Ой!
Никогда мне ещё не доводилось видеть и слышать взрыв такой мощности так близко. В меня ударило как тараном, опрокинув на руки Фредерика. Вездеход, за которым мы укрывались, подпрыгнул, и на мгновение я испугалась, что он сейчас опрокинется прямо на нас. Или что нас накроет разбухающее на глазах огненное облако. Стало светло, как днём, грохот был такой, что за целостность своих барабанных перепонок я тоже успела испугаться. Пошла волна жара, и я прикрыла лицо, даже сквозь зажмуренные веки видя ярко-жёлтый свет. Мимо что-то пролетело, должно быть, обломок, и грохнулось за ограждением. И тут же где-то далеко взвыла сирена. Я помедлила несколько секунд и открыла глаза. Огонь опадал, но гаснуть и не думал. Он был уже не таким ярким, его затемнял густой дым, противная вонь которого уже дошла до нас, но всё равно костёрчик получился впечатляющим, значительно выше человеческого роста. И — что это, кажется, он увеличивается? Да это же горящая жидкость растекается по земле, прелесть какая! Теперь те, что внутри, точно побегут тушить, как настёганные, опасаясь за целостность остального горючего. Только бы нас самих не отрезало от дверей, но вроде не должно, тут небольшой уклон…
— У тебя кровь… — произнёс Фредерик. В уши словно набили ваты, так что я скорее угадала, чем расслышала его слова. Лизнула верхнюю губу и заставила себя усмехнуться:
— Не страшно.
Он нахмурился, вглядываясь мне в лицо, потом перевёл взгляд куда-то вверх.
— Дверь открылась.
С его помощью я не без труда выпрямилась и выглянула из-за вездехода. Так и есть, массивные створки в главном здании разошлись и оттуда выбегали люди. Надо отдать им должное — судя по тому, что по меньшей мере половина из них была вооружена, и какой-то человек, в ярком огненном свете похожий на чёрный силуэт, резкими взмахами рук разгонял их в разные стороны, диверсия — это первое, о чём они подумали. Я снова закинула винтовку за спину и достала пистолет с заранее привинченным глушителем. Схватив за руку, остановила собравшегося подняться Фредерика, и мы, по-прежнему пригибаясь, обогнули вездеход с другой стороны. Эти, которые с оружием, парами разбегались осматривать территорию…
Жестом приказав Фредерику наблюдать за тем, что происходит у меня за спиной, я выглянула из-за кузова вездехода. Вот они, голубчики, ближайшая парочка с автоматами наперевес. От автомата в ближнем бою толку больше чем от пистолета, но только если противников много. А вот если враг один, да ещё выскакивает, как чёртик из табакерки… Два выстрела — два трупа с дырами в переносицах. Теперь — затащить их за вездеход и сорвать с них каски, бронежилеты и автоматы. Торопливо — время, время — напялить их на себя. Всё, можно бежать.
Нас заметили, когда мы вывернули из-за вездехода, и я, чтобы не начинать перестрелку тут же, навалилась на Фредерика, изображая боль и слабость. Тот, умница, понял меня мгновенно, и махнул рукой товарищам убитых нами охранников, указывая на оставшиеся за машиной трупы. Те послушно устремились в указанном направлении, а мы — со всей возможной скоростью в противоположном. Пока те разбираются, кто убит на самом деле, нам нужно добежать до дверей.
Суета не прекращалась, люди, в том числе и вооружённые, уже тянули к весело пляшущему огню баллоны и рукава для тушащих смесей, но было их, как я заметила, довольно мало. Всё-таки здесь стояла не полноценная воинская часть, и людей для тушения такого пожара явно не хватало. Видимо, распоряжающийся это понимал, потому что когда я пробегала мимо, он орал в пространство что-то вроде «поднимай всех», прижимая пальцы к уху. Как я и рассчитывала, наспех натянутой маскировки хватило, чтобы в суматохе никто не обратил на нас внимания, и мы промчались прямиком в огромный пустой холл. Облупившаяся штукатурка, несколько колонн и широкая лестница наверх, прямо напротив дверей — вот и всё, что там было.
