— Мне даже магия не нужна, чтобы справиться с таким слабаком, — прошипел Император над ухом Лестата и выпрямился, бросая взгляд полный презрения на противника.
Как же мерзко себя чувствовал Лестат. Он слаб… Он действительно слаб и немощен. Ему не хотелось даже подниматься. Так бы и умер здесь, на этом холме, чтобы не позорить своим состоянием ни себя, ни свою семью. Но милая Амелия непременно ждала его где-то там, томящаяся в лапах неизвестного врага. И только мысли о ней заставляли Лестата выживать, пить кровь Фреи и пытаться найти выход.
Амелия зажала рот рукой, будто любой её крик мог кому-то помешать или, наоборот, спровоцировать на ужасные действия. Она слышала только Лестата, когда тот повышал голос. Она не понимала, что происходит. О чем шла речь. Лишь обвинения мужа. О чем он говорил? Если это была не встреча для передачи пленницы, тогда почему супруг оказался здесь совсем один?
И тогда началось это…
Она с ужасом в душе наблюдала за тем, что происходило на поле, когда Император задействовал магию. С первых секунд было ясно, что Лестат проиграет в этой битве. Он не в том состоянии. Неясная для Амелии болезнь охватила его тело, и некогда сильный боец и опасный противник сейчас казался дряхлым стариком. Не хватало лишь седых волос.
Когда же клинок коснулся горла мужа, Амелия чуть ли не вылезла из окна, но сильные руки Анградэ пресекли эту попытку, и ей ничего не осталось, как только кричать:
— Лестат, держись! Любовь моя, я здесь, услышь меня! Мы же связаны, прошу!..
Но он не слышал. Не придавали её слова ему сил; не было волшебного выплеска адреналина или геройства; добро сейчас не могло восстать, как в сказках, из собственного пепелища.
— Ты еще не поняла? — с усмешкой спросил Анградэ, рывком усаживая Амелию обратно на место. Она с распахнутыми глазами посмотрела на него. Не понимала. — Сейчас роли живодера и котенка примерили другие. Вы всё еще надеетесь на чудесное спасение, миледи? Так вот, вы довели Императора. Он потерял терпение. Как и я теряю терпение, когда вы не слушаетесь.
Он продолжил говорить, но Амелия будто не слышала его. Только видела, как губы шевелятся. Поняла. Теперь поняла.
С ужасом она перевела взгляд на холм, а ладошками она коснулась груди, удерживая сердце, которое до боли било по рёбрам. Он убьёт его, чтобы Амелия перестала надеяться. Это его план? Обрубить всю её надежду? Она думала, что да. Но неужели он не понимал, что, убив Лестата, он убьёт жизнь в ней самой!
Да даже если и так. Плевала она на всё. Жизнь в сердце Лестата — вот всё, что ей было нужно. Ради любимого она готова была на всё.
— Император, хватит! — Эти слова были намного тише, чем те, которые она кричала Лестату. — Хватит, умоляю вас. Я готова… я готова ко всему. — Будто в окне было её собственное отражение, или она просто не желала видеть победную улыбку на устах директора Огня — Амелия полностью вернулась в карету, до боли сжимая кожу в области сердца, опустила голову, и слезы градинами покатились с её щек. Это было не только признание его победы, но и прощание со своим любимым, со своими надеждами, со своей свободой… — Готова, Император… Но сохраните ему жизнь.
Анградэ усмехнулся её словам еще раз, но на этот раз ей ничего не ответил, а встал и вышел из кареты, становясь видимым. Он был спокоен — все равно в таком положении Лестат его не видел.
— Милорд, — негромко позвал Императора Анградэ, — мы заждались вас с ласиницей. Всё уже готово, кот больше не понадобится.
Он был уверен, что его поймут, и не стал дожидаться своего господина, а вернулся в карету. И пусть Амелия не видела Императора и его лица, зато она прекрасно увидела эту победу, которую не желала лицезреть, в лице Анградэ.
— Ты жив, только благодаря моей брезгливости. Мне противно пачкать меч твоей отравленной кровью, — сказал Император и убрал меч.
