Сказал и рассмеялся, повернувшись ко мне во всем своем неглиже. А взгляд ведь сам собой скользнул по его подтянутому животу и ниже… скатился по кубикам, угодив на то, что приличные мужчины приличным девушкам вот так между делом не показывают.
Тут уж прикрывай глаза, не прикрывай, а краска с лица все равно теперь не сойдет. На задницу его пялиться все же не так стыдно было. Он же затылком не видит! Я надеюсь…
— Слушай, вот неужели обязательно себя так вести? Неужели нельзя по-человечески со мной… ну ты, я не знаю, хоть бы прикрылся, а то ходишь тут, трешься обо все. — Попыталась я скрыть смущение гневом, а он будто специально развернулся к шкафчикам и полез за перцем и солью на верхнюю полку, от чего его чресла в буквальном смысле разлеглись на моей столешнице.
Нет, он что, специально? Мне теперь сжечь ее, что ли?
Достал что нужно, разжег плиту, сковородку поставил и только после того соизволил ответить:
— Прикрыться говоришь, — прошептал будто бы рассеянно. — Не вопрос…
И вот нахал! Взял прихватку-варежку с крючка над мойкой и, будто бы для того и придумана, запросто надел ее на член.
— Только не…
— О, в самый раз!
— …мамину прихватку… — Тут уже даже говорить что-то было бессмысленно — прихватка была обесчещена.
— Ладно, если не ее…
Илья безразлично пожал плечами, снял прихватку и, вернув на место, заменил ее пестрым полотенцем. Его член под ним послушно принял боевую готовность.
— Смотри! Настоящий цветастый призрак! У-у… Ой, сковородка уже нагрелась… — Моментально отвлекся шутник и принялся за готовку, напевая себе под нос что-то мелодичное на незнакомом мне языке.
А я как сидела на месте, раскрыв рот, так едва язык себе не прикусила, когда подпрыгнула из-за внезапного звонка в дверь.
— О, не знал что мы ждем гостей! Ну, ничего. Здесь на всех хватит. — Сказал он с самодовольной улыбкой и вот лично мне было совсем непонятно, имел ли он в виду ужин или самого себя.
Едва не свалившись со стула, я воровато прокралась через кухню в коридор, прошептав ему на ходу:
— Я тебя умоляю, без звука… Ко мне только мама может так без предупреждения завалиться. И, пожалуйста, пожалуйста-припожалуйста! Ну надень ты хоть штаны.
— Обещаю, — сказал он, подражая моей интонации и перепуганному взгляду. — Мама — это святое. — И добавил, нарочно повысив голос. — Ну если она сама меня не захочет, конечно.
Застигнутая этой фразой у самой двери, я замерла и с усилием выдохнула. Ах, если бы у меня под рукой сейчас было что-то острое — Красному Змею бы не поздоровилось.
Щелчок замка — и меня буквально снесло потоком эмоций, облаченных в бесконечную череду слов.
— Семенова! Ты вконец ахренела? Весь офис на ушах! Семен говорит, что ты уволилась и укатила со своим мужиком в закат, Ксюша из бухгалтерии утверждает, что тиранша поехала кукухой окончательно и отпустила тебя на вольные хлеба с зарплатой. Кирюха-сисадмин какую-то хрень лопочет, мол ты работаешь теперь на спецслужбы или с каким-то олигархом связалась… Кому я верить-то должна, спрашивается?
— Для начала — выдохни. — Посоветовала я Катюхе и сама же последовала своему совету. — Все не то, чем кажется…
— Кажется? Кажется?! Ты такая, значит, сказала, что поможешь с внешними элементами по гребаной Луговой, я такая, прихожу к тебе с шоколадкой спасибо сказать — а нет тебя, след простыл! Мало того что это не по-дружески так подставлять, так еще, оказывается, что весь офис в курсе твоего отсутствия, а я — нет? Но я же твоя лучшая подруга, мать! Разве подруги так себя ведут?
— Кать, Кать, ну, прости! У меня правда совершенно не было времени… все так произошло! У меня просто голова сейчас взорвется…
— Это у меня сейчас что-нибудь взорвется! Боже, Семенова, ну разве ж так можно? Дай хоть воды попить, я сюда от метро почти бежала, все думала, вдруг случилось что! Ты ж трубку опять в одно место себе засунула и не берешь…
Не сложно представить, почему бронепоезд по имени Екатерина Кошкина мне остановить не удалось, и подруга на всех парах влетела на мою скромную облюбованную демоном кухню.
— П… привет… — промямлила Катя, как есть остолбенев в дверях и глупо махнув ладошкой Красному Змею… ну, или его змею, потому что смотрела она ему вовсе не в глаза. — Вот это размер… — сказала и даже не покраснела. Зато покраснела я, по цвету почти слившись с ее огненно-рыжими волосами.
А все потому что и Змей так же радостно махнул ей в ответ. Как я поняла, не только ладошкой, ведь все еще был в чем мама родила.
— Прости красотка, — задумчиво и как-то грустно сказал Илья, — моя ласточка не одобряет групповой секс, иначе я бы предложил тебе остаться на ночь, а так разве что на ужин. Ты ведь хочешь вкусно поесть в моей компании?
Убила бы… то как он действует на некоторых женщин — это просто жуть жуткая! Ладно на тираншу или каких-нибудь рандомных теток на улице — наплевать мне на них! Но Катьку, мою Катьку я ему не отдам!
За сим я схватила ее за руки и почти волоком потащила обратно в коридор, подальше от феромонного облака, окутывающего этого альфа-самца.
— Это что за… ахренеть? — Бессвязно спросила Катя.
— Не твое дело… — Неожиданно для самой себя огрызнулась я, но тут же взяла себя в руки. К счастью, моя обалделая подруга даже не успела обидеться. — Это инкуб… то есть Илья, да. Илья Краснов, мой парень. Ты же его знаешь, ну, я тебе рассказывала о нем.
— Я думала, что ты просто мужика для фотосессий нанимала… — честно признался самый близкий мне человек.
Вот это новости!
— В смысле, ну ты сама понимаешь… такой горячий красавчик и ты. Ну, тут явно ситуация гонораром попахивала.
На такое уже можно было обидеться! И я бы обиделась, если сама была перед ней чиста.
Но все это эмоции, а ситуацию надо было как-то разрулить. По тому как Катька вожделенно смотрела в сторону кухни, я поняла что просто так ее за дверь вытолкать уже не удастся. Пришлось плыть по течению.
— Илья, знакомься. Это моя подруга Катя, я тебе про нее рассказывала, мы работаем вместе. Катя, это Илья. Мой жени… мой мужик…
Запнувшись, я поймала на себе сосредоточенный взгляд Ильи и мне совсем не понравилась коварная улыбочка, скользнувшая по его губам следом. Мужчина из моей фантазии, как ни в чем не бывало, вытер руки полотенцем, с помощью которого еще совсем недавно изображал членопривидение, и поспешно стиснул Катькину ладонь.
— Очень приятно. Вы уж извините, Катерина. Нам тут было весело, но я, пожалуй, пойду оденусь. Дорогая, я мигом, присмотри за мясом, пожалуйста.
И надо же такому случиться, наклонился ко мне, замерев губами в сантиметре от моей щеки. Типа сдержал уговор, позволил самой решить может ли он меня коснуться или нет. Под пристальным взглядом Кати было бы неразумно оттолкнуть его и горячие губы Ильи, пожалуй, уж слишком вожделенно запечатлели чмок на моей коже.
Вот уж не поцелуй — а выстрел в голову!
Не успел он выйти из кухни, как Катька кинулась мне на шею и страстно зашептала, едва слюнями мне в лицо не брызгая:
— Где урвала? А там еще есть? Слушай… ну какой из него менеджер-айтишник, видала я этих прыщавых пузанов. Ну, признавайся, он стриптизер, да?
— Я один такой! — торжественно заявил Змей, избавив меня от необходимости отвечать. Вернулся почти мгновенно, но уже в майке и джинсах, зато босиком. Позер. — И нет, стриптиз может заслужить только одна женщина — моя ласточка.
Сказал и, послав мне совершенно уж лишний воздушный поцелуй, вернулся к готовке. Ну, просто чудо, а не парень, в самом-то деле! Вот только меня не проведешь! А вот Катьке, судя по тому как она расплылась, на него глядя, и рассыпалась в комплиментах в сторону Ильи, было бы достаточно и меньшего.
— Илья, можем же мы на «ты»?
— Если ласточка не против, то можно и на «ты»… — ответил Красный Змей, глядя при этом не на нее, а на меня. Не иначе одобрения моего ждет на то, какой он у меня правильный и порядочный демон. Прямо-таки инкуб-однолюб, ага…
— Ой, да кто ее спрашивает. Илья, а у тебя нет ли братьев или… или может кузенов?
— Хм… Братьев-то у меня много… что ж, если очень хочешь, я порекомендую им твою душу.
Я замотала головой и хотела протестовать, но Катька до того громко взвизгнула, что вся моя гневная отповедь потонула в этом ультразвуке удовольствия.
Между этими двумя образовалась какая-то связь мне совершенно непонятная и оттого нарушить я ее была не в силах. Стоя посреди своей собственной кухни, я ощущала себя шпионом, засевшим за прослушкой чужого телефонного разговора.
— Илья, а вы наверно спортсмен? — Не унималась Катя. — Вы наверно все свое свободное время проводите в зале, да? У вас такие… мышцы. — Произнесла она с придыханием и почти что легла грудью на барную стойку. Разумеется, специально, чтобы привлечь внимание к своему красивому третьему размеру, который моя подруга никогда не скрывала и умело подчеркивала глубокими вырезами.
— Так, баловался немного в юности, — отмахнулся Илья, даже не полюбовавшись на ее акробатические трюки.
Он был крайне сосредоточен на жарке стейка — когда сковорода раскалилась до нужной температуры, бережно выложил на нее кусок мяса и теперь поддевал его вилкой, следя за тем, чтобы прожарка шла равномерно. Немного подумав, нырнул в мой ящик с приправами, откуда ранее извлек соль и перец, откопал там сухие веточки розмарина и, с поистине шефской грацией, добавил одну к своему высокохудожественному стейку.
Вот вроде бы что здесь про секс? Ну, любит человек готовить! Умеет это делать… но вместе с божественным ароматом жареного мяса по кухне будто разливались его феромоны — так Катька втягивала этот аромат и ерзала на стуле, прикусывая губу, что я стала опасаться не протрет ли она в себе дырку. Еще одну.
Ну и смотрела она в этот момент, разумеется, не в очи его ясные, а беззастенчиво пялилась на зад моего нафантазированного мужика.
И все бы ничего, но тут Илье вздумалось поточить нож. Сильной жилистой рукой он взялся за толстую рукоятку ножа, а в другую уверенно взял точило и стал делать ими характерные движения… характерные для заточки, разумеется! Но глядя на Катю можно было подумать, что она в полной мере визуализировала себе не совсем эти бытовые предметы. Она тихонько постанывала и вздыхала, а я не могла отделаться от мысли — почему все это так действует на нее, на тираншу, на всех вокруг… но не на меня?
Нет, Илья, разумеется, до невероятности горячий парень и не будь он таким наглым, нарциссичным, озабоченным демоном, я бы… хотя что об этом рассуждать, если скорее ад замерзнет, чем Красный Змей отринет хоть одну из своих ипостасей.