Находиться с ней в салоне машины оказалось тем ещё испытанием, потому что я впервые так отчётливо чувствовал её запах. мне казалось, что я не воздухом дышу, а ею. А ещё мы разговаривали… И я изо всех сил себя сдерживал, чтобы прямо тут на неё не накинуться. Нет, у меня не было желания её насиловать, но, думаю, было бы странно, если бы я сейчас стиснул её в объятиях и начал сопеть в шею. Прекрасное начало отношений, ничего не скажешь!
Но я всё же наблюдал за Даной… И, кажется, ей нравилось проводить со мной время. Надеюсь, это мне не показалось, потому что, если это так, то я уже ощущаю себя очень и очень счастливым оборотнем, как для того, кто лишён любого выбора в сложившейся ситуации. Я уже, честно говоря, и не знаю, что мне делать: впасть в блаженное заблуждение, или же страдать тут от мук совести и невозможности полюбить по-настоящему ту, что будет рядом со мной всю жизнь?
Я уверен, Дана прекрасная, и её есть за что любить, но мне-то плевать на её достоинства: будь она хоть страшной и тупой злыдней, для меня она все-равно оставалась бы Мисс Моего Мира.
Дышать определённо становится легче, когда Дана выходит из машины. Как только она скрывается за дверью подъезда, я даю по газам и несусь в сторону, совершенно противоположную центру города. Я устал и хочу в лес. Лапы размять, так сказать.
Наши с Даной разговоры о том, что большой город порой утомляет, всколыхнули в памяти мои мечты о жизни, хотя бы за городом. И, раз она, вроде как, это поддерживает, то, возможно, мы и переедем когда-нибудь… Но сначала, конечно, я должен добиться её, а потом уже думать о том, где же будет жить наша семья.
В своей загородной “берлоге” я не был уже очень давно. На самом деле это больше бы напомнило домик лесника, если бы не забор. Дом находился вдали от поселений, и на это была своя причина. Если здоровенный волчара будет расхаживать по улицам садового общества, то соседи могут что-нибудь да и заподозрить.
Дом пребывал не в самом лучшем состояние, и я уже начал задумываться о том, что не мешало бы на этом огромном куске земли выстроить что-нибудь по-приличнее. С другой же стороны, мне эта хибара нужна только для того, чтобы зайти, раздеться, обратиться и свалить в лес побегать, чтобы аж язык на ветру развивался. Крыша пока что на голову падать не собирается и ладно.
Кое-как припарковавшись, я отворил ворота, направился в дом. И тут меня посетила одна мысль, заставившая остановиться и тяжело вздохнуть.
Как это я, интересно, буду рассказывать Дане, что временами я обрастаю шерстью, хожу на четырёх лапах и вою на луну? Чёрт…
Надо меньше об этом думать. Но как я должен это делать, если она теперь мой персональный центр Вселенной и этого никак не исправишь?
Превращение уже давно перестало быть для меня таким болезненным, как тридцать лет назад, когда в тринадцать лет оно настигло меня впервые. Не знаю, может быть, организм к этому привык, может быть боль для меня не так уж и значительна теперь. Ничего не знаю.
Но, как только я встаю на четыре лапы, то сразу же понимаю, какую чёртову ошибку совершил. Меня настигает волна щенячей тоски, едва преодолимое желание оказаться у ног Даны и боль, долбанная боль… Вот дерьмо. Кажется, у моей души болевой порог не такой высокий, как у тела.
Задействовав все остатки силы воли, я рычу и выбираюсь на улицу. Потом на меня накатывает такая волна ярости, что почти ничего перед собой не разбирая, я несусь к заднему двору и там легко перепрыгиваю двухметровый забор. Буду носиться по лесу, как молодой щенок, пока на мысли о Дане тупо не останется сил.
На на Дану силы у меня остаются даже тогда, когда я через пять с лишним часов вновь встаю на две ноги и смотрю на экран телефона… Увиденное меня совсем не радует.
Когда Дана только-только заняла должность моей секретарши, я дал ей номер своего телефона на всякий случай. Случай случился, когда она писала мне СМС сегодня днём, и вот сейчас у меня значился пропущенным вызов от неё буквально двадцать минут назад. Что же такого могло произойти, что ты мне звонила, душа моя?
Предчувствие у меня совсем не радостное, отчего-то.
Я попытался перезвонить, но мне никто не ответил. Попытался ещё раз и ещё. Результат был тот же.
В этот момент я начал понимать собственную мать, которая до сих пор иногда внезапно мне звонила и спрашивала, всё ли у меня впорядке, потому что, чёрт возьми, волновалась. Ей даже плевать было, что я, вообще-то, альфа и всё такое… Вот и я сейчас волновался, придумывал себя всякую фигню, которая могла с Даной произойти и не находил себе места.
Я в который раз, подобно какому-то дятлу, нажимал и нажимал на вызов, уже и не надеясь, что мне ответят. Но, после очередной попытки, наконец, последовали не короткие гудки, а голос Даны:
— Да? — кажется, она зевнула. Странно… — Что-то случилось, Владислав Егорович?..
Мило, однако же.
— Ну, вообще-то, это я у вас хотел поинтересоваться. У меня пропущенный был от вас, и я подумал, что у вас что-то случилось, поэтому уже раз в двадцатый вам звоню, — мне было не очень приятно сознаваться в своём волнение за неё, но не признаться было невозможно: как ещё можно обосновать тогда моё предистеричное состояние ещё пару минут назад?
— Ой, — пробормотала девушка. — Кажется, я с телефоном в руке заснула, а потом тыкнула случайно. Простите!
Я вздохнул. Потом ещё раз вздохнул. Потом улыбнулся, как идиот, порадовался, что этого никто не видит и сказал:
— Ничего страшного Дана, но не пугайте меня так больше.
Она, кажется, усмехнулась, а потом весело произнесла:
— Ну, что вы, Владислав Егорович, не пугайтесь так, почему вы сразу решили, что я могу звонить вам только, если у меня что-то случилось жутко страшное? Я может, просто простыла, например, и звоню предупредить.
Ответить на это мне было нечего, так что, я смог лишь выдавить из себя:
— Не надо простывать, Дана, вы мне здоровой нужны. Спокойной ночи, простите, что разбудил.
— Ничего страшного, до свидания.
Последние её слова прозвучали так, будто бы я что-то не то сказал… Но мозг отказывался варить, так что, я решил об этом не думать. К тому же, слишком велико было облегчение, я ощущал его буквально физически. Мне казалось, что я держал что-то невероятно тяжёлое, а только что я от этого груза освободился, и меня теперь трясло от перенапряжения, только не совсем в прямом смысле, скорее в эмоциональном.
Но без груза я не остался, потому что усталость навалилась на плечи просто кошмарно. Я огляделся вокруг, понял, что в общем-то, легко могу остаться на ночь тут. Какая-никакая кровать была, постельное, даже не совсем старое, тоже, я как-то тут пару дней жил летом. Одеяло даже есть. Правда, еды нет, но ничего: утром проснусь и сразу же поеду в город, заскочу куда-нибудь, возьму перекусить, а уже дома закажу из ресторана мясо. О, да, мясо!..
Картина представлялась настолько идиллистическая, что там не хватало только Даны. Да, ещё бы в квартиру её, и было бы просто прекрасно. Но всему своё время… К тому же, горечь от осознания собственной лживости в будущих методах её завоевания никуда не делась. Мясом пока обойдусь.
В итоге, думая эти думы, я ни к чему не пришёл, психанул, и пошёл спать. Как там, утро вечера мудренее?
***
Вот нехера эта сраная поговорка не действует. Возможно, конечно, что я от этой истины ожидал слишком многого, но на самом деле, проснувшись с первыми лучами солнца, я понимаю, что теперь мне ещё херовее, чем вчера.
Вчера я хотя бы ещё не до конца осознавал произошедшее, путался в мыслях, разбирал варианты… Теперь же в моей голове всё было разложено будто бы по полочкам, я больше не метался мысленно из угла в угол.