Бросив ещё один презрительный взгляд на Лестата, он пошел к сокрытой карете. Уже когда противник его не мог видеть, он позволил улыбке появиться на лице. Это была победа, победа во всем! Избавился от конкурента, заполучил женщину, подчинил ее себе. Дальше ему остаётся только двигаться к намеченной цели.
Сев в карету, он приказал трогаться. На Амелию даже не взглянул, а сразу заговорил с Анградэ:
— Возвращайся в школу Тени, побудьте там ещё какое-то время, чтобы не возникло никаких подозрений. Когда они поймут, что снять проклятье невозможно, я буду ждать вас дома.
— Как пожелаете, мой господин, — склонил голову Анградэ.
С его лица тоже не сходила эта улыбка. Хоть чем-то он смог помочь в деле с пленницей. Более он ничего не говорил, позволяя насладиться Императору тихим ликованием от этой победы в небольшой, пусть и трудной войне, где всё могло бы оказаться проще, придя они сразу к такому решению.
В отличие от Императора, на Амелию он поглядывал чаще. Пересев к ней и протянув платочек, чтобы она утерла слезы, и, на удивление, больше не было той брезгливости, которая сопровождала её лицо каждый раз, когда она что-то принимала из рук людей Огня.
Когда карета полностью съехала с холма, от стука Анградэ она остановилась, и, в последний раз поклонившись Императору, он вышел и отправился обратно в замок Тени, но уже в обход. Если повезёт, Лестат даже не слышал его в этот вечер, и тогда никто не посмеет обвинить его в странном походе на встречу с директором Огня.
Но у самого входа его поджидала Фрея. Его ли? В последнее время она очень много времени проводила с Лестатом, убеждая его, чтобы он не отказывался пить ее кровь, хотя бы пока в школе Тени пребывали гости. Когда они нашли книгу, она искренне надеялась, что Лестата смогут вылечить, и она со спокойной душой вернется домой с Анградэ. Но если этот способ не поможет, что ей делать?
— Гулял под луной? — спросила она, когда Анградэ приблизился. Хотелось бы добавить что-то ещё, но она понимала, что между ними и так возникло напряжение, не стоило нагнетать обстановку.
— Да, дорогая, — мило улыбнулся ей Анградэ. Еще когда заметил её, напрягся, но всё же вернул себе мысль, что его долг первостепенен, а Фрея… Она и так могла обо всём догадываться. Подойдя к ней ближе, он обнял её за талию и поцеловал в макушку. — А отчего тебе не спится? Кошмары?
Но предательская ревность в нём стала злодеем крутиться в душе. Она ведь ждала своего братика, будь он проклят! Хотя… уже. Наверное, волновалась, что он не додумался выпить её крови до того, как пойти одному куда-то, да еще и в такую даль. Кстати, о её крови… Когда Лестат будет уже при смерти, Анградэ на коленях будет умолять Императора убить директора за каждую кровинку, что эта сволочь высосала из неё.
— Я уже привыкла, что ты греешь мой бок. Без тебя совсем не спится. — Она ответила на объятия и положила голову ему на грудь. И тем не менее, беспокойство за брата никуда не ушло, Анградэ ведь не просто так уходил, когда и Лестат покидал школу. — Надеюсь, вы его не убили? — тихо шепнула она. Он ведь уже давно все понял, да и Фрея не то что бы сильно скрывалась.
— Нет смысла, — усмехнулся Анградэ. Что ж, раз она решила закончить эту игру, которая, если честно, его даже стала забавлять… — Он нам не угрожает больше, так смысл себя подставлять новым убийством?
Тяжело вздохнув, Анградэ повёл Фрею в замок, где всё также продолжал её обнимать, идя медленно и аккуратно, чтобы не наступить на крохотные ножки. Про Амелию, разумеется, он говорить не будет. Больше Фрея не заслуживала такого доверия перед директором Огня. Но что-то ему подсказывало, что, пока они шли, голова его Искорки была вовсе не с ним. Еще один вздох, ноги остановились, а он оторвал от себя Фрею и еще раз поцеловал в лоб, но сейчас больше с каким-то прощанием.
