— Ния, я приду за тобой вечером ферте… Ну, хочешь, оставайся здесь, я вернусь сразу, как освобожусь…
— Нет, Ал, нет… Прости, я сейчас успокоюсь… — он прижимает меня к себе и гладит по голове… И вот что это на меня нашло? Ведь знала, что сейчас надо будет уйти…
— Все, Ал, я в порядке… Открывай!
Он еще раз придирчиво оглядывает меня.
— Проверяешь «товарный» вид? — пытаюсь я усмехнуться. В ответ он прижимает меня к себе, целует куда-то в макушку и открывает портал.
— Ли, привет! — Алок практически сразу отпускает меня, я подхожу к сидящему в кресле мужу, чмокаю его в щечку, — Я сейчас… — скрываюсь в туалетной комнате.
Да, ненадолго же меня хватило… Слезы опять подступают к глазам… Я открываю воду и сажусь на бортик ванной и позволяю себе немного поплакать… И вот, кто б меня спросил, чего я реву — я бы не знала, что ответить… Алок? Нет… Эти несколько дней даже расставанием после прошедшего года не назовешь… Лион? Тоже все замечательно… Вот и сейчас до меня долетал разговор, правда, слов было не разобрать… Но, судя по тону, мужчины что-то увлеченно и несколько озабоченно обсуждали… Мои мужчины… Как непривычно это звучит… И как мы будем жить дальше? Лион сказал, что не готов к этому разговору, Алок… Алок вообще ушел от него… Хм, да еще хочет меня официальной невестой объявить… Вообще-то я вроде как замужем уже… Странно здесь все и непонятно… С бабушкой что ли поговорить еще раз?
Стук в дверь вернул меня к действительности.
— Ния, ты там не смылилась еще совсем? — раздался преувеличенно-веселый голос мужа.
Я судорожно вздохнула и размазала слезы по щекам:
— Еще даже не начинала. Входи…
Вошел муж с веселой улыбкой и очень тревожными глазами. Улыбка тут же растаяла, тревога в глазах усилилась…
— Ния! Ты так и просидела все это время? Ну, что с тобой? — остановил он воду, уже готовую перелиться через край, и поднял меня.
— В ванну или под душ? — начал он снимать с меня одежду.
— Не знаю… Ли, я вообще не понимаю, что со мной происходит… — слезы опять навернулись на глаза.
— Ния, родная, успокойся… Все уже закончилось… Сейчас я помогу тебе вымыться, потом мы поужинаем… Ты есть хочешь? — усадил он меня в теплую воду.
— Нет. Не знаю…
— Ты когда последний раз ела?
— Не помню… Вроде Алок чем-то кормил… Ругался, что я не ем, точно, — всхлипнув, постаралась улыбнуться.
— Значит, спрашивать, что ты хочешь, бесполезно? — чуть расслабился и улыбнулся в ответ муж.
— Даже не знаю… — прислушалась я к себе. Под ласковыми прикосновениями рук Лиона тревога и плаксивость стали отступать, — Ой, знаю! Ли! Я шашлык хочу! Такой, на большом шампуре, с зажаренным лучком и запахом дыма!
— Вот выдумщица! Хорошо, будет тебе шашлык! — помог он мне выбраться из ванны и завернул в большое полотенце, подхватил на руки.
— Яруси! — обратился он к уже ожидавшей служанке, — Помоги миледи одеться к ужину.
— Да, Ваша Милость, — присела она в реверансе.
— Оденешься и жди меня здесь, — обратился теперь ко мне муж.
— Мы куда-то пойдем? — немного испуганно спросила я, честно говоря, никуда идти не хотелось.
— Сегодня нет, поужинаем дома. Пойду, предупрежу Феа и Холь, что сегодня мы ужинаем вместе. Такая перспектива тебя устраивает?
— Да, вполне…
— Заодно и тебя им предъявлю, а то Феа меня уже не пойми в чем подозревает!
