— Не настраивай себя негативно заранее. Все будет хорошо! — подруга поправила на талии бордовый пиджак, — Мне самой неуютно в новой цветовой гамме…
Я критично осмотрела себя в зеркале. Неплохо смотрюсь, и все же… Лучше бы белое платье. Понимаю, что мы через полчаса перенесемся в Храм Драконов, где нас обвенчают «на все времена», и что у драконов принято, чтобы невеста выходила замуж в красном, а все-таки непривычно…
Как будто собираюсь не замуж, а на бал…
В ЗАГСЕ вчера было настоящее представление. Служащая смотрела на нас квадратными глазами, но исправно заполнила все документы и выдала необходимые свидетельства, вняв обаянию моего жениха. Уверена, дело не обошлось без магического внушения, но делать замечание Вилберну не стала. Как иначе мы бы успели сделать все дела?
Формально, мы предоставили все необходимые документы. Вилберну каким-то чудом удалось достать медицинскую справку о недееспособности Рауля. И тогда милая женщина одним росчерком пера сначала развела меня с
Раулем заочно, а потом, чисто для галочки и моих родителей, расписала с Вилберном.
Родителей свозили в ресторан, чтобы отметить мой второй брак. Вилберн им понравился, но они искренне не понимали, почему не задался мой брак с представительным блондином, и как я за месяц успела найти и влюбить в себя другого мужчину.
Знали бы они, что натворил мой бывший! И с каким трудом раненный в боях за Академию Вилберн смог прокусить загривок белоснежного дракона и заставить братца обратиться в человека!
Рауль был схвачен воинами черного войска и осужден за измену. Зная о его вспыльчивом и мерзком характере, и опасаясь за здоровье других заключенных, с которыми дракону предстоит провести в тюрьме ближайшие две сотни лет, мы получили разрешение судьи дать ему зелье забвения.
Парапсихолог, который будет проводить сеансы с Раулем в тюрьме, обещал заложить в его памяти только хорошие и безопасные воспоминания и добрые чувства. Мария, верная до конца помощница, устроилась работать в драконью тюрьму администратором, лишь бы быть поближе к Раулю. Мне ее искренне жаль, но сердцу не прикажешь…
Отдельно стоит описать квадратные глаза Вилберна, когда он узнал, кто именно дал мне тот флакончик!
— Элинара жива? И ты отпустила ее?!! — в таком предобморочном состоянии я дракона больше никогда не видела.
— Тссс! Не стоит начинать сначала. Помни, она вернула это! — я со значением потрясла хрустальным шаром, — И у меня самой есть куча вопросов: ты знал, что в вашем замечательном и бесценном артефакте томятся чужие души?
— Эмм… — замешательство Вилберна говорило лучше всяких слов.
— Значит, будем освобождать… — деловито заключила я.
…- Елизавета — моя истинная пара, — объяснял Вилберн за бокалом шампанского моим родителям, — Я сразу почувствовал связующие нас нити, еще при первой встрече… А вот вашей дочери понадобилась хорошая встряска, чтобы осознать это.
— Ты преувеличиваешь, — отмахнулась я, но про нити запомнила.
Наверное, дракон говорил про те самые, что я почувствовала и увидела я сама в тот день, когда магия открылась во мне.
Родители наверняка посчитали все это блажью, но вежливо улыбнулись и предложили очередной тост. «За вас, за счастье, за любовь!».
Стараясь не замечать их подозрительных взглядов, я от души веселилась и даже утащила танцевать дракона под местный шансон. Пусть мы и будем набегами возвращаться в мою реальность, я уже заранее поняла, что буду скучать по родителям и по этому, пусть не совершенному, но моему родному миру…
— Лиза! Ау, очнись! Скоро твой дракон притащится! — тормошила меня Даша, и я очнулась.
— Прости, недосып в последнее время сказывается. Отключаюсь на ходу… Знаешь, как сложно найти ярко-красное платье подходящего фасона по инету?
— Ну да, — хмыкнула Даша, и в дверь позвонили.
Пока подруга пошла открывать, я нервно поправила выбившуюся прядь волос.
Еще одним важным моментом было признание дракона о причине его нелюбви к ясновидящим. Меня этот вопрос грыз давно. Можно сказать, я чувствовала камень раздора, который может рассорить нас когда-нибудь. И хотела обязательно разузнать, почему и где собака зарыта…
Когда Вилберн сделал мне предложение и пообещал любить всю жизнь, я не сдержалась от язвительного замечания:
— А как же моя профессия? Ясновидение — это ложь и зло… Так ты говорил?
Вилберн встал с одного колена и вздохнул.
— Не совсем. Просто мне в жизни попадались одни шарлатанки…
Я даже подавилась от возмущения.
— Это камень в мой огород?
— Милая, что ты! — меня подхватили на руки и закружили, — Теперь я уже склоняюсь к мысли, что это такая усмешка судьбы — сколько раз я ни ходил к твоим как бы коллегам, все время мне предсказывали всякую чушь. Я уже даже разуверился в этой науке. Говорили, что я умру от поцелуя, и что стану нищим, потеряю отца, и много всякой другой чуши…
— Среди ваших дракониц ясновидящие встречаются редко. Где ты нашел столько?!! — подивилась я.
По словам ректора, покойная мадам Понти была чуть ли не единственной на весь драконий мир.
— Я тогда служил в черном войске, и мы устраивали облавы на нелегальный бизнес…
— О! — я понимающе расхохоталась, — Приди ты ко мне в прошлые времена с обыском, я бы тоже предсказала тебе диарею!…
Драконий Храм оказался огромным и внушительным замком, немного похожим на наш Исаакиевский собор. Белоснежные колонны из мрамора с красными прожилками тянулись в небо, статуи драконов, стоящие в аллее, по которой мы шли к главному алтарю, олицетворяли местных богов — Дракон счастья, Дракона любви, Дракона здоровья и Дракона смерти.
Среди приглашенных гостей были все преподаватели Академии и чета Дроунов. Из землянок меня сопровождала только Даша, сдерживающая из всех сил изумление. Подруга перенеслась вместе со мной порталом и, только ступив в зал драконов, окончательно поверила мне…
Будущая свекровь оказалась ослепительной красавицей-брюнеткой, очень элегантной и стройной. Перед самым бракосочетанием она пожелала нам счастья и удачи.
Вилберн подвел меня к широким светящимся воротам, над которыми был изображен золотой дракон. Створки на этих воротах были украшены разноцветными драгоценными камнями, и переливались, наполненные драконьей магией.
Жрец в белоснежной хламиде торжественно преподнес нам высокий золотой кубок, из которого поднимался золотистый пар с искрами. Никогда еще я не видела столь странного напитка.
Приглядевшись, я поняла, что это сама магия.
— В ознаменование серьезности своих намерений, выпейте дар богов. И если ваши чувства сильны и чисты, боги примут вас, — объявил жрец.
Вилберн серьезно кивнул и первым сделал глоток. Пока он держал кубок обеими руками, я мандражировала… Вдруг мои чувства не так сильны, как нужно? Или вдруг драконьи боги не любят магов?
Мой любимый дракон увидел мое предобморочное состояние и незаметно подмигнул. Собравшись с мыслями, я дрожащими руками взяла кубок и вкусила магический напиток.
Тепло и радость, охватившие меня, подсказывали, что все я делаю верно. Легкость растеклась по всем мышцам и мускулам, и показалось, что я немного воспарила над землей.
— Свершилось! — провозгласил жрец, забирая у меня кубок, — Объявляю вас супругами перед оком богов! Проходите во врата счастья!
А я изумленно прислушивалась к своим новым ощущениям и не понимала их. Мне подсунули веселящий напиток? Или…
— Слушай, а у меня ничего не выросло за спиной? — прошептала я как можно незаметнее мужу, — Что-то чешется… Ярлычок от платья вроде срезала. Не пойму, может крючок расстегнулся…
— Ага, — Вилберн широко улыбнулся, и я почуяла подвох, — Конечно, чешутся. Крылья растут! Идем, любимая…
И он потянул меня к инкрустированному камнями алтарю. Сзади раздались аплодисменты приглашенных гостей, но мне было не до них.
Какие крылья? У кого растут — что-то я не понимаю! Я — человек, маг, ясновидящая… Видимо, не очень опытная, раз не предвидела такого поворота!
Створки ворот сами собой перед нами открылись, и я увидела клубящийся разноцветный дым. Моя неравная система не выдержала подобных потрясений. Я-то думала, нам прочитают красивое стихотворение, мы обменяемся кольцами, поцелуемся на публику и всё!
— В смысле, крылья? — уперлась я перед самым входом, настороженно глядя в портал, — Шутишь?!
— Я — дракон, и ты теперь — моя жизнь, моя супруга, моя драконица! — ласково ответил дракон.
Услышав такое, я немного подзависла, и спросила самое простое:
— Почему говоришь «моя жизнь»?
— Такмы называем супругу, — был ответ.
— Ладно, допустим… — я скосила глаза в разноцветные клубящиеся кольца. Они меня нервировали не меньше крыльев, -
Вилберн, скажи честно: куда мы идем и почему там дым?