Людей мы встретили, только взлетев на первый пролёт лестницы и повернув на следующий. Трое в белых халатах научных работников, подгоняемые детиной с автоматом, торопливо спускались вниз, и мы посторонились, их пропуская. Видимо, приказ «свистать всех наверх» был воспринят серьёзно. На втором этаже парадная лестница кончилась, и я завертела головой, отыскивая в расходящихся коридорах другую. Фредерик тронул меня за руку, указав на неприметную дверь с надписью «выход», и мы выскочили на куда более узкую лестничную площадку.
— Что-то ищешь? — почти прокричал Фредерик, видимо понимая, что иначе я не услышу.
— Да! План эвакуации!
— Может, выше?
План эвакуации в конце концов отыскался, и, судя по нему, чтобы подняться на крышу, нужно было перейти на другую сторону здания. Этажей тут было немного, так что мы вскоре выбрались в коридор последнего, и тут впервые столкнулись с сопротивлением. У двери стоял охранник, схватившийся за оружие и успевший рявкнуть «куда?!», прежде чем я его вырубила. Видимо, на верхних этажах кому попало находиться было не положено. На рявканье откуда-то выскочил ещё один, и тут Фредерик успел уложить его из своего автомата раньше, чем я. Ну, молодец, добыл-таки свою минуту славы.
Пара тёмных коридоров, выход на лестницу, у которой обнаружился ещё один охранник, тут же получивший прикладом в лицо, последний пролёт упёрся в запертую дверь, но Фредерик просто прострелил замок. И мы оказались на плоской крыше, а прямо перед нами и в самом деле стоял вертолёт. Небольшой, кабина как раз рассчитана человека на три-четыре. Он был заботливо укрыт матовой плёнкой, растяжками пристёгнутой к покрытию у нас под ногами.
— Вот, — довольно сказал Фредерик. — Освободим эту птичку, и можно лететь.
Я выдохнула, только теперь до конца поверив, что всё получилось. Правда, расслабляться было рано, и всё же цели своего наспех задуманного прорыва мы достигли. Суматоха внизу продолжалась, и света от устроенного мной костра более чем хватало для работы. Вдвоём мы отстегнули несколько растяжек, и я, не удержав нетерпения, нырнула под плёнку и дёрнула дверцу кабины. Фредерик оказался прав — она легко открылась.
— Садись, — предложил Свеннисен. — Сейчас я её стащу, и взлетим.
Я влезла внутрь, сняла свою винтовку и сунула её за сиденье. Потом оглядела пульт управления.
— Ты уверен, что горючего для полёта хватит?
— А ты недоверчива, Лилиан, — он тоже сунулся внутрь и указал на одну из шкал. — Вот, уровень топлива. Полный бак, чтобы долететь до города, более чем достаточно.
Меня устроил бы и не полный — лишь бы можно было взлететь, подобрать Альму и убраться от этого поистине Чёртова ущелья подальше. И всё же мысль о том, чтобы оказаться в городе уже к утру, не могла не радовать. Я оглядела кабину ещё раз, и тут заметила кое-что знакомое. Интересно, это хозяева базы модернизировали вертолёт, укомплектовав его пулемётом, или так оно и задумывалось? Я перебралась на соседнее кресло и примерилась к прицелу и ручке ведения огня. И заряжен, что самое приятное. Полный боекомплект!
Фредерик снаружи продолжал отстёгивать тяжи, расправившись уже с большей частью. Я распахнула дверцу со своей стороны и высунулась наружу:
— Фреде…
От двери на крышу бахнул выстрел. Всего один, но его хватило, чтобы выпрямившийся на мой голос Фредерик взмахнул руками, словно пытаясь буквально удержаться за воздух, и упал.
— Фред!!!
Такого страха, что окатил меня в тот момент, я не чувствовала нигде и никогда. Даже сидя связанной в подвале, где допросчики вытрясали из меня душу, а помощи ждать было неоткуда, и жить мне, как я тогда была уверена, оставалось лишь несколько дней. Не помню, как я выскочила наружу, как выпустила автоматную очередь, заставив людей в дверях шарахнуться обратно, под защиту торчавшего на крыше, как будка, короба лестничной клетки. Сколько их там? А неважно, пусть только попробуют высунуться вновь… Ох, дура я, у меня же не только автомат, у меня пулемёт есть!
