Ректор смахнул с лица прядь волос и, сложив руки на груди, откинулся в кресле. Он чуть прикусил губу, на секунду сбивая меня с мысли.
— Также я думаю, что вы не построили с ней конструктивный диалог, а следовательно цель ее прихода сюда не была достигнута.
— С чего же такие выводы, студентка? — усмехнулся он, я отчетливо понимала, что ситуация казалась ему забавной.
Я снова глубоко вздохнула, давя рвавшееся наружу возмущение, и продолжила:
— Девушка не смогла связно рассказать о результате переговоров, что ставит под сомнение реальное наличие оных.
Глаза ректора смеялись, но он хотя бы не ржал открыто, что, безусловно, начисляло ему бонусные очки.
— И вы предлагаете заменить ее собой?
Я кивнула, встала, положила перед ректором листочек, из-за которого и произошел весь сыр-бор, и начала:
— Итак, в нашем расписании наблюдаются такие предметы, как «Теория боевой магии», «Медитация и самоконтроль», «Основы боевых искусств», «Стихийная магия и ее производная». Целесообразность таких предметов вызывает непонимание. Опираясь на КМУЗ, я с уверенностью могу сказать, что данных дисциплин нет в образовательной программе для ведьм. Теперь не соизволите ли вы объяснить их наличие в перечне предметов? — очень вежливо сказала я, хотя хотелась рвать и метать, ругаться и кричать.
Внутри просто бурлило негодование, требуя поступить в соответствии с ведьминской природой. Ректор опять переменил положение и устроив локти на столе, поднял голову и посмотрел на меня.
— Что ж, пожалуй, объясню. Дело в том, что МАКИС попала под королевский эксперимент, целью которого является полное раскрытие потенциала студентов, поэтому к данному случаю КМУЗ не подходит.
— Однако, всем известно, что ведьмы не способны к стихийной магии, — не согласилась я.
— Это лишь предрассудки, студентка, и я вас уверяю, через год вы будете управлять воздушными потоками с той же легкостью, что и варите любовное зелье,
— снисходительно ответил он.
И вот ведь! И не попрешь против!
— А не могли бы вы показать официальный документ, в котором указано, что академия стала участницей столь неразумного эксперимента, — попросила я. — А также подписи родителей несовершеннолетних студентов и студентов в полностью дееспособном возрасте на согласие участия в этом эксперименте.
На секунду в его глазах мелькнуло удивление. Что, съел? Так то! Если и ведьма, то необязательно дремучая!
— Первый документ я могу показать, — кивнул ректор, скрывая улыбку и переплетая перед собой пальцы. — А второго просто не существует.
— Почему же? — удивилась я. — Это противоречит законам Образовательного кодекса!
Снова удивление и улыбка. Он чуть тряхнул головой и ответил:
— В законе, о котором вы говорите, есть поправка, что если приказ идет непосредственно от короля, согласие студентов не нужно.
Я скрипнула зубами.
— Тогда первый документ, пожалуйста.
Он порылся в ящике и достал папку, которую и передал мне.
— Пожалуйста, — с приятной улыбкой, после которой у меня появилось желание сократить количество его зубов. Эх, где же ты, Метя, когда так нужна?
И вообще, от его вежливого тона хотелось завыть. Я не привыкла к такому общение. В моем понимании последнее должно проходить при участии живых эмоций, не скованных рамками, устанавливающимися этикетом.
Я села на стул и принялась скрупулезно все изучать. Но никаких результатов это не дало. Все так, как говорит ректор. Наконец, я закрыла папку, передала ее мужчине, и вежливо сказала:
— Спасибо, за информацию и потраченное время. До свиданья.
А затем ушла, правда, я все-таки не выдержала и со всей силы хлопнула дверью. Бесит-бесит-бесит. Надеюсь, у него в кабинете что-нибудь отвалилось!
Тут же меня обступили студентки. Не дожидаясь шквала вопросов, я мрачно отрапортовала:
— Академия участвует в королевском эксперименте, согласно которому в нашу программу добавили предметы, полностью раскрывающие наш потенциал.
Затем я растолкала ведьм, пинком открыла дверь и вышла. Однако услышала за спиной: «Вот, учись! Четко и по делу. Правда странно, что она не реагирует на ректора. Может она девочками интересуется?».
У-у-у, одно слово, ведьмы! И ведь знали, что я услышу. Наверное, мстят за тот злополучный поцелуй с ректором. Но я не буду разбираться с ними! Бабушка всегда говорила, что если о тебе судачат за спиной, значит ты впереди! Мымры костлявые! Ну, ничего-ничего, вот выживу этого белохвостика… то есть белобрысика из академии и посмотрим, кто будет их кумиром!
