— Я не Дайра! — испуганно завизжала я, пытаясь расцепить пальцы, лишавшие меня локонов. — Я Дарья Тарланова!
— Сейчас посмотрим, кто ты на самом деле. Один маскарад я с тебя уже сорвал! За повторное вранье скормлю драконам. По кускам. — Голос предводителя драконьеров был словно лед. Меня толкнули в сторону большой палатки, как бы я ни сопротивлялась, фарриец все равно заставил зайти внутрь.
— Позовите перебежчика.
Привели скованного мужчину странной наружности.
Бледное лицо, белые как снег волосы и прозрачные, словно горный воздух, глаза. Одет несчастный был в белую хламиду, испачканную грязью и пятнами крови. Единственные яркие штрихи в наружности незнакомца.
— Эй, жить хочешь? — Беловолосый в ожогах закивал головой. — Это кто? — В меня ткнули пальцем.
— Дайра Тайра, дочка даррийца Вульфа Мак Тайра.
— А она говорит, что нет.
Мужчина упал на колени.
— Помилуйте! У вас все рыжие, каштановые да темные, наши беловолосые, у марийцев космы цвета воды. Она единственная с волосами цвета спелой соломы. Ее мать была чужестранка из дальних земель. Где вы еще видели людей с таким оттенком волос и глаз?! Пощадите!
— Выбросите прочь это отребье. — Несчастного выволокли вон. А фарриец вперил в меня свой сверлящий взгляд.
— Волосы крашеные! — в испуге завизжала я, не зная, что еще придумать для своего спасения.
— Крашеные?
— Да! Да! Крашеные, я на самом деле темнее, русая! Я крашу волосы! — В чем только не признаешься, когда тебя грозят скормить драконам, да еще по частям!
Вода была ледяная.
Я судорожно цеплялась за края бочки, пока ненормальный полоскал меня в ней. Вынырнув, я насилу отдышалась.
Бессердечная мразь, накрутив прядь моих волос на ладонь, придирчиво осматривала концы.
— Краска стойкая… — стуча зубами, попыталась объяснить я. — Потому и не смывается.
— Или это просто магия, — прошипел, словно один из драконов, мужчина. — Я даю тебе последний шанс… — Это было уже сказано тихо, с угрозой в голосе. — Отвечай правду! Ты дочь предводителя клана даррийцев?
— Нет! Я Дарья Тарланова! Мои отец бизнесмен Павел Тарланов.
— Врешь!
— Я правду говорю!
За пологом шатра послышались крики боли и звон мечей. Дрейк Дайер крутанулся к входу.
— Кто посмел?
Рыжий Бьерн влетел в помещение, пропахал земляной пол лицом, но на этом не остановился. На карачках подбежал к предводителю драконьеров и плюхнулся в ноги.
— Пощадите молодую госпожу! — завопил он. Следом за ним влетели два стража с разукрашенными лицами и стали хватать гиганта за руки и крутить их за спину без какого-либо видимого результата.
— Пощадите несчастную! На нас напали! Перебили всех наездников, драконам перерезали сухожилия. Только нам с фатой удалось сбежать. Она ни в чем не виновна. Головой ударилась, вот и заговаривается. — Драконьер поднял руку, останавливая стражников, кивнул головой Бьерну, мол, продолжай, слушаю. Ловчий и не собирался останавливаться. — Дайра ничего не помнит, никого не узнает. Даже себя не тем именем называет и невесть какие сказки плетет, будто наш Корнуолл все еще в руках англичан и драконов не бывает. Только когда огненных увидела, маленько в себя пришла, а так совсем ничего не помнит. Не причиняйте ей зла!
— Если исполнит обещанное, не трону. А ты?
— Куда фата Дайра, туда и я. Бьерн при ней сызмальства! — похвастался гигант. В шатер вбежало еще пятеро охранников.
— Хорошо, я не убью ее. И помолвку не разорву. — Драконьер задумчиво кивнул, с чем-то внутренне соглашаясь. — Уведите, — бросил он стражникам. Ловчий вышел сам, таща за собой висящих на руках охранников.
А лорд повернулся ко мне. Во взгляде фаррийца пылала ярость, приправленная долей исключительной ненависти, которую приберегают для особо «дорогих» врагов.
— Не верю я в этот бред. Решила обмануть меня, ведьма? Волосы ты можешь перекрасить, но как ты изменишь свою смазливую рожу! У вас с ней одно лицо! Я видел Дайру Тайру на обручении! Готова пойти на все? Обман, ложь? Лишь бы не выполнять взятых на себя обязательств?
— Я никому ничего не обещала!
