Там, в этом каменном проходе, была опасность. Я не могла сказать, какого рода, но она была.
Заросли быстро кончились, приведя нас к миниатюрному водопадику, выдолбившему в теле горы что-то вроде чаши с отбитым краем. Я машинально отметила, что если мы встанем, а ещё лучше присядем на её дне, то снизу, от прохода, нас видно не будет. А если лечь, то и сверху, с не такой уж высокой скалы тоже разглядеть будет затруднительно. Хотя какой смысл прятаться сейчас, если мы совершенно не скрывались по пути, и Альма с Фредериком с радостными возгласами уже сбрасывают рюкзаки, чтобы достать анализаторы.
— Смотрите, здесь и присесть можно! Как насчёт прямо тут перекусить, прежде чем тащиться через всё ущелье до базы?
— Я — за, — Альма наклонилась над прибором. — Смотрите-ка, и правда вода почти чистая. Её действительно можно пить без ущерба для здоровья.
— А вы как думаете, Лилиан?
— А?
— Не хотите здесь передохнуть?
— Да я не против, — я тоже скинула рюкзак.
Опасность… опасность… — пищал неслышимый никому другому маячок в глубине сознания. Когда-то в Ньюпорте, первом из городов, где я обосновалась после бегства из Ордена, то же самое чувство не дало мне войти в дом на тихой окраине, где я снимала комнату. Тогда я возвращалась с очередного дела и уже подходила к двери, когда инстинкт самосохранения прямо-таки взвыл дурным голосом. Я так и не узнала, кто или что ждало меня за той белой дверью. Выследившие меня Стрелки? Полицейская засада? Горящие жаждой мести люди убитого мной авторитета? Кто бы это ни были, они были достаточно серьёзны, потому что, кинувшись сперва на вокзал, а потом в аэропорт, я везде была остановлена всё тем же предчувствием: нельзя. Нельзя появляться у касс, нельзя идти на перрон или в посадочную зону. Пометавшись по городу, я обратилась к своему тогдашнему посреднику и добыла через него снаряжение для наземного перехода, угрохав на это все свои сбережения. Так и случился мой первый опыт похода под открытым небом. Хорошо, что я тогда не решалась держать винтовку в квартире, где жила не одна, и она мирно дождалась меня я ячейке камеры хранения.
Но что может угрожать нам сейчас? Я поднялась к краю чаши, и тревога резко усилилась, словно в меня упёрся чей-то немигающий холодный глаз. Отсюда вполне можно спуститься к проходу напрямую, если продраться сквозь заросли. Они скроют нас от посторонних глаз на какое-то время, а дальше что? Я подняла глаза и окинула взглядом край ближайшей скалы. Через него свешивались плети красноватых вьющихся растений, образовывая густую бахрому, закрывавшую верхнюю кромку.
Если бы я хотела устроить снайперское гнездо, я бы сделала его именно там.
— Что-то случилось? — окликнула меня Альма. Фредерик в это время наполнял водой одну из опустевших бутылок, которую не стал выбрасывать, видимо, как раз для такого случая.
— Пока нет, — я спустилась к ним. Как бы там ни было, нас пока действительно не тронули, а значит, особо и не хотят трогать. Но будь моя воля, я бы прямо сейчас развернулась и пошла обратно, наплевав на попусту потраченный день пути. Лучше уж через два-три дня дозваться вертолёта и улететь в город живыми, чем… что? Этого я точно сказать не могла, но что в ущелье идти нельзя, мне было очевидно.
Однако, как я и думала, у брата и сестры Свеннисен я понимания не встретила.
— Идти обратно? Лилиан, о чём это ты? Ещё сутки, и мы дома, а ты хочешь пойти кружным путём? Между прочим, прогноз погоды к концу недели был не особо благоприятен, через пару дней могут пойти дожди.
— Дожди можно переждать в палатке или надеть защитные костюмы, — отмахнулась я.
— То есть, либо опять терять время, либо таскать на себе эту сбрую…
— Чем вас не устраивает ночёвка на базе, скажите на милость? — поддержал сестру Фредерик. — Разве вам не интересно на неё взглянуть?
— Интересно, но говорю же вам, там опасно.
— И в чём заключается эта опасность?
— Да не знаю я! Просто знаю, что туда нельзя. Интуитивно.
Они переглянулись, и их мысли читались без труда. Фредерик вздохнул.
— Ну, хорошо, — сказал он, — если хотите, я пойду туда первым, а вы с Альмой подождёте меня здесь. Если не увижу ничего плохого, то вернусь и позову вас.
Я смерила его выразительным взглядом. Рыцарь хренов.
— Первой, — раздельно, как маленькому, сказала я ему, — пойду я. Если уж вам так не терпится туда сунуться.
— Ну… — он пожал плечами. — Ладно, договорились.
Мы ещё немного посидели рядом с уютно журчащей водой и сжевали по галете с мясной пастой из банки, но удовольствие от отдыха было изрядно отравлено. Я постоянно поглядывала в сторону прохода и прислушивалась, однако всё было тихо. В конце концов, бездействие достало меня окончательно, и я встала.
— Не пора ли двигаться?
Они кивнули и поднялись, потянувшись к своим рюкзакам. Я покосилась на свой. Взять? Но что-то подсказывало мне, что далеко я всё равно не уйду, а без него двигаться легче.
— Значит, так, — я повернулась к ним. — Оставайтесь здесь. Ко мне подойдёте, когда я позову, не раньше. И будьте готовы по первому моему крику бежать или сделать то, что я скажу. Всё ясно?
Они кивнули, без энтузиазма, но согласно. Отлично. Остаётся надеяться, что к моим словам они отнесутся серьёзно.
— Ну, с Богом… — прошептала я. Взбежала на гребень «чаши», на мгновение задержалась и шагнула через край, двинувшись напрямик к проходу в скалах.
И только потому, что я этого ждала, я успела его заметить — отблеск в гуще зарослей на скале, какой бывает, когда снайпер приникает к оптическому прицелу.
— Ложись!!!
Прыжок вперёд и в сторону, кувырок — и вот я под защитой разросшихся древесных ветвей и кустарника. Над ухом свистнуло, и в воздухе закружился сорванный пулей обрывок листика — как раз там, где только что находилась моя голова. Не рискуя шевельнуться, я прислушалась. Показалось — или от источника донёсся вскрик? Сейчас там всё было тихо.
— Фредерик! Альма! Как вы там?
Я обернулась. Над краем скальной чаши головы никто не поднимал, слава богу. Если они лежат на дне, снайпер их не увидит. Но и подняться они не смогут. Чёрт.
— Фредерик!
— Альма… ранена, — долетел до меня наконец сдавленный голос Фредерика.
— Сильно?!
— В руку. Жить будет… Но ей нужна помощь.
Ясен пень, что нужна. Я закусила губу, чувствуя, как во мне поднимается ярость. Не против Свеннисенов направленная — они обычные люди, что с них взять. Но против того, кто сейчас сидел в гнезде на вершине скалы, прикрытый свисающими вниз красноватыми стеблями. Это из-за него я плохо выполнила свою работу, и та, кого я подрядилась защищать, пострадала. Это из-за него мы все теперь не можем убраться отсюда, потому что стоит любому из нас показаться — и пуля нас найдёт. Что ж, он сам не оставил мне иного выхода.
— Фредерик! Ты можешь, не вставая, дотянуться до моей сумки?
— Могу.
— Тогда брось её сюда! Сможешь?
— Смогу. Что вы хотите сделать?
— Бросай, говорю тебе! Я достану эту суку!
Через пару секунд сумка вылетела из-за скального края, чуть дёрнулась, когда в неё попала ещё одна пуля, и приземлилась ниже по склону. Фредерик постарался бросить её подальше — и перестарался. Теперь, чтобы добраться до винтовки, мне придётся преодолеть почти не прикрытый растительностью участок. Проклятье. Я вскинула взгляд на скалу, пытаясь представить, как видит склон засевший там человек. Судя по всему, он жмёт на спуск на любое движение, автоматически; а значит…
Я осторожно потянулась к тонкому стволу справа от себя. Сухая ветка у самой земли сломалась на удивление легко. Я сломала её ещё раз пополам и подкинула обе половинки в воздух. И тут же рванулась вперёд, не столько сбежав, сколько съехав вниз по склону, по сухой на вид траве и довольно влажной глине. Благополучно схватилась за сумку, вместе с ней съехала ещё на пару метров вниз и, ухнув от неожиданности, свалилась в прикрытую кустами выемку на склоне, проломив ветки.
