— Я не хочу лететь с тобой! — я сделала жалкую попытку отстраниться от капитана, но потерпела поражение. — Но и оставаться здесь для меня подобно казни.
— Юлия, нет, — тут же отрезал Рен. — Ты ведешь себя как трусиха.
Ну вот, и как с ним разговаривать? Как ему объяснить, что в его отсутствие эти две мегеры сделают все, чтобы сжить меня с этого света. Кроме того, у меня еще есть маленькая миссия, ради которой и расстаралась Васиэлла.
— Рен, да! — так, и побольше грозности в голосе. — Мне необходимо на Гелон, мне нужно найти Слезу Дьявола, а она точно находится сейчас там!
— Почему ты так в этом уверена? — насторожился муж.
— Просто знаю и все, — коротко ответила обиженная я, хоть на самом деле и говорила просто наобум.
— Юлия, это не обсуждается, ты с нами не летишь! — начал терять терпение капитан «Дракона».
Я засопела от обиды и отвернулась от мужчины, показав ему филейную часть тела. Мои любимые вторые девяносто. И ты к ним больше не прикоснешься! Мои, только мои девяносто! Все! Устраиваю тебе секс-бойкот. Вот! И даже не посмотрю, что мы теперь законные супруги…
— Юлия, — муж попытался дотронуться до моей филейной части, но я ударила его ладошкой по руке. А ну, цыц!
Мужчина молча встал с постели и стал одеваться. Опять весь в черном. Мр-р-р. Так Юлия отбой! И не смотри даже на него. Только краешком глаза, совсем чуть-чуть. Когда он застегивал на груди плотную черную рубашку, я не сдержала жалобного стона. Капитан хмыкнул. Ах, вот значит как?! Вот так значит да?! Я, не сказав ни слова, спрятала лицо под подушкой.
— Невыносимая… — он подошел к кровати. — Я еще раз повторяю, ты с нами не летишь. Можешь сопеть, возмущаться, хныкать, умолять. Хотя, против «умолять» я ничего не имею, но… это все будет бесполезно. Так что сейчас тебе принесут поздний завтрак, ты поешь, отдохнешь, можешь погулять. Охранника тебе уже подобрали, он стоит за дверью. А вечером, я надеюсь, ты снизойдешь до своего мужа, и мы с тобой бурно попрощаемся до моего возвращения. Вечером я улетаю.
Я опять засопела и не стала ему на это ничего говорить. Ну Ренчик… Ну ты у меня получишь! Кукиш ты у меня получишь!
До вечера я слонялась по комнате и, кажется, исследовала уже все углы этого довольно немаленького помещения. Даже успела снова переодеться в костюм наемника, дабы окончательно не измять выданное мне платье. Признаюсь, ждала мужа. Все-таки беспокойство за него я испытывала, и оно не давало мне покоя. Еще и Урт этот, будь он не ладен.
Как только в дверь осторожно постучали, я в два прыжка оказалась возле нее и тут же открыла. Вопреки моим ожиданиям на пороге стояла моя сине-голубая команда и зверь проглот.
— Привет подруга, — подмигнул Мик. — А мы тут решили отметить твое замужество и попрощаться.
— Не поняла, — я пропустила друзей в комнату, и они устроились прямо на полу. — Что значит «попрощаться»?
— Ну, так мы с Дорреном летим, — стал пояснять друг. — А тебя он, оказывается, не берет.
— Это он так думает, — прищурилась я, присаживаясь рядом и поглаживая недопса.
— То есть ты намерена лететь? — спросила Элла.
— Да! — твердо ответила обиженная я.
— Так, — Мик достал из своей дорожной сумки пару бутыльков. Видимо, скоро уже отправка. Интересно, а где мой муженек ходит? — Приступим! На пьяную голову у нас точно все получится!
— То есть ты за то, чтобы я летела с вами? — я немного опешила от его заявления.
— Конечно! — воскликнул Миккирон. — Без тебя там будет скучно.
Первая бутылка неизвестного мне алкоголя пошла на «ура». Мы не стали заморачиваться с чашками-стаканами и пили из горла прямо на голодный желудок (уж я-то точно, так как помню, что еду в спальню мне не приносили). Примерно минут через тридцать в дверь постучали, и мы все резко затихли. Благо я дверь перед нашей попойкой предусмотрительно заперла.
— Юлия, — раздался голос мужа. — Ты все еще злишься что ли?
— Да! — громко и обижено произнесла слегка захмелевшая я.
— Открывай! — стал злиться Рен.