— Не выйдет, все земли твоего отца будут мои! А свое обещание ты выполнишь прямо сейчас! — подсечка под колени повалила меня на лавку, застеленную шкурами. Фарриец грозно навис надо мной. Вот-вот вытащит нож или кинжал и кинется на меня.
— Хорошо, — он рванул кожаный ремень с пояса, — скрепим сделку прямо сейчас правом первой ночи.
Я ждала всего чего угодно, только не этого. Не того, что фарриец начнет снимать предо мной штаны, вернее юбку. Я ожидала удар кулака, кинжала, но не это. Вероятно, в этот миг мое лицо вытянулось, а глаза округлились от удивления.
Никакого стыда фарриец, стоя передо мной голый по пояс, не испытывал. Его естество уже стояло дыбом, красуясь на виду и приподнимая рубашку, демонстрируя все остальное интересное, что есть еще у мужчин. Я, затопленная смущением, закрыла лицо.
— Не волнуйся, даже если ты не знаешь, как и что делать, я знаю.
— Я и сама знаю, нечего мне объяснять! — взвизгнула я. Мысли путались, это было пострашнее драконов.
— Вот как? — Предводитель драконьеров повернулся ко мне. — Дочь даррийца еще и шлюха. — Фарриец отнесся к тому, что я не девственница, философски. — И много у тебя было мужчин?
— Не твое дело! Ты не будешь одним из них!
3.1
— Еще и неразборчивая шлюха, — решил драконьер. — Тем легче, не надо ничего объяснять, ты знаешь, чего ждать, и ничто не будет для тебя сюрпризом. Родишь мне двух сыновей и можешь катиться на все четыре стороны, задерживать не буду. Приступим.
Решительный рывок — и грудь фаррийца наткнулась на мою не менее решительную пятку.
— Я же все равно скручу тебя и сделаю это.
Вот тут я по-настоящему запаниковала.
— Я не хочу от тебя детей!
- Тем лучше, не будешь по ним тосковать, ведь ты по-любому оставишь их мне.
Я, конечно же, попыталась, и, конечно же, он скрутил меня, как и обещал. Я поразилась его силе, он смог перехватить мои запястья и одной рукой завел их мне за голову. Драконьер демонстративно пригвоздил мои руки к лавке, словно поставив жирную точку в этом бесполезном отпоре.
Силой подавив сопротивление, фарриец как пиявка присосался сначала к шее, а потом к груди.
Надо отдать должное, Дрейк Дайер был опытным любовником, его губы скользили по коже, словно дорожка драконьего огня, заставляя тело покрываться мурашками и мелко дрожать. Такой же жар ритмично вспыхивал в интимных складочках, заставляя их сладко сжиматься и трепетать. Эти ощущения дезориентировали, заставляли забыть об опасности.
— Я непременно хочу сына, — пробормотал фарриец, терзая зубами мой сосок. Весь ужас состоял в том, что тот, другой, тоже любил мою грудь, «две прелестных девочки», так он их называл, были его любимицами. Если и фарриец сейчас начнет сильно сжимать их, мучая меня, я закричу. Может, он этого и добивается? Хочет услышать мой голос и если не услышит, то… я судорожно пыталась придумать, что сказать.
— Сын — это прекр-р-р-расно! — чуть ли не рычал от возбуждения фарриец.
— Это могут быть все девочки! — я уже нечленораздельно визжала на одной ноте.
— Я упорный, будешь рожать, пока не будут мальчики. Да не сопротивляйся ты, иначе будет больно! — Но у меня уже была форменная истерика. Я даже не замечала, что вокруг палатки толпились люди. Боясь войти, потому что я завизжала, как пожарная сирена.
— Какого драконьего огня! Ты ведешь себя, как сельская девица на выданье, а не дочка правителя даррийцев! Лежи смирно, пока я тебе что-нибудь не повредил. — Не ори! — Но я не могла замолчать. Не объяснять же насильнику, что сами прикосновения чужого человека меня пугают настолько, что я теряю рассудок.
Я была готова на все что угодно: молить на коленях, целовать его сапоги, лишь бы этого кошмара не было.
Весь ужас состоял в том, что это было, как тогда. Я проснулась, а рядом был он… и он не уходил до утра.
Замерла в шоке, я задыхалась. Тело сковало ужасом, спазм сжал горло, мешая вдохнуть, а все оттого, что естество фаррийца скользнуло в меня. Горячее вторжение, обжигающее лоно, я чувствовала внутри эту пульсирующую наполненность и сходила с ума.
Мужчины во всех мирах — недалекие существа, им и невдомек, что внутри женщины может быть скрыт настолько огромный клубок противоречий и чувств, которые могут разорвать душу на части, повредив рассудок. Я была на грани. Равно противоположные ощущения тянули меня в разные стороны.