— На меня минутки не найдётся? — окликнула я его, когда он скороговоркой выпалил названия заказанных напитков.
— Потом, — не поворачивая головы, бросил Стасяк. — Не видишь, я занят. Ты уж постарайся, — добавил он, обращаясь уже явно к Альберту.
— Не беспокойсь, шеф, — отозвался тот, а его руки тем временем уже порхали над батареей бутылок. — Всё будет в лучшем виде.
Иногда мне хотелось спросить, что такой бармен, как Альберт, делает в этом притоне, но велик был риск нарваться на встречный вопрос, и я сдерживалась. Пара самых миловидных девиц из тех, что обслуживали клиентов в этом заведении, уже стояла рядом с подносами наготове. Я отвернулась и снова уставилась на гостей, гадая, кто же они такие.
Оба были молоды, едва ли им больше тридцати… хотя вон у того, что пониже, брюнета с бородкой, возраст определяется с некоторым трудом. Но сорока точно нет. Второй был повыше, шатен, физиономия довольно смазливая, и весь он… тонкий, хрупкий какой-то, про таких гладиатор Крис говорит: плюнь — переломится. Впрочем, Крис неоднократно заламывал противников, в которых можно было бы упихать четверых таких хлюпиков, а уж на этого он и плевка бы пожалел. Между тем шатен откинулся на спинку стула, вытянул ноги и принялся с любопытством оглядываться по сторонам. Значит, бывать в подобных заведениях ему доводилось нечасто. Его чернявый приятель наклонился к нему и принялся что-то с усмешкой объяснять, время от времени указывая в разные стороны набалдашником трости, при виде которой Конли удавился бы от зависти. Ясно, знатока из себя строит. И физия у него, как приглядишься, всё-таки смутно знакомая…
Неужели гости из Центра? Я прищурилась, пытаясь оценить костюмы и часы на запястье у красавчика. Одежда если и не сшита на заказ, то очень хорошо подобрана. Часы разглядеть не удалось, слишком далеко, но само наличие ретро-браслета наводило на размышления. Большинство носит циферблат-пластырь, наклеивая его куда удобно, винтаж — показатель элитарности. И туфли у них… что это там за знак на подошве? Неужели «Дресслер и Ко»?
Я оторвала взгляд от обуви — и обнаружила, что шатен теперь смотрит прямо на меня, разглядывая не менее пристально, чем я его. Фыркнув под вуалью, я отвернулась. Ну да, голубчик, а ты чего хотел? Если являешься сюда, разряженный в пух и прах, не удивляйся, если на тебя будут глазеть, как на ярмарочного клоуна.
Между тем Альберт выставил на стойку бокалы, украшенные — ух ты! — настоящими вишенками. Не знала, что у него есть такие, мне если что и насаживали на край, то кусочек синтетического мармелада. Девицы подхватили добычу и походками звёзд подиума двинулись к почётным гостям. Возглавил шествие опять лично Стасяк. Что ж, если моя догадка верна и к нам пожаловали не просто из Центра, а с самого верха, сыночки кого-то из отцов города, то ничего удивительного, что он так стелется. Если очень дорогие гости пожалуются, что их обидели, то влиятельные родители вполне способны снести «Кобылку» вместе со всем кварталом, и никакая «крыша» в полиции не спасёт. Но если им всё понравится, они могут оставить тут очень хорошие деньги. Вон недавно в светской хронике упоминали, что компания золотой молодёжи ухитрилась прогулять в одном из клубов чуть ли не четверть миллиона. Стасяку даже об одной десятой такой суммы от разового клиента, конечно, можно только мечтать, но всё же есть за что побороться. Ну а если уж совсем повезёт, то гости придут ещё, а может, и друзей своих притащат.
