— Не забывайтесь, Никос. — Его неприкрытое ехидство меня задело. Я действительно должна им помочь, не потеряв при этом маски злобной садистки. — Пока действует Вето, ни в чьей смерти не должно быть моей прямой вины без должного на это основания. Такой ответ Вас устроит? Сколько нужно времени, чтобы здесь закончить? Я могу рассчитывать на Вас при инспекции тюрем? Если нет, можете ли кого рекомендовать?
Я еду. Порталы уже работают? Значит, смогу контролировать их состояние. Я ведь не постоянно буду Вам нужен. — Вот так-то лучше. Все-таки профессионал в нем победил.
Тогда будьте готовы. Сбор на восходе в синей портальной. И отдохните хорошо, Вы с ног валитесь.
— Крея, там в гостевой ждет…
Я помню. Можем считать, что свое наказание он получил. Ожидание в неизвестности, что может быть хуже.
— Просто я знаю, что девушка у него здесь, вот он и…. В принципе, она не в таком плохом состоянии.
— Проведи меня к ней и свободен.
Стоило показаться мне на пороге, девчонка рухнула мне в ноги.
— Только не надо меня больше той плетью, пожалуйста. — А так это ее я, та я, крея кнутом отходила? А ведь вся ее вина в том, что целовалась с тем пареньком, и эта парочка на пути креи оказалась в неподходящий момент.
— А ты еще что-то успела натворить?
Нет, госпожа.
Идем со мной, молча. Может, и отпущу, как карта ляжет, — идет следом, а у самой от страха коленки подкашиваются. Завела в гостевую. Увидев нас, и паренек бухнулся на колени, но смолчал. Правильно, понял, что языком порой беды наделать проще, чем руками. — Выбирай, кто за твой язык болтливый наказание получит — ты или причина твоей болтливости? Говори, разрешаю.
— Я, госпожа, Яришка здесь не причем. Любое наказание приму, отпустите ее, пожалуйста.
— Сплетни глупые кто по замку разносил? И разве можешь ты грубить правителю?
— Про сплетни не знаю ничего. За грубость накажите, заслужил.
— Знаешь, что оборотни с такими, как ты, смазливенькими, делают? Или с такими, как она? — о любвеобильности оборотней по крафству ходило много сплетен. Почти все было явной ложью и распространялось самими оборотнями, лишь бы не совалась не в меру любопытная молодежь к источнику в нейтральных землях. В дни проведения оборотнических обрядов там и, правда, было опасно. И в этом смысле тоже.
— Я сам… Её не надо… Прошу.
Так тебе дорогА?
— Да, госпожа, я… сватать хотел к осени.
— Ступайте оба, там работу вашу никто за вас делать не обязан. Но теперь за провинность одного наказывать буду обоих. На глазах друг у друга. И про оборотней не шучу. Провинишься ты, отдам ее. Идите, пока добрая. — Поживет там пару лет в прислугах. Ничего там с ней плохого не случиться. Если вправду дорога, поостережется под любое наказание ее подставить. Впредь наука.
А у меня здесь еще одно дело. Все, что происходило в западном крыле, было ужасно и мерзко в общечеловеческом смысле. Но служило только прикрытием научных изысканий моих мужей. Они были фанатиками магии. Сутками проводили опыты в подвалах западного крыла. На людях. И оборотнях. Ошейники полного подчинения — их изобретение. В подвалах были усиленные камеры для подопытных. Питание организовано через минителепорт с кухни замка. Сейчас там было трое. Все трое в ошейниках. Так что, если не пытаются сопротивляться действию ошейников, им ничего не грозит. Но проверить стоило. Два оборотня из клана рыси давно смирились с участью. Третьим был дракон. Он не смирится никогда. Собственно отсюда я и знала, что ошейник держит в повиновении даже дракона. Вернее, ипостась дракона удалось усыпить, чтобы сдерживать оборот. Человеческая сущность продолжала сражение с ошейником. Прямо убить себя он не мог, табу, но изматывал прямым неподчинением по мелочам. Пока не терял сознание. Бывала я возле этой камеры часто. В ходе эксперимента воздействовала магией разума, пытаясь усмирить гордого дракона. Но, даже, находясь в беспамятстве, он умудрялся сопротивляться.
Именно из-за него я сегодня здесь. Я сегодняшняя хотела найти способ освободить дракона. Но отпустить его в ошейнике нельзя. Обернуться он не сможет. А обрекать на мучительную смерть не хочется. Снять ошейник могу. Подойду спокойно, ошейник не даст ему напасть на меня. Но, когда сниму, за мою жизнь никто не даст ломаного гроша. В глазах дракона я уже видела все способы казнить меня, как только он до меня доберется. Но, не зря говорят, что безвыходных ситуаций не бывает. Даже если тебя съели, то у тебя два выхода. Сегодня у меня первая попытка найти хотя бы один.
Да, не зря страной драконов на Земле считается Китай. Есть в облике, смотрящего с лютой ненавистью на меня, человека что-то восточное. В разрезе глаз, в мягкой плавности и одновременной молниеносности движений.
— Что тебе опять от меня надо? Лучше прикажи этой удавке добить, чтобы не мучился.
— А что если я хочу дать тебе свободу? Отпустить.
— Возьмешь к себе комнатной собачкой? Не боишься, что глотку перегрызу?
— Нет. Могу попробовать снять ошейник.
— Это что новая тактика, чтобы издеваться дальше? — Он в гневе сделал глубокий вдох. Ненависть во взгляде сменилась крайней степенью недоумения. Он перестал дышать на несколько секунд. Потом отошел, сел на топчан. Обхватил голову руками. Застонал, как от сильного приступа боли. — Ошейник обычно действовал по-другому. Болью скручивало тело, но не давило на голову. Я открыла решетку, в стремлении помочь подошла ближе.