— Он на холме, и ему плохо без крови. Проследи, чтобы при получении сил он не делал глупостей. — А то если побежит за Императором, тогда Лестату точно головы не сносить, пусть он хоть искупается в чужой крови — с Императором ему нечего делать на одной прямой.
— Спасибо, — шепнула Фрея и легонько поцеловала его в губы, — но он должен один всё собрать. Или заклинание подделка?
Вздохнув, что и эта надежда оказалась ложной, Фрея с грустью подняла взгляд на Анградэ. В любом случае она не пойдет к Лестату, потому что он, возможно, не догадался, что все было подстроено Императором.
— Всё, что касается Лестата и Императора я не стану тебе говорить, моя Искорка. — Анградэ покачал головой с непривычным строгим взглядом. — Как и ты мне много чего не сказала.
— Это был отличный шанс закончить здесь все быстрее. Я буду дожидаться его здесь, чтобы не подставлять тебя. Лестат — боец, выберется. А я ничего не знаю, ничего никому не скажу. — Она ему мягко улыбнулась, желая прогнать эту строгость из его взгляда. — Не обижайся. Не сказала, потому что не знала, насколько спокойно ты отреагируешь.
— Шанс закончить здесь всё быстрее? — Хоть Анградэ и улыбнулся, но взгляд на этих словах выражал только лишь печаль. — Ты бы так и осталась его сосудом жизни до тех пор, пока он бы искал путь к снятию заклятия. Что ж, продолжай ждать, ведь, как мне кажется, ранее, чем это произойдет, ты домой не вернешься.
Он отступил от неё на еще один шаг и опустил голову с грустью. Как оказалось, говорить это и признаваться себе самому было очень больно. Что-то он сомневался, что Фрея уже через три дня вернется вместе с ним домой, когда узнает, что чушь это, а не снятие проклятья.
— Без меня он погибнет, — тихо озвучила и так известный факт Фрея. — Как я могу уйти? Но и всю жизнь я не могу ведь оставаться подле него. У меня есть ты, я хочу быть с тобой, а не кормить Лестата. Если мы не сможем снять проклятье, то надо найти другой способ поддерживать его жизнь или другого человека.
— Это не мои проблемы, а теперь только твои, — развёл руками Анградэ, будто говорил: «Вот и всё». А правда, что еще говорить? Он должен бегать и помогать в спасении того, из-за кого вообще всё это началось? — Я бы убил его. И стоит мне получить разрешение господина, я убью его, если к тому времени ты всё еще будешь продолжать строить из себя спасительницу врага Императора.
Действительно, «вот и все». Неизвестно, чего ожидала Фрея. Будто она забыла, кому должна подчиняться. Она до сих пор не считается предательницей в школе Огня только потому, что Анградэ ее не выдал. Не стоит просить от него больше.
— Да, ты прав, — опустила голову Фрея. — Прости, я не хотела, чтобы все так получилось.
— Ты не виновата, — заверил её Анградэ. И он искрене в это верил. — То лишь злая шутка судьбы, играющая на наших чувствах. — Поняв, что всё-таки погорячился, он вернулся к Фрее и обнял её, прижимая к своей груди. — Всё будет хорошо, дорогая. Ты вырвешься из этого плена, я в этом уверен. Нам… Нам просто нужно немного подождать и принять всё то, что будет дальше.
Он ни капельки не подумал о том, что Фрея может вовсе тут остаться. Но зато ясно намекал на смерть Лестата, и уже неважно, от чьих рук.
Молча кивнув, Фрея уткнулась Анградэ в грудь. Всех слов благодарности не хватит, чтобы выразить, что она сейчас чувствовала. Но она просто не знала, что ей делать. Раньше никогда бы не возникло сомнений относительно приказов Императора, но Лестат оказался неплохим парнем, стоило узнать его получше. И пусть она о нем узнала совсем недавно, он все же ее брат, семья, о которой она мечтала. Она не могла его так просто кинуть, хоть сердце и рвалось к Анградэ. Это был непосильный выбор для нее.