Обо мне Матеуш вспомнил уже после того, как начался первый бой. Когда б не обещанный гонорар, я не стала бы его дожидаться — не люблю. Мордобой ради мордобоя не входит в число моих любимых зрелищ, а ничего иного в этом развлечении нет. К тому же меня раздражает медлительность и неэффективность здешних бойцов. Нет, я всё отлично понимаю: бои — это в первую очередь зрелище, и именно на такой стиль гладиаторов и натаскивают. Если они будут укладывать друг друга сразу после начала, зрителям не понравится. Но всё равно раздражает, когда ты видишь тысячу и один способ закончить поединок, но не один не используется до тех пор, пока оба противника способны держаться на ногах.
Однако торчать в пустом коридоре мне хотелось ещё меньше, и я тянула «Белую розу», рассеянно поглядывая, как два здоровенных парня ходят по кругу, обмениваясь пробными выпадами, потом сходятся ближе, наносят и блокируют короткие серии ударов, вновь начинают кружить… Зрители пока вели себя довольно спокойно — ведь для затравки всегда выпускают мало кому интересных новичков. Время тяжеловесов придёт позднее. Впрочем, сегодняшний вечер в любом случае обещал быть довольно предсказуемым: чужих гладиаторов на этой неделе в клуб не привозили, а из тех, что принадлежали Стасяку, все уже были давно известны, между собой сходились неоднократно и вряд ли преподнесут сюрпризы. Так что высокие гости пожаловали не в самое подходящее время… Впрочем, они всё равно местных фаворитов и аутсайдеров не знают, им и так сойдёт.
Я вновь глянула на тот самый столик. Брюнет с бородкой смаковал содержимое своего бокала, вообще не глядя на арену. Шатен глядел, но ему, похоже, было скучно. На обсевших их девиц оба не обращали никакого внимания. Потом шатен снова посмотрел в мою сторону, и я опять отвернулась. Мимо тенью скользнул Матеуш, кивнул мне, я с облегчением соскочила с табурета и следом за хозяином отправилась к неприметной дверце за баром.
— Ли-илиан, — укоризненно протянул Стасяк, когда мы расселись в кресла по разным сторонам стола в его кабинете. — В моём заведении? Неужели нельзя было сделать всё где-нибудь подальше?
— Не в твоём заведении, а перед его дверью, — уточнила я. — И не всё ли тебе равно? На Окраине то и дело кто-нибудь умирает.
— Но не всех при этом зовут Андри Конли.
— И чего ты боишься? Его ребят? Если к тебе явятся погромщики, твоя охрана в два счёта объяснит им, где их место. Драки в «Кобылке» бывают через две недели на третью, а то и чаще.
— А если мне из-за тебя однажды пустят пулю в затылок?
— Только из-за меня? Ха-ха, как смешно. Бойся ты пули в затылок, ты бы уже давно собрал манатки и рванул куда-нибудь в другой город. Полагаю, у тебя в заначке лежит достаточно, чтобы безбедно прожить весь остаток жизни.
— Ну что мне с тобой делать? — вздохнул он.
— Заплатить, — ответила я.
Стасяк наклонил голову.
— Вообще-то как-то странно Андри умер, — заметил он. — А вдруг это просто у него был приступ давней болезни, а ты тут не при чём? Или его кто-то другой траванул ещё до тебя?
— Мате-еуш, — скопировала я его укоризненные интонации. — И тебе ещё не надоели эти ритуальные танцы? Смотри, нарвёшься на пулю в затылок не из-за ребят Конли, а из-за своей жадности.
— Денежки счёт любят, — проворчал он, и полез под стол, где у него стоял сейф. — А морду чего прячешь? Кажется, старого друга можно не стесняться.
— Старого? — я усмехнулась, но вуаль всё-таки сняла. — Два года — не настолько уж большой срок.
— Иные тут выдерживают куда меньше, можешь мне поверить, — он вытащил пачку денег, отсчитал купюры, потом порылся в ящике и добавил несколько монет. Я быстро пересчитала добычу. Две тысячи девятьсот восемьдесят пять крон. Сегодняшнюю «Белую розу» тоже учёл, вот сквалыга остроглазая.
Но за что ещё ценю Матеуша, так это за то, что он всегда платит наличными. Деньги на счету — это, конечно, удобно, но, учитывая непредсказуемость моей жизни, всегда иметь при себе энную сумму отнюдь не мешает.