Я одним прыжком оказалась внутри вертолёта, плюхнулась на сиденье и с ожесточением дёрнула за рычаги, разворачивая пулемётный ствол. С близкого расстояния такая пушка спокойно пробивает неукреплённую стену, проверено. Палец лёг на спуск, и вертолёт дрогнул, когда оружие заработало, посылая пулю за пулей; я хлестала будку очередями раз за разом, превращая её в решето, давая выход душившим меня страху и ярости. И остановило меня только замеченное краем глаза движение. Фредерик поднялся, придерживаясь за трясущийся бок вертолёта, и когда пулемёт стих, двинулся в обход, шагая с некоторым трудом, но всё же слишком уверенно для тяжелораненого. Ухватившись за плёнку, он потянул её на себя, и она с шелестом сползла с винта вертолёта на крышу, к счастью, не за что не зацепившись. Я продолжала держать выход с крыши на прицеле, пока он влезал внутрь вертолёта и захлопывал дверцу со своей стороны.
— Ты живой! — Мне хотелось смеяться и плакать одновременно.
— Живой, — кивнул он, щёлкая тумблерами и переключателями. — Хотя синяк у меня теперь, наверное, во всю спину.
Бронежилет, будь он благословен, я почти забыла о нём, относясь к нему в основном как способу маскировки, но он спас Фреду жизнь. То есть, не Фреду, Фредерику, у меня нет никаких прав называть его уменьшительным именем. Между тем вертолёт снова завибрировал, но не от стрельбы, а из-за того, что винт над нами стал раскручиваться всё быстрее и быстрее. Воздух наполнился гулом, с каждой секундой становившимся всё громче.
— Взлетаем! — прокричал сквозь вой винта Фредерик. Я наконец догадалась захлопнуть свою дверцу, а в следующий миг крыша провалилась вниз.
Мимо скользнула скальная стена, та самая, которую я сочла слишком высокой для спуска. Вертолёт наклонился, разворачиваясь, я снова увидела базу, мечущийся огонь, столб дыма, струи пены, которыми люди пытались заглушить горение. А на крыше-то я убила не всех — из повреждённой мной будки выбегали тёмные тени. И одна держала на плече длинный предмет, очень мне не понравившийся. Оптика послушно дала приближение — так и есть, в нас целились из базуки. Что ж, да здравствует предусмотрительность хозяев, сделавших из вертолёта не просто транспортное средство, а боевую единицу. Теперь их предусмотрительность можно было обернуть против них. Ещё одна короткая очередь, и человек на крыше упал, выронив своё оружие, а те, что были рядом с ним, метнулись обратно. Так их!
Кабина вдруг дрогнула, в стекле рядом с моей головой появилась звездообразная трещина. В нас стреляли, и не снизу. Пост на скале, как я и предполагала! Развернув прицел, я обшарила скалу и кажется, нашла. Ниша в стене, козырёк, блеск металла… Вертолёт сделал ещё один разворот, пошёл вниз, уходя от пуль, я выпустила очередь почти наугад, но новых выстрелов по нам не последовало. А потом, когда мы прошли на бреющем полёте над двором, я мстительно лупанула вниз ещё раз, по людям, пытавшимся тушить огонь. Кто-то опять упал, но огонь, дым и колючая проволока уже стремительно уносились назад, и теперь под нами была лишь чёрная масса деревьев.
— Это было лишнее! — крикнул Фредерик, имея в виду, видимо, последнюю очередь. Я промолчала.
На то, чтобы пересечь ущелье, понадобилось совсем немного времени. Вертолёт слегка покачивало и потряхивало, но в целом было занятно, и я даже пожалела, что нам предстоит ночной полёт и я не смогу разглядеть землю. До сих пор я видела её с воздуха только из самолётов, но они летают куда выше, а от вертолёта ощущения должны быть совсем другими.
При подлёте к скалам Фредерик снизился и включил прожектор. Вертолёт завис над скальным гребнем, я распахнула дверцу и выскочила на похрустывающий ковёр из стеблей. Альму с вещами мы спрятали прямо на самой скале, решив, что источник и прилегающие заросли поисковая партия обшарит наверняка, а вот заглянуть наверх могут и не догадаться, или догадаться не сразу. Хитрость себя оправдала — когда я вылезла, Альма уже встала мне навстречу. Я подсадила её в кабину, потом закинула наши рюкзаки и влезла сама. Со стороны казалось, что вертолёт, как птица, всё время рвётся улететь вдаль, но невидимая привязь не пускает его, и потому он покачивается в воздухе — вверх-вниз. Когда я вновь устроилась на месте стрелка, привязь была отпущена, и вертолёт лёг на западный курс, чтобы облететь горный отрог и повернуть к городу.
