Он печально вздохнул, и с тоской посмотрел в сторону леса. Мне было не по себе, что из-за меня рассорилась семья кабанов. Мужик, в общем, не плохой, просто был не в том месте и не в то время. Я даже обижаться за «адову смесь» на него не стала. Видимо нюх оборотня и Диор не совместимы.
— Мне очень жаль, может помочь как-то смогу? — я виновато глянула на Курта. — Объяснить, что это я в порядке самозащиты.
— Да само утрясется, не переживай. Куда Мирра от меня денется с двенадцатью поросятами…
Какие поросята? О чем это он?
Потом меня осенило, это он о своих детях. Как легко забыть, глядя вокруг, что ты совсем не на Земле.
— Так много детишек! Здорово! — искренне восхитилась я.
Выросшая без родных и семьи, я всегда завидовала тем, у кого были родные сестры и братья и хотела себе большую семью и много детей. Моих взглядов на семью никто из кавалеров не разделял, и ребята просто сливались, когда я начинала про это разговор. Оборотень скептически глянул на меня и покачал головой.
— Ты сама-то замужем, дети есть?
— Нет, пока. Я хочу большую семью, а кавалеры твердят, что не готовы к семье и детям, — я вздохнула. — Вот…
Он понимающе хмыкнул.
— Встретишь еще свое счастье. Я тоже долго от семьи бегал, а встретил Мирру и пропал. Вот уж третий выводок поросят вместе растим.
Глава 13
Глава 16
Вспомнив о жене, Курт загрустил, и каждый шаг сопровождал глубоким вздохом. Мне это надоело и я, подумав, предложила:
— Курт, не хочешь эйфорийного гриба, настроение поднять?
— А давай, — махнул рукой Курт, почесав бок. — Я же не просто так. У меня повод — жена выгнала.
Порывшись в саквояже, я достала свое фиолетовое сокровище и протянула оборотню. Курт оглядел грибок со всех сторон, не прикасаясь, наклонился и втянул воздух, выпустил его через рот и снова втянул.
— Ох, хорошо, Ликуля! Такой приход знатный!
Зрачки маленьких глазок увеличились, лицо сменило свой природный цвет на цвет гриба, и кабан истерично завизжал. Я нервно откусила большой кусок, есть хотелось, грусть неустроенной жизни одолевала, и страшно стало за оборотня. Ощущение счастья теплой волной прокатилось и ожидаемо смыло все тревоги, захотелось поддержать кабана таким же визгом. Но в голову пришла идея спеть. Вспомнился старый времен войны фильм про летчиков и соответствующая песня. Чуть пошатываясь на каблуках, я хлопнула кабана по плечу и спросила:
— Курт, хочешь я спою песню?
— Хочу! О чем петь будешь? — Курт открыв рот, с ужасом смотрел, как я уминаю остатки гриба.
— О драконах… — все же я скучала по виверне, а в песне главное заменить «пилоты» на «драконы», — Слушай и запоминай, будешь подпевать…
Через полчаса мы шли, обнявшись за плечи, и в две глотки голосили: «…пора в путь дорогу-у-у, дорогу дальнюю, дальнюю, дальнюю идем…». Оборотень надрывался, подпевая мне. Помнится, моя скромная распевка возле пещеры произвела неизгладимое впечатление на троих оборотней, а вопли Курта вообще оружие массового поражения. Поэтому меня совсем не удивило, что по ходу нашего движения замертво падали оглушенные птицы, и со всех ног удирало зверье, а которое послабее истерично пыталось зарыться в землю или утопиться в воде, застигнутое мощной звуковой волной.
Курту так понравилась песня, я и грибная эйфория, что он поклялся мне в вечной дружбе и даже хотел скрепить клятву ритуалом на крови. От крови я отказалась, а вот наш земной обычай выпить на «брудершафт» предложила. Курт, узнав про обычай, заверил, что народ, у которого такие обычаи скрепления дружбы, по- настоящему велик. И в городе, в лучшей таверне «Тупая нежить» мы обязательно проведем ритуал по моему земному обычаю, он обязательно познакомит меня с лучшими друзьями, завсегдатаями этой таверны.
— Только с Элраниором Джеффо знакомить не буду. Нет его сейчас в городе. И не зачем такой красавице знаться с первым бабником Буррека! — назидательно поднял палец Курт и погрозил у меня перед носом. — Вмиг окрутит… Элджей он такой, я даже за Мирру свою переживал поначалу.
Вмиг протрезвев, я в изумлении уставилась на оборотня.
Так они знакомы с Элджеем! И мнению Курта о нем я могу доверять.
— А чего он так за женщинами бегает, не женится? Что же в Бурреке нет красавиц, чтобы его окрутить и женить на себе?
Оборотень покачал головой, посмеиваясь, и снова погрозил пальцем. Я дышать перестала, так интересно стало узнать об Элджее все, что он скрывал от меня, и только рассеяно откусывала гриб.
— Дело в том, что у него заблокирована истинная ипостась. Не может он перекинуться в животное. А мы, оборотни, находим истинную пару только в звериной ипостаси по запаху и только с истинной парой можем иметь потомство, — оборотень крякнул, провел пятерней по жесткому ежику волос. — Вот Элджей и старается, огуливает девчат, ищет свою пару. Та, которая забеременеет, она и есть, нюхом-то он ее узнать не может.
