Первая секунда — шок. Потом слишком уж знакомыми показались ей эти крепкие объятия. Однажды ее уже точно так же хватали без предупреждения. Изабелла забилась, колотя кулаками куда попало.
— Отпустите меня! Сейчас же поставьте меня на землю! Сейчас же!
Опустил. Не сразу, но мужчина все же убрал руки и отступил на шаг.
Ну конечно! Кто бы сомневался, перед ней стоял Норберт Аргантарский. Смотрел на нее молча и тяжело дышал.
— Вы не могли бы… — она вдруг поперхнулась.
Черт! Ведь она шла сюда, чтобы с ним разобраться. А вот поди ж ты.
— Вы не могли бы не хватать меня вот так бесцеремонно каждый раз, когда вам заблагорассудится? И отойдите от меня! — рявкнула Изабелла, потому что он ее смущал.
И невольно отвела глаза, ища взглядом лагерь. Но даже в бледной рассветной мгле было видно, что на поле перед замком многое изменилось. Там…
Почти никого не осталось?
***
Она говорила, кажется, ругала его. С вечера Норберт ощущал дикую тревожность, ему казалось, душа мечется. Внутренняя сущность рвалась из него. Защитить! Защитить пару.
И да. Когда вчера заявилось еще двое, ему уже малость снесло голову. Норберт сам не понял, как это у него вышло, но он разметал всех. Даже имен не узнал. И наверное, не остановился бы, если эти вновь прибывшие не убрались бы с криками:
— Дракон, дракон!
Он себя драконом не чувствовал. Просто трудно было объяснить себе это собственное состояние берсерка. Проще выразился Абсард из Халида:
— Так бы и сказал, что она твоя Эльвиир*.
И добавил, перед тем, как покинуть лагерь:
— Поверь, я знаю, что это такое. В моем роду тоже есть своя тайна.
Следом за ним уехал старина Карл на пару с Ле Оруэ. Карл зазвал герцога к себе в Линдоссу. Поохотиться и приятно провести время, раз уж не удалось жениться. И вообще, может, оно и к лучшему, такие решения не стоит принимать скоропалительно.
Норберт, глядя на это все, чувствовал странное опустошение. Потому что он победил всех, но к ней, к желанной женщине, ни на йоту не приблизился.
Все так же была закрыта для него ее дверь. Он готов был выть перед воротами замка. Все впустую.
А ночью у него был неожиданный гость. Ее маг, этот мастер Блант. Сказал, что если он хочет чего-то добиться, должен сделать это сам.
— Как сам? — воскликнул Норберт, вскидывая руки.
Ему сейчас было не до гордости, Норберт готов был принять любой совет. Но ведь он и так сам добивался всего в своей жизни! Маг странно покосился на него и выдал загадку:
— Вам надо принять себя, ваше величество. Остальное уже будет просто.
Принять себя.
Он думал об этом весь остаток ночи. А совсем недавно вдруг почувствовал ЕЕ присутствие. Сначала не поверил, а потом бросился туда, сломя голову, как безумный.
И вот теперь задыхался чувствами, смотрел на нее, не слыша слов, впитывая в себя ее всю. ОНА. Желанная женщина, нареченная, его пара. Дракон, живший у него внутри сложил перед ней крылья, застыл в умилении и затаился.
А у мужчины сбивалось сердце, щемило странной сладкой болью.
Пусть говорит еще, он не мог шевельнуться, пока она говорит, не смел прервать.
***
Наверное, это зрелище опустевшего лагеря и отрезвило Изабеллу, вернуло ей прежний настрой. Она вспомнила все, что хотела этому человеку высказать.
— Вы… — все-таки голос сбивался и от волнения сводило горло. — Вы заключили с моим отцом очень странный договор, не находите, ваше величество, Норберт Аргантарский?
Мужчина по-прежнему молча смотрел не нее исподлобья. Не соглашался, но и не отрицал. Значит, так все и есть.
— Черт бы вас побрал с вашими родовыми тайнами и претензиями семисотлетней давности!
Она кричала это ему в лицо. И не только это.
— Значит, меня надо было воспитывать в строгости, чтобы не смотрела на других мужчин и даже думать не смела посягнуть на власть мужа и господина? Чтобы была послушна воле мужа и смиренно ждала, когда потребуется исполнить свой долг?
Ей было так безумно обидно, ей просто скулы сводило.
— Хочется спросить вас, а где был этот мой муж и господин, когда я после смерти отца поднимала княжество?! А когда умерла мать, и я осталась совершенно одна?! Ах да! Вы же не спешили! Зачем спешить, когда можно прекрасно проводить время в своем курятнике!
Черт! Изабелла задохнулась, отворачиваясь от него.
Зря она это сказала. Этого говорить не надо было, это слишком личное. Это выдавало ее чувства. Нельзя!
Он по-прежнему молчал в ответ, просто молчал!
— К чему все это? Кому вы что доказали? — Изабелла огляделась, обведя рукой пространство. — Знаете, я ведь готова была выполнить свой долг, хотя о вашем тайном договоре с моим отцом узнала только сейчас. Но… Вы же так стремились меня унизить, так лелеяли свою гордыню и так боялись проявить хоть немного человеческого отношения, что…!!!
Изабелла набрала полную грудь воздуха, сжала кулаки и выкрикнула ему в лицо:
— Ты просто трус, Норберт Аргантарский! Ненавижу тебя!
Ее несло волной обиды и горячей злости, а мужчина смотрел так странно, столько непонятных обжигающих чувств в глазах. Потом вдруг схватил ее в охапку, прижал к себе и поцеловал.
И дурацкий мир тут же куда-то провалился к чертовой матери, Ничего не осталось кроме его жарких губ и крепких рук, обнимавших ее. И словно шепот в ушах.
Нет, она конечно пришла в себя. Вырвалась.
— Не смейте меня касаться!
Залепила ему пощечину и убежала к замку.
Чувствовала себя полной идиоткой, когда кричала снизу своим часовым, чтобы открыли ей ворота и впустили в замок. И вообще, мало что соображала в тот момент. Но ворота приказала запереть. И подземный ход закрыть тоже.
Хотя, какой в этом смысл?
Теперь-то уж Норберт Аргантарский точно уберется от стен ее замка раз и навсегда.
А горько было неимоверно… Ничего, она переживет.
***
Пощечина. Он заслужил, потому что идиот.
Это было страшно трудно и больно для него — смотреть, как любимая женщина уходит.
Не отпустить ее Норберт не мог, потому что в какой-то момент свободная воля и счастье Изабеллы стали для него превыше всего. Но отпустить ее, потерять? НИКОГДА. На дыбы вставал дракон, мужчина не мыслил себя без нее. Зачем ему жизнь тогда?.
И вдруг он понял, что именно сказал ему этот ее маг, мастер Блант. Как будто что-то со щелчком встало на место в голове, и включились мозги.
Вот теперь он точно знал, что будет делать.
И прямо сейчас.