в руках Рона и, убаюканная его голосом, начала засыпать. Сказались тревоги минувших суток — и многих до них. Спать хотелось нестерпимо, и я позволила себе эту маленькую радость.
Сквозь сон поняла, что экипаж снова остановился. Шеппард отдавал кому-то указания вполголоса через окно — кажется, тому, третьему человек с облучка. Его отправляли обратно в столицу, выпрягали одну из лошадей.
Потом снова мерная тряска.
Яркие рассветные лучи, что пробились даже сквозь плотные шторы — последнее, что я запомнила, окончательно проваливаясь в забытье.
Кажется, был уже вечер, когда мы подъехали к Замку. Трудно сказать — я спала и всё никак не хотела просыпаться. Рон пытался меня разбудить острожным прикосновением к щеке — вроде бы я даже обещала ему, что непременно встану — мне бы ещё минуточку…
В эту седьмую зиму я вошла в Замок ледяной розы на руках любимого человека.
Седьмая зима в Замке ледяной розы. Глава 1
Я распахнула глаза и первое, что увидела — мягкие сиреневые сумерки за окном. Знакомый переплёт оконной рамы, шелест листвы и запах роз… кажется, я дома!
Давно мне не было так хорошо и спокойно. Скинув с плеч лёгкое одеяло, которым была бережно накрыта, я села в кровати.
Стены моей комнаты стали ослепительно белыми! Я никогда прежде не видела их такими — они будто светились изнутри, подобно жемчужине. Или яичной скорлупе, что скрывает в себе рождение новой жизни. Они были такими же белыми, как в том моём видении об осаде у ворот Замка. Неужели время завершило свой круг для этого места, и его история теперь начнётся с чистого листа? Хотелось бы верить.
Лишь тёмные изогнутые плети роз выделялись на белом, вились и сплетались в узоры, а каменные цветы на них стали ещё более выпуклыми — кажется, тронь, и бутон оживёт, раскроет лепестки и заблагоухает.
Я поддалась искушению и коснулась стены. Вспомнилось, как в мой самый первый приезд сюда, когда я была всего-навсего неуклюжей пятилетней девчонкой в смешном платье, здесь было мрачно и холодно, и трещина над изголовьем казалась мне зияющей раной. И вот теперь…
Тёплое прикосновение — словно к речному песку, нагретому за день солнцем. Тонкая веточка с мелкими тёмными листками и белыми цветами отделилась от стены, ткнулась мне в ладонь, обвилась вокруг запястья. Я даже не успела испугаться и подумать о том, как теперь буду выпутываться — Замок прервал своё мимолётное прикосновение, и ветвь вернулась на своё место в узоре.
— Тоже скучала по тебе, — улыбнулась я, едва сдерживая слёзы. Что-то много плачу в последнее время. Пора вернуть себе привычное душевное равновесие. И для начала неплохо бы принять ванну — я ведь до сих пор в своем сером школьном платье, в котором ещё из Эбердин бежала! Молчу о том, в каком состоянии волосы. Тихий ужас, в общем.