Герцог даже не стал отвечать на ее реплику, взяв с подноса услужливого лакея бокал с шампанским. Изабелла лихорадочно размышляла — она приехала в замок к Каменному герцогу в надежде развеяться и вновь испытать наслаждение, которое она испытала когда-то в его объятьях. Глейд понимал ее потребности как никто другой, и упускать случай развлечься из-за какой-то девчонки она не намерена. Но действовать в лоб — значит обозлить этого мужчину и потерять божественного любовника.
— Может, тогда вы приведете эту девочку в нашу кроватку, и мы повеселимся втроем? — промурлыкала она, закрывая их лица веером, и скрывая, таким образом разговор, от посторонних взглядов.
Герцог приподнял одну бровь и окинул равнодушным взором титулованную прелестницу.
— Даже ваше испорченное воображение не сможет помешать мне в моих планах. Подождите недельку, душа моя, и я буду в полном вашем распоряжении.
— Недельку?
Изабелла поперхнулась и чтобы скрыть свою ярость, тоже взяла бокал с шампанским. Ею будут пренебрегать целую неделю, ради какой-то безродной девчонки? Ну уж нет! Она этого не допустит. Только действовать нужно хитрее и тоньше.
Джейн, наконец, нашла песню и встала у рояля, показав, что готова выступать. Голоса затихли, наступила полная тишина, раздались звуки вступления и Джейн запела. Она пела о горькой участи девушки, которую соблазнил и бросил красивый распутник, и теперь ей, бедняжке, остается только с моста в реку бросится. Мотив у песенки был незатейливый, но красивый, мелодия простая и запоминающаяся, а слова всегда выжимали слезы у почтенных матрон, когда она пела в кругу тетушкиных знакомых.
Так было и на этот раз. Аристократы, завороженные ее звонким серебристым голоском, уже доставали шелковые платки, чтобы утереть слезы, а глаза герцога темнели от ярости. Тема песни ему не понравилась, а Джейн была слишком увлечена своей маленькой местью, чтобы просчитать все последствия своего поступка.
Гром аплодисментов прервал короткую тишину после окончания песни, и Джейн, сделав короткий книксен, поспешила выйти из гостиной, пока кто-нибудь ее не остановил. Она загадала — если ее никто не будет разыскивать до вечера, значит, все обойдется, и в лице принцессы Изабеллы она приобретет нежданную спасительницу своей чести.
Глава 2. часть 1.
Чай они с леди Уотерхейт пили в красивой оранжерее тропических растений и цветов. Воспользовавшись случаем, Джейн нашла в библиотеке «Полную иллюстрированную энциклопедию растений экзотических и редких» и с упоением искала образцы иллюстраций среди тропических зарослей. Она была довольна и весела и сама напоминала яркую и беззаботную бабочку. Ей казалось, что все затруднения остались позади и завтра она вернется в тихую и безопасную гавань Фидлторна. А пока нужно успеть рассмотреть и запомнить как можно больше.
Она лишь отпила из чашки чаю, впрочем, необыкновенно вкусного и крепкого, какого можно найти только в салонах у самых знатных аристократов, и вновь отправилась на изучение замка, прихватив в кармашке платья несколько крохотных, но очень вкусных бисквитов. Она сумела вновь посидеть в библиотеке, насладилась живописными полотнами картинной галереи, забралась на башню, откуда был красивейший вид на окрестности. Никто не докучал ей требованиями или упреками в праздности, никто не стоял над душой, требуя читать, вышивать, или упражняться на фортепиано. И даже долг по отношению к своим подопечным на время оставил ее. Она была свободна!
С башни она со снисходительной усмешкой наблюдала за игрищами богатой и знатной публики внизу — те затеяли игру в крокет и каждый раз, при удачно забитом шаре, раздавались крики восторга. Герцога не было видно, и Джейн лишь надеялась, что он не просто не хотел играть, а был занят более важными и приятными вещами.
Ужин ей опять подали в ее новой комнате. Несколько видов холодных закусок из мяса и дичи, горячий и совершенно прозрачный бульон со специями, нежнейшие творожные кексы, которые таяли во рту — все это было пиршеством богов, и Джейн напоследок не отказывала себе ни в чем.
Пока она наслаждалась ужином, служанка, неизвестно по какой причине, проникнувшись к ней симпатией, уговаривала ее посмотреть с бывшей галереи менестрелей как в парадной столовой ужинают и развлекаются господа. Джейн, при одной мысли о том, что будет подсматривать в щелку за господами, почувствовала невыносимое унижение, отказалась и, наконец, осталась в блаженном одиночестве.