Я заулыбалась, завидуя такой мужской солидарности, и абсолютной нелогичности. Курт, видя мою улыбку, немного напрягся и спросил:
— Чего улыбаешься, не веришь?
— Верю, вот только девушка-то не заблокирована, и она может его как свою пару определить, и «огуливать» не надо.
— Так-то оно так, да не совсем… — хитро усмехнулся оборотень, — не все эти девицы — оборотницы и нюхом владеют. Судьба быть парой может выпасть с эльфийкой, орчанкой, или вампирессой.
Продолжая улыбаться, выдала свою идею:
— Жрец разве не может помочь? Проведет нужный обряд и скажет имя пары.
— Имя по обряду узнать нельзя, но призвать истинную пару можно. Вот только жрецы не станут тратить магию на такой обряд…
— Почему?
— Затратно это в плане сил. Вдруг пара из другого мира, и вытащить ее магии не хватит, так и застрянет межмирье, — кабан почесал затылок. — Элджей и тот не рискнул такое провернуть. Может еще и с отчаяния по девкам гуляет. Хочется сироте свою семью, жену в дом привести, обжить очаг. Дети опять же… Средств у него хватает, пары нет.
Я от изумления открыла рот и недоверчиво глянула на оборотня. Курт упорно рисовал мне совсем иной портрет Элджея, этакого несчастного неприкаянного одиночки, остро нуждающегося в заботе. Я же только качала головой. Как можно не заметить, что Элджей все знакомства с женщинами сводит к обычной интрижке с выгодой для себя. Но к чести кабана, он оказался настоящим другом, что горой стоит за друга.
Курт невозмутимо топтал пыль рядом со мной, превращая зеленые носки в графитово-серые, и жевал сорванную травинку, задумчиво глядя на виднеющиеся за кромкой леса остроконечные крыши города, даже не догадываясь, что так возвысился в моих глазах. Глядя как за башенные шпили цепляется край раскаленного диска Эо, и жара постепенно спадает, уступая вечерней прохладе, и небо меняет цвет с раскалено белого, на голубоватое, подернутое желтовато-розовой дымкой предвестницей закатного пожара, я все думала об оборотне.
Получается, каждый знает своего Элджея. Или судит со своей колокольни. Вот Курт семьянин и в этом повесе видит желание остепениться, которого, может, и в помине нет. Я-то этого желания в упор не разглядела. И для всех он выходит разный. А знает ли кто, его настоящего? И хочу ли я знать настоящего Элджея?
— Откуда у него средства на семью? — вспомнив непрезентабельный вид оборотня, грешила на темные делишки.
— А ты что, мытарь? Какой тебе интерес? — кабан остановился и искоса посмотрел на меня, почесав плечи.
— Не мытарь, врач я? — вздохнула, выбрасывая мысли об Элджее из головы, вспомнив, что два дня не была на работе, и заведующая наверняка подписала заявление об увольнении. На мое место в частной клинике толпа желающих специалистов. Теперь я безработная и злая. Глядя на почесывающего кабана неприязненно буркнула. — Ты не пробовал своих блох лечить?
— А зачем? Они не болеют… — на меня уставился полный недоумения взгляд. — Ты чего, Лика, устала? Скоро на месте будем, организуем тебе отдых по высшему классу… ты же свой человек!
Глава 14
Глава 14
Он с сочувствием осмотрел меня, задержал взгляд на каблуках, поцокал языком и благоразумно промолчал.
Вот сразу видно женатый человек, знает, когда женщину лучше не трогать.
Я отвернулась, оглядывая окрестности. Нервирует это странное безлюдье и тишина. Мы почти под стенами города, но ни путника, ни повозки не встретили. Что-то тут не чисто, или мне стоит прекратить есть грибы?
— Город видно. Мы почти на месте, а по пути нам никто не встретился, — оглядываясь в надежде увидеть что-то кроме безмятежного ландшафта, протянула я. — Мне одной это кажется это странным?!
Оборотень как-то виновато глянул на меня, поправил ножны, висящие на ремне, и нехотя произнес:
— Раньше здесь много народу рыскало, самый короткий путь в Буррек. Но с последнего Пробуждения, появилась виверна, разоряет обозы, девиц ворует, ест путников почем зря. Охотились на нее. Бургомистр даже награду обещал за ее голову, столько серебра отсыплет, сколько веса в ее голове. Трою, нашему лучшему стрелку, удалось ее ранить. А убить не получается. Поговаривают, что она оборотень, а девиц для утех ворует, — Курт воровато оглянулся, прикоснувшись к рукояти меча. — Я вот и гадаю, отчего она на нас не позарилась?
— Так ты не девица! И кто говорит, что ей девицы для утех нужны? — усмехаясь, спросила я, узнав в описании своего чешуйчатого друга.
— Так те девки, что вернулись, говорят, больно хорош оборотень и богат, и по-мужски силен… — покачал головой кабан и смачно сплюнул. — Только мое мнение, врут, подлые, загулы так свои оправдывают.
Просчитался ты с виверной, кабанчик, сегодня она промышляла в другом месте.
Вспомнив утренний ужас похищения, я поежилась.
— Курт, ты решил виверну убить, а я тебе для приманки? — тихо спросила, глядя в бегающие бесчестные глазки.
Оборотень побелел, оттер выступивший мгновенно пот и пролепетал: