— Разумеется, — процедила я сквозь зубы.
И ведь ничего не поделаешь, эта академия мне нужна.
— Вот и замечательно, — ректор улыбнулся, в его глазах я прочитала, удовлетворение и насмешку.
Мужчина развернулся и, помахивая хвостом, пошел в сторону администрации.
— Хмырь дорожный! Гомонкул яичный! Тварюга подонистая! — шипела рассерженной кошкой я, пока Марк молча шел рядом, искоса посматривая в мою сторону.
Перед общежитием он все же спросил:
— Мирка, ну ты даешь, когда успела его поцеловать?
Я раздосадовано топнула ногой.
— Да, Алька, предательница коварная, взяла и споила меня, а там одно за другим, ну и в общем поспорили, что я белобрысенького красавчика поцелую, который мимо нас прошел. Кто же знал, что он ректором окажется!
Марк хрюкнул от смеха.
— Ну, Мира, только ты так можешь!
— А толку-то?! — буркнула я. — Все, я пошла переодеваться, мне еще предстоит провести несколько очень радостных часов в компании тряпки, ведра и Грымзы. Друг похлопал меня по плечу.
— Хочешь, мы поможем? — спросил он.
Я с надеждой посмотрела на него.
— Хочу!
— Ну, вот и договорились. Тогда через полчаса встречаемся у входа в здание.
Тут он прищурился… хитренько так…
— Что?
— Слушай, а ты оденься так… ну знаешь, маячка покороче, шортики поменьше.
Я подпрыгнула и дала ему подзатыльник. А затем кулаком погрозила.
— Ах ты извращенец воздушистый!
— Нет, ну должна же быть у парней мотивация, — начал он, осторожно отступая от меня.
— Мотивация, значит? — рыкнула я.
Тут очень в тему, ко мне прилетела моя метла. Я ухватила эту лапочку и стала ей поигрывать, красноречиво наступая на друга.
— Эй-ей, Мир, остынь, я же пошутил.
— Пошутил? Я тебе сейчас пошучу!
И занеся метлу над головой а-ля смерть французским оккупантам, я стала гоняться за Марком. Конечно, мы просто дурачились, но такой нехитрый метод помог мне выпустить пар, и в комнату я возвращалась во вполне сносном настроении.
Метелочка после того, как помогла мне выпустить пар на Марке, не подавала никаких признаков жизни. Уж я ее и трясла, и прутики грозилась вырвать, и в угол, раз пять ставила — все без толку. Ну и ладно! Обидевшись, кинула ее на кровать и подошла к шкафу.
Может, и правда, надеть что-нибудь поощрительное, приятное мужскому глазу? Этим я, конечно, могу привлечь нежелательное внимание противоположного пола… Нет, тем более, если вдруг придется, ну не знаю, под шкафом лазить, под пыльным, я же грязная, как поросенок буду! Или наткнусь на паучью братию… а у меня тут столько голой кожи… это же почти пир на весь мир. Что я паукам скажу? Не ешьте меня, а то поощрять пацанов нечем будет, так что ли? И вы не думайте, что я насчет пауков пошутила. Я совершенно серьезно, эти представители животного мира у нас очень кровожадные стали, после того, как один талантливый, но ленивый студент не сдал экзамены и перед тем, как гордо уйти проклял всех паучков. У нас помниться на четвертом курсе ребята даже паучьи бои устраивали, тотализатор открыли, денег сорвали уйму. Ладно, это все лирика. Насущный вопрос так и остался актуальным. Что же мне надеть? И вот в ту минуту, как моя рука потянулась за штанами, распахнулась дверь и в комнату влетела Аля.
— Мира, что же делать?! — крикнула она и упала на кровать.
Я снова перевела флегматичный взгляд на шкаф, достала-таки пресловутые штаны, потом водолазку, кинула их на кровать, с обувной полки взяла кроссовки. С ними в руках подошла к своему спальному месту, села и только потом обратилась к Але.
— Этот философский вопрос волнует уже не одно поколение. Помниться один господин даже написал книгу с таким названием. Поэтому, Алечка, уменьши, пожалуйста, радиус охвата интересующей тебя проблемы. Что делать с чем?
— Хватит демагогию разводить! С ректором, с чем же еще!
— А что с ним можно делать? — удивилась я, натягивая футболку. — Скучный он, если только на свиданку сходить.
— Мира! — рявкнула Аля.
— Что Мира? — вздохнула я, и просунула ногу в штанину. — Солнышко, мы все равно не можем ничего сделать. Хотя…
От пришедшей в голову мысли я выпрямилась. Аля настороженно покосилась на меня и на всякий случай отодвинулась.
— Хотя что? — спросила она осторожно.
Я повернулась к подруге с горящими глазами.
— Аля! За что могут лишить ректорской должности?! — возбужденно спросила я. Подруга села, переместилась на дальний край кровати и уже оттуда спросила:
— И за что же?
— За убийство студента, — начала перечислять я, глаза ведьмочки стали круглыми и она опасливо закрылась подушкой. — За жестокое избиение студентов. За превышение полномочий. И за роман со студенткой! Ну, то есть роман на уровне интрижки.
— Мирка, ты гений! — подруга отбросила подушку и подползла поближе. — Когда начнешь действовать?!
— Я?! — поразилась до глубины души. — Еще чего! У тебя в распоряжении пять факультетов ведьмочек, хоть всех бери и иди соблазняй до посинения. Я лишь генератор идей.
— Ну Мира!
— Аля, нет! — отрезала я, завязала волосы в пучок и пробормотала заклинание, защищающее одежду от пыли. — У меня мало того, что никакого опыта, так еще и…
Я замолчала. Н-да, разговор разговором, а клятва клятвой.
— Что и? — подозрительно спросила она.
— Ничего! — буркнула я и пошла к двери. — Не забудь с моей деревянной поганкой оживатьнехотительной поработать!
— Мира! — услышала я в спину.
Ухмыльнулась. Все-таки, довести до нужной кондиции подругу — дело святое!
***
Перед дверьми родной академии уже стояли десять орлов и культурно разговаривали. Если можно назвать культурным громкий смех, подколы и т. д.
— О, Мира! Ты чего это так одета? — спросил меня Рамир.
— Как? — поинтересовалась я довольно мрачно.
— По-пуритански!
— А что я должна была в короткой юбочке, чулочках и топике прийти? — поинтересовалась я, проходя мимо них и открывая дверь в здание.
— Ну было бы не плохо, — согласился Колин. — Нам Марк сказал, что будет топик и шортики.
— Ах да, я же обещала Марку так прийти, ну… забыла, с кем не бывает, — посетовала я. — Ну вот вычистим академию, тогда будет тебе и шортики, и топик.
— Обещаешь? — спросил Эрнест.