Ноги Ирейн гудели, было ближе к полуночи, и две из трех лун уже выкатились на небо.
— Гуи-гуи! — лепетала дочь, сонно потирая глазки кулачком — благо, не плакала, стискивая в руке абсолютно ужасную на вид куклу, призванную изобразить, по стойкому убеждению Ирейн, какую-то патлатую нечисть. Однако, как и обещала создавшая сей шедевр Фло, с игрушкой в руках девочка вела себя намного спокойней, потому, как и во всем, связанном с Косой Фло, трактирщица просто плыла по течению.
Когда около полуночи дверь с грохотом распахнулась настежь, впуская очередного посетителя, застонали все работники трактира разом. Этому пьяному вусмерть психу, однако, было явно наплевать, что о нём подумают окружающие — в другом случае он не стал бы натягивать поверх халата, явно пародирующего традиционный драконий киото, свалявшуюся меховую накидку. Про синий колпак на голове этого очаровашки Ирейн просто тактично молчала, ибо сказать было нечего. Довершали непередаваемый колорит наряда выкрашенные в бирюзовый волосы до колен длиной, торчащие по сторонам под углами столь причудливыми, словно в это вот дивное диво ударила молния, от которой он предварительно долго прятался по оврагам.
— Хоть бы не маг, — простонал Жужа.
— Не с нашей удачей, — отозвался Жуб мрачно.
Между тем этот писанный красавец пошатнулся так, что жонглёры-эквилибристы возрыдали бы от зависти, и заявил на весь зал:
— Я. Не. Пьян!
— Я тоже, парень! — ответил ему на разный лад хор нестройных и нетрезвых голосов. Удовлетворенно кивнув, бирюзовый снова опасно накренился, для разнообразия — в другую сторону, и повторил:
— Я не пьяный… Значит, надо выпить ещё!
— Звучит, как тост! — обрадовались синеликие посидельцы, и вот именно тут Ирейн поняла, что дело пора брать в свои руки.
— Куда тебе ещё, миленький? — уточнила она предельно ласково, — Ты и так уже на ногах не стоишь!
— Стою! — возразил он почти что обиженно, предварительно бросив испытывающий взгляд себе на ноги — проверял, наверное.
— Да-да, — покивала трактирщица, — Оно, знаешь, очень заметно… Да то, что ты сюда дошёл, уже чудо из чудес!
— Я и не шёл, — разулыбался этот ненормальный радостно, — Я… вот!
Воздух вокруг него вдруг засиял слепяще, в воздухе запахло грозой и громыхнуло жутко. Ирейн охнула, пригнувшись и закрывая собой Вету. Девочка захныкала, а кто-то в зале, судя по запаху, капитально так не добежал до сортира.
— Вы где? — расстроенно вопросил над головой голос того самого пьяницы, — Почему спрятались? Смотрите, я, ик, оп — и тут! Налейте мне ещё!
Ирейн с Лиз, схоронившейся тут же, переглянулись.
— Ты такое когда-нибудь видела? — шепнула подавальщица, — Это тебе не сопливые недоучки, такой нашего амулетика и не заметит.
Ирейн и сама это понимала, потому — было страшно.
— Бери Вету и наверх, — шепнула она, — Быстро!
— А я вас слышу! — раздалось над их головами, — У нас, между прочим, слух абсолютный! И зачем — наверх? Кого надо нести? Я могу помочь! И если вы уйдёте, кто мне нальёт?
Ирейн прокашлялась, напомнила себе, что трактирщице в четвёртом поколении не пристало пасовать перед клиентами, и встала из-за барной стойки, пытаясь излучать уверенность.
— Я налью, — отрезала она, — А помогать не надо, спасибо.
— Ладно, — кивнул колдун покладисто, — Но я могу.
— Вот уж не сомневаюсь…
Ирейн окинула трактир беглым взглядом и успела заметить, как последние посетители выползают в дверь по-пластунски. Что же, уже хлеб; теперь осталось спровадить этого.
Снова перевела взгляд на диво дивное, которое занёс к ним полуночный сквозняк, и вздрогнула, увидев, как переливается радужка всеми цветами голубого, белого и бирюзового. Будь она немного более поэтичной женщиной, сказала бы, что в глубине глаз нового знакомого вспыхивают молнии. Иллюзии, как они есть, или ещё одна причина, почему не стоит связываться с магами: истории тех, кто провёл ночь с дивным видением, а проснулся с, так сказать, приземлённой прозой жизни давно уже стали притчей во языцех.
Ирейн знала немало способов успокоить пьяных дебоширов, но в данном случае идеальным ей казался самый очевидный: напоить их до стадии превращения в недвижимое и легко транспортируемое имущество.
— Что будете пить? — расплылась она в улыбке.
Гость вполне предсказуемо оживился.
— Что-нибудь крепкое, — пояснил он доверительно, — У меня тут это… пари! Я поспорил на свои кольца!
— Ясно, — сказала Ирейн, задумчиво оглядев чистые, без единого украшения, руки, — Демонская перцовая настойка подойдёт?
— Не люблю демонов, — сообщили ей в ответ печально.
— А кто ж их любит? — удивилась Ирейн вполне искренне, — Чтобы делать годную выпивку, необязательно, а местами даже нежелательно быть приятными в общении существами. Но, если не хотите, есть ещё пыльцовая настойка фейри.
— Да-а, — протянул пьяный колдун, — Давайте! Фейри, они… просто нечто.
Ирейн кивнула, чувствуя, что понемногу страх отпускает — по крайней мере, не злобный, и это уже что-то. И уснуть должен быстро, в его-то состоянии…
— … А у меня друзья… О, ты бы их видела, мои друзья — это просто нечто! — вещал колдун, кивая в такт словам. Венчающий его голову колпак забавно покачивался, последняя бутылка подходила к концу, третья луна уже выкатилась на небо, а Ирейн сидела, подперев щёку кулаком, и отчаянно пыталась не заснуть. Сотрудники уже благополучно схоронились, Жужа вообще дрых на бочке, и только Фло время от времени заглядывала в зал — видимо, удостовериться, жива ли Ирейн.
Когда же он уснёт, наконец?
— А ты красивая, — о, и до этой стадии добрались, — Я вот не думал, что люди бывают такими красивыми!
Трактирщица терпеть не могла эту категорию комплиментов, когда не знаешь, не то поблагодарить в ответ, не то пнуть.
— Слушай, друг, — начала она, — Думаю, ты уже выиграл спор.
— Да? — на неё поглядели с совершенно непередаваемой надеждой в пламенном взоре.
— Ага, — сказала она и, закрепляя успех, накрыла его ладонь своей, говоря доверительно, — Но давай я сейчас проведу тебя…
Ответом ей стали побеги иллюзорного шиповника, распустившегося над их руками. Колдун отчего-то вытаращил глаза.
— Красиво, — похвалила трактирщица на всякий случай, — Ты просто умница, но давай все-таки пойдём баиньки?
— Ты… ты — моя пара! — проговорил он, да с таким благоговением, что Ирейн даже захотелось дать ему приз за артистизм. Да-да, истинная пара… Об этом методе подката, распространенном среди магов, трактирщица слышала не раз, хотя воочию довелось наблюдать впервые.
— Конечно-конечно, — согласилась она, — Как скажешь. Только давай это завтра обсудим?
— Хорошо, — кивнул он, с восторгом глядя на неё.
— Сегодня мне уже пора спать, — вновь закинула удочку Ирейн.
— Да, — снова радостный кивок и никакой динамики.
— Так, — кашлянула трактирщица, — Ты уходить собираешься?
— Нет, конечно!
Это, что называется, приехали, разгружайте улиток.
— Так, — сказала Ирейн грозно, — Парень, я хочу спать. Оплачивай выпивку и иди, я серьёзно.
— Оплатить, — он явственно призадумался, — Да, я и забыл, что это нужно… У меня просто нет денег, я и не думал, что они понадобятся… я же князь, мне обычно все просто так приносят, понимаешь? Но уйти я не могу! Как, если ты — моя пара?
Ирейн ощутила, что у неё начинает сильно болеть голова. Обычно она старалась спокойно относиться к чужому пьяному бреду — работа обязывала — но в этот раз она слишком устала, чтобы спускать все на тормозах.
— Слушай, ты! Заканчивай свой цирк, хорошо? Либо ты платишь, либо я прямо сейчас отправляю жалобу в Конклав!
— Это к Ару, — невесть чему обрадовался этот идиот, — Он решает вопросы с человеческим Конклавом, и с деньгами тоже! Он сейчас где-то тут, неподалёку. Он придёт за мной!
Ирейн призадумалась. Все проверенные методы спасовали, значит, остался последний.
— Хорошо, — разулыбалась она, — Драгоценная моя пара, а поможешь мне кое-чем на кухне?