Глава 12
Открыв глаза, я секунду или две таращилась в снежно-белый потолок с лепным бордюром, пытаясь понять, где это я и как меня сюда занесло. Потом опаздывающая память тоже проснулась и подсказала: я в гостях у Свеннисенов. И инициатором приглашения был, разумеется, Фредерик.
Наш полёт прошёл без происшествий и закончился вполне благополучно. Ещё на подлёте Фредерик связался с наземными службами, поэтому нас уже ждали. Альму тут же увезли в больницу, а Фредерику подогнали роскошный автомобиль. Доктор, прибывший за Альмой, рвался осмотреть и его, но Фредерик лишь отмахнулся.
— Пора прощаться, — чувствуя себя неловко, сказала я. Никогда не была мастерицей сентиментальных сцен. Мы стояли на открытой, продуваемой ветром взлётной площадке, и небо на востоке, не закрытое громадной стеной купола, уже было совсем светлым. Совсем недавно я имела возможность полюбоваться гигантским пузырём купола с воздуха, в бледном утреннем свете, скользящем по матовой поверхности с прорывающимися из глубины отдельными, самыми яркими городскими огнями.
— Так рано? — удивился Фредерик. — Лилиан, а я-то хотел пригласить тебя в гости.
— Зачем?
— Ну и вопросы у тебя… Мы столько всего пережили вместе, и это самое малое, чем я могу тебя отблагодарить.
— Вы меня отблагодарите, если приплатите мне бонус за вредность, — нахально заявила я. Не то чтобы я всерьёз на это рассчитывала, но лучше уж говорить о привычном, чем опять выслушивать то, на что я не знала, как реагировать.
— И бонус за вредность, и новые заказы, — Фредерик понимающе улыбнулся. — Всё будет. А ещё я хочу познакомить тебя с отцом.
— Я бы рада. Но вынуждена отказаться, к сожалению. Мне придётся уехать из города, и чем скорее, тем лучше. Так что… Боюсь, наше сотрудничество не состоится.
— Но почему? — он перестал улыбаться.
— Потому что о том, что я — Стрелок, теперь знает ровно на семь человек больше, чем нужно. Я не о вас с Альмой, я о ваших проводниках и охране. Если они распустят языки, и пойдут слухи… В Ордене обо мне не забыли, можете не сомневаться.
Матей и сам не знает, как хорошо отомстил мне за несостоявшееся свидание и пинок по морде. Два года я приживалась в этом городе, и вот всё снова приходится бросать и начинать с нуля на новом месте, позабыв все свои прежние надежды и планы.
Фредерик серьёзно посмотрел мне в лицо.
— Тогда я ещё сильнее настаиваю на своём приглашении. У нас в доме ты будешь в безопасности, Лилиан.
— В безопасности от Стрелков я буду лишь там, где меня никто не знает.
— Тем более. Там, где я живу, тебя никто не знает.
— Но мне всё равно придётся вернуться к себе домой за вещами, — вернее, в «Игривую кобылку», но я не стала вдаваться в подробности. — И чем скорее я это сделаю, тем лучше.
— Я могу послать людей, они привезут твои вещи, и тебе не придётся рисковать собой. Ну же, Лилиан! Отдохни у нас, отдышись, подумай. Может, тебе и нет нужды бежать сломя голову. Отец в любом случае захочет с тобой встретиться, я уверен. И даже прятаться с нашей помощью тебе будет легче. А если передумаешь, уйти сможешь в любой момент, клянусь, тебя никто не станет удерживать силой.
Я заколебалась. А если и правда принять приглашение? Я никогда не бывала в богатых домах, было любопытно. Может, и впрямь рано отказываться от моей мечты? И, в конце концов, мне действительно не хотелось так быстро с ними расставаться… И когда это они перестали для меня быть просто клиентами?
— Отец обязательно захочет тебя отблагодарить, — продолжал соблазнять Фредерик. — А я, признаться, давно хотел посидеть с тобой где-нибудь в укромном месте. Просто поболтать, узнать друг друга поближе, ничего такого. Нам не так часто выпадал случай поговорить наедине. Посидим, чаю попьём… С пирожными…
— Какими пирожными? — невольно заинтересовалась я.