— Здравствуй, Розалин, детка, — от оценивающего взгляда мутно-голубых глаз захотелось поёжиться, но я лишь гордо вздёрнула подбородок. — А ты повзрослела, вытянулась, стала похожа на девушку. Только эти пухлые щёчки с ямочками и деревенский загар портят всю картину.
Кажется, я пошла красными пятнами от обиды.
— Странно, что мои щёки на месте, дядюшка. На те деньги, что вы нам высылаете, не пошикуешь, — процедила тихо, чтобы не услышала бабуля. Я не хотела устраивать при ней отвратительных сцен.
Он лишь усмехнулся.
— Ну-ну, детка, не преувеличивай. Молодым девушкам вредно есть мясо, говорят, от него могут появиться прыщи, — и поправил кружевное жабо под подбородком.
Захотелось вцепиться в эти накрахмаленные кружева и оттаскать за них дядюшку, чтобы не думал задаваться. Он только и делал, что тратил деньги да проматывал моё наследство, не думая ни о семье, ни о приумножении капитала. Интересно, откуда сейчас он берёт деньги? Не удивлюсь, если от обеспеченных женщин.
Дядя Джеймс был ещё довольно молод и хорош собой, но красота его была холодной и отталкивающей, хотя некоторые дамы находили его привлекательным. Наш городишко полнился слухами, некоторые долетали и до меня. Например, не так давно болтали, что дядюшка ездил с богатой вдовой отдыхать на воды, после чего успешно её бросил ради свежей юбки.
— Джеймс, мальчик мой! Рози, детка! — позвала бабушка, оглядывая слепыми глазами комнату. — Вы что там шепчетесь, идите за стол.
— Конечно, ба, извини, сейчас идём, — с показным добродушием отозвалась я.
— Миссис Эвлиш, прошу прощения за задержку! Просто поздравлял нашу Рози с прошедшим днем рождения. Она уже большая девочка, и я намерен серьёзно поговорить с вами обеими, — он снова скользнул по мне липким взглядом, и это явно не сулило ничего хорошего. — У меня есть предложение, от которого Розалин просто не сможет отказаться!
Глава 5. Заманчивое предложение.
Дядя привёз с собой пузатую бутылку южного вина и, разлив его по бокалам, оставшимся от нашей прежней безбедной жизни, плюхнулся на стул. Пригубил напиток, посмаковал терпко-сладкий вкус и посмотрел на меня в упор:
- Как вы уже, наверное, догадались, я хотел поговорить о замужестве нашей Рози, - глаза его загорелись лихорадочным блеском, а я попыталась вжаться в спинку стула.
Если быть до конца откровенной, то в глубине души я мечтала о большой счастливой семье и о любящем муже, вместе с которым встречу старость. Тревожило другое – вряд ли на мне, сироте с худым кошельком, захочет жениться кто-то из потомственных дворян. Зато на мою руку могут претендовать сколотившие состояние торговцы, либо проходимцы, что заработали денег нечистым путём, ведь я могла дать им свою фамилию и право считаться аристократами, а титул передать детям.
И если так, то я бы предпочла лучше выйти за работящего парня из простой семьи, а не за прощелыгу и мота наподобие моего дядюшки.
- Как мило, что заботитесь обо мне, дядя Джеймс, - изогнув брови, я сделала маленький глоток – золотистая жидкость обожгла горло.
- Я всегда знала, что ты не оставишь нашу сиротку, - добавила бабуля. Ох, видела бы она выражение его лица в этот момент…
Он улыбнулся и подкрутил усы.
- Я сделаю всё, что в моих силах, чтобы пристроить Розалин в хорошие руки, - говорил так, будто я товар, а с лица не сходила довольная усмешка. – Через неделю нас ждут на приём в дом Глоудов, я привёз деньги на платье и прочие мелочи, чтобы у Рози была возможность приодеться и блеснуть в гостях своей красотой и остроумием.
