— Это что? — не поняла я.
— Это Адольф к Маше приставал, — на секунду оторвался от экранов цветик.
— Дольф, она же инопланетная. И потом ты ее боялся.
— Уже нет, — пробубнил Наши.
Собак в очередной раз заскулил. Врач зло зашипел. Сишати усмехнулся. Нарашека еще раз плюнула на пол.
— Мы ведь не на Земле, а жизнь всегда найдет выход, — философски протянул ребенок.
— Парк Юрского, — вспомнила я источник мудрой цитаты.
— Тихо, — жестко процедил капитан. У меня по спине пробежали мурашки. Приказ звучал так, что ослушаться его не возникало никакого желания. Неужели это тот же самый мужчина, что шептал мне нежные слова ночью? В рубке воцарилась гробовая тишина, даже Дольф перестал поскуливать. И только сама система едва слышно щелкала.
Я обратилась к боковому экрану.
К нам приближалась здоровенная продолговатая и по всему, наверное, стальная фиговина. На наш конус она точно никак не тянула, ни по размерам, ни по форме. Когда она заняла весь экран, а после, не прекращая приближаться, обернулась к экрану одним боком с кучей мелких выступов, я поняла, что это не она движется, движемся мы. Открылась большая дверь, и наш корабль проскользнул внутрь. Сразу на ум пришли кадры из нетленок Лукаса. Сейчас откроется дверь рубки, и я узрею самого Дарта Вейдера, владеющего темной стороной силы. Классный мужик, кстати, всю сознательную жизнь к нему была неравнодушна. Сначала в детстве, а уж в роли Энакина, так и вовсе. Никогда не прощу Оби Вана.
Пока я размышляла о превратностях судьбы молодого джедая, дверь рубки и впрямь открылась, только не впустила моего кумира, а выпустила команду. Вздохнула и пошла следом за скачущим вприпрыжку Пашкой. Сишати приблизился ко мне.
— Вы с рэшокой пойдете с нами. Больше вас не оставлю одних. Я видел у тебя в машине маленькую сумку для плеч. Кагараши принесет. Положи в нее, что тебе надо.
Я не успела ни возмутиться, ни возразить, он бегом удалился вместе с Шуаи.
— Пашка! — позвала я. — Иди сюда, гавненыш! Будем проводить воспитательную беседу!
— Что опять? — правдоподобно расстроился цветик.
— Не опять, а снова! Пошли, кому сказала!
Кактусенок поплелся в капитанскую каюту, печально понурив голову.
15. Про рыжих, усатых и свадьбу
Ступить на инопланетную станцию оказалось делом не слишком приятным по двум причинам. Во-первых, нас встретили четверо низеньких мужичков, что-то щелкающих и шипящих капитану купе команда на родном сиросэкайском и оглядывающих нас с сынкой и Дольфушкой как цирковых пуделей. Ну, а во-вторых, на этой самой станции по словам Сишати располагалась свободная исследовательская зона живых организмов планеты низших, что означало, что сразу за дверьми посадочной платформы свободно разгуливает, ползает, летает, прыгает и растет всяческая вполне себе родная живность-растительность.
Первым на путь нашей маленькой группы вылетел реактивный заяц и скрылся в зарослях крапивы. Следом за ним мелькнул здоровый кошак. После чего сверху на меня свалился приличных размеров паук, вызвав протестующий писк с моей стороны, счастливое "кр-руто" с Пашкиной и любопытное шипение с сиросэкайской. Сишати спрятал меня за спину, я спрятала за свою Пашку. Адольф спрятался сам за сынкой. Так мы и топали паровозиком до места назначения.
Местом назначения оказалась просторная разноцветная комната с большим количеством диванов и каких-то экранов. Капитан снял с плеч Машу, удобно расположившуюся там до выхода, спустил на пол и повернулся ко мне.
— Подождите здесь. У нас встреча с мудрыми.
Я беспокойно взглянула на Сишати.
— А нам с тобой нельзя?
Он отрицательно покачал головой и вышел. Следом за ним удалились четверо местных и команда. У порога Кагараши обернулся и ободряюще улыбнулся мне.
— Не волноваться. Шинтока — мой отец. Он здесь. Он помогать.
Я кивнула. Дверь каюты закрылась, оставив нас четверых ожидать в неизвестности. Ждать пришлось долго. Не знаю, сколько часов мы промаялись, но за это время Пашка успел разобраться с инопланетной видео-техникой. Работал ребенок самым распространенным на Земле методом — научного тыка. Дольф, недолго покрутившись по комнате, развалился на диване и засопел, Маша расположилась на противоположном конце комнаты, подальше от озабоченной собак. И все бы, наверное, в Датском королевстве так и тянулось мирно, если б в поле моего зрения не попало создание, терпеть которое я ни при каких обстоятельствах не могла ни на Земле, ни на инопланетной исследовательской станции. На то оно верно и Датское королевство. Прямо к моей ноге из-под дивана вылез рыжий таракан. А следом еще два. Я завизжала и запрыгнула на сиденье. Проснулся и залаял Дольф. Зашипела и заплевалась Маша, реагируя то ли на пса, то ли на тараканов. Разбираться было некогда.