Выходя из кабинета, я чуть ли не нос к носу столкнулась с одним из дорогих гостей, тем самым смазливым шатеном, что сейчас шёл по коридору в сопровождении одной из официанток. Он удивлённо посмотрел мне в лицо, я изобразила кривоватую улыбку и невольно обернулась, чтобы проследить, куда он идёт. Мимо меня протиснулся плечистый молодец в чёрном костюме, с лицом, по выразительности соперничавшим с консервной банкой. Значит, охраной наши золотые мальчики всё же не пренебрегли. Девица указала шатену на дверь туалета, и я едва удержалась от смеха, представив, как перекосится его физиономия, когда он увидит и учует, что представляет собой это заведение в нашем клубе. Ну а что — он приехал сюда за острыми впечатлениями? Вот и будут ему впечатления.
Квартирка, которую я снимала, фактически представляла собой одну комнату, даже не студию, зато с отдельным выходом. Когда-то здесь располагался мотель — недалеко отсюда был пропускной пункт на выезде из города, а дальше шло шоссе. Сейчас пункт был закрыт, шоссе с прекращением наземного сообщения между городами, должно быть, уже заросло, а бывшие мотели и гостиницы Окраины превратились в доходные дома. В ряду выстроившихся прямо под окнами мусорных баков слышалось какое-то подозрительное шебуршение, и, хотя местные гопники давно уяснили, что со мной лучше не связываться, я всё же замедлила шаг и прислушалась. Так же как и при подходе к своей двери, но чувство опасности молчало. Нет, конечно, едва ли мои истинные враги так просто выдадут себя шумом или оброненной у дверей гильзой, но интуиции своей я привыкла доверять. Да и нельзя же позволить себе скатиться в постоянную паранойю, так что я отперла дверь и вошла.
Под потолком вспыхнула тусклая лампочка — настенные светильники давно перегорели. Микроволновая печка стояла закрытой, сохраняя мой ужин тёплым. Я вытащила его, добавила бутылку воды с сиропом. Не удержавшись, сунула в рот конфету из коробочки, припрятанной в стенном шкафу. Что поделаешь, люблю сладкое. Когда я росла в Ордене, нас кормили сытно, но просто. Сладости мы получали только по большим праздникам.
Местное телевидение не показывало ничего интересного. Научно-познавательный фильм, реклама, реклама, спортивные новости, реклама… Я рассеянно прыгала по каналам, пытаясь одновременно жевать. На развлекательных каналах шло разнообразное кино. Слезодавительный фильм про любовь. Комедия — и, разумеется, тоже с любовью. Потом я наткнулась на концерт популярного певца с Восточного побережья. Пел он, разумеется, про любовь. Я раздражённо выключила экран и сосредоточилась на еде. Куда не ткни, везде любовь, мир прямо-таки помешался на любви. Самое то, чтобы испортить аппетит.
Закончив с ужином, я отправила тарелки в утилизатор, и тот надсадно загудел, превращая их в пластиковый ком, который можно будет потом выкинуть в бак. Старенький у меня утилизатор, поменять бы уже пора… Впрочем, в этой, с позволения сказать, квартире проще найти то, что менять пока не надо. И всё-таки есть с одноразовых тарелок дешевле, чем переводить на мытьё дорогую лимитированную воду. Свою дневную норму я и так уже почти выбрала, когда пыталась отмыться от Конли. Слюни, микробы, тьфу… Осталось ровно столько, чтобы почистить зубы перед сном.
Сегодняшнее короткое платье отправилось в стопку одежды, которую надо будет отнести в прачечную. Потом я разделила полученные деньги: часть спрятала в тайник, остальное рассовала по карманам. Всё, я готова к завтрашнему дню.
Надо будет всё-таки найти какой-нибудь боевик «на посмотреть», без сопливой романтической линии. Они смешные, конечно, эти боевики, но чтобы расслабиться после трудного дня — самое то.