Дядя небрежно швырнул на стол кошель. Завязки ослабли, и я увидела выпавшие серебряные монетки.
- Ты же не подведёшь меня, детка? – спросил так, что от сладости его голоса засвербело в желудке.
- Прости, дядюшка, но я никуда не пойду, - встала и, сжав руки в кулаки, зашагала прочь. Потом сорвалась и побежала, стуча каблучками по лестнице.
Слёзы набежали на глаза, застилая взор. Страстно захотелось забиться в угол, чтобы никто и никогда меня оттуда не достал.
Не знаю, сколько прошло времени, прежде чем на лестнице послышались шаги. Отрывистые и чёткие, будто тиканье часов, отмеряющих последние мгновения моей свободной жизни.
Я застыла, сидя в кресле и сжимая похолодевшими пальцами подушку. Дверная ручка щёлкнула – на пороге возникла фигура дяди Джеймса.
- Что за фокусы, Рози? – спросил, нахмурив белёсые брови. – Я не в игрушки играть приехал, надо решить важное дело. Твоё будущее сейчас в моих руках, поэтому, будь добра, прояви хоть каплю уважения к своему дяде.
Где был этот дядя, когда мы с беспомощной бабушкой нуждались в крепком мужском плече, опоре, к которой можно прислониться и закрыть глаза, зная, что она ни за что не пошатнётся? Спрашивать без толку. У него своя жизнь, полная развлечений, друзей и женщин.
Поджав губы, я встала. Не хотелось, чтобы он смотрел на меня сверху вниз, как на нашкодившего котёнка.
- Для начала и вам неплохо бы проявить хоть каплю уважения ко мне, дядя. Я не старые удобные туфли, про которые можно вспоминать раз в два года. И то потому, что новые натирают.
Глаза его едва не выпали из орбит. Он уставился с таким искренним изумлением и недоумением, будто увидел перед собой привидение. И тут дядя Джеймс закрыл лицо ладонью, плечи задрожали от едва сдерживаемого смеха.
- Ну ты и шутница, Рози! Вся в мамочку, - вдруг смех резко прервался, он шагнул вперёд и сомкнул пальцы на моём локте. От родственника несло винным духом, но взгляд был трезв и пугающе холоден.
- А теперь послушай сюда, малышка. Ты должна понравиться Торну Глоуду, он мой давний приятель, и я расхваливал ему тебя, как будто ты золотая ваза с бриллиантами. Я должен с ним породниться, так что только попробуй, подведи!
Я много слышала об этом человеке. Он не был аристократом, зато его богатству могли позавидовать многие дворянские семье. Говорили, Глоуд сделал состояние, проворачивая какие-то тёмные делишки, а обе его жены покинули этот мир в самом расцвете лет.
Внутри поднялась волна протеста, и я хотела вывернуться из захвата стальных клешней, но сил для борьбы со взрослым мужчиной не хватало.
- Такое чувство, что вы хотите продать меня любому, кто больше предложит! Судя по слухам, этот ваш Торн – ужасный человек, и я не горю желанием понравиться ему.
- Ты ведь понимаешь, что я могу выдать тебя за того, за кого посчитаю нужным. Если не будешь слушаться, я отдам тебя самому мерзкому из всех стариков, - зашипел, крепче стискивая локоть.
Было больно, но я терпела, сжав зубы и сверля дядю Джеймса ненавидящим взглядом. Слёзы, готовые сорваться с ресниц, высохли. Ещё заплакать не хватало! Ведь будет потешаться над моей слабостью.
- Зачем это вам? Что я вам сделала?! – голос всё же дрогнул от злости и обиды.
Пальцы на плече разжались, и он отступил, манерно поправляя жабо. На бледной коже щёк выступили розовые пятна.
- Ничего, Рози. Ничего… Ты абсолютно бесполезна. Одна от тебя польза – удачно сплавить замуж.
