К тому времени я уже знала от Мэри, что случилось утром в комнате герцогини — оказывается, прорвало канализацию в туалетной комнате. В отличие от большинства дворянских поместий, и нашего с отцом в том числе, в Замке ледяной розы была какая-то сложная система труб, и даже горячая вода в кранах. Если не ошибаюсь, её подогревал сам замок без всякого участия человека.
Ну вот. Значит, хотя бы замку удалось выкурить эту мегеру. К сожалению, он сделал это слишком поздно.
Граф учтиво пожелал тёще доброй дороги, склонился к её руке вежливым поцелуем, а затем с видимым облегчением ушёл поскорее в замок. Графиня же, казалось, никак не могла с нею расстаться — она смотрела в лицо матери с обожанием и ловила каждое слово.
— Береги себя, дорогая! Я уезжаю на Материк, поэтому, боюсь, ещё долго не смогу вернуться в ваши края. Уже скоро погода в проливе перестанет благоприятствовать путешествиям. Я должна успеть до сезона бурь.
— Но отчего именно туда? Я думала, вы вернётесь на Бархатный Утёс. Вы же так давно там не были…
— Утёс не рухнет в море оттого, что его престарелая хозяйка ещё немного поколесит по свету. А почему на Материк… У меня есть кое-какие мысли по поводу подходящих партий для наших мальчиков. Думаю, сейчас, когда трон Стратагенетов всё сильнее шатается, самое время наладить родственные связи с осколками Старого Королевства.
Она ласково коснулась щеки дочери ладонью, затянутой в ажурную чёрную перчатку.
— Так что жди от меня весточки в будущем, но и сама держи ухо востро и не пропусти достойной невесты.
— Я всё-таки думала о Сильверстоунах…
Герцогиня хмыкнула, забираясь в карету по ступенькам при помощи своего лакея.
— Соглашусь с тобой, моя дорогая — маршал королевства всё ещё довольно крупная фигура на шахматной доске. Хотя я и относилась к нему всегда несколько… предвзято. Что поделаешь, наши интересы не раз пересекались в прошлом. Но насколько мне известно, он не собирается так просто отступать во всей этой возне вокруг трона. Так что это, пожалуй, не самый худший вариант — хотя и рискованный, если к власти всё же придет Генрих. Но, думаю, можно серьезно рассмотреть этот вопрос. Так что полагаюсь на твой здравый смысл. Ты уже достаточно большая девочка, чтобы решать судьбу своих сыновей без того, чтобы я руководила каждым твоим шагом.
Лакей захлопнул белоснежную дверцу с гербом. Усевшись на подушках, герцогиня отодвинула бархатную шторку и снова наклонилась к дочери через окно.
— Да, Эвелин… чуть не забыла! Ещё одна вещь. Знаешь — я старая, но не слепая. И многое замечаю. Девчонка опасна!
— Кто? Кэти?.. — графиня, прижимавшая к груди свою болонку, растерянно посмотрела на мать.
— А что, здесь есть ещё одна?
— Мама, я не совсем понимаю вас! Да, она, конечно, совершенно несносна и ужасно невоспитанна, но…
— Дорогая, иногда я забываю, что мозгами ты пошла в покойного отца. Разве ты не знаешь, что дети имеют свойство очень быстро вырастать? А нет ничего сильнее привязанности, которая пустила корни еще в детстве. Так что позаботься, чтобы больше ноги маленькой мисс Лоуэлл не было в этом замке. Пусть растёт себе в своей глуши и выходит замуж за какого-нибудь местного фермера. С учётом размеров её вероятного приданого, на что-то лучшее рассчитывать ей не приходится.
— Но мой муж… Я слышала, он уже пригласил Лоуэллов на будущую зиму! А у него просто какое-то патологически болезненное отношение к собственному слову. — Хм. Ну так позаботься, чтобы будущая зима уж точно стала для девчонки последней, которую она проведёт в замке. Пускай возвращается в болото, из которого вы так неосмотрительно ее вытащили!
(4.7)
Бодрый топот копыт затихал вдали, графиня ушла, растроганно вытирая глаза, а мне вдруг стало… смешно. Ведь обещала же сама себе — бросить дурацкую привычку подслушивать! Вот и получила. Исчерпывающую характеристику себя любимой. Я и невоспитанная, я и несносная, я и бесприданница, я и чудище болотное… Хотя на мгновение меня даже гордость обуяла — ещё бы, саму герцогиню напугала своей скромной персоной! Ай да Рин, ай да молодец! Я, правда, не совсем поняла, почему она меня боялась. И, если честно, смех мой был скорее нервный.
На секунду попыталась представить, каково это, если меня и впрямь перестанут приглашать в замок. Вдруг так и правда всем будет лучше? Его обитателям спокойнее, да и мне, наверное, тоже… Может, спать по ночам стану нормально, может, аппетит вернётся, может…
И совершенно непонятно, почему я опять реву. Я же не хотела. И вообще я сейчас вернусь обратно в замок — и в кои-то веки начну спокойно по нему ходить, не боясь наткнуться где-нибудь на вредную старушенцию. Кстати, теперь самое время проверить мою теорию — вдруг кошмары прекратятся с отъездом герцогини?
Поднимаясь по высоким ступеням крыльца, я бросила взгляд наверх. Небо над замком стало серым, выцветшим. Я никогда ещё его таким не видела. Что происходит? Такое чувство, будто погода портится. Или это у меня что-то со зрением?
В просторном холле первого этажа было тихо и царил полумрак.
Как в тумане, я прошла мимо лестницы, так и не свернув, куда собиралась, и преодолела весь холл до самого дальнего конца. Мне совершенно точно нужно было туда. Не помню, зачем. Просто позарез нужно.