Глава 2
Утром от Стасяка на электронный почтовый ящик пришло сообщение. Пустое — значит, для меня есть новый заказ.
— Вот, — Матеуш толкнул мне тощую папку с фотографией и парой листов сопроводиловки. — Аванс я уже перевёл.
Как мы договорились с самого начала, заказы и деньги поступали ему, а уж он потом передавал мне и то, и другое. Заказ — лично в руки, деньги — со своего счёта на мой анонимный, удержав комиссионные. Я неоднократно проверяла, но ни разу Стасяк не взял больше, чем ему было положено.
Я открыла папку. Ух ты, а новый объект — личность довольно-таки известная. Глава района, в который формально входит и наша часть Окраины, баллотируется в Совет города. Интересно, кому это он так насолил? А, впрочем, какая разница? Моё дело — выполнить свою работу. Один аванс — две тысячи, а после выполнения обещают ещё пять.
В зале и коридорах трудились уборщики, даже из туалета слышалось громыхание ведра. Перешагнув через чью-то швабру, я распахнула подвальную дверь и сбежала по ступенькам на первый подвальный ярус. На первый взгляд в нём не было ничего необычного — довольно обширное помещение завалено всякой рухлядью, среди которой следовало ходить осторожно. Несколько окошек в полу вели вниз, на ярусы коммуникаций, и никакого ограждения у них, разумеется, не было. Кто свалился — сам себе враг, никто в подвал силком не тянет. Но я была тут не в первый раз и уверенно направилась в дальний угол, где в окошко спускалась стальная лестница. Внизу была путаница каменных коридоров с паутиной труб и кабелей. Где-то в отдалении шипела и подвывала вентиляция. Света почти не было, но тут дырки в полу прикрывали решётки, так что самая большая неприятность, которая грозила неосторожному ходоку — застрять ногой в крупной ячейке.
— Крис! — я постучала каблуком по одной из решёток. — Привет, Крис.
Внизу, в тёмной камере, появилось светлое неясное пятно обращённого ко мне лица.
— А, это ты… Привет.
Пол был сухой, так что я опустилась прямо на камень. С Крисом меня связывала не то, чтобы дружба… так, приятельство, завязавшееся несколько неожиданно для меня самой. Когда я только исследовала клуб на предмет всех возможных ходов-выходов (мало ли что), я обнаружила на третьем нижнем ярусе эти камеры, служившие жилищем клубным гладиаторам. Удобно — на тот маловероятный случай, если сюда придёт полицейский рейд, окошки в полу легко закрыть каменными плитами, а спуск вниз ещё поди найди. И «Игривая кобылка» в два счёта превращается в добропорядочный клуб с добровольными боями без правил. А что вход на арену отдельный, и из зала на неё попасть нельзя — так знаете, какие у нас страсти кипят во время боёв? Видели, как проигравшиеся неудачники всем скопом бросаются бить и так уже побитого бойца? Мы просто соблюдаем технику безопасности, вот и всё.
Тренировочным залом гладиаторам служила бывшая цистерна для воды, оставшаяся от тех времён, когда районы Окраины ещё нормально снабжались. Я и сама иногда использовала его для тренировок, когда он пустовал. В день знакомства с Крисом я из любопытства решила глянуть на то, как разминаются и учатся гладиаторы, и устроилась на бортике над ямой бывшего бассейна, благо тот был куда больше человеческого роста глубиной, и риска, что эти детинушки до меня дотянутся, не было. Они и не попытались, зато дали волю языкам, когда обнаружили, что за ними наблюдает незнакомая девица. Обычно похабщина в мой адрес меня не трогает, но… видно, что-то в моём лице было такое, и тогда один из этих жеребцов, здоровяк со светлыми волосами, завязанными в хвостик на затылке, внимательно поглядев на меня, вдруг осадил своих товарищей. А передо мной извинился. Сказать, что я удивилась подобной галантности, значило ничего не сказать. Крис среди своих товарищей пользовался авторитетом, и насмешки не то чтобы совсем прекратились, но изрядно поуменьшились. Тогда мы почти не поговорили — нет у гладиаторов времени на тренировке особо с кем-то языками чесать. Но мне захотелось чем-то отблагодарить его, и позже я тайком принесла Крису фляжку спиртного. Выпивка бойцам арены перепадает редко, Стасяк придерживается мнения, что его гладиаторы должны вести здоровый образ жизни, насколько это возможно для людей, безвылазно находящихся взаперти под землёй. Впрочем, на открытом воздухе и горожане-то не бывают. Но под куполом, надо отдать должное городским властям, вентиляция работает исправно.