— Лилиан! — долетел до меня встревоженный крик Фредерика. — С вами всё в порядке?
— В полном! — ответила я, поглаживая локоть. Что ж, сетовать на подарочек судьбы не приходилось, скорее благодарить — в этом неожиданном укрытии снайпер меня точно не разглядит.
— Не вставайте, пока я не скажу, что можно!
В боку сумки была дыра, но повредить чему-либо внутри пуля едва ли сможет — разве что мне очень не повезёт. Тем не менее я придирчиво оглядела каждую деталь винтовки, прежде чем соединить их друг с другом. Но всё оказалось в порядке. В яме, где я сидела, было прохладно, сумрачно и сыро, ну да ничего — авось сырость здесь, в двух шагах от чистого источника, не такая ядовитая, как в других местах. В конце концов я с винтовкой наготове осторожно выползла из ямы и нашла положение, в котором могла наблюдать за кромкой скалы, оставаясь по-прежнему невидимой сверху. Положила ствол на изгиб одной из веток, затаила дыхание и прильнула к окуляру прицела.
Теперь я видела красно-коричневые стебли с маленькими вытянутыми листочками так, словно они оказались у меня прямо перед носом. Они походили на штору из длинных ниток с нанизанными на них бусинами, которые некоторые оригиналы вешают в дверях вместо нормальных портьер. Достаточно густые, чтобы скрыть большую часть находящегося за ними, но всё же не настолько, чтобы быть совсем непроницаемыми. Блеск металла сквозь стебли я уловила — но вот человек был невидим. И я затаила дыхание, мысленно умоляя стрелка шевельнуться.
Ну же! Помассируй затёкшую шею, поведи плечами, поверни хотя бы голову — и тогда я смогу тебя разглядеть. И убить.
Но противник не шевелился. Что ж, я тоже умею быть терпеливой. Первое, чему меня начали учить, когда разглядели во мне задатки снайпера — это терпению. Умению ждать хоть сутками, не обращая внимания на неудобства, холод, голод, прочие потребности организма, ждать, не теряя концентрации, чтобы не пропустить тот единственный момент, когда можно и нужно сделать один-единственный выстрел, который и решит всё.
Того, кто сидит напротив меня, этому безусловно тоже учили. Вот и посмотрим, чьи нервы окажутся крепче.
Время шло, отсчитывая секунды и минуты. Больше всего я боялась, что не выдержит кто-то из Свеннисенов. Но там тоже всё было тихо. Должно быть, столь наглядное подтверждение моей правоты убедило Фредерика, что меня надо слушаться во всём. А раненая Альма и сама едва ли захочет шевелиться без крайней необходимости.
Левую щёку время от времени гладил ветерок. Жужжали какие-то насекомые, одно, особо нахальное, попыталось сесть на меня. Пришлось его прихлопнуть, не отрывая глаза от окуляра. Солнечный свет время от времени мерк, когда по небу проплывали невидимые мне облака. Так прошло не меньше трёх часов по моему внутреннему ощущению времени. Вопросом, сколько это ещё будет продолжаться, я себе задаваться запретила. Сколько надо, столько и будет. И всё же долгое ожидание едва не притупило мою бдительность, и когда за завесой стеблей прошло какое-то движение, я едва не пропустила этот момент.
Да, вот оно! Похоже, что-то отвлекло его внимание, вынудив повернуть голову и даже чуть наклониться в сторону. И я увидела тёмный силуэт — не сказать, что очень чётко, но достаточно, чтобы знать, куда именно целить. Оставалось лишь чуть сместить прицел, выдохнуть и плавно нажать на тугой крючок.