Конечно, надевать предложенную сорочку она не стала. Добрый ангел в виде принцессы Кастильероса спасет ее сегодня, а завтра она уедет отсюда навсегда. Джейн взяла маленький томик романтических стихов, уютно устроилась в кровати, но открыв первую страницу, поняла, что сделала неудачный выбор. Стихи были на фанларийском — языке любви и более чем откровенного содержания. А когда ее изумленный взор дошел до картинок — она поспешила захлопнуть книгу. В этом замке все, абсолютно все кричало о праздности и разврате и еще несколько книг, и она сама поддастся этому нечестивому очарованию порока.
Джейн еще несколько минут посмотрела на игру пламени в камине, и незаметно для себя — уснула. Снилось ей нечто, тревожащее душу и тело, будоражащее разум
— прочитанные на ночь стихи шептали на ухо непристойности, неприличные картинки оживали и кружились вокруг, а надо всем этим возносился юный и порочный бог — молодой герцог, протягивая ей руку и обещая блаженство.
Джейн проснулась, задыхаясь от такого откровенного сна, и опять наткнулась на взгляд темных порочных глаз. Не понимая, где сон, а где явь, она протянула руку, пытаясь потрогать незваное видение, и наткнулась на теплые, полные сил и энергии пальцы. Это был не сон!
Его светлость Глейд Джонатан Уорд герцог Голладжер Каменный так откровенно скучал за ужином, почти не слушая щебет Изабеллы, что фрейлины принцессы едва скрывали усмешки — их госпожа сегодня потерпела поражение в битве за тело герцога. Наконец, он не выдержал, и остановив очередной поток светской болтовни, встал, и попрощался с гостями, предоставив им возможность развлекаться без него. У него на сегодняшний вечер были более приятные планы.
Когда герцог приблизился и попытался открыть дверь, которая отделяла его от желанного приза, та не поддалась. Он усмехнулся — крошка заперлась, думая, что замки могут его остановить. Двигать на расстоянии мелкие предметы он научился еще в пять лет, пугая своих нянюшек и наставников внезапно взлетающими чашками и ложками. Он закрыл глаза, и всеми нервами ощутив маленький ключик с той стороны двери, повернул его на несколько оборотов.
В комнате он неслышно растопил погасший камин и сел на кровать, любуясь спящей девушкой. Она так и не надела тот маленький подарок, который он ей преподнес. Он улыбнулся и стал раздеваться. Девушка заслуживала наказания за свой упрямый нрав. Сладкого, длительного и жесткого наказания.
Когда Джейн проснулась после беспокойного сна, их глаза встретились, и девушка сама протянула ему руку. Конечно, она не могла отказать ему, Каменному герцогу, самому искусному любовнику Брейтана. Глейд сбросил одеяло с девушки и властно привлек ее к себе, целуя обнаженную руку, начиная с тонких пальчиков, бережно проводя губами по нежной коже ладони, лаская языком хрупкие косточки запястья и осторожно сдвигая тонкую ткань рукава выше локтя.
Джейн вся горела от этой ласки, не веря в реальность происходящего, все еще надеясь, что это продолжается тот неприличный порочный сон. Кончиками пальцев она осторожно дотронулась до губ герцога, и когда этот прекрасно-порочный рот изогнулся в усмешке, она отдернула руку, как ужаленная.
— Это вы! — она попыталась вырвать вторую руку из плена, но безуспешно. — Как вы здесь оказались?
— Я же обещал вам прийти сегодня вечером, а я всегда исполняю свои обещания.
Он добрался до плеч девушки, стянув рукав сорочки, и впился долгим жарким поцелуем, жестко обнимая ее за талию. Джейн отталкивала его обеими руками, стараясь не обращать внимания на обжигающий поцелуй.
— Я думала… я надеялась, что принцесса Изабелла займет ваше внимание.
Глейд оторвался от ее плеча и схватил за подбородок:
— Я всегда добиваюсь того: чего хочу. — Он с наслаждением провел пальцем по ее пухлым, приоткрытым от удивления губам, — А я хочу — тебя. Хочу с тех пор, как встретил на лесной тропинке. Такую беззащитную, — он продолжал ласкать пальцем губы, с удовлетворением чувствуя, как учащается ее дыхание, — такую упрямую. Такую сладкую, — шептал он, касаясь губами ее полуоткрытого рта, и целуя первым по-настоящему чувственным поцелуем.
Джейн вся горела и плавилась, отвечая на этот поцелуй, так непохожий на наказание сегодня в саду. Это поцелуй озарял жаром ее уста и поднимал нечто дерзкое и страстное из глубин ее тела. Когда их языки встретились и торопливо переплелись в новом для них танце, руки Джейн прекратили сопротивление и слепо скользнули по расстегнутой рубашке герцога, задев голый участок кожи.
