— А я — с отцом, — подхватил Рейн, протягивая ему увязанные в тряпку браслеты, — держи эту пакость.
— Интересно, а знает ли что-то Фален? — задал вопрос небесам Лан, — все же столько лет быть послом у эльфов…
— И что, он бы не сообщил? — удивленно спросила Сигни.
— Не обязательно. Если не было фактов, а только смутные подозрения, он мог и не поделиться ими… вы же знаете, что он за человек — интриган, любящий знать о людях и нелюдях то, что никому больше неизвестно. Порой мне кажется, что сам факт обладания такими знаниями делает его по-настоящему счастливым.
— Тогда он ими и не поделится, — фыркнул Рейн.
— Не обязательно, — усмехнулась я, — возможно, мы найдем на что обменять эту информацию… ты прав, Лан, тебе стоит с ним поговорить.
— Ну что, если мы обо всем договорились, продолжим путь? — улыбнулся Кэл.
— Хм, я тут подумал, — задумчиво произнес Дойл, — а надо ли нам вообще возвращаться в Этагран? А, Раян?
— Вообще-то нет: докладывать обо всем произошедшем буду всё равно я, магия к вам вернулась, так что напасть на вас сможет лишь самоубийца, практика закончилась… — он развел руками, — вы можете быть совершенно свободны!
— А что с твоей магией? — поинтересовалась я.
— Вернулась. Еще не полностью, но защитить себя я смогу, — улыбнулся он мне.
— А мне кажется, что я стала чуть сильнее после возвращения магии, — заметила Сигни, — ни у кого больше нет таких ощущений?
— Я думал, мне это показалось, — удивленно протянул Лан, — но раз ты тоже это чувствуешь…
Я потянулась к Воздуху и поняла, что Сигни права: действительно, Сила прибавилась. Остальные лучи звезды тоже прислушались к себе и дружно кивнули.
— Так бывает, — мягко улыбнулся нам Раян, — иногда после полного истощения Сила возрастает. А иногда может пропасть вовсе, и никто не знает, что может случиться с большей вероятностью. Так что, вы в Нартар?
— Да, — кивнул Кэл, — а ты после Этаграна куда?
— Вернусь в Тар-Каэр. Теперь, когда подтвердилась наша теория относительно того, как именно сместились проходы, нужно срочно перемещать отряды в соответствующие точки. Так что работы у ректора и всех боевиков будет очень много! Ну да это вас сейчас волновать не должно, ваша задача — хорошенько отдохнуть перед следующим учебным годом.
— Раян, а ты обещал показать нам абсолютную защиту, — с легким упреком протянула я.
— Прости, Лин, сейчас не время. Вернетесь в столицу, может там? Предложу ректору вести у вас дополнительные занятия… Пусть я редко бываю в Тар-Каэре, но даже одно-два занятия в пару месяцев может помочь. Как, согласны?
— Ты еще спрашиваешь! — воскликнул Дойл, — разве от такого предложения можно отказаться?
— Дойл прав, — кивнула я, — мы с радостью будем заниматься с тобой. Ну что, прощаемся?
Мы обнялись на прощание, попросили передать привет Тине и разъехались в разные стороны: Раян на восток, мы на север. Прощаясь, он попросил нас об одном: не встревать ни в какие неприятности до возвращения в Тар-Каэр…
Глава 4
— Лин, мы уже близко, узнаешь знакомые места? — в голосе Кэла звучала радость.
— Да, любимый, — ответила я ему ласковой улыбкой, вдыхая напоённый ароматом трав воздух Варнельской долины…
Прошла седмица с тех пор, как мы встретились с Маром в Нартаре. Тогда новоиспеченный каллэ'риэ был растерянным и подавленным. Мы заранее договорились держаться с ним как ни в чем не бывало и вовлекать его в наши шуточки и подколки, решив, что деликатность по отношению к тяжелобольному — совсем не то, что требуется Мару сейчас. Да, его жизнь резко переменилась, но кто сказал, что к худшему? Именно это я и сказала ему, улыбнувшись при встрече. Так что сейчас он уже не смотрел на всех глазами побитой собаки, а непринужденно беседовал с Ланом о некоторых эльфийских обычаях.
