В узком коридоре разминулась с Хансом. Он на бегу поцеловал в щеку и пообещал на неделе сводить меня в ресторан. Через пару минут советник королевы скрылся за дверью, оставляя нас с Марисой вдвоем.
Весть о походе в ресторан меня огорчила. Ханс консерватор, он всегда привязывает значимые события к подобным появлениям на публике. Эта уже семейная традиция: отпраздновать день рождение, сделать предложение выйти за него замуж, сообщить, что скоро произойдет переворот, и мы должны бежать из города… За более чем три года совместной жизни я уже выучила все его привычки.
Это не к добру! Ханс что-то знал, но не хотел об этом говорить сейчас. Может, что-то с королевой? Или мы сдали оборону и должны бежать дальше? Или что-то ещё…
Из-за двери доносилось бездарное пение Марисы:
«Блинки, Блинки.
Лучший в мире кенгуренок!
Блинки, Блинки
Радуется мама и ребенок!
Блинки, Блинки»…
— Мариса, пожалуйся, только не пой!
Включила кран с горячей водой в надежде, что шум заглушит пение змеи. Крутой кипяток наполнил ванную, покрыв зеркало испариной. Провела рукой по стеклу, рассматривая своё отражение: черные волосы до поясницы, бледное лицо, синие сверкающие глаза, аккуратный нос и выразительные губы. Взгляд опустился чуть ниже шеи. Туда, где в нескольких сантиметрах от сердца находится один из шрамов. Провожу рукой по уродливому следу.
— Ты там долго будешь? Я уже замерзла, — говорит за дверью Мариса.
Делаю глубокий вдох и открываю дверь.
— Спасибо, — Мариса обвила мою ногу, снова превращаясь в татуировку, остановилась на правом бедре. — Между прочим, я тоже люблю купаться. Ты эгоистка, Ив! Как можно лишать радостей такую прелесть, как я?!
— И не говори, Мариса. Как я могла?!
***
Чудом успела добраться на работу вовремя. Уже на выходе из ординаторской наткнулась на Педерсена.
— Привет! — словно я пустое место Генрих обращается к Марисе: — Мариса, ты читала сегодняшний «Ольбург Таймс»? Там новое интервью Йенсена.
— Как не читала?! Читала, конечно! Ты представляешь, вот гаденыш, не верю ни единому его слову! Обещает закончить гражданскую войну. Мерзкий лесоруб! Сначала разворотил страну, теперь берёт на себе роль мессии.
— Ну, между тем я читала мнение одного аналитика. И, как он утверждает, мир весьма вероятен. Поговаривают, что Йенсен собирается посетить Ртутные острова для начала переговоров.
— Кто? Он прилетит на Ртутные острова? Да его королевская флотилия не пустит, вместе с авиацией. Это же самоубийство — лезть в нору к врагу! Тем более, зачем ему этот мир? Он пречудненько поживает на материке, который нагло захватил. А все приличные люди должны ютиться на этих дождливых островах.
— Нет! Увольте меня, — моё терпение на исходе, — если я услышу ещё одно слово про Йенсена, сбегу от вас на край света.
— Кстати, да, Ив, — издевательски продолжает Педерсен, — что твой муж говорит об этом? Он верит в мирное урегулирование?
Беспомощный рык вырывается из моей груди, я быстро ухожу подальше от коллеги.
— Позвони мне, — кричит напоследок Мариса. А потом добавляет для меня: — Ты некультурная неприятная личность, Ив. Твоей графине бабушке было бы стыдно за тебя!
— Услышала поучение от образованной морально воспитанной змеи, — с сарказмом отвела Марисе.
— Вот тут ты абсолютно права!
Её слова вызывали улыбку, но ненадолго. Я зашла в главный зал педиатрического отделения, и мне показалось, что я попала в сафари-парк — приемная заполнена перевертышами детей кенгуру. Каких тут только вариаций неудачных обращений не было: девчонка лет семи с ушами кенгуру; у пары трехлеток, бегавших между сиденьями, морды кенгуру; держа за руку взрослого, возле медсестры стоит девочка с кенгуровым хвостом.
— Доброе утро, фрау Ларсен. Герр Педерсен со вчерашнего дня воюет с этими кенгуру, — ко мне подошла старшая медсестра. — Сегодня наплыв пациентов немого поутих.
