— Мне теперь придётся посещать занятия в колледже. Так как после свадьбы я же не останусь в замке. И меня это несколько напрягает, — заявила Мария, чтобы поддержать беседу.
Барт внимательно посмотрел на неё и промолчал. Наступила пауза, которая показалась ей бесконечной. Но вот, наконец, колдун тяжело вздохнул и ответил:
— Мышка, это тебя уже не должно волновать. Ты переведёшься в другой колледж и там продолжишь своё обучение.
— Как это в другой? Почему? — поражённо возразила она, чувствуя, как её бросает в холодный пот.
— А ты как думала? Ты же станешь замужней дамой и вернешься вместе со своим мужем в его родовой замок. А это почти на другом конце Обломков, именно там обитает клан ревенантов.
Мария смотрела на колдуна, ничего не понимая. Да она просто отказывалась в это верить! Неужели ей суждено отсюда уехать? Но ведь это так далеко от этих удивительно красивых мест, от её друга Модеста и от… Барта! Разве она сможет прожить без своего несносного, вредного, но такого верного и заботливого колдуна?!
Она посмотрела на него глазами полными слёз, с которыми она даже и не пыталась бороться, и отвернулась.
— Мышка, почему ты плачешь? Ведь ты уезжаешь вместе с любимым человеком, который будет оберегать тебя и в буквальном смысле носить на руках. Граф безумно тебя любит и…
Барт умолк на полуслове. После чего не сделал даже попытки продолжить их разговор. А Мария поплакала, вспомнила о графе и поняла, что не сумеет объяснить ему причину своих слёз. Поэтому с трудом взяла себя в руки и стала молча ждать Фонтея.
Граф появился возбуждённый, так как ему удалось узнать имя не только самого Хранителя, но и его жены. И когда он назвал их имена, Мария немного задумалась, а потом с радостью воскликнула:
— А может быть такое, что мифы и легенды наших миров каким-то образом связаны? В конце концов, мы же когда-то были одним целым.
— В принципе это возможно, — задумчиво протянул Барт.
— Вот и я так думаю! Ну не может быть это простым совпадением. Ведь если сложить вместе имя Хранителя — Тавриус, суффикс можно сразу отбросить, и имя его супруги — Мины, то получится Минотавр!
— Что-то знакомое. Я недостаточно хорошо знаком с вашей мифологией, — отозвался колдун.
— Минотавр — мифическое чудовище, людоед, с головой быка и телом человека. Якобы он жил на острове Крит и ему, как и нашему Хранителю, платили дань. На пожирание ему привозили девушек, юношей и даже детей! И мне почему-то не дают покоя слова Хранителя, которые он сказал тому чародею в магическое зеркало. Да, Фонтей мне тоже кое-что рассказывал, — предугадала Мария вопрос колдуна, который с удивлением смотрел на неё. — Ведь Хранитель выказал тогда своё недовольство. Он заявил, что в Обломках хватает прекрасных девушек, подходящих для него, но ему почему-то присылают одних уродин! Это, конечно же, моя импровизация, но смысл тот же.
Вот мне интересно, почему он сразу не мог объяснить, что ему нужно? Или же божеству не пристало общаться с рядовыми гражданами? Самовлюблённый индюк, был бы попроще, давно бы уже нашёл себе жену. А нам теперь ломай голову…
— Мышка, я тебя сколько раз просил не использовать слова, неизвестные в нашем мире! И будь уважительнее, пожалуйста, — как малолетку отчитал её Барт. — Скажи прямо, к чему ты клонишь?
— Уж не знаю, насколько моё предположение покажется вам бредовым… Но я думаю, что наш Хранитель — это тот же Минотавр, только немного видоизменённый.
— Ничего себе, немного! У твоего чудища была бычья голова, а наш Хранитель имеет человеческий облик, во всяком случае, наполовину. Ведь магические зеркала не настолько велики, фигуру в полный рост увидеть в них невозможно, — внёс свою лепту Фонтей.
— Вот! Правильно ты сказал. Человек, но наполовину! Минотавр тоже получеловек и полубык. А что если и Хранитель такой же? Только лишь половины у него другие: вверху мужчина, а внизу бык. Ведь наши миры тоже кардинально отличаются друг от друга.
Мария с торжеством посмотрела на обоих мужчин почти уверенная в своей правоте. А Барт после непродолжительных раздумий заметил:
— А в этом что-то есть! Если ещё вспомнить слова Хранителя о подходящих ему девушках, то всё становится на свои места. А какая красавица может понравиться мужчине, который сверху человек, а снизу бык?
— Девушка-кентавр! — не удержалась Мария.
Все переглянулись и замолчали…
Мария открыла глаза и тотчас прикрыла их от яркого слепящего света. Несмотря на глубокую осень, солнечные лучи проникли в окно, и разбудили её самым возмутительным образом. Ведь она так и не смогла как следует выспаться. Да это и неудивительно, ведь сегодня же у неё свадьба!
Мария посмотрела на своё платье невесты, и её сердце в очередной раз зашлось от восторга. А ведь она едва успела его вчера спасти от гибели! Оказывается, Амалия с Ивонной сговорились и проникли в её комнату, чтобы испортить ей платье. Удивительно, что сестрицы проявили такое редкостное согласие, так как обычно они грызлись между собой почище дворовых псов.
Но, на её счастье она подоспела вовремя. Возможно, счастье здесь было абсолютно не причём. А всего лишь ей в очередной раз помогла её таинственная покровительница из призрачного мира. И когда Мария зашла в свою спальню, то увидела там Ивонну с ножницами в руках.
Всё-таки подготовка к рыцарскому турниру не прошла для неё даром. Она умудрилась нарастить себе такую мускулатуру, которой позавидовал бы и юноша. Так что ей удалось без особого труда вышвырнуть из своих апартаментов обеих сестриц. А Ивонне она с огромным удовольствием отвесила такой знатный пендель, что та щучкой пролетела несколько метров и распласталась на полу в позе летящей лягушки.
Мария быстро вскочила с кровати, приняла ванну и с помощью помощницы надела свадебное платье. Почти два часа ушли на причёску, которую ей делали два парикмахера, специально доставленные на драконе из Баггейнбурга.
И вот, наконец, настал тот момент, когда она в сопровождении Барта направилась в колонный зал. Колдун повёл её, держа под руку, бросая на неё косые восхищённые взгляды. А после подоспел и Модест, одетый во фрак.
Как ни странно, но одежда на человеке-коне сидела более чем прилично, хотя и вызывала некоторое недоумение. Мария с изумлением смотрела на его копыта, намазанные по такому случаю чем-то чёрным и блестящим, и ей на ум приходил лишь крем для обуви. И она думала о том, что даже у кентавров-мужчин имелись парадные копыта, которые своим блеском поспорили бы с начищенными лакированными ботинками.
Барт подсадил её на спину Модеста и бережно расправил складки на её ниспадающем до самого пола платье. Сам он пошёл рядом с ними, не спуская руки с лошадиного крупа кентавра.
Зал гудел как переполненный улей. И кого здесь только не было! Баггейны из знатных родов, сатиры, кентавры, ревенанты, которых никак нельзя было спутать с людьми из-за их броской внешности. Здесь присутствовали даже морские люди, которых она определила по заострённым ушам и ослепительно зелёным глазам. В середине этих ярко одетых людей стоял её старый знакомый — виконт Оушен из клана людей-амфибий, и смотрел на неё так, как дети смотрят на шикарно убранную новогоднюю ёлку.
Недалеко от богато сервированного стола стояло её семейство во главе с герцогом Ленардом, которое отличалось от других гостей своими кислыми физиономиями. Диана как всегда выглядела блестяще, но даже это не делало её красивой из-за неприязненного выражения на её лице.
При виде невесты, в зале воцарилась полная тишина. Все (кроме её семейства, конечно) смотрели на неё с неприкрытым восторгом и даже с преклонением! Поэтому Мария, несмотря на свою радость, чувствовала себя очень неуютно. Не привыкла она к такому всеобщему вниманию!
Пёстрая нарядная толпа расступилась, пропуская сквозь свои ряды жениха. Фонтей, который выглядел в парадном фраке просто ослепительно, пошёл ей навстречу, сжимая в руке изумительный по красоте букет неизвестных ей цветов. Он спустил её с кентавра и, придерживая под локоть, повёл к центральному свадебному столу.
Когда все уже расселись по своим местам (кентавры, конечно же, остались стоять) Фонтей поднял руку с кубком и произнёс торжественную и в то же время трогательную речь. Мария тоже поднесла свой кубок к губам и сделала глоток вина. То, что произошло в следующий момент, она не забудет до конца дней своих, как бы она и не стремилась стереть эти страшные секунды из своей памяти.