— Ой, Ли… Она так ни о чем и не знает? С самого бала?
— Да. И поэтому очень сердится. Так что буду сейчас замаливать свои грехи. Ты мне поможешь? — уже почти в дверях подмигнул мне муж.
— Конечно, если получится… — уже тише добавила я.
Я была уже почти готова, когда вошел Лион.
— Ну, как? — обернулась я к нему.
— Вроде пронесло… Феа согласилась выслушать нас за ужином…
— А Холь? Мне бы не хотелось…
— Холь уже поужинала и легла спать. Очень обрадовалась, что ты сегодня дома, и просила тебя зайти.
— Ой, конечно! Можно? — я вдруг испугалась, что по каким-то причинам Лион не разрешит мне…
— Нужно, любимая, — помог муж подняться мне с банкетки, на которой я сидела в то время, как Яруси причесывала меня, — Пойдем, я провожу тебя и подожду, пока ты поговоришь с дочкой. Только очень долго не задерживайся, Холь завтра рано вставать.
— Я помню, я только поздороваюсь и поцелую ее…
Я осторожно заглянула за приоткрытую дверь. Холь лежала в своей «зефирной» бело-розовой кроватке, маленький голубой шарик освещал книжку, над которой склонилась кудрявая головка… Дочка так увлеклась, что не слышала, как я вошла.
— Хо-о-оль… — тихонечко протянула я, обращая на себя ее внимание.
— Ой! — с громким хлопком лопнул шарик, а книжка была засунута под подушку, — Мамочка! Мне тебе такое показать надо! — вскочила дочка и вприпрыжку поскакала к своему туалетному столику.
— Холь! Босиком! — решила я в кои-то веки вспомнить о своей воспитательной функции.
— Я на одной ножке! — замерла у столика моя цапелька.
— Ладно, уж, иди сюда, — села я на низенький пуфик и усадила дочку на колени, — показывай!
— Вот, смотри! — вытащила она из груды ленточек, сваленных в верхнем ящике, маленькую коробочку, открыла ее. Там, на темно-синем бархате примостилась маленькая поблескивающая стрекозка… Она была почти как живая…
— Холь… — вопросительно протянула я.
— Это Тин сегодня прислал… Они в своей «Лесной школе» сегодня заклинание копирования проходили… Он для меня стрекозу и скопировал. Правда, красивая?
— Очень, — я аккуратно провела пальцем по стрекозке. На ней явно ощущалась магия, но какая-то незнакомая…
— Холь, а ты ее папе показать не хочешь?
— А он не рассердиться?
— На что?
Холь как-то смутилась, потупилась… Потом выдавила:
— Папочка сказал, что бы я ни от кого ничего не брала…
— Папочка, конечно, прав, — вздохнула я, вспомнив этот разговор. Это случилось незадолго до фериаса, жене одного из сотрудников Лиона прислали поздравительную посылку с вроде как знакомого адреса… В посылке оказалось какое-то боевое заклинание. Спасло лишь то, что этот сотрудник случайно заехал домой и, уже выходя из дома, встретил посыльного. Будучи магом, он сразу почувствовал неладное и не отдал посылку супруге. Лион тогда очень обеспокоился тем, что Холь могут подсунуть что-нибудь опасное… Хм, так же, как и мне… И нам с Холь было велено «Ничего не брать! Ничего не открывать!» В дальнейшем, правда, выяснилось, что никакого «Заговора» не было, а была глупая и злая месть отвергнутого поклонника, но, запрет для нас с Холь остался…
— Холь, я думаю, это касалось незнакомых посланий… В любом случае, давай расскажем это папе?
— Только вместе?! — и распахнутые в надежде глазенки.
— Хорошо… — целую я душистую маковку, — А как он тебе это прислал?
— С посланником… — грустный вздох, — они уже их прошли… А у нас только через год будут…