— Доброе утро, фрау Йиргенсонс. Всему виной проклятое телешоу. Ладно, будем работать. По одному в мой кабинет.
— Как скажите, фрау Ларсен.
И понеслась рабочая смена. По очереди в кабинет заходили маленькие маги с родителями. Истории у всех одинаковые: после просмотра телешоу, где веселый кукольный персонаж под заводные песни просил детишек поиграть с ним, захватывая детское воображение, дети просили приобрести кенгуру в ближайшем супермаркете. Вот те родители, которые его купили — молодцы. Считай, легко отделались. А те, которые отказали своим чадам, теперь расплачивались за детскую хитроумность. Дети стали колдовать, обращая в желаемого кенгуру котов, собак, а самые одаренные — своих братьев и сестер. Но не у всех получалось это сделать на все сто процентов. Детская магия очень слабая, даже при сильном желании дети максимум могут достичь уровня бытового мага. Вот и выходит, что справляться с их проделками приходится магам-целителям педиатрического отделения центральной больницы Ртутных островов.
— Фрау Ларсен, — в двери появилась врач-статист больницы, — зайдите ко мне. Нам есть о чем поговорить.
— Хорошо. Как только отпущу этого чудного кенгуренка.
Маленький трехлетний мальчик рассмеялся. Выпроводив пациента, я первым делом пошла в кабинет коллеги.
Я взялась за ручку двери, табличка на которой гласила, что здесь принимает врач-статист, и недоумевала, какие вопросы у него могут быть ко мне.
— Заходите, фрау Ларсен, — врач вежливо предложила присесть на стул напротив нее.
Фрау Свенсен достала одну из папок.
— Я так понимаю, какие-то проблемы с моей документацией?
— Правильно понимаете. Наконец, пришли развернутые анализы вашего медосмотра. Сами понимаете, все лаборатории остались на материке. А там блокада, хоть и получается прорваться, но все же происходит это очень медленно.
— Да, да. Я все понимаю.
— Посмотрите сами.
Фрау Свенсен протянула мне бумаги. Я читала каждую букву в поисках упущения или изъяна. Анализы в норме, рентген в норме, магическое сканирование… И здесь я поняла, что ничего не поняла, хотя я первоклассный врач.
— Я смотрю, у вас та же реакция, как и у многих моих коллег. Это и не мудрено — редко встретишь такой феномен.
Яркий разноцветный снимок моей ауры был изрешечен. Разрывы находились на месте проклятых шрамов.
Фру Свенсен пристально посмотрела на меня сквозь толстые стекла очков.
— Я думаю, виной ваши рубцы от ран. Фрау Ларсен, откуда они у вас? Маги-целители, как вы, редко болеют. Вас очень тяжело убить, уровень вашей регенерации никогда не оставляет следов от ран, ссадин, и уж тем более никаких шрамов…
Разговор навеял старые воспоминания.
— Это случилось около пяти лет назад, когда я училась в столичной магико-медицинской академии…
***
На улице была глубокая ночь. Я возвращалась со студенческой вечеринки одна. Моя однокурсница, которая составляла мне компанию, осталась со знойным блондином, величавшим себя магом-заклинателям. Хотя по факту он был обычным бытовым магом. Не стала я расстраивать подружку. Ей парень был симпатичен. Поэтому я тактично удалилась, чтобы им не мешать.
До квартиры, которую я снимала, было всего три квартала, и я решила пройтись пешком. Как ни странно, в эту ночь на улице Бёрсен было темно, не горел ни один фонарь.
Я уже видела подъезд своего дома, как из-за угла появился мужчина. Он явно кого-то ждал. Я бы не обратила на него внимания, если бы не появление авто, которое остановилось возле него. И звуки выстрелов, прозвучавшие посреди ночи, как раскаты грома в пустой комнате.
— Что произошло? — проснулась от шума Мариса.
— Там мужчина, в него стреляли.
— Вызывай медиков!
Я набирала номер ближайшего госпиталя и подбежала к мужчине. Как назло линия занята. Мужчина лежал на земли, и в свете лунного света мне было тяжело оценить степень тяжести ран.
— Мариса, что с ним?
— Эх, плохо дело, не выкарабкается. Где-то пять-шесть ранений. Сильное внешнее и внутренне кровотечение. Он даже до приезда санбригады не дотянет.
В это время мне, наконец, удалось дозвониться до госпиталя.