— Не так, чтобы очень. Почему не разбудила меня?
— Зачем?
— Затем, чтобы я не чувствовала себя нахлебницей. Могла бы дать мне партийное задание.
— Какое задание? — Ирма непонимающе изогнула бровь, и я поняла, что слово «партия» тут наверняка применимо только в смысле шахмат.
— Ну, важное что-нибудь.
— А… Ну так все важные дела мы и без тебя сделали.
— Я догадалось. Я о том и толкую. Вы с семи утра на ногах, а я…
— С пяти, зайчик мой.
— Тем более! Не хочу быть пиявкой. Хочу делать что-то полезное.
— Ну так ты уже сделала.
Я удивленно посмотрела на нее:
— И что же я сделала?
— Ты разозлила Графа, — сказала Ирма и захохотала от души.
— Отлично… — недовольно пробубнила я. — И что же я сделала не так на этот раз?
— Ну… — сказала она, посмеявшись. — На самом деле мы, не ты — мы разозлили. Мы вдвоем. Я привела тебя сюда, а ты посмела прийти. Пойдем, я накормлю тебя.
Она усадила меня за стол, а сама встала у плиты. Кухня, молчаливая и сонная, ожила, закипела под ее руками и вот уже передо мной организовались две пышные булочки и кофе.
— Не понимаю, — сказала я, откусывая внушительный кусок булки. — Он же сам приходил за мной? Сам просил, чтобы я вернулась. Чего он злится-то?
— Ты уязвила его эго. Зацепила, так сказать, самое нежное, — руки Ирмы летали по полкам и шкафам, выставляя на стол все новые и новые вкусности. — Когда он вернулся, так и не сумев уговорить тебя, единственное, что он сказал — мы обойдемся без тебя. Будем спасаться сами. Так он сказал. И вчера ночью, когда он вернулся домой, он сразу же понял, что ты здесь. Ох, и устроил же он мне! — сказала Ирма и, то ли завизжала, то ли засмеялась, я так и не поняла, но было ясно, что она в восторге.
— Чему ты радуешься? Ничего хорошего я тут не вижу.
— Потому, что ты еще глупая, маленькая девчонка.
— Мне уже двадцать четыре, между делом.
— Двадцать три пока еще. Кроме того, это всего лишь цифры, да и то не особо великие, я тебе скажу. Хочешь знать, что меня так обрадовало?
Я кивнула.
— За последние два года он впервые проснулся! Слышала бы ты, как он ругался! Хоть святых выноси. Думала, огреет меня ботинком, — и снова странный звук, похожий на повизгивание и похрюкивание одновременно.
Мне стало не по себе, булочка, что до этого момента была такой восхитительной, потеряла всякий вкус. Внутри все похолодело, а Ирма продолжала болтать, сверкая глазами, будто все это совершенно в порядке вещей:
— Знаешь, как надоело его смиренное молчание? Ни с кем не разговаривает, кроме меня и Косого, и то строго по делу. И ведь не обижается, не злится, а просто не живет. Ест, работает, спит, правда, плохо, но все же, положенную норму. Смотрит на тебя, а в глазах ничего нет. Кушает, только если я напомню, спит, только когда его за шкирку в постель тащат. Работает так отчаянно, словно это может что-то изменить, будто стоит на секунду остановиться — и все рухнет к чертям собачьим. Хватается за все подряд, как одержимый. Пилит, стругает, красит, пишет что-то. А потом — к себе наверх. Знаешь, у него рядом с кабинетом лаборатория, и он ночами пропадает там. Что уж там сочиняет, не знаю, но если вовремя его не вытащить, может трое суток просидеть и не заметить. Но вчера… — рот Ирмы снова растянулся в шикарной улыбке. — Ох, мой зайчик, это было великолепно, так прекрасно! Жаль, что ты этого не видела…
— Мне вот вообще не жаль.
— Напрасно. Ожил! Заискрился! Я насмотреться не могла! Стою, улыбаюсь, а он пуще прежнего кричит. Чего, говорит, улыбаешься? Ну и объяснила. Он замолчал и вроде бы сказать что-то хотел, но гордость не позволила. Обиделся и ушел. Как маленький, честное слово. Да и ладно. Пообижается и перестанет, верно же?
— Ну кто знает… — задумчиво протянула я.
— Я знаю. Ладно, этого на словах не объяснишь, это увидеть нужно.
— Не хочу я ничего видеть. Аж аппетит пропал…
— Ну все равно придется. Вы же в одном доме живете. Куда вы друг от друга денетесь?
Мне мгновенно пришла в голову мысль, что уж в таком-то доме можно и потеряться. Бесконечно долго ходить разными коридорами, жить в разных комнатах и ни разу не встретиться за целый год, не говоря уже о нескольких днях или неделях.
— Чего задумала, моя хорошая? — спросила Ирма, пристально глядя на меня.
Я подняла на нее глаза ягненка и пожала плечами, но Ирму не обманешь. Она каким-то шестым чувством чует вранье, как ищейка, но самое главное, она улавливает смысл этого вранья, безошибочно угадывая ход твоих мыслей:
— Ты, моя сладкая, собралась поиграть в прятки?
— Возможно…
— Ну это глупо. Глупо и совершено бессмысленно, ведь Граф тебя звал сюда не только ради личных интересов. Нам тут, знаешь ли, не до шуток. Тут такое…
— Я знаю, знаю… Влад рассказал мне. А еще я знаю, что для того, чтобы разобраться во всем, что происходит, мне нужна Великая, а не Влад. Это же она сказала, что мне позарез нужно здесь быть?
Ирма пристально смотрела на меня, а потом вздохнула и заговорила с той теплотой в голосе, как говорят родители с трудным, горячо любимым ребенком в период его бурного противостояния всему миру:
— Лера, я не понимаю, что происходит между вами, но я вижу, что каждый Божий день вы теряете драгоценные минуты. Они утекают сквозь ваши пальцы, и их уже не вернуть, а вы, как два болвана, смотрите на них, и вам кажется, что вселенная всегда будет милостива к вам, что терпение ее безгранично, не понимая, что она и так подарила вам величайшее счастье. Вы похожи на двух туземцев, которые умерли от голода, держа в руках буханку хлеба, но так и не сумев договориться, кто будет первый кусать. Не отворачивайтесь от ее дара, а иначе она отдаст его кому-то другому.
— Ну так может, и стоит отдать его тому, кому он нужнее? — спросила я Ирму.
Она лишь покачала головой, грустно посмотрела на меня и молча принялась за готовку. Я почувствовала тот же укол совести, что и вчера. Понимаю, ей тяжело смотреть на нас, но ведь не сплету же я любовь из безразличия, только чтобы порадовать мою любимую ведьму? Не смогу, даже если захочу.
— Ирма, а когда я смогу посмотреть на кристаллы?
— Да, когда захочешь, зайчик. Попроси Графа, — она повернулась и многозначительно посмотрела на меня. — И он тебя отведет.
— А что, кроме Влада никто не знает, где они?
— Да кристаллы — то повсюду, но ВАМ нужно поговорить.
— Ладно… — протянула я. — А где Косой?
Ирма обреченно выдохнула и помотала головой.
— Ты — балда! И я понятия не имею, где он.
Я поднялась, обошла стойку и, подойдя к ведьме, крепко ее обняла.
— Спасибо тебе, Ирма.
Он посмотрела на меня своими черными глазами и улыбнулась:
— Кстати, даже если я захочу увидеть Влада, я не смогу этого сделать. Я в этих лабиринтах до самой старости туалет искать буду, не говоря уже о ком-то, кто может передвигаться.
— О, тут все просто. Граф сделал заклинание, которое выводит тебя в то место или к тому человеку, которые тебе нужны. Подумай о том, что тебе нужно, и замок сам выведет тебя. Все просто, рыбка моя.
— Хм… Ну, тогда я пошла?
— Иди, конечно.
Когда я уже переступала порог кухни, она бросила мне вдогонку:
— И пусть совесть твоя приведет тебя в нужном направлении.
***