Белое лицо Фонтея вдруг посерело, и он схватился за горло. И на её глазах он превратился в неподвижное изваяние с тёмно-перламутровой кожей и лицом, покрытым лёгкой сеткой из мелких трещинок. Ей даже сначала показалось, что Фонтей окаменел, превратившись в прекрасную античную статую. Но тут, откуда не возьмись к застывшему графу подлетела прекрасная острокрылая бабочка. Вероятно, она каким-то образом вырвалась на свободу из большого садка, который привезли с собой ревенанты. Они доставили этих прекрасных созданий из своих тёплых земель, чтобы выпустить их в торжественный момент бракосочетания.
Бабочка изящным крылом едва коснулась щеки Фонтея, и он тотчас рассыпался, превратившись в кучку пепла. А Мария недоумённо уставилась на горстку тлена около своих ног. Неожиданно огромный зал поплыл у неё перед глазами, и она словно бы провалилась в беспросветную бездну…
Глава 26
Мария открыла глаза и обвела взглядом незнакомую ей комнату. Она села в кровати, но тяжесть в голове тут же всколыхнула в ней тошноту. На всякий случай она прикрыла рот ладонью, прикидывая, куда лучше бежать: направо или налево, ведь обе двери выглядели абсолютно одинаковыми.
— Налево, эта дверь ведёт в уборную, — послышался голос Барта.
От неожиданности Мария даже вздрогнула. Она и не заметила, как сюда вошёл колдун. К тому же, ей хватило одного только взгляда на его скорбное лицо, как у неё тотчас всплыли воспоминания. Серое, затянутое сеткой из мелких трещин лицо Фонтея, острокрылая бабочка…
Вместе со слезами вновь подступила и рвота, поэтому она тут же вскочила и побежала в левую дверь, как ей и советовал Барт. Но от неожиданной слабости её сильно качнуло в сторону. Мария еле успела схватиться за дверной косяк, а то бы она точно упала. В ту же секунду около неё оказался колдун, который поддержал её и проводил в уборную.
— Спасибо, дальше я сама, — вяло пробормотала она, еле сдерживая рвоту.
— Как же, сама она… — И, несмотря на её протесты, Барт подвёл её к дырке в полу, выложенной декоративной ракушкой (местный аналог унитаза).
И не успела Мария опомниться, как он, ухватив её сзади за шею, заставил её в буквальном смысле согнуться пополам. Отчего содержимое её желудка тотчас устремилось вниз, ввергая её в пучину невыносимого стыда. После чего он бережно вытер ей лицо мокрым полотенцем, придерживая её за талию одной рукой.
— Тебе надо обязательно похлебать горячего супчика, у тебя в желудке уже двое суток кроме воды ничего не было. От этого у тебя слабость и тошнота, — уговаривал её колдун, словно девочку.
— Я не хочу есть.
— Знаешь что? А я тебе уже и не предлагаю, я тебе приказываю есть для твоей же пользы, — совершенно другим тоном откликнулся колдун.
И как бы ей того не хотелось, но пришлось подчиниться. Поэтому она съела суп, и сразу же почувствовала облегчение. В физическом смысле, так как душа у неё болела, как открытая рана.
Наверное, она никогда не сумеет оправиться после этого. Ведь Фонтей стал для неё самым близким человеком на свете! Как обидно, что она это поняла только после его смерти.
Словно прочитав её мысли, Барт тихо выдохнул:
— Подожди немного. Это тебе сейчас кажется, что ты не сумеешь с этим жить. Но пройдёт время, и ты найдёшь успокоение, поверь мне.
В памяти сразу же всплыла фраза Модеста о том, что после смерти Элизы прошло уже много лет. Ведь тогда она умудрилась подслушать разговор между Модестом и Бартом с помощью заклинания.
Интересно, кем эта девушка приходилась колдуну, женой или же просто возлюбленной? А ведь Барт её любил по-настоящему. Тем не менее, со временем его сердце заняла другая. А значит, слова колдуна об успокоении недалеки от истины. Просто надо ждать… А как ей, прикажете, жить сейчас?!
Слёзы брызнули с новой силой, несмотря на все её попытки сохранять самообладание. Поэтому колдун не церемонясь, сгрёб её в охапку и, прижав к себе, замер. А Мария, оцепенев от его искренности (неужели это тот самый Барт?), вдруг ощутила глухие удары его сердца. И ей сразу же стало легче! Ведь рядом был он.
Окончательно успокоившись, Мария осмотрелась уже вполне осознанно, после чего поинтересовалась:
— А где мы находимся?
— У меня дома. А так как я живу в пристройке к зданию колледжа, поэтому необходимо, чтобы тебя здесь никто не видел. Ученица ночует у своего преподавателя, сама понимаешь…