Дверь на кухню… Дверь в каморку для слуг… Мимо, мимо — это всё не то!..
Вот. Маленькая, неприметная дверь в углу. Почти сливается со стеной. Никогда её раньше не замечала. Мне очень нужно. Я должна…
Толкнуть дверь… Не поддаётся? Толкнуть сильнее…
Заглянуть в дверной проём. Темно там. Ни одного светильника. Узкая лестница уходит куда-то вниз. Оттуда веет теплом и чем-то затхлым.
В глубине этой призывной темноты зарождается лёгкий гул на самой границе восприятия. Он усиливается, разрастается ввысь и вширь и заполняет собой всё пространство там, далеко внизу. Распадается на отдельные звуки — и я, наконец, узнаю его. Это тот самый стрёкот, будто огромный сверчок засел где-то там и поёт свою бесконечную песню. Тот, что каждую ночь в кошмарах сводит меня с ума.
Мне очень хочется пойти и узнать, наконец, что же там, внизу.
Заношу ногу и почти переступаю порог…
— Мисс Кэти! Что вы делаете?!
Торнвуд хватает меня за плечо, рывком оттаскивает назад и захлопывает дверь перед самым моим носом. В этот момент будто пелена спадает с глаз, и я щурюсь — оказывается, в холле очень даже светло, и утреннее солнце вовсю заливает его своим безмятежным светом.
— А что — туда нельзя? — слабо лепечу я, потирая глаза. Как же хочется спать!
Торнвуд смотрит на меня с тревогой.
— Ни в коем случае! Особенно вам. Это ход в подвалы замка. Он всегда надёжно заперт. Я вообще не представляю, как вам удалось его открыть. Возвращайтесь-ка лучше к своим играм, маленькая мисс, и не бродите, где не следует!
Он не успокаивается, пока не доводит меня чуть ли не за руку до парадной лестницы и не убеждается, что я действительно поднимаюсь наверх. И долго стоит на том же месте — смотрит мне вслед.
В последующие три дня я несколько раз обнаруживала, что ноги сами принесли меня к двери в подвал. Каждый раз Торнвуд каким-то чудом оказывался поблизости и оттаскивал меня оттуда. Мне кажется, он сдерживался и не жаловался на моё странное поведение кому-то из старших только потому, что время моих каникул в замке и без того стремительно истекало. Мы с отцом должны были уезжать завтра утром. Так или иначе, скоро всё это закончится.
В свой последний вечер в Замке ледяной розы я снова решила прийти на ужин в общий зал. Спускалась по лестнице медленно, крепко держась за перила. Чувствовала ужасную слабость.
Граф снова сидел во главе стола. Оживлённо обсуждал что-то с моим отцом, что расположился рядом. Время от времени столовую оглашал их дружный хохот. Графиня прислушивалась к беседе, сонно жмурясь и поглаживая собачку. Она, кажется, уже совсем засыпала. Наверное, скоро поднимется к себе.
Эда не было. Может, уже дрыхнет, или бездельничает в саду по своему обыкновению. Место Рона тоже пустовало, хотя там и стояли наполненная тарелка и столовые приборы.
За окном раздался протяжный рокот грома. Капли дождя забарабанили по стёклам. Надо же — в первый раз на моей памяти дождь над Замком ледяной розы! Беседа за столом тут же переключилась на новый предмет.
Я решила незаметно примоститься с краешка стола — там, где сидела ещё при герцогине. Почему-то не хотелось присоединяться к весело болтающей компании. Посижу тут тихонечко, никого не буду трогать…
…Его присутствие я ощутила спиной. Даже не стала поворачиваться. Кажется, он стоял при входе и оглядывал столовую. Особенно долго задержал взгляд на моей сутулой фигуре.
Потом быстрым шагом прошёл до своего места. Я уткнулась в почти пустую тарелку и без энтузиазма погоняла по ней пару редисок. Просила ничего кроме салата мне не накладывать. Знала, что всё равно и этого не съем.
И чуть не подскочила, когда Рон уселся за стол прямо напротив меня, шумно плюхнув на стол свою тарелку. С испугом подняла на него глаза. Он откинулся на спинку стула, скрестил руки на груди и принялся разглядывать меня пристально, не говоря ни слова. Особенно лицо. Так, словно очерчивал взглядом каждую чёрточку, ничего не пропуская.
Мне стало как-то неудобно. Честно говоря, выглядела я в последнее время не очень.
Дождь за окном меж тем превратился в самый настоящий ливень. Потемнело. Мокрые ветви кустарников хлестали по стёклам.
И я совершенно не знала, как прервать затянувшееся молчание. А Рон всё продолжал подробный осмотр.
Потом резко толкнул ко мне свою тарелку, в которой было совсем мало салата, зато очень много тушёного мяса в каком-то густом соусе.
— Ешь!
— Не хочу… — вяло пробормотала я, отводя взгляд.
— А я тебя не спрашивал, хочешь или нет. Ешь!
Чтобы не злить его ещё больше, я подвинула тарелку ближе и уставилась на неё чуть ли не в ужасе. И всю эту огромную кучу еды я должна съесть?! Меня вдруг замутило.
От перспективы быть накормленной насильно, которая, судя по взгляду Рона, была вполне реальной, меня спасло только одно.
Высокие двери обеденного зала отворились, и показавшийся на пороге Торнвуд громко провозгласил:
— Ваша милость! В Замок ледяной розы пожаловала гостья.
Я уронила вилку. Неужели герцогиня что-то забыла и вернулась с полпути?!
— Мисс Эмбер Сильверстоун! Прошу вас, мисс, проходите скорее и давайте мне свой мокрый плащ. Я немедленно прикажу подать вам горячего чаю.