Ну, что ж. В деталях, так в деталях. И я решила рассказать им всё, в том числе и подслушанные разговоры бандитов. В конце-концов, это их работа А со Златовым я потом посоветуюсь, куда мне спрятаться от Бориса.
— Я отдыхала в парке, когда мимо меня проходил Прохор Смирнов. Он остановился поздороваться и затем прошёл дальше. Генерал взглянул на Трофимова и тот кивнул: — Да, он был приставлен наблюдать и охранять. (Ну, вот, а я этого поручика чуть во враги не записала).
— А где он сейчас? — невольно вырвалось у меня.
— Ранен тяжело. В госпитале. Он кинулся за вами, но бандиты использовали неизвестное боевое заклинание. А Смирнов. к сожалению, — не маг. Отбить его не смог и амулет оказался слабым. Поэтому он получил сильное ранение в грудь. Мы с вами сходим к нему, Кира. Он будет рад узнать, что вы в порядке.
— Тогда я продолжу. Эти двое, из которых одного зовут Гнус, второго не знаю, переместили меня в подвал какого-то здания. здесь в Белограде. Но, я трое суток была без сознания, так как они не расчитали силу заклинания, думая, что у меня есть магическая защита.
Теперь, генерал взглянул на Ярого. тот пожал плечами — Никто даже не предполагал нападения. поэтому и не поставил. Генерал нахмурился. А я продолжила.
— Очнулась и услышала их разговор. О двух девушках, которые были проданы оркам. Фамилий не называли. О том, что меня приказали беречь. А потом, говорили о том, что Борис зря нацелился на императора. лучше бы как советовал посол, отбил горы и образовал новое государство. Фамилии посла и страна не назывались. Гномы выяснили, что эта компания обосновалась в пещерах около двух лет назад. Но, активно вести себя стали только сейчас. О том, что мы ушли к Ахтыку, там никто не знал. Следовательно, информацию они получили здесь в Белогороде, после нашего магпослания. Они пришли ненамного позднее вас. Я видела как открывался портал. Всё. Больше я ничего не знаю.
И только тут я заметила на столе, работающий артефакт истины. Ну, а, что ты хотела, Кира. Сама также бы поступила. Доверяй, но проверяй.
После моего рассказа наступила тишина. Мужчины переглядывались, но молчали. Наконец, архимаг спросил: — Кира, а как вам всё-таки удалось уйти?
Я улыбнулась. — Мысль о побеге возникла сразу. Но, вариантов практически не было. И если бы не гномий домовой, не знаю…
— Домовой?
— Домовой?
— Домовой?
Раздалось тройное одновременное восклицание.
— Да, в эту пещеру пришёл домовой. И я спросила его о функциях своего оберега. Хотела дать весточку Демьяну, своему домовому. а он бы уже — вам.
— А вы видите домовых? — с интересом спросил архимаг.
— Да, я их вижу и разговариваю с ними с момента попадания в ваш мир. Ну, вот. А он увидел оберег и сказал, что не может нас теперь бросить и вывел гномьми ходами. Шли около полутора суток. И вывел нас к Ахтыку.
Мужчины разглядывали меня с каким-то исследовательским интересом. Даже неловко стало.
— Господа, это всё, что я могла вам сообщить. Могу я теперь быть свободной?
— Да, конечно, — проговорил генерал. — Но, я прошу вас, Кира, не отказываться от подарков, которые вам передадут. это только малая часть нашей благодарности за спасение дочери. Вы можете обращаться ко мне с любыми просьбами и мы постараемся их выполнить. А также, мы всегда рады видеть вас в нашем доме.
На этом мы распрощались и я вышла из кабинета, надеясь, наконец-то, отправиться домой.
Но, за дверьми кабинета меня ждала Соня. которая кинулась мне на шею и, плача и смеясь, начала теребить и обнимать меня.
— Соня! Да, Соня, же! — попыталась выкрутиться я из её объятий. — Соня, подожди! Я же грязная и пыльная.
— Зато живая и невредимая. — она засмеялась и чмокнула меня в щёку. И я оттаяла. Такая искренность и непосредственность не могли быть показными. Её чувства были настоящими и это подкупало. Я обняла её в ответ и предложила побыстрее бежать домой.
Из управления мы вышли уже в приподнятом настроении. Я торопилась быстрее попасть домой. Соня хотела расспросить меня обо всём. Но, я не забыла попросить Соню проводить меня на следующий день в госпиталь, где находился поручик Смирнов. Очень хотелось поблагодарить его и пожелать выздоровления лично.
Дом ждал меня чистотой, солнечным светом, падающим в окна и вкусными запахами. Дёма, наверняка, знал, что мы придём. Может у них какая-то система связи есть между собой. Надо будет поинтересоваться. Но, навстречу нам не вышел. Из чего я поняла, что он хочет поговорить наедене. Я тоже так думаю.
Поскольку, у меня была Соня, то с водными процедурами пришлось закончить быстро. Зато потом, после сытного обеда, мы уселись на диване и начали секретничать. (Я очень переживала, что не могу сейчас поговорить с Дёмой, но и Соня была дорога мне. Надеюсь, что вечером мы с ним всё обсудим).
Наклонившись ко мне, Соня спросила: — Ну, и как тебе Анна Фомина?
— Ты знаешь, — ответила я, — ещё не поняла. С одной стороны, мне понравилось, что она не капризна. В тяжёлых условиях не стонет, не становится обузой. С другой стороны, всё время, что мы находились рядом, она держалась со мной отстранённо. Больше молчала. Ни о чём не спрашивала, и сама ни о чём не рассказывала. Как будто, я вызывала у неё недоверие. Ещё мне не понравилось, что с людьми, она держится высокомерно, открыто подчёркивая своё превосходство. В моём мире нет такой явной демонстрации происхождения и мне это непривычно.