На первом же привале после выезда из Нартара мы рассказали Мару о себе, вызвав его восхищенное: «вот это да!», и выслушали его историю. Как оказалось, Мар был почти уникальным случаем среди эльфов — полным сиротой. Его родители были магами-алхимиками (редко встречающееся среди эльфов направление) и погибли в результате эксперимента, вызвавшего взрыв. Единственным кровным родственником его был дядя, которым оказался… Валлэрион. Да-да, тот самый! Когда родители Мара погибли, парню было всего шестнадцать, так что дядя забрал его к себе и попытался воспитать из него свое подобие. Безуспешно, ведь он вырос на книгах, рассказывающих об эльфах, не жалевших себя ради спасения других. Как сказал сам Мар, все, о чем он мечтал — стать одним из Лесной стражи и защищать свой народ. Когда же я спросила его, от кого, он лишь помрачнел. Действительно, уже давным-давно Лесная стража превратилась из защитников народа от внешних врагов, в том числе и приходящих через проходы, в некоторый гибрид церемониальных войск и егерей, отлавливающих редких людей-браконьеров. Поэтому как жить сейчас, он не представлял: подобно всем эльфам он обладал магией, но лишь не слишком-то сильной магией Земли и, как мы уже знали, совсем слабой Жизнью, да и никогда не задумывался о том, чтобы стать магом…
На вопрос, известно ли ему что-либо о переговорах эльфов с драконами Мар настолько удивился, что стало понятным: если какие-либо союзы и были, их держали в строжайшей тайне. Впрочем, иного ответа никто из нас и не ожидал. Похоже, эту тайну нам никогда не разгадать. Интересно все же, если союз был, в курсе ли Владыка?
Кстати, наши с Кэлом предположения оправдались: возглавлял эльфийских «ястребов» действительно его дед, тар Таэлрион Морванэ. Расспрашивая Мара, я не могла не выразить удивления, что тот факт, что двое Морванэ подряд отказались от предназначенной им судьбы, не стал достоянием широкой общественности. На это Мар только пожал плечами, сказав, что о Ларте он ничего не слышал в силу своей молодости, а насчет Кэла и сам не понимает. Пояснил это Кэл, сказав, что по просьбе отца, не желавшего обострять и без того очень неприязненные отношения с родственниками, делал все практически втайне. Так что имя рода он назвал только единожды, проходя саму церемонию отречения, и слышали его лишь те, кто принимал отречение: его дед и еще один эльф-маг.
В ответ на это я лишь хмыкнула и на удивленные взгляды мужчин ответила, что понимаю ярость Валлэриона при имени Кэла: теперь-то замолчать тот факт, что каллэ'риэ выходят и из знатнейших эльфийских семей, не удастся! На что Мар только вздохнул, признавшись, что он постарался сделать свое отречение максимально публичным, а также поведать о его причине. По его словам, он надеется, что это заставит больше эльфов, особенно молодых, задуматься о происходящем в стране…
— Как красиво… — голос Лана заставил меня встрепенуться. Действительно, красиво: солнце уже клонилось к закату, окрашивая воды озера в разнообразные оттенки красного и освещая ставший мне родным дом. Переглянувшись, мы с Кэлом пришпорили коней, чтобы уже через несколько минут оказаться в объятиях счастливых Талли и Ларта. Далее была обычная суета: знакомство с нашими друзьями, которых родители Кэла приняли с радостью, праздничный ужин, множество вопросов и ответов невпопад…
Три седмицы пролетели незаметно. Мы отдыхали, забыв обо всем: много гуляли, купались, засиживаясь часами на берегу озера, играли в те «салонные» игры, что я когда-то показала друзьям. Талли и Ларт с удовольствием принимали участие во всех наших забавах, Мар сначала немного дичился, но уже через седмицу освоился и перестал смотреть на Ларта и Талли как на недосягаемых аристократов, научившись называть их по именам. Кстати, Ларт предложил Мару остаться у них и стать его помощником: в конце концов, именно Земля была наиболее необходимой для артефактора стихией. Заодно он был готов тренировать Мара в бое на мечах. Оба предложения тот принял с радостью, а я внутренне облегченно вздохнула, поскольку чувствовала свою ответственность за юного эльфа.
На второй день после нашего приезда объявился Эрвейн, который чуть не задушил Сигни в своих объятиях. Некоторое время после этого подруга была потеряна для общества: на все вопросы отвечала невпопад, а по губам ее то и дело скользила мечтательная улыбка. В ответ мы только переглядывались и улыбались, радуясь за нее.
Все время нашего отдыха Эрвейн прилетал к нам через день, а на исходе третьей седмицы прибыл с официальным приглашением: нашу звезду приглашали посетить замок Шарэррах. Отказаться было невозможно, так что мы, распрощавшись с Лартом, Талли и Маром и собрав свои немудреные пожитки, утром следующего дня ожидали драконов неподалеку от берега озера.
Короткий визит прошел… странно: внешне нас приняли на удивление любезно, но мне порой казалось, что я чувствую со стороны советников клана жгучий и в то же время не всегда доброжелательный интерес. Вместе с тем тар Ариэш удостоил меня неофициальной беседы наедине, поблагодарив за все, что я сделала для клана, упомянув в том числе и вывод на чистую воду Саррэша. Решив, что момент подходящий, я решилась упомянуть о том, что беспокоило меня больше всего:
— Сиятельный тар Ариэш, я хотела…
— Алиэн… Могу я вас так называть?
— Да, разумеется, — склонила голову я.
— Я уже понял, что вы тонкий знаток этикета, но наедине не зовите меня «сиятельным». Раздражает, знаете ли!
— Хорошо, тар Ариэш, — позволила себе легкую улыбку я, — вы знаете о сдвигах проходов?
— Да, — он подался вперед, глаза хищно блеснули, — а что знаете вы?
Я рассказала ему обо всем, что мы узнали от Раяна, заставив его покачать головой. А потом он вдруг прищурился и сказал:
— Это не все, что вы мне хотели сказать. Говорите, Алиэн!
Я посмотрела на него прямо и заговорила, подбирая слова:
— Тар Ариэш, а если есть то, из-за чего проходы вообще открываются… И если будет способ это уничтожить… Окажут ли ваши драконы поддержку в этом?
Он откинулся в кресле, барабаня пальцами по подлокотнику, а затем ответил:
— Видите ли, Алиэн… Приказать я могу, но только если будет абсолютная уверенность в цели и официально заключенные союзы. А вот дозволение желающим молодым драконам помочь друзьям клана не потребует от меня нарушения законов и традиций. Надеюсь, вы меня поняли?
— Разумеется, тар Ариэш, — послала я ему благодарную улыбку.
Я уже поднялась уходить, когда он негромко окликнул меня:
— Алиэн, то, о чем вы говорили… Оно в Туманных горах, ведь так?
Я только согласно кивнула.
— Что ж, возможно, в свое время поддержка будет выражаться не только в молодых и горячих воинах, — чуть улыбнулся он, — ступайте и удачи вам!
На следующее утро мы покинули замок, уносимые драконами на запад. Нас ждал Тар-Каэр и еще один учебный год.
В Академии мы появились за четыре дня до начала занятий и на следующее же утро были взяты в оборот вернувшимися с практики друзьями. Собравшись в нашей общей комнате, мы по очереди рассказывали о том, с чем довелось столкнуться. Как оказалось, такой «интересной» практики, как у нас, не было ни у кого, с тварями довелось сражаться только нам. Так что пришлось рассказывать все максимально подробно, припоминая малейшие детали: известие о семи волнах нападавших заставило всех изумленно охнуть. Про эльфов мы, по общей договоренности, решили не упоминать, не желая раздувать пламя и без того существующей неприязни между расами.
Нерт рассказал о наших выпускниках — как оказалось, Дарсу пришлось в это лето тоже столкнуться с тварями, а также о новичках, которых мы еще не видели. В этом году их было всего четверо, все парни. И, по словам Нерта, они вполне соответствовали «факультету голодранцев»: все из небогатых провинциальных семей.
После того, как посиделки закончились и мы поднялись, чтобы уйти, ко мне подошел Нерт и, смущаясь, попросил о помощи. Как оказалось, тари Ларина договорилась кое с кем из магов проверить Мэли, и результат вызвал у девочки истерику.
— У нее нет магических способностей? — сочувственно спросила я.
— В том-то и дело, что есть, — вздохнул Нерт, — но она мечтала стать боевым магом, а у нее Земля и немного Смерти. Вот и ревет третий день, никто успокоить не может…
— Конечно, я с ней поговорю! Подожди, только Кэла предупрежу.
Через час мы уже входили в двери особняка эр Неилов — Нерт, переживая за сестру, решил не откладывать визит. Нас встретила встревоженная тари Ларина: