— Знаю, — ответил парень и назвал недавно отгроханный загородный поселок для тех, у кого кошельки тяжелее кирпича.
Впрочем, во всей этой мутной и совершенно нелогичной истории была еще одна странность. Когда я и Юля рассказали обо всем случившемся Дашке, шепчась на паре и перебрасываясь записками, та предложила передать номера телефонов, с которых мне писали и один раз звонили, ее старшему брату, работающему то ли в полиции, то ли в ФСБ. По словам подруги брат мог "пробить" имена тех, на кого были зарегистрированы симки, по служебной базе.
Честно говоря, лучше бы он этого не делал, потому что спустя пару дней, когда я почти успокоилась, несмотря на то, что Вадим так и не появился в универе (он лишь позорно пару раз забегал на свою страницу в соцсети, но игнорировал все мои сообщения), я узнала результаты. И едва не почувствовала себя Медузой Горгоной. Не в том плане, что на голове у меня вместо волос были змеи, а в том, что волосы зашевелились, как живые. Ибо все писавшие эсэмэс и тетка, звонившая мне по телефону, были настолько интересными личностями, что глаза делались треугольными.
Они были… магами. Волшебниками. Шаманами. Экстрасенсами. Даже один потомственный славянский колдун затесался.
Брат Дашки не поленился и вместе с адресами дал и краткую информацию о местах работы звонящих. Я, честно говоря, и не знала, что современные ценители оккультных наук, как один, изучили волшебство частного предпринимательства. "Салон современной магии "Карго", ИП "Белая магия. Нетрадиционные методы решения ваших проблем" и даже "Супермаркет трав, амулетов и артефактов" были в этом списке. Тетка, позвонившая мне, правда, в бизнесе уличена не была, возможно, ведя прием на дому и не обременяя себя налогами, однако даже ФИО ее были заковыристо-подозрительными: Амбер-Лисецкая Эсмеральда Виолеттовна. Наверняка дама с такими шикарными личными данными может быть какой-нибудь важной парапсихологиней или умелицей гадать на картах Таро.
Честно говоря, я ума не прикладывала, что всем этим крайне подозрительным личностям от меня нужно и по какой причине все они в один день, вместе с дядей-магом Вадима, решили предупредить меня о неведомой опасности от еще более неведомого типа. Если они хотели мне помочь, в чем я крайне сомневаюсь, то сделали только хуже. Я и ранее была не в силах была похвастаться уравновешенным спокойным нравом, хотя и не устраивала бурных истерик, многое переживая в себе, а сейчас вообще стала одним ходячим нервом. Конечно, многие бы сказали — что тут такого, подумаешь, с десяток человек написали или сказали какую-то глупость, включая и парня, который нравился, ведь ничего плохого не случилось, и вообще, никакой магии не существует, а все эти личности, как один, шарлатаны, но… Но моя нервная система ждала подвоха и постоянно была напряжена. Дело дошло до того, что даже не могла нормально репетировать, вызвав недоумение Алексея Анатольевича — не сумела вовремя сымпровизировать, поскольку позорно забыла слова Виолы.
— Полецкая, ты чего, деградируешь? — с недоумением спросил он после репетиции. — Ты смотри у меня.
Я только мило улыбнулась в ответ, хотя настроение было кошмарнейшее. А у кого бы оно не было таким, если бы он узнал, что его морально домогались совершенно наистраннейшие личности, которые в Интернете предлагали более чем подозрительные услуги: не только решение проблем и привлечение удачи или денег, но и всякие привороты, отвороты и даже некие энергетические манипуляции, что в народе звались порчей.
Честно говоря, я пробовала звонить тем, кто доставал меня мрачными пророчествами о том, что мне стоит опасаться некого человека (лучше бы они предупредили меня насчет Вадима, с которым явно не все было в порядке) и бежать, куда глаза глядят, но ничего из этого не вышло. Едва заслышав мой голос, они просто бросали трубку, а Эсмеральда Виолеттовна и вовсе не подошла к телефону. Единственным, кто ответил мне по эсэмэс, был вежливый тип, приславший сообщение на телефон Юли. Он был крайне корректен и, посоветовав мне еще раз не общаться с каким-то человеком, пожелал удачи и был таков. Я пошла дальше — звонила в их таинственные магические салоны, изменяя голос и пытаясь узнать правду, но мне вежливо говорили, что консультации даются только лично и предлагали посетить их заведение, не забыв при этом упомянуть и цену этой самой консультации. И это оказалось удовольствием не из дешевых.
На второй день бесплодных попыток выяснить, что вообще происходит, упрямая я даже потащилась в одно из этих сомнительных заведений, превозмогая суеверный страх. Но как только плотный лысый дядечка-маг с добродушным круглым лицом, обещавший "всестороннюю поддержку любым вашим начинаниям", увидел меня, как-то странно побледнел, скособочился слегка и намекнул, что выход справа по коридору, а у него неотложнейшие дела. Я, едва не приседая от страха, потребовала тонким голосом все мне объяснить. Что он от меня хотел и кого я должна боятся? На середине своей речи, я, правда, спохватилась, выпрямила плечи, надела не лицо маску нагловатой высокомерности и буквально-таки потребовала, чтобы дядя маг все мне рассказал. Стоявшие за моей спиной Дашка и Яна предали уверенности моим словам и растерянности взгляду мужчины.
— Я знаю, что вы были одним из тех, кто мне звонил! — заявила я ему. — Что вам всем от меня нужно?!
— Это от меня тебе что нужно, девочка? — почти жалобно спросил маг. — Что ты ко мне привязалась, я знать тебя не знаю.
— Не врите, — появились от негодования у меня на щеках алые пятна. — Вы мне сообщения писали, — и я ткнула ему под нос телефон. — Это ведь ваш номер, верно?
— Девочка, — вдохнул мужчина, вытирая лоб. — Это было недоразумение. Я ошибся номером.
— И все ваши коллеги тоже? — пискнула Дашка.
— Мои коллеги? О, так я не один? — высоко поднял мужчина удивительно тонкие для мужчины брови, поняв, что отпираться бессмысленно. И вдруг он к чему-то прислушался — к тому, чего мы втроем не слышали. — Ладно, девочки, у меня работы много. А ты… — Он вдруг склонился ко мне и пытливо заглянул в глаза. Выражение его добродушного лица вдруг изменилось, стало каким-то вольчим, и я вдруг поняла, как сглупила, пойдя в это странное местечко, да еще и потащив с собой подружек. Дядя-маг был не таким уж и тюфяком, каким казался на первый взгляд.
— Девочка, убегай, он совсем близко. Очень близко, — прошептал мужчина. — Тебя просили передать это.
— Кто? — заворожено прошептала я, не в силах оторвать взгляд от мага. Глаза его предостерегающе сверкнули.
— Те, кто живут не здесь, — холодно улыбнулся маг. Голос его стал свистящим.
— И вы уже встречались. Скоро будет и третья встреча, и он утащит тебя с собой.
Я сглотнула. Казалось, что каждая мышца в моем теле сейчас напряжена.
— Но раз ты пришла… И раз это было в моей руке, значит таков рок, — крайне странно выразился он. — Я, так и быть, помогу тебе.
И он вдруг протянул мне крохотную булавку с алой, как капля крови, бусинкой и почти заботливо вложил в ладонь.
— Какое-то время она защитит.
Я даже не успела сказать "спасибо" или отказаться от сомнительного подарка. Его лицо вновь поменялось — стало таким же озабоченно-добродушным.
— Все, идите-идите. Если вы не желаете быть моими клиентами, вам нечего делать в моем офисе.
— Так мы желаем, — сказала возмущенно Юля, не видевшая, как на несколько секунд изменилось его лицо, но я дернула подругу за рукав и мы ушли из этого странного места, расположенного в самом центре города в подвальном помещении старинного особняка, некогда принадлежавшего купеческому роду.
— Бросила бы ты это дело, — покачала головой подруга на улице. — Ну, пошутил кто-то некрасиво, зато ты узнала, что Вадим твой — с приветом. И дядей-колдуном.
— Магом, — поправила я ее.
— Без разницы. Просто отпусти от себя эту ситуацию и живи в свое удовольствие. Через лет десять или двадцать, когда станешь знаменитой, будешь давать интервью и расскажешь про этот странный случай, — с улыбкой посоветовала Дашка. — Ой, а вдруг у тебя такой таинственный сумасшедший поклонник появился.
— Я боюсь, что они что-то со мной сделали, — объявила я подругам почти торжественно. Они странно посмотрели на меня.
— Что же?
— Не знаю. Мало ли. Провели свои ужасные магические манипуляции. У меня теперь мерзкое настроение после всего этого "прикола", не могу сосредоточиться и сконцентрироваться на роли, все из рук падает. Настроение отвратительное. А, самое главное, — я на миг зажмурилась. — Мне снятся плохие сны.
Они, действительно снились, но не такие, как в ночь перед тем, как началась эту глупая эпопея, а другие. Там я от кого-то постоянно бежала-бежала-бежала, пряталась, старалась стать незаметной, почти невидимой и все время ужасно боялась. Только вот спасителя с зачаровывающим голосом, как в первом сне, больше не было.
— Это все нервное! — заявили подруги едва ли не хором.
Возможно, это было так, и как раз на следующий день Алексей Анатольевич наорал на меня во время репетиции из-за опоздания, хотя опоздала я, между прочим, из-за дикой пробки. А после первого и весьма неудачного прогона пригрозил, что если я и в следующий раз учиню что-нибудь, то не видать мне ролей больших, чем дерево. "Раз ты такая деревянная, эмоций как у дуба, Полецкая, а желания работать над собой — как у лавки, то будешь играть деревья", — в сердцах заявил мне эмоциональный препод, вздымая руки к потолку и картинно спрашивая, почему ему достались такие ученики. Многие похихикали надо мной, злорадно поулыбались в спину, а Стручкова так и вовсе обрадовалась и в троекратном размере принялась подкатывать к преподавателю. Заодно еще я умудрилась повздорить с подружками, которых, видимо, достала, и обидное, все же встретила Вадима, который шарахнулся от меня, как от прокаженной. Честно сказать, я хоть и поняла, что он слегка особенный, но все же успела по нему соскучиться — ведь еще несколько дней назад у меня на него были планы, да и целовался он здорово, а теперь смотрит на меня, как на говорящую лепешку (и не хлебную!).
— Подожди! Стой! Давай поговорим! — побежала я за ним, теряя на ходу набойку на каблуке.
Вадим, парень высокий, статный, симпатичный и, как я говорила, веселый и жизнерадостный, узрев меня, поморщился, отошел на пару шагов назад и сказал решительно все тем же странным голосом:
— Хватит за мной бегать, Полецкая. Можешь понять, что я тебя игнорирую? И вообще, я к бывшей вернулся, — добавил он нервно и бросил напоследок, что я — не в его вкусе.
— Но как же так? — прошептала я. — Ты ведь… Мы ведь… Что я тебе сделала? Это ты организовал все эти шуточки? — разозлилась вдруг я.
— Какие шуточки? — крайне усталым голосом сказал Вадим.
— Дядя-маг и предупре…
— Это не шуточки! — взорвался вдруг парень. — Это… Палецкая, не подходи ко мне больше! Я из-за тебя и так несколько дней в универе пропустил! Если из-за тебя еще и в учебе будут неприятности… — Он не договорил, обошел меня, явно боясь прикоснуться, и быстрым шагом побежал к лестнице.
— Что это за прикол с предупреждениями от магов? — крикнула я ему в след, но ответа не получила. — Вадим! Вадим! Подожди! Козел! — в порыве чувств заорала я.
Однако ждать он меня не стал.
— Бросил? — сочувственно спросила Стручкова — крашенная блондинка с симпатичным лицом, который портил лишь изрядно выдающийся нос, выходя из тени и с любопытством глядя на меня. — Ой, Юлечка, бедненькая, — стала усердно играть она заботливую подружку, в уме прикидывая, как правильно подать сцену нашего расставания, чтобы сплетен и слухов было больше, — ну не переживай. Подумаешь, бросил! Многие через это проходили. И ты тоже и, наверное, не раз. Я уверена, Юлечка, ты найдешь себе другого мальчика.
Я неискренне улыбнулась, злясь и на Вадима, и на Стручкову, и на себя. Может быть, Вадиму я так надоела, что он организовал этот странный бред с предупреждениями о том, чтобы я не общалась с кем-то там, для того, чтобы иметь повод бросить меня? Только зачем бросать ту, отношения с которой еще толком-то и не начались? Проще было просто перестать отвечать на сообщения, давая понять, что интереса более нет.
— Ты в магию веришь? — спросила я вдруг у Стручковой. Блондинка с удивлением уставилась на меня, пожевала губу и выдала:
— Ты приворожить его хочешь, да? Слушай, я сама не делала, но моя подружка… Если хочешь, я адрес той тетки, которая приворот делала, найду и тебе дам.
— Нет, я просто спросила.
— Ну-ну, — не поверила мне она. — Ладно, не переживай, я никому не скажу.
И я уже почти воочию видела, как завтра Стручкова по большому секрету сообщает всему нашему актерскому факультету о том, что я привораживаю парней. И первая моя жертва — Вадим с режиссерского.
После всех перипетий дня, я сама не своя от такого славного разговора, поехала домой, чувствуя, что начинает болеть горло и голова, и уже в метро обнаружила, что где-то посеяла кошелек. Хорошо еще, что в кармане были деньги, и нашлось чем заплатить за проезд. Но неприятности продолжались — на перроне ко мне сначала привязался подвыпивший тип, от которого я шарахнулась, а потом и вовсе упала — мерзкий каблук все же надумал сломаться. Кажется, это стало последней каплей, мои нервы сдали и глаза почти самостоятельно от главного органа разума, то есть, мозга, стали воспроизводить слезную жидкость. Почему-то вдруг накатило омерзительное состояние беспомощности. Происходящее казалось глупостью, с которой я не могу справиться, мечты стали невыполнимыми задачами, а страхи — реальностью, которая вот-вот нагонит и наподдает.
Я сидела, отстраненно таращась покрасневшими глазами на холодный пол и не обращая внимания на взгляды прохожих. Подняться, однако, мне помогли — какой-то невысокий, достаточно щуплый парень с мелкими, но правильными чертами лица и огромными васильковыми девчачьими глазами, в которых плескался неподдельный ужас, сожаление и что-то еще такое, что уловить и идентифицировать я не смогла. Несмотря на комплекцию и невысокий для мужчины рост, он с легкостью помог мне подняться, оттряхивая, как ребенка и едва ли не причитая, как старушка. А после усадил на лавочку.
— Мне так жаль, так жаль, — говорил он, глядя на меня с совершенно непонятной болью и тоской. — Это все я виноват, ваше… Вы в порядке? — словно спохватился он. — Вы не ударились? Почему вы плачете?
Такому участию со стороны совершенно незнакомого человека я не просто удивилась, я еще и непонятно почему растрогалась, и от осознания того, что жизнь вроде бы и неплохая шутка, и люди в ней встречаются добрые, порядочные, такой, как этот парнишка, я разрыдалась еще более интенсивнее, прижав поцарапанную ладонь ко рту.
— Ну, право, не плачьте, прошу вас, — огорченно проговорил мой маленький спаситель, несмело гладя меня по спине. Одет он был странно — во все черное: черная кожаная куртка с шипами-эполетами на плечах, черные штаны с цепями и многочисленными карманами, заправленными в черные же ботинки на шнуровке. Честно говоря, от людей с таким прикидом не ждешь такого вот участия.
— Все, что происходит… Оно лишь шелуха. Глупости. Все обязательно измениться, ваше… Ну же, — заглянул он мне в лицо жалобно своими невероятными васильковыми глазами с длинными черными ресницами. И я улыбнулась. Вот же истеричка. Впрочем, нестабильная психика — дело частое в актерской среде. По крайней мере, я так думаю. Нервные окончания актера всегда оголены, ведь это главный наш рабочий инструмент, которым в универе мы учимся управлять, второй после наблюдательности, как говорил неоднократно мой преподаватель по актерскому мастерству.
А, нет, я же дерево, какая я актриса…
— Спасибо вам, — произнесла я тихо, но искренне. — Честно говоря, не знаю, что на меня нашло.