========== 8. Лёд тронулся ==========
В школу Огня Император вернулся с победой. Улыбка не сходила с его лица, но на Амелию он старался не смотреть, иначе ее заплаканное лицо могло сильно испортить настроение. Своим двоим доверенным людям он приказал доставить ее в комнату, чтобы она могла остаток вечера провести наедине с собой и своими мыслями и наконец смириться с положением вещей. А сам он заперся в кабинете, строя планы по захвату короны. И об Анградэ не забыл — его верный генерал заслужил награду, и в свое время займет не последнее место в королевстве при новом короле.
На следующий день, ближе к вечеру, Император приказал слугам подать ужин на двоих и привести Амелию. Это станет неплохим способом проверить правдивость ее обещания, а также он узнает, какой подход стоит применять в дальнейшем.
Проведя ночь в своей официальной золотой клетке, Амелия не сомкнула глаз. Любимый Лестат не был котенком — если она вновь оступится, то его убьют. Еще раз показывать такое представление не будут, а что-то ей подсказывало, что это было именно представление, конец которого зависел только от неё.
Весь день она ожидала Императора. Не потому, что хотела, а думала, что он обязательно захочет показаться перед ней именно как победитель. Но такого не было, на что Амелия где-то глубоко в душе поблагодарила его. Он был выше этого и предпринял новую попытку к некому сближению. Или что это — Амелия не знала.
Покорно переодевшись и позволив слугам привести её в порядок, она без слов прошла за ними всё в ту же обеденную, которая на этот раз ей казалась еще более тёмной и гнетущей. За столом уже сидел он, готовый к трапезе в её компании. Только в её, так как стоило Амелии зайти сюда, как слуги удалились и закрыли дверь.
Вот она стояла перед ним. Минутная тишина и давка в душе. Как себя с ним вести? Как полагается леди перед господином? Сделать вид, что она лишь гостья? Или быть той самой пленницей, но принявшей все удары судьбы?
Амелия выбрала первый вариант.
Её голова ни разу не поднялась, а взгляд не тронул черты лица Императора, и сейчас при поклоне она лишь опустила голову еще ниже.
— Доброго вечера, господин, — прошептала она, не садясь за стол без разрешения.
— Присаживайтесь, — пригласил ее Император, но сам не вставал и не собирался помогать ей усесться. — Вы мне так и не поведали, какие блюда предпочитаете, и я позволил себе вольность в выборе. Надеюсь, Вы ничего не имеете против утки с апельсинами и белого вина?
Он внимательно следил за каждым ее движением, каждым выражением лица, что она позволяла себе. Отметив, что она покорно проследовала в обеденную за слугами, ведь он даже генералов не посылал — он остался доволен покорностью. План Анградэ сработал, теперь дело оставалось только за Императором.
Амелия не хотела отвечать, но выбора у неё было. Присев за стол, она подняла глаза и осмотрела все те дивные яства, что были на столе. Император будто действительно старался наладить контакт. Он всё понимал, давал ей время на то, чтобы обдумать что-то своё личное, не торопил её. Быть может, как раз по этой причине, что он сам понимал, как ей трудно, Амелия чуть-чуть расслабилась и позволила себе по крохотному шажку идти на этот контакт.
— Я люблю белое мясо, — кивнула она, обхватив руками приготовленный платок и неуверенными медленными движениями, словно перед ней сидел удав, готовый броситься на свою добычу, расправила её и положила на коленки. Правда, есть ей совсем не хотелось. Может, хоть разговоры о еде взбудоражат аппетит, а то навлечет его гнев из-за мало съеденной еды. — Я… Я предпочитаю красное вино и молодых перепёлок. Я люблю овощные салаты и твердые сорта сыра. Люблю заморские медовые сладости, — боясь, что он примет это за дерзость и наглость, будто она требовала именно эти блюда, Амелия впервые подняла на Императора взволнованные глаза, добавляя: — В прошлую встречу Вы желали знать о моих предпочтениях. Но я не привередлива в еде.
— Я запомню это, — произнес Император и на его лице появилась на удивление мягкая улыбка. Он также разложил салфетку на коленях и потянулся к уже разделанной птице. Взяв ножку и крылышко, он оставил более диетическое мясо грудинки Амелии, но и в то же время предоставил выбор в пользу вкусных, по его мнению, ножки и крылышка. — Что ещё Вам нравится? Та одежда, которую Вам доставили, пришлась по вкусу?