Меня замутило, и я отвела глаза в сторону.
А во дворе Алый дракон расправлялся с тремя противниками сразу. Зеленый, оранжевый и коричневый драконы толпой навалились на Освальда. Благо, у последнего оставался козырь в виде запаса огненного камня, который он все это время берег, а не срыгнул, как это делали остальные драконы, не справившись.
Мало кто из ящеров мог долго сдерживать рвущийся наружу огонь. Обычно они срыгивали отработанный пепел спустя пару часов. После сельскохозяйственного оборота из этих остатков получалось великолепное удобрение.
Но даже огнем не так легко навредить драконам, упакованным в чешуйчатую броню. Три ящера, доведенные до отчаяния потерей хозяев, стояли не на жизнь, а на смерть. Вопреки всему они не так уж сильно и стремились последовать за ними.
Но Освальд безжалостно драл их в клочья, ломая крылья и вскрывая броню когтями задних лап. Ящеры превратились в катающиеся по земле неразличимые чешуйчатые шары, и только зубы и когти мелькали, разя цель.
4.8
Меня поразила жестокость, с которой это было сделано. Тяжелый бронированный дракон прыгал всей тушей на плечи огрызающегося противника, вцеплялся мощными челюстями ему в горло, валил на землю и вспарывал брюхо лапами. Сопротивляться было бесполезно, алгоритм убийства себе подобных был отработан до уровня рефлексов. Секунда — и противник валяется у ног с выпущенными кишками.
Даже на пороге смерти эти ящеры были похожи на своих хозяев, они не хотели погибнуть с честью в битве и пытались раненые уползти на брюхе. Всех троих предателей, сучивших ножками по земле, Освальд добил, вцепившись зубами им в головы и, резко мотнув мордой, сломал шеи. После, задрав лапу, презрительно помочился на трупы трусов.
Все это я видела в распахнутые ворота сарая.
Правда, битва щекотала мне нервы гораздо меньше, чем собственное сражение с гравитацией. Потому что от мощных ударов ящеров, падающих туш тряслась земля, сарай и моя лестница, на конце которой я висела.
Фарриец встал в четырех метрах подо мной и протянул руки.
— Прыгай! — скомандовал он, и голос звучал уверенно. Драконьер не сомневался, что я немедленно подчинюсь. — Не волнуйся, я поймаю. — Только от одного этого пренебрежительного тона захотелось сидеть на лестнице до скончания веков. Но я не могла просидеть на жердочке вечно, потому что внезапно почувствовала беспокойство своего дракона, откуда я это знала, мне было неизвестно. Черный Принц, встревоженный запахом крови, вылез из стойла и отправился на мои поиски. Ради своего дракона я готова была сигануть в пасть к дьяволу!
Спустив ноги и зажмурив глаза, я спрыгнула, но вопреки моим ожиданиям, резкая боль не порезала тела, только два мягких толчка. Я повисла в полуметре от земли, драконьер без каких-либо усилий держал меня на весу, а потом меня медленно и мягко опустили.
На земле я почувствовала себя гораздо лучше. Стоило только ногам коснуться твёрдой поверхности, я тут же отшатнулась от драконьера, причиной были наглые пальцы фаррийца, которые вместо того, чтобы поддерживать, ощупывали бока. И похоже, им нравилось ощущение горячего девичьего тела, потому что наглые хапалки не сразу отпустили, несмотря на мои попытки вырваться. Ладони разжались только тогда, когда сами этого захотели.
Фарриец даже не обратил на произошедшее внимание, казалось, его не волнует, что я шарахаюсь от него. Пронзительный, наделенный умом взгляд предводителя драконьеров укорял меня за мою глупость и ослиное упрямство. Вместе с тем во взгляде проскакивала жалость, он знал, что я в западне, но ничем не мог помочь. Драконьер гораздо упорнее и терпеливее меня и готов подождать. Но если бы я была хоть чуточку сообразительней, то согласилась бы на все добровольно, и тогда каждому из нас стало бы гораздо легче.