Вот так и началось наше общение, и, надо сказать, что Крис был чуть ли не единственным мужчиной из моих знакомых, который ни разу не попытался ко мне пристать, полапать или хотя бы отпустить сальную шуточку. Ну, не то, чтобы единственным… Вон, Стасяк тоже ни разу не дал понять, что я интересую его как женщина, но он старый, толстый, и я не удивлюсь, если женщинами не интересуется в принципе. А тут — атлет в самом расцвете сил, вполне доказавший свои мужские предпочтения. Женской лаской гладиаторы обделены отнюдь не были. Их обслуживали работницы клуба, да и среди поклонников боёв, хоть контингент был преимущественно мужской, встречались женщины. И иные из них были готовы даже заплатить за возможность на ночку-другую спуститься в подземную келью. Чем знаменитей гладиатор, тем шире перед ним был выбор, а Крис был местной звездой.
Но в личном общении этот громила показал себя человеком вежливым и мягким.
— Слышала, какие у нас тут позавчера посетители были? — спросил он.
— И даже видела. С самых верхов, да?
— Ты разве их не опознала?
— С чего бы это? Я не собираю досье на городских шишек.
— Чтобы знать этих, достаточно просто смотреть телевизор. Ну же, Лилиан, Илияна Седлачека даже я знаю.
Я нахмурилась — а потом вскинула брови, хотя Крис не мог видеть выражения моего лица. Седлачек! Разумеется, я слышала эту фамилию неоднократно, ведь она красовалась практически на всём оружии, которое использовали Стрелки, и я — не исключение. Династия оружейных магнатов снабжала своей продукцией все города, а уж со Стрелками у них, почитай, был симбиоз. Тайный, разумеется, но приносивший выгоду обеим сторонам. И пусть пистолет, который я теперь носила с собой, был выпущен куда менее именитой фирмой «Бротен и Йерде», но лежавшая сейчас в шкафу моей квартиры снайперская винтовка была помечена клеймом Седлачеков.
Так что да, я знала, пусть исключительно понаслышке, и нынешнего главу фамилии и концерна Эмила Седлачека, и его единственного сына и наследника Илияна.
— А второй кто? Может, ты и его опознал?
— Я нет, но тут девочки забегали, поделились. Зацени, какие люди приходят поглазеть на твоего покорного слугу! Второй — это Фредерик Свеннисен.
— Свеннисен? Это те, которые…
— Ага! — Крис улыбнулся так широко, что я даже в полутьме различила блеск его зубов. — Те самые, которые.
Тоже магнаты, но уже пищевые. Именно заводы Свеннисенов снабжали этот город и многие другие синтетическими продуктами питания, а также всяческими добавками и витаминами. Дешёвыми, и потому доступными. Золотое дно — жрать хотят все и всегда, но далеко не все могут позволить себе купить культуру натурального мяса и выращенные в теплицах овощи и фрукты. И вот вам решение — покупайте синтетику! Которая, конечно, на вкус может и не ах, но все необходимые организму элементы в ней есть, а ничего вредного нету. И покупают, сама покупаю…
— А девочки не слышали, не собирались ли эти замечательные люди почтить нас своим присутствием ещё раз?
— Вроде нет. Кажется, Свеннисену не понравилось. Во всяком случае, Сабина слышала, как он говорил Седлачеку, что постановочные бои по крайней мере красивы — не то, что эти, мол. Так что едва ли они вернутся.