Даже такая нечаянная невинная ласка вызвала еле слышный полустон-полувздох герцога и Джейн очнулась, понимая, — еще мгновения, и пути назад не будет.
— Нет! — она прервала поцелуй и снова попыталась вырваться из его объятий. — Я никогда не стану вашей любовницей!
Герцог не отпускал ее, крепко держа за талию и безуспешно пытаясь еще раз поцеловать:
— Но тебе понравилось целоваться со мной, я это видел!
— Это ничего не значит. Я предпочту остаться честной девушкой, нежели стать игрушкой на ночь знатного избалованного лорда!
— Кто говорил об одной ночи, дорогая? — Глейд разозлился и крепко завел ее руки назад. — Сейчас я тебя снова поцелую и ты забудешь все свои ханжеские принципы и будешь просить меня продолжать снова и снова.
— Браво! — донеслось от дверей, и герцог в бешенстве увидел принцессу, которая уверенно зашла в комнату. — Нашему дорогому мальчику впервые не удалось покорить сердце простолюдинки с первого поцелуя. Какая досада!
— Что ты здесь делаешь? — прорычал Глейд, чувствуя, как бешенство вытесняет возбуждение и страсть.
— Я искала тебя, милый! Мы же договорились вместе обуздывать эту гордячку.
— Что? — в Джейн неведомо откуда взялись силы и она, разорвав объятья герцога, буквально свалилась с другой стороны кровати. — Вы хотели вдвоем развлекаться со мной?
Ощущая, что еще чуть чуть и он взорвется, Глейд сквозь зубы прошипел:
— Принцесса шутит. Развлекаться хотел я один.
— Ну что ж. — Джейн гордо подняла подбородок. — Ваше развлечение не состоялось. Зверушка убежала из силков.
Она ринулась что было сил вон из комнаты, желая только одного — найти в кромешной тьме коридоров замка комнату леди Агаты.
А на кровати, которую она только что с такой поспешностью покинула, улеглась принцесса Изабелла и страстно протянула:
— Я была такой плохой девочкой, милый. Я заслуживаю наказания.
В ответ она заслужила пару слов, которые в приличном обществе не произносят, но принцесса только рассмеялась и вцепилась в герцога мертвой схваткой, видя, что он собирается бежать за Джейн.
— Неужели ты променяешь меня на безродную девчонку?
Этого минутного замешательства хватило, чтобы Джейн смогла добежать до другого крыла здания, герцог это ясно чувствовал, несмотря на запредельную ярость, кипевшую внутри.
Он с подчеркнутым спокойствием зарыл дверь и вернулся к кровати. Изабелла следила за ним во все глаза — его напускное равнодушие ее не обманывало, герцог был в бешенстве.
Внезапно Глейд больно схватил ее за волосы, которые она распустила для большего эффекта соблазна, и, намотав их на кулак, приблизил ее лицо к себе и спросил медленно, чеканя каждый слог:
— Как ты посмела явиться сюда?
— Я принцесса, мне не нужны разрешения. — она рассмеялась, упиваясь его злостью.
— Согласен. Тебе не разрешения нужны, а хорошая порка.
Принцесса торжествующе улыбнулась и исхитрилась в таком положении сбросить пеньюар, под которым оказалась совершенно обнаженной.
Герцог понял, что на его ответную ярость и был рассчитан этот спектакль, но играть по ее правилам отказался. Он брезгливо швырнул ее на постель, и, не долго думая, сорвал шнур, обвязывающий полог кровати. Он был тяжелый, гладкий, плотно скрученный, и отлично подходил для его целей. Не глядя, и не контролируя силу замаха, он наотмашь стал стегать белоснежное тело, жаждущее наказания.
Принцесса, не ожидавшая такого поворота событий, тонко провизжала и попыталась увернуться, но вместо этого получила шнуром уже не по мягкому месту, а вбок, что было гораздо чувствительнее. Волна возмущения почти вытеснила возбуждение и она закричала:
— Да как ты смеешь?
— Заткнись и терпи, что заслужила, — было ей ответом и она поняла, что своими действиями ненароком разбудила зверя. Удары сыпались один за другим, и было не столько больно, сколько не понятно и страшно. Ее еще никто не наказывал так — со злостью и веревкой, и она не могла понять — этого ли хотела, когда провоцировала герцога? Сжав зубы, она решила перетерпеть боль, надеясь, что за ним последует сладкое извинение, или, что еще лучше, еще более дикое и разнузданное удовольствие.