— Нет! — такое твердое и категоричное.
— Значит, не откроешь? — в голосе послышалась угроза.
— Нет! — а мне все ни по чем. Пускай ломится, мне-то что? Дверь он выломать в родительском доме точно не посмеет. Надеюсь.
— Мужу не откроешь? — шипит.
— Нет! — еще бы я открыла тебе, дорогой…
— Не любишь, значит? — и голос такой у него стал тихий, подозрительно мягкий.
И как на это ответить? В моем словарном запасе сейчас только два слова «да» и «нет».
— Да нет! — уклончиво ответила, используя только то, что могла в данный момент произнести вслух. И чтобы при этом не просекли мое проспиртованное физическое состояние.
— Так «да» или «нет»?! — взревел мой муж.
— Нет! — опомнившись, приняла единственно правильное решение, а именно: после весьма сомнительной свадьбы отшила мужика.
— Что «нет»? — в конец запутался Доррен.
— Не-е-ет! — протянула медленно, досадуя на его непонятливость.
— Достала! — дверь затряслась от сильного удара, и уже через пару секунд послышались быстро удаляющиеся шаги.
— Ребят, — я постаралась сконцентрировать взгляд на своих голубках, — пора действовать.
— Без нас все равно не улетят, — Мик приступил ко второй бутылке.
Я вырвала у него напиток и тоже как следует приложилась.
— Надо действовать сейчас! — заплетающимся языком сказала я.
— А я… — Элла тоже изрядно набралась.
Да что там говорить, даже Мистер Спайк не очень твердо стоял на длинных лапах. Я встала с пола и, не выпуская бутылку из рук, высунула голову из комнаты. А вокруг темно-о-о.
— Темная ночь, — завыла я, — только пули свистят по степи…
— О-о-о, — протянул Мик. — Девочка дошла до кондиции.
— Только ветер гудит в проводах, — продолжила я завывать, — тускло звезды мерцаю-ю-ют.
И как я умудрилась вспомнить это старинное произведение по стихам Агатова? Воистину есть вечные вещи.
Первым из покоев Рена вышел Мик. Он как-то незаметно оттеснил меня от прохода и спрятал за своей спиной.
— Только тс-с, — приложил палец к губам, — не икать, не кипишевать, не буянить, не распевать непристойные песенки, не приставать к стражникам, не целоваться с бюстами прадедов глав домов…
— Мик, хватит, — поморщилась Элла.
— Р-р-ру, — подтвердил слова голубой подруги Спайк.
Как нам удалось выскользнуть незаметно из этой каменной громады, не знаю. Но вроде как Мик нас какими-то неизвестными ходами вел. Честно признаюсь, икала я громко и знатно. Сначала пыталась зажимать рот рукой, приглушая икоту. Не получалось: меня все равно было слышно. Поэтому передвигались мы максимально быстро, насколько это возможно в пьяном состоянии. А у меня между прочим горе! Меня насильно замуж отдали за Доррена! А он воспользовался моими теплыми чувствами и наплевал в душу! И теперь он от меня неизвестно насколько улетает! Без меня! И пока мы заливали мое горе я еще, вдобавок ко всему, узнала, что с ним летит эта белобрысая горная овца! А этого я так просто оставить не могу. Это мой муж и сидеть на его шее буду только я и наши дети. Вот! Да! Развестись-то мы в любом случае не сможем. Я прямо так и вижу: сижу на шее мужа, болтаю ножками и в наглую ем мороженое. Вишневое. А там косточки попадаются. В вишневом мороженом. И я их выплевываю, прямо на макушку мужа. Тот сопит, возмущается, но меня любимую не трогает. Потому что я хоть и зараза, но своя, обретенная с таким большим трудом, путем долгого вранья и отменной актерской игры.
Надо признать, Мик на пьяную соображал довольно сносно. Он постарался нас вывести из замка настолько незаметно, что нас никто… вообще никто не увидел. С того времени, когда мы только прибыли, в Альянсе сновало довольно много народу. Охрана, прислуга и хозяева. Но мне было не до них. И да куда делся охранник, выделенный мне Реном, неизвестно. Спать может отправился? Или еще чего.
Когда мы уже были довольно далеко от замка, Элла поинтересовалась:
— Микки, а откуда ты тут все знаешь? — девушка посмотрела на парня пылким заинтересованным взглядом.
— Так, с отцом много раз тут были, — просто ответил друг.
— А как же тайные ходы? — и откуда в этих двоих вообще рассудок? Я еле на ногах стою, а про «думать» вообще не слышала.