С грохотом отодвинув лавку, он вскочил с места.
— Если как следует готовить не можешь, плеть к тебе в помощницы определю, слышишь?! — в сердцах бросил он, — А пока рубахи хоть зашей, криворукая!
Девушка еще больше поникла. А он метнулся к спальному месту. Бездумно выдернул какие-то драные тряпки с полок и швырнул под ноги княжны. Пусть работает!
— И что бы воды натаскала! Времени у тебя до вечера! Не справишься — пеняй на себя!
Лана подхватилась и дрожащими руками стала подбирать ветошь. А Яр направился за дверь. Чего девчонка и не сможет, так это добыть мяса. Да и зверь лапы разомнет, а то совсем голову потерял, скулит на каждое его злое слово, как чумной, огрызается. Тоскует по ее ласковой улыбке и взгляду без страха.
На воздухе голова прояснилась, и Яр со стыдом отметил, что схлынувшая злоба оставила за собой только отчаянную надежду на ловкость княжны. А иначе ему нужно будет исполнить угрозу. На охоте пробыл даже больше чем надо. Вернулся почти к заходу солнца. Притащил на загривке тушу молоденькой косули, бросил во дворе. Когда переступал порог, в груди тяжко ухнуло. Уже знал — не справилась. Княжна сидела за лавкой и упорно латала драную ткань. Даже голову в его сторону не повернула. Ее упрямство дало пищу гневу.
— Не успела?! Да чем ты вообще весь день занималась?! — проскрежетал зубами он и одним махом оказался рядом. Девушка не ответила, сидела на лавке, опустив взгляд к полу. Он грубо сжал ее волосы, запрокидывая голову, другой рукой ухватил за шею и сдавил пальцами. Княжна со свистом втянула воздух, но продолжала глядеть так же безучастно. Это взбесило еще больше. Перед глазами поплыл алый туман.
Лана чувствовала, что начинает задыхаться. На мгновение ей стало страшно, а после дурная радость ударила в голову. Может вот он, конец ее мучениям? То, что оборотень всего лишь ищет повод для наказания, девушка поняла, стоило только ей развернуть одежду. Штаны и рубашки годились разве что на латки. Шила она из чистого упорства. После бессонной ночи и тяжкого дня навалилось такое безразличие, что сил не стало даже взглянуть в сторону вошедшего хозяина. Грубый окрик не испугал. И к сжимающимся на горле пальцам она осталась равнодушна. В глазах мельтешили черные мухи, и она чувствовала, как холодная муть разливается по венам, выстуживая бешено стучащее сердце. Вопреки ее желанию упрямое тело забилось в припадке, надеясь получить хоть глоток бесценного воздуха, но тьма оказалась быстрее. Бросилась из-под ног черным зверем с желтыми звездами вместо глаз, и утопила в себе.
Яр пришел в себя только ощутив вес обмякшего тела. В ужасе разжал пальцы и девушка рухнула к его ногам.
— Лана! — он кинулся к ней, схватил в охапку и одним махом перетянул на скамью. Девушка не пошевелилась. Внутри все оборвалось. Убил… за какие-то тряпки! Ее! Время растеклось тягучей смолой. Как в кошмарном сне Яр склонился над княжной. Оглушающий грохот крови в ушах не давал прислушаться, а волк жалобно подвывал издыхающим подранком, хотел за ней. Не сразу, далеко не сразу ему удалось разобрать слабенький стук ее сердечка.
Мужчина облегченно выдохнул и в изнеможении опустился рядом. Уткнулся лицом в ладони. Муторно на душе было, хоть на стену лезь. Ведь знал же… Еще в пещере понял, но до последнего верить отказывался. А как увидел ее, бездыханную, на полу у своих ног, так все сомнения и развеялись сизым дымом — его дурная зверина суть в этой недостойной пару учуяла! Вот и сходит волк с ума, как может защитить пытается. И не важно ему, что кровь злейшего врага стаи течет в жилах малохольной девки. Яр сердито свел брови. Ну нет. На цепь лохматого недоумка посадит, запрет внутри крепко накрепко, но не подастся. Он тут хозяин, и более никто ему не указ.
Княжна закашлялась и вдруг с хрипом втянула воздух. Мужчина вскочил, стискивая кулаки за спиной. Руки так и чесались помочь ей подняться. Девчонка же, едва придя в себя, тотчас бросилась за печь, на него и не взглянула. Остался Яр один стоять посреди горницы, как последний дурень. Ладно, на сегодня хватит с нее. Уж если и хотел припугнуть, то получилось лучше некуда. Мужчина встряхнулся, будто отгоняя в сторону щемящее чувство вины. В который раз напомнил себе, как давно желал отомстить князю. Но эти мысли не принесли облегчения, и Яр никак не мог избавиться от нарастающей внутри тревоги.
Глава 6
С того самого дня, как оборотень чуть не придушил ее, словно кот мелкую мышь, Лана более ни разу не испытала на себе силу мужчины. Тот уже более седмицы обходил ее стороной, срываясь теперь разве что бранью да толчками в плечи или грудь, когда ее работа или готовка была слишком плохи. А случалось это часто.
Не хватало сил рукам справиться с домашними хлопотами, ни пол, как следует, выскоблить, ни дров нарубить. Все выходило неловко. А когда довелось стирать одежду, то кожа на пальцах вмиг содралась и покрылась жгучими волдырями, в довесок к ожогам, полученным ею у печи. Лана кусала губы, но через боль терла и полоскала рубахи, втихомолку радуясь, что ткань серая и грязь при таком цвете не сильно то и видна.
Всего несколько дней прошло, а одежда уже болталась на ней мешком. Ела она мало, работала много, но оборотня не трогал вид измученного тела. Мужчина без жалости гонял ее по всем углам, заставляя выполнять самые тяжкие поручения. К ночи Лана валилась за печку, и сил не было даже на то, чтобы переплести взлохмаченную косу. А утро начиналось со злого окрика вечно недовольного ею хозяина.
Однако одной ее беде наступала на пятки другая. Время от времени княжна стала замечать недобрый жар, вспыхивающий в желтых глазах оборотня. Нетерпеливо и голодно окидывал он ее с головы до ног пронзительным взглядом, который, впрочем, гас через пару мгновений. Лана пугалась этого до икоты, и порой жалела, что мужчина не довел свою попытку отправить ее к предкам в Ирий до конца.
Утром, она как повелось, возилась у печи. Голова после душного, черного сна была словно чугунной, а тело ломило нещадно. Лана едва шевелилась, перебирая выскобленную посуду. В себя ее привел сердитый голос оборотня.
— Сюда иди!
Княжна медленно обернулась и застыла. На пороге стоял мужчина, а в руках у него были ножные путы. Лана молча подошла. Теперь еще и на цепь посадит, как собаку… Оборотень вывел ее во двор.
— Снимай обувку, — велел Яр. Девушка послушно исполнила. Стала на голую землю босыми ногами, от холода поджала пальчики