Вот только легче от этого не становилось, потому что я по-прежнему оставался заложником сложившейся ситуации и собирался утянуть за собой ещё и Дану, только вот, если мне повезёт, она до конца жизни об этом не узнает.
Я попытался внушить себе, что на выходных я не должен о ней думать, нужно подождать до понедельника, до встречи, а пока отвлечься. Естественно, у меня ничего не получилось ни когда я сидел в кафешке, ни уж тем более, когда оказался дома.
И тогда я решил, что пора действовать. Да, очаровать девушку будет намного проще, если знать о ней больше. Я решил начать со страничек в социальных сетях, хотя сам обычно этим не страдал. Пришлось даже во Вконтакте зарегистрироваться, потому что меня там не было. Про Инстаграм и прочее вообще молчу.
Но и Дана оказалась далеко не самой активной пользовательницей соцсетей. На странице у неё оказалась одна простая фотография, датированная семнадцатым годом, где у неё были мелированные волосы и пухлые щёки. Ещё на стене обнаружились несколько записей с постами университета, но иногда они перемежались выдержками из песен… Девяностых. и, нет, “Ласковым маем” тут и не пахло, зато Наутилусы и Би-2 присутствовали в изобилии.
Ещё немного пошарившись, я нашёл ссылку на её Твиттер, но там была всего одна-единственная запись с лаконичным: “Да пошло оно всё”. И сделана эта запись была больше года назад, так что, я даже предположить не берусь что это за “всё” и куда оно пошло.
В общем, я даже рад, что Дана оказалась совсем не такой, как описывают девушек её возраста везде и всюду. По крайней мере, она не выставляет всю свою жизнь на всеобщее обозрение, а это уже о многом говорит.
Но я не нашёл о ней ничего интересного, а мне до безумия хочется хотя бы краем глаза взглянуть на её жизнь. Поэтому я, не давая себе передумать, звоню начальнику охраны, который является единственным человеком, способным помочь мне в моём совершенно неэтичном вмешательстве в частную жизнь.
Глава 6. Влад.
Я легко мог обойтись в командировке без своей секретарши. Но вот без Даны рядом волк меня на собственных бы лапах утащил из столицы Урала до самой Москвы, где осталась бы его истинная… наша истинная, если этой лохматой сволочи так будет угодно.
Сейчас я незаметно наблюдал за хмурой девушкой, которая что-то читала с экрана телефона. Она то вскидывала брови, то мило краснела, то округляла глаза так, что казалось, они вот-вот выпадут из орбит. В конце концов девушка тяжело вздохнула, мечтательно улыбнулась и устало откинулась на спинку кресла. Мне даже интересно стало, что это она там такое читала… и, жаль, что мини-пантомима уже закончилась, потому что мне жутко понравилось на это смотреть, я готов был на вечность застрять в салоне самолёта, лишь бы вот так просто иметь возможность наблюдать за расслабленной Даной, которая на работе обычно была собранной и неприступной и увидеть её эмоции было сложно.
— Ой, — девушка посмотрела на экран своего телефона, а потом повернула его ко мне. — Это пока приземлимся, пока до отеля доберёмся… А в Екатеринбурге ещё и время на два часа больше, чем дома. Получается, в восемь вечера будем в отеле и сегодня уже ничего не успеем?
Я кивнул.
— Сегодня и не нужно ничего успевать, — я как бы отвлёкся от планшета, на котором открыл какой-то случайный документ с диаграммами, — Я специально выбрал рейс пораньше, чтобы успеть выспаться к завтрашнему мероприятию.
Брови Даны ожидаемо поползли вверх.
— Какому мероприятию.
Тут я уже готовился наслаждаться.
— Завтра намечается празднование юбилея нашей дочерней компании, в общем-то, вы должны будете сопровождать меня там.
Девушка посмотрела растерянно, а потом буркнула:
— А раньше предупредить никак?
Я усмехнулся.
— Ну, простите, забыл. Совсем из головы вылетело. А в чём проблема?
Я прекрасно знал в чём проблема и как раз-таки надеялся её разрешить.
— В каком формате празднование будет проходить. Вас устроит, если я буду в брюках и блузке?