Что?
Не подходи. Этого не может быть. Ждать почти тысячу лет, почти сдохнуть, чтобы… ты… вы отняли у меня все, свободу, почти саму жизнь… и чтобы ты… Нет! Хранители миров! За что? Женщина, которую я так ненавижу, которую тысячу раз мысленно проклял и казнил всеми способами, не может быть моей истинной. Почему я не умер вчера?
Истинная? С чего ты взял? Я человек. Маг. Я не могу быть истинной дракона.
— Дракон чувствует свою истинную на уровне подсознания, сразу при первой встрече. При контакте глаза в глаза и запах… не спутать.
Так, стоп. Мы виделись глаза в глаза сотни раз. Я много раз пыталась влезть тебе в мозги. Тогда-то, почему не признал? — От неожиданности я про всю осторожность забыла. Проверить. Надо проверить. Повернулась к нему спиной. Ошейник все же пока на нем. — Расстегни ворот. Ну, кому говорю. Что видишь?
— А я еще смотреть должен? Это что мода такая татуировку во всю спину колоть? — Теперь готова была перестать дышать я.
Скажи. Ты все еще готов уничтожить мою бренную тушку, когда я сниму ошейник?
— Дракон говорит, что не позволит причинить вред его истинной. Он выбрал свет твоей души.
Постой. Дракон — твоя сущность, твоя душа. И он выбрал не тело. Выбрал душу?
Да.
Идем. Я сниму ошейник. Ты можешь вернуться к своим. Тебе нужно успокоиться, дать дракону время. Может быть, на него так действовал ошейник. Последствия его применения не изучены. Да и изучать теперь некому. Его создателей уже нет в живых. А значит и нет смысла держать тебя в этой клетке. Идем. — Тайный ход вывел нас на поляну в лесу. — Подойди. Только постарайся сразу не оборачиваться. Сдержись около минуты. Потом улетай к своим, так нужно. — Я расстегнула замок, сдернула ошейник и нажала на камень портального ключа Хранителя. Через секунду, вошла в открывшийся портал.
Я застала Хранителя и настоятеля Храма за изучением древнего свитка с изображением руны трилистника, очень похожей на мою. Только без двойного узла в центре.
— Эми, прошу прощения за вторжение. Даже не знаю, как спросить. Может ли так случиться, что моим истинным окажется дракон? — Медленно проговорила каждое слово, до конца не осознавая, что говорю.
— Вы уверены в том, что говорите сейчас?
Я нет, он уверен. И видел Розу. Вы сказали, что ее может видеть только истинный. Я просто позволила ему посмотреть на спину. Это ведь не было разрешением увидеть?
— Можете вспомнить дословно, что Вы сказали?
Расстегни ворот. Ну, кому говорю. Что видишь? — Как-то так.
И что он?
— Это что мода такая татуировку во всю спину колоть?
— А что конкретно он видел, Вы не спросили?
Нет, я так растерялась. Человек и дракон — я не слышала о таких парах. По крайней мере, не в мире Лиор. В книжках на Земле и не такое пишут, но там истории выдуманные.
— В одном древнем свитке я читал что-то похожее. Он был где-то здесь. — Настоятель подошел к дальнему стеллажу. — О! В этом, должно быть. Мы здесь сегодня еще не смотрели. Да, вот этот фрагмент. Хранитель, Вы быстрее справитесь с переводом.
— И потребовал дракон жертву за гибель его младенца. Вывели ему требуемое. Но узрел он среди дев свою айлине. И отказался от остальных, даруя им жизнь, но не погибель. Забрал только ее.
Значит все же возможно. Может, что там еще есть. Давайте до конца посмотрим. Да вот же смотрите, — рисунок чем-то напомнил мою розу. Не трилистник, но на один из лепестков с двойным плетением смахивает.
Что там написано?
— В рунах судеб знак двуипостасного.
— Если считать розу плетений руной судьбы…
— То двое из трех имеют две ипостаси. Это может быть дракон или оборотень? А Роза может измениться?
Основной рисунок — нет. Трилистник меняет цвет, если встреча с истинным уже была, но не зацепило, не признали друг друга. Это мы выяснили еще утром.
Эми, посмотрите, прошу.
— Крея, все три лепестка сменили цвет. Нижний полностью. Верхние так, словно Вы признаны только одной из ипостасей. Как такое может быть?
Сейчас успокоюсь, попытаюсь мыслить логически. Пять вдохов? Так, эми? Круг людей, с которыми общалась с момента появления Розы, — а когда она проявилась? Точно не знаем. Значит достаточно большой круг. Да-а-а, и чего делаем? Ждем платья и следим за окружением? Только все мое окружение — мои зашуганные подданные. Мда, и еще несколько оправданных. Хорошо хоть не все тюрьмы объехали пока. И еще гарем. Засада. Дальше. Дракон — одна штука, сказал, что меня выбрал полусонный от воздействия ошейника ипостась-дракон. Ипостась-человек меня люто ненавидит, и посему не принял. Возможно, хотя больше из области фантастики, как любил говорить мой Егор. Кто еще? Ах да, оборотни. К рысям я не заходила, и видеть они меня никак не могли, потому что их камеры в другом коридоре. Значит, волки. Из троих я бы поставила на старшего. А, проклятье, опять ошейник, да еще и унижение на глазах у молодняка. Да что ж так не везет-то. Всех нашла, в душу каждому плюнула, по эго потопталась, а теперь — нате вам, вы — мои истинные, я вас знать не хочу, но вы на мне женитесь, а я может смогу брак узаконить, а может, взбрыкну в последний момент. Как-то так получается. Теперь с другой стороны.