— Нет. Нет, нет, нет. — Бил поднял руки, в одной из которых сжимал пальцами маленький черный пульт. — Мы хотим изучить её, допросить, поэтому посылаем вас, чтобы завоевать её доверие. И я хочу, чтобы вы услышали меня. Завоевать её доверие — обязательное условие. Когда мы начали допрашивать Кватре, его мозг самоуничтожился, убив его. Сикс не хотела сотрудничать, она вообще не желала своих способностей, и мы прооперировали её, надеясь деактивировать то, что в нее вживили. Но чип с проводами вызвал какую-то саморазрушительную реакцию, уничтожив и девушку, и людей, которые её оперировали.
Роуэн наклонился вперед и оперся руками о деревянную столешницу.
— Что случилось с последним? С Нефом?
Билл слегка ссутулился.
— Мы с комфортом устроили его, но удерживали взаперти. Мы не знали, что с ним делать, и не хотели отпускать, чтобы его не смогли использовать другие. От постоянных переживаний чип расплавился. Всего через пятнадцать дней мы нашли его мертвым в камере.
Шон и Роуэн переглянулись откровенным взглядом: «Вот дерьмо». Шон подумал, никакого давления. Осторожно добиться доверия девушки и как можно дольше её не нервировать.
Он потер татуировки на висках. Извивающиеся кельтские узлы, которые он одновременно обожал и ненавидел. Обычно это его успокаивало. Но не в этот раз.
— Что ты хочешь, чтобы мы сделали?
— Помните, я говорил, что она работает в ночном клубе? — Билл дождался, когда они кивнут. — Так вот, владелец, Томас Вэйланд, приторговывал леваком, и он тихо и любезно, в обмен на свободу и билет в один конец из страны, передал клуб в наше полное владение.
— Очень мило с его стороны, — рассмеялся Роуэн.
Билл усмехнулся:
— Разве нет? Две недели там под прикрытием работала наш агент, женщина, и то ей не очень-то повезло. Габриэль держится особняком. Мы думаем, парень сможет завоевать её доверие и убедить помочь нам. — Его взгляд остановился на Роуэне.
— Я? Опять? — спросил Роуэн, ткнув пальцем в свою грудь. Он ухмыльнулся. Хотя Габби не привлекала Роуэна, он любил разнообразие и секс — где угодно и когда угодно. — Уже наступило Рождество?
Шон не удивился, что именно блондина выбрали на роль соблазнителя. Как и любой агент «Роуз-Бриар», Роуэн обладал сверхъестественными способностями, и они, черт возьми, превосходили дерьмо Шона. Шон манипулировал тенями. Роуэн мог считывать самые потаенные желания женщины — и давать ей именно то, чего она жаждала, — без слов. У Габриэль Хьюит не было ни единого шанса.
И не от этого каждый мускул в теле Шона сжался от ярости. Не от этого. Правда.
— Ты станешь богатым перспективным бизнесменом, — сказал Билл агенту.
— Легко. Но как ты думаешь, что понравится этой Габриэль? — Роуэн провел двумя пальцами по щетине на подбородке. — Ну кроме моего прекрасного лица.
Билл подошел к столу у дальней стены, взял несколько листков бумаги и протянул их Роуэну.
— Бентли, наш агент внутри клуба, составила профиль того, что, по её мнению, предпочитает объект в мужчинах. Габриэль испытывает отвращение к завсегдатаям клуба, считает их обманщиками и лжецами. Она любит латте, но редко заглядывает в кофейни. Наверное, слишком много извращенцев с ноутбуками. Поэтому ты будешь настолько не извращенцем, насколько это возможно. Ты отзывчивый мужчина, обожающий кофе. Можешь притвориться, что обожаешь читать стихи и тому подобное дерьмо. О, и если она будет думать, что ты заинтересован в браке, то так даже лучше. Это лишь докажет, насколько ты заслуживаешь доверия.
Улыбка Роуэна не дрогнула.
— Я скачаю на ноутбук любовные тесты и письма к маме и, когда приглашу её в офис, чтобы пообщаться с новым боссом, включу его.
— А моя работа? — спросил Шон.
— Глаза и уши, — сказал Билл. — Для всех остальных ты — наемник. Такая легенда не вызовет подозрений, не будет казаться странным, почему ты всегда рядом, суешь нос во все дела, защищаешь Роуэна и всех его сотрудников. И да, ты будешь охранять Габриэль. Мы не думаем, что кто-то ещё знает, что она такое, на что способна, но тайное всегда становится явным…
Два дня спустя Шон, наконец, столкнулся лицом к лицу с Габриэль, номер восемь. Роуэн сидел за столом и пил кофе, который ему не очень-то нравился, а перед ним стоял включенный ноутбук. Шон стоял позади него, а Габриэль сидела перед ним с бесстрастным лицом, выпрямив спину и расправив плечи.
Она нисколько не походила на мышонка. Её каштановые волосы блестели на солнце, словно шелк. Её глаза оказались цвета смеси меда с корицей, как и предполагал Шон, только раньше он не разглядел насколько длинные и густые ресницы обрамляют её глаза, так и призывающие снять с нее трусики зубами. Изящный носик, слегка округлые скулы. Сочные розовые губки, темно-золотистая кожа. И веснушки. Брызгами, рассыпавшиеся по носу.
И Роуэн доберется до всего этого, когда ляжет с ней в постель.
Руки Шона непроизвольно сжались в кулаки.
— Я так рад с тобой познакомиться, Габриэль, — сказал Роуэн ровным нежным голосом. — Как уже упоминал на собрании персонала, меня зовут Роуэн Патрик и я новый владелец «Сладких глазок». Человек позади меня — Шон Уолкер, телохранитель, вышибала и друг. А теперь, прежде чем мы начнем, может, Шону принести тебе что-нибудь? Возможно, чашечку восхитительного кофе?
Прошло несколько минут. Габриэль ничего не сказала и даже не вздрогнула на стуле. Она просто молча и неподвижно сидела. Загружала ли она файлы из компьютера Роуэна в свой мозг прямо сейчас?
Она нахмурилась. Но через несколько секунд уголки её губ приподнялись в улыбке. Да. Она точно только что вскрыла его файлы. Теперь весь вопрос в том, понравилось ли ей то, что она нашла.
— Габриэль, — позвал Роуэн, когда её лицо снова прояснилось.
— Что? — Она моргнула и покачала головой. — Ох. Простите. Пожалуйста, зовите меня Габби.
Шону понравился её голос. Слегка хрипловатый, очень соблазнительный.
— Хочешь кофе, Габби? У меня всегда есть запас моего любимого кофе, — сказал Роуэн. — Или ты предпочитаешь что-нибудь покрепче, чтобы расслабиться? Ты нервничаешь, Шон с радостью принесет тебе всё, что пожелаешь.
Конечно, принесет. Он являлся скромным телохранителем, мальчиком на побегушках.
— Нет, спасибо, — сказала она, бросив взгляд на Шона. Она смотрела на него не дольше нескольких секунд, но прожгла его до самых костей. — Я в порядке.
Роуэн отхлебнул из чашки.
— Ну, нет причин нервничать, уверяю тебя. Это просто неофициальная встреча, чтобы мы лучше узнали друг друга.
Она не шевельнулась, даже не дернулась.
— Я не нервничаю.
— Ох. Что ж, хорошо. — Роуэн ждал, что Габби скажет что-нибудь ещё, но она молчала. Вздохнув, он провел пальцами по лежащим перед ним бумагам. — В твоем досье сказано, что ты работаешь здесь уже шесть месяцев.
— Верно.
Последовала длинная пауза, они ждали, что она скажет что-нибудь ещё. А она снова промолчала.
Роуэн откинулся на спинку стула.
— Чем ты занималась до того, как пришла сюда?
Они уже знали ответы, потому что тщательно проверили её прошлое, все её псевдонимы, но хотели посмотреть, во-первых, соврет ли она, и во-вторых, хотели заставить её открыться.
— Я работала официанткой в другом клубе.
Правда. Но как и прежде, она не сказала ничего лишнего.
Роуэн провел языком по зубам и сцепил руки на животе. Он нахмурился. Наверное, расстроился. В этот момент обычно женщины уже предлагали ему свои трусики.
— Итак… тебе нравится здесь работать? — спросил Роуэн.
— Да.
Губы Шона дрогнули.
Внезапно Габби встретилась с его каре-голубым взглядом. Он знал, что она видит в его глазах веселье. Он же… не видел в её глазах ничего. Её лицо по-прежнему оставалось непроницаемым.
Он не разочаровался. Правда. По крайней мере, Роуэн тоже обломался.
«Эй, ты должен желать, чтобы он преуспел».
Боже, что такого в этой девушке, что его здравый смысл напрочь отказывал? Он не знал её, никогда даже не разговаривал с ней и не был тем, кто будет её трахать. Нет, не он будет погружаться в это мягкое тело, слушая страстные крики, и купаться в волнах удовольствия.
Он осознал, что снова непроизвольно сжал кулаки.
— Я хочу, чтобы ты с таким же удовольствие работала на меня, как и на своего бывшего босса. — Роуэн, взяв ручку, постукивал ею по своему колену. — Если у тебя возникнут какие-либо проблемы, если тебе кто-то будет досаждать, обращайся прямо ко мне, и я обо всем позабочусь.
— Обращусь. Спасибо. — Она встала, предполагая, что разговор окончен.
Роуэн ничего не сказал, когда она молча развернулась и направилась к двери. Не сказал ни слова, когда она открыла её, вышла и закрыла за собой с тихим щелчком. Затем он развернулся на стуле и мрачно посмотрел на Шона.