- Я…я… я пожалуюсь!
- Кому? – он усмехнулся и перекинул щегольскую тросточку из одной руки в другую. – Лорду Регенту? Вот ему делать нечего, кроме как решать проблемы жалкой сиротки. С тех пор, как пропал принц, он думает только о сохранении своей власти. На таких, как ты, ему плевать. Если будешь артачиться, пойдёшь под венец со стариком. Или с пьяницей из нищего квартала, а твоя бабулька будет коротать дни в доме престарелых.
При упоминании бабушки сердце будто полоснули ножом. Паршивец знает, на чём сыграть! Это же надо так беззастенчиво пользоваться нашим безвыходным положением. Подло, низко. Но что я могу?
Вдруг дядя подозрительно сощурился и смерил меня пристальным взглядом.
- Или у тебя уже есть ухажёр? Какой-нибудь голодранец? Может, ты хотела выйти замуж по любви? – тон стал издевательским.
- Может и так. Но вас это волнует в последнюю очередь. Вы думаете, что, породнившись с этим Глоудом или другим богачом, сможете получить часть его капитала?
- Мерзавка! – выплюнул дядя Джеймс. – Грубиянка! Мало тебя пороли в детстве. Ну ничего, я умею укрощать строптивых девок, - он погрозил тростью и направился к двери. - Деньги оставил в гостиной. Немедленно отправляйся к модистке, пусть она сошьёт приличное платье. В следующую субботу я заеду за тобой, нас ждёт вечер в поместье Глоудов.
Я не видела, как он вышел – закрыла глаза. Только слышала, как повернулась бронзовая дверная ручка, покрытая от времени зелёной патиной.
В голове стучали обидные слова. Замуж за пьяницу… Дом престарелых… Бесполезная…
Пошатываясь, я добрела до подоконника и приоткрыла оконную створку – та поддалась со скрипом. В саду буйствовала поздняя осень – горько пахли пушистые хризантемы, клонясь тяжёлыми, сбрызнутыми каплями дождя, головками к земле. Вчера удалось продать жёлтый, как солнце, букет, одному приветливому незнакомцу. Хотя он всем своим видом показывал, что не прочь познакомиться поближе…
Передёрнув плечами от омерзения, вцепилась пальцами в подоконник. Вдруг послышались шаги на аллее – дядя Джеймс убирался восвояси. Заметив меня, высунувшуюся из окна, сухо кивнул и скрылся за воротами.
Сморгнув выкатившуюся слезинку, я посмотрела в сторону леса – над ним серое небо было совсем хмурым: тучи наползали, будто огромные неповоротливые великаны. И вдруг мысль – а как там Волк? Что сейчас делает? Подстерегает жертву или сидит на вершине какого-нибудь холма, задумчиво глядя вдаль?
Пережитый страх от встречи со зверем всколыхнулся с новой силой, и дрожь пронеслась по телу, приподнимая волоски на руках. Я выжила лишь чудом, благодаря тому, что Волк, вероятно, был сыт и не настроен поиграть в жертву и охотника.
Потом вспомнила, как смешно он тыкался лбом в ладонь, как выводил из оврага, будто всё понимал.
Он странный. Очень странный для Волка.
Это глупо и нелепо, да… Но почему-то мне захотелось его увидеть.
Глава 6. Новая встреча.
Окончательно успокоившись, я спустилась в гостиную. Бабушка сидела в кресле у окна и смотрела невидящими глазами в сад. Сейчас она казалась такой хрупкой, будто каждый прожитый год высушивал её всё сильней, превращая обратно в маленькую девочку, какой та была много-много лет назад.
- Рози… - позвала она, повернув лицо на звук шагов. – Что с тобой, моя дорогая? Этот мальчишка обидел тебя?
Не говоря ни слова, я села у её ног и положила голову на коленки – тёплая рука принялась гладить меня по волосам. Бабуля тяжело вздохнула.