А еще его глаза насмехались, видя мой испуг и оценивая моральный урон. Фарриец своей еле-еле заметной ухмылкой намекал на то, что он предупреждал меня, и это еще только начало, дальше будет гораздо интересней.
Меня нельзя было просто так взять этими дешёвыми психологическими приемами, гордо переступив через трупы не без внутреннего содрогания, я последовала на выход из сарая.
Убедившись в моем несгибаемом упорстве, фарриец потерял ко мне интерес. На время, потому что этот мужчина никогда ничего не забывает, всегда обо всем помнит и настороже в любое время дня и ночи.
Лорд Дрейк Дайер поднял руку, и один из малиновых файров спустился к нему, поластился, получил подачку и довольный полетел прочь.
Значит, драконьер мне не доверял, и все это время за мной наблюдал более незаметный мелкий стукач.
Меня пасли не только бородатый толстяк со своим молчаливым и угрюмым другом. У меня были соглядатаи и получше этих двух олухов, которых нет на месте, когда они нужны.
И слежку вел не один предводитель фаррийцев.
Прячась в тени строения, стояла фигура. Я узнала ее по платью и по вытянутой руке с серебряными браслетами, на которую сел один из оранжевых файров.
Эта же рука поманила меня к себе и указала на самую высокую башню замка.
От подозрительной особы меня отвлек драконьер, вышедший из сарая, он тщательно и любовно вытирал меч соломой. На меня Лорд Дайер не смотрел, уделяя все внимание железяке.
— Возвращайся в замок и не выходи из него, пока не вернется твой слуга. — Это было сказано донельзя недовольным презрительным тоном, можно сказать, драконьер сплюнул эту фразу. — Я не могу вечно вытаскивать твою задницу из проблем. Из-за тебя я и так отстал от своих. Постарайся до нашего возвращения не вляпаться в еще какую-нибудь историю. — И все! Коротко и лаконично, а что же это были за взгляды такие внутри сарая? На неуравновешенного типа драконьер не похож. Скорее, на собранного и отлично владеющего собой. Этот мужчина просто загадка.
4.9
***
В этом чертовом мире у меня даже не было времени собраться с мыслями. Пройдя через двор, я встретилась глазами с беспокойно переминающимся на месте Черным Принцем. Я успокаивающе кивнула ему и указала на стойло. Замерзший дракон развернулся и, оглядываясь, потащился в теплое помещение. Я же направилась в замок. Поднялась в указанную таинственной рукой башню и обнаружила, что в ней давно уже хозяйничает Бьерн мак Мах.
Это оказалась спальня, отведенная мне хозяйкой замка, а вскоре появилась и она сама. Взглядом отослала слугу прочь и самолично занялась распаковкой моих немногочисленных вещей.
Их, хочу сказать, было не густо: одна смена белья да теплые вещи, прикупленные по случаю обещанных холодов — вот и все мое богатство. Постромки, сбруя и драконье седло — подержанные, так сказать, с чужого драконьего плеча.
Даже гребешок для волос — и тот деревянный, выструганный деревенским парнем для продажи на ярмарке, а не серебряная щётка с щетиной дракона, как у всех остальных Леди-драконьеров.
Все, на что хватило жалких медяков, выплаченных мне скаредным Дрейком Дайером, за службу в его отряде. Остальное ушло на кормежку дракона и содержание одного-единственного слуги.
Но хозяйка замка, знавшая лучшие времена, даже не скривившись, с большим почтением перекладывала мой жалкий скарб, хоть я и посматривала на нее с вызовом.
Гордячка и задира теперь выглядела покорной словно овечка, а еще сдувшейся и… сломленной?
Мои вещи, к смущению хозяйки, кончились слишком быстро, и женщина повернулась ко мне, ожидая, когда я обращу на нее внимание. Но стоило мне посмотреть на нее, как хозяйка замка бросилась к моим ногам и вцепилась мертвой хваткой.
— Госпожа! Спасите мою дочь! — с места в карьер начала она. Театральным талантам женщины можно было позавидовать. — О-о-о! — выла она. — Только вам это под силу! Никто, никто кроме вас не сможет спасти ее от позора. Умоляю!
Я попыталась стряхнуть с себя вздорную бабу, но та вцепилась как клещ и ползла по мне вверх, подбираясь к моему лицу.
- Лорд-предводитель положил на нее глаз, но она ещё ребенок. — Мне хотелось стряхнуть с себя эту особу с цепкими пальцами и огрызнуться: «Ну так пусть снимет его!» — глаз я имела в виду.
Но дело представлялось серьезным, и я понимала отчаяние женщины.
— Умоляю, — теперь она ползала на коленях у моих ног. И откуда столько ловкости и гибкости в этом уже не молодом теле? — Всего лишь одно ваше слово! Я не уйду, пока вы не пообещаете!
— Да что я могу сделать?! — возмутилась я.
— Многое! Многое! Вы же дочка самого Мак Тайра! — становилось понятно: эта так просто не отвяжется и будет ползать здесь всю ночь напролет, лишь бы добиться своего. Сил, настырности и наглости у нее хватит. Сейчас хозяйка замка сражалась за своего ребенка, а в такой войне все средства хороши, ее не волновало, что этим она рвет мою душу на части!
— Я ничего не обещаю, но поговорю с ним. Мне мало позволено делать, а на Лорда Дайера я вообще никакого влияния не имею. — Соврать — лучший способ от нее отвязаться, все равно ее унижения напрасны, я ничего не добьюсь.
- Да что вы говорите! Это не так! Уж поверьте, я опытная женщина, до замужества с Лордом я была танцовщицей, — «Вот откуда выносливость, гибкость и непрошибаемая наглость», — отметила я про себя. — Я видела, как он смотрит на вас, нельзя так смотреть на женщину и не быть в ее власти. Я уж повидала на своем веку. Его аж в дрожь бросает, когда он вас видит.
Я фыркнула носом, думая про себя: «Это меня передёргивает от его взгляда. Знаю, чего он хочет — разврата, грязи и моего унижения за то, что не подчинилась сразу!»
- Сегодня ради вас он даже пошел на убийство!
— Да. — Горько усмехнулась я. — Ради «меня» сегодня убили трех человек и трех драконов, вернее, ради доступа к моему телу. — Хозяйка замка промолчала, намекая на то, что «доступ к телу женщины» — вполне благородная цель для мужчины.
«Дрейк Дайер без причины ничего не делает, он сражался не за меня, а за земли клана, которые я, — фальшивая Дайра Тайра, олицетворяю». — Последнюю фразу я уже подумала про себя.
Я больше не могла видеть ползающую на коленях женщину и огонь несокрушимой веры в меня, горящий в ее глазах. Она надеялась, она молила, а я… Я ничего не могла сделать. Стоя спиной к ней, я смотрела в зарешеченное окно башни.
Слуги замка выносили из сарая трупы. Оставшиеся драконы тащили туши своих собратьев прочь.
— Уходите, вы мне осточертели! — воскликнула я в конце концов, не выдержав ее завываний.
Хозяйка замка униженно ползла из комнаты, пригибаясь к земле и бесконечно кланяясь. Она шептала, и этот скрежещущий звук терзал мои уши и нервы.
— Спасите мою дочь, умоляю, она еще даже не стала девушкой! Она не вынесет этого! Совсем ребенок! Совсем ребенок!
Слава всем богам, если они есть в этом мире, дверь за этой несносной женщиной закрылась.
Я понимала только одно: из-за этой хитрой твари, разбередившей мои нервы, я теперь не усну. Спать спокойно этой ночью я смогу, если только поговорю с предводителем драконьеров. С тем, кого хотела избегать любой ценой.
4.10
Вздохнув, я отправилась на поиски фаррийца, а когда нашла, припёрла его к стенке прямым вопросом. Хотя он не сильно смутил драконьера.
— Это правда?
— Что?