Проходя мимо секретаря, я обратила внимание, что страдалец еще не очнулся. Ну-ну. Пусть полежит, отдохнет. С таким начальником, поди, ни минуты без дела, ни дня без приключения.
Я снова вышла в холл академии, оглядела все еще не рассосавшуюся толпу и, прикинув где могут находится мои девочки, поступила наиболее разумно.
— Факультет ведьм. Второй курс, тридцать третья группа! — заорала я во все горло, замахала над головой руками и стала подпрыгивать на месте.
— Эй, шустрая, — обратился ко мне какой-то парень, огневик скорее всего, — они стоят на улице.
Я скосила на него глаза, он прошелся по мне оценивающим взглядом. Прищурилась.
— А ну похотливые глазки убрал! — рявкнула я. — Эта ведьма, — показала на себя, — не для всеобщего глазения!
Он обиженно отвернулся и пробухтел что-то вроде:
— Сначала так одеваются, а потом возмущаются, что глазеют!
Я фыркнула. А вот на форму нечего бочку катить! Форма — это святое! Сглазила мага на то, чтобы у него весь день пятая точка чесалась. А что? И безвредно, и эффективно, и даже магией не назовешь, поэтому все законно! И вот не надо про то, что это хамство! Это общественно полезная работа, выполненная в воспитательных целях!
Стала медленно продвигаться вперед, протискиваясь между студентами. Вредность заставила оглянуться назад. Тот огневик оглядывался, стараясь незаметно почесать зудящее место. Пацан, ты сделал этот день! Настроение резко стала падать по шкале паршивости.
— Да, я ведьма, да я злая,
Но бываю и другая,
Только знай, мой дорогой,
Что сделал ты меня такой, — стала напевать я.
Все-таки правду говорят: сделал гадость — сердцу радость.
Кое-как я все-таки вырвалась из этой набитой сельдями… тьфу ты… студентами бочки, то есть академии. Огорчало только одно, придется опять это все переживать, когда пойдем назад. Пока оглядывалась в поиске моих змеечек… эм… ведьмочек (да что такое оговариваюсь и оговариваюсь, наверно, на меня общение с ректором плохо влияет!) в голову пришла закономерная мысль: что, в общем-то, все они там толпятся? У нас какая-то благотворительная акция, о которой я не знаю? Может что-то типа «Дай котлету голодающему студенту, не будь жадиной»? Или может на площадке ректор стриптиз собрался устраивать, и они в ожидании? Но тогда что там делают парни? Тьфу ты! Дала себе мысленный подзатыльник. Мира, запомни: ректор и околопостельная тема не для тебя! Запомнила? Поняла? Замечательно. Едем дальше. Где моя группа?!
— Э-ге-гей! Змеечки мои! Где вы? — сложив руки рупором, закричала я. — Ау-у-у! Ваша староста пришла, расписание принесла!
Не, ну я так не играю. Я тут ради них старалась, к декану ходила, с ректором разбиралась, а они ходят не понятно где!
Но уже через несколько секунд показалось одиннадцать моих ведьмочек. Они не стройным хором поздоровались со мной, а я, прищурив глаза, оценивала их внешний вид. Платья почти у всех порваны, шнуровка на лифе не стянута, шляпы, которые должны «стоять», «висят» немой укоризной всем жмотистым жмотам, которые не расщедрились на их починку. А чулки (если их еще можно назвать таковыми) олицетворяли собой наглядную иллюстрацию к словам «дыра», «дырища», «дырочка». Их можно в музей выставлять и экскурсию проводить.
Очень вовремя прилетела Метюша. Радость моя, знает, когда она нужна! Я перехватила ее поудобнее и стала ей поигрывать.
— Так, — неодобрительно начала я, — это что за внешний вид?!
Девочки переглянулись и все как одна потупили взор. Сговорились, значица… Я прищурилась.
— По какому поводу забастовка? — спросила я грозным тоном.
И тут все они начали говорить, перебивая друг друга. Но главную мысль я поняла. Форма, шилась не на каждого студента, а обновлялась раз в три года, исключая чулки. И ведьмы решили провести незапланированное обновление своих платьев и шляп, потому что предстать перед новым ректором в старой форме — настоящее кощунство.
— Дуры! — рявкнула я. — Бестолочи! Как вы могли?! Нет, ну как вы посмели?!
— Ну, Мира, мы же хотели как лучше… — начали они.
— А со мной посоветоваться было в лом?! У-у-у, тихушницы! Предательницы! Как вы посмели организовать такой кипиш, не уведомив при этом свою старосту?! Армия воюет, а генерал не в курсе! Что за безобразие?! — возмущалась я.