— Не думай, Кира. Не тебе одной Анна кажется такой скрытной. Она же тоже встречалась с моим братом. Мы, вообще, знакомы с детства. Я тебе не говорила, но наш отец — министр иностранных дел, а отец Анны — министр внутренних дел. И он ещё всегда шутил, что эти министерства можно объединить путём взаимовыгодного брака. Но, наш отец на такие шутки не ведётся. И эта тема осталась на уровне разговоров. А, потом, они выросли — Игнатий и Анна, — и сами начали встречаться. Ещё, когда учились. Мама рада была. Не знаю, что у них случилось, но они расстались, и, вроде бы, без обид. Но, потом, я от девчонок в академии слышала, что Игнатий ей изменил и она не простила. Не знаю. Сейчас они общаются как друзья детства. Но, странно, иногда я замечаю, что в присутствии Игната, Анна ведёт себя как его девушка. Особенно, если рядом есть другие барышни. — она легко рассмеялась — Так интересно за этим наблюдать со стороны.
— Да, ты, оказывается, тот ещё психолог. Да, я тоже заметила, что она отзывалась об Игнатии, как о своём мужчине, хотя кроме меня, там никого больше не было. Да, нам-то какое дело. Это пусть невеста его переживает. -
Я откинулась на спинку дивана и, оторвав от кисти винограда маленькую веточку, начала отщипывать ягоды, подхватывая их ртом. Соня тоже потянулась к блюду, но взяла яблоко. Молча посидели, лакомясь каждый своим. Затем я спросила:- Сонь, а у тебя есть мужчина, которого ты любишь?
Она покраснела, но всё же ответила.
— Есть. Только никто не знает об этом.
— И он не знает?
— Он, тем более, не знает и не должен знать.
— Почему? Вы неравны по положению?
— Не то, чтобы неравны. Но, родители будут против.
— А здесь, это так важно? Мнение родителей имею ввиду. У нас, например, в большинстве случаев, молодые сами принимают такие решения. Но, есть и договорные браки. И знакомства по объявлениям, с помощью родственников, друзей… Представляешь, моя тётя постоянно искала мне женихов и приглашала их к нам знакомиться со мной. Ужас! — Я рассмеялась, вспоминая некоторые из таких вечеров. — Не знала как прекратить это и объяснить тёте, что такой метод знакомств не для меня.
— У нас мнение родителей важно, конечно, но если совсем уж настаивать, то можно и самим пожениться. Просто, я ещё не знаю, как он ко мне относиться.
— А кто он? Можешь сказать?
Соня поглядела на меня и ответила:
— Тебе — да. Его зовут Григорий Дёмин. Он учится в академии на четвёртом курсе. на боевом факультете. А я — на втором. на криминалистике.
И в чём проблема?
Она вздохнула. — Проблема в том, что он — сирота. Но, он — наследник небольшого удела. Виконт. По окончанию учёбы он хочет передать удел в казну и пойти служить в гвардию. Так говорили его друзья. А гвардия — это гарнизоны. Нет своего жилья, или снимать, или казарма. Мои родители будут против. Да, и что об этом говорить, если мы даже не представлены друг другу официально. Он меня может и не замечает даже. — И она понурила голову.
— Соня, — обняв подругу (да, я ощущала Соню как подругу), я прижала её к себе в утешающем жесте. — Не переживай. Мы обязательно что-нибудь придумаем, чтобы вас познакомить. А то ты переживаешь, а он может совсем не тот, кто тебе нужен. Надо же вначале, хотя бы познакомиться, а потом планы строить. Архитектор, — и я шутливо щёлкнула её по носу.
— Ах, ты… — Соня извернулась и шлёпнула меня подушкой
— Ах, так! Ну, держись…
Нашу возню прервал дверной звонок. Мы переглянулись. Я никого не ждала, а в свете недавних событий, открывать дверь просто так, опасалась.
— Дёма, произнесла я в пустоту, — Ты можешь узнать кто там.?
В ответ на столе появилась записка, о том что за дверью посыльный от Фоминых.
Я открыла дверь и мне в грудь упёрлась огромная коробка, на которой стояло ещё насколько коробок поменьше. Самого же посыльного за ними не было видно.
— Распишитесь, пожалуйста, — послышался приглушённый голос из-под коробок. — и мне в руки ткнулся листок накладной. Я расписалась. Коробки легли на пол прихожей и, пока я соображала что к чему, посыльный уже испарился.
Соня, глядя на гору коробок, заметила, что мне полдня надо будет это разбирать. Я махнула рукой. Сейчас точно этим заниматься не буду. И мы вернулись в гостиную.
— А, знаешь, Кир, — Соня потянулась за напитком и продолжила, — Игнатий спрашивал о тебе у меня и как раз при Вилене. так я думала, что она позеленеет от злости. Она его ко всем барышням ревнует.
— Это ты мне его сватаешь?
— Да, — рассмеялась эта хитрюга.
У-у-у, нет. Извини, конечно, Соня. Понятно, что твой брат самый лучший. Но, это счастье явно не для меня. — И я тоже отпила вкусного ягодного напитка. Он же, прости меня, — бабник. Да и жениться собрался. Сама же говорила. Нет. не мой вариант. — И я, вновь, взялась за виноград.
— Вот, видишь, какая ты несговорчивая. А Вилена, между прочим, из-за него помолвку разорвала.
— Да, флаг ей в руки. Значит её всё устраивает. нечего тогда и ревностью исходить. Хотя, вдруг он её полюбит без памяти. Тогда всем хорошо будет. А, кто её родители, кстати.