Сынка отвлекся от своего занятия и глянул на причину материнского крика. Презрительно наморщил нос.
— Мам, ну ты еще от мышей попрячься.
— Убей их немедленно, — грозно приказала я.
— Не могу. Тебе надо преодолеть свой страх, а это значит встретить его лицом к лицу.
Я представила жуткую картину: стою на четвереньках и встречаю тараканьи усы лицом к лицу. Тело покрылось гусиной кожей. Меня передернуло.
— Пашка!
— Я ж говорю, не могу. Мам, они маленькие и нестрашные…
И противные, а еще рыжие, и по стенам бегают, и размножаются как черти. Я могла бы тянуть цепочку бесконечно. Екарный бабай! На кой этим мазохистам понадобились тараканы? Или они сами перенеслись, никого не спрашивая? А что? За рыжими не станет.
Меж тем, нахальные насекомые спокойно расползлись по полу.
— Интересно, — пробубнил цветик. — Свет горит, а они тут. Наверное, их никто не трогает. Живут себе и живут.
Меня пробрал новый приступ гусиной кожи. Я разозлилась на всех. На Пашку за то, что выдает "мудрые" мысли с умным видом и не помогает, на тараканов за то, что ползают, но больше всего на сиросэкайских гадов, которые развели тут не пойми что. Героически подавила животный ужас, сняла с ноги кроссовок, скакнула на пол к ближайшему насекомому, опустилась на четвереньки и с криком "получи" треснула башмаком по рыжим ненавистным усам, расплющив на корню эти самые усы и туловище.
— Молодец, мам! — обрадовался кактусенок.
— Кл-луто, — поддакнула Маша. Адольф выдал свое неизменное басовое "гав".
Было не до криков болельщиков, поскольку я на четвереньках догоняла второго.
— Стой, сволочь!
Догнала.
— Получи! — опустился тяжелый кроссовок. Краем глаза зацепила новые действующие лица в каюте. Я как раз добивала второго контрольными четырьмя или пятью… Не помню. Кажется, в судебной практике это называется состояние аффекта. — Умри, гад! Умри! — проникновенно приговаривала я. Убедившись в кончине этого, оглянулась в поисках третьего экземпляра. Но уничтожить всех врагов человеческой цивилизации мне не дали. Над головой зашипели. Я принудительно оторвалась от пола, уронив от неожиданности кроссовок. Огляделась по сторонам. Пашка тихо угорал на диване, согнувшись пополам. Сишати держал меня под мышкой. В дверях стояли три старца, испуганно и удивленно осматривающие мою взбешенную персону. По комнате с какими-то баночками метались два местных служителя науки: один пытался поймать оставшихся в живых тараканов, второй отскребал от пола трупы безвинно убиенных. Оба издавали злобное шипение.
— Микаи, зачем ты убила этих насекомых? — ласково обратился ко мне капитан, осторожно усадив на диван и одевая на мою ногу кроссовок. Я не ответила. Да и сама, собственно, не знала ответ толком.
— Он-на их б-боится! — проикал Пашка, стараясь вернуться в вертикальное положение.
Три старца осторожно приблизились к нашей паре и уставились сверху вниз. Что-то прощебетали Сишати. Он им ответил. Тот, что стоял по центру, обратился ко мне.
— Ты отзываешься на новое имя?
Капитан протестующе зашипел.
— Ну да, — не поняла я. — Необычное имя, — на ум пришли воспоминания о ночи.
— Да! — заорал кактусенок. — Мам, это кр-руто!
— Это кл-луто! — согласилась Маша.
— А что круто? — не поняла я. Сишати зачем-то схватился за голову.
— Ты только что вышла замуж за капитана! — просветил родную мать цветик.
— Когда? — суть происходящего никак не доходила до испуганного тараканами сознания.
— Только что. Ты сказала мудрому, что приняла имя, которым тебя зовет Сишати.
Я открыла рот, потом закрыла, потом опять открыла. Три старикана с любопытством наблюдали за моими лицедвижениями.
— А… А предупредить? — наконец нашлась я.
Мой непобедимый капитан сполз на пол, спрятал лицо в ладонях, упер локти в согнутые колени и что-то зло зашипел. Я тут же забыла про свои уже не в меру за это путешествие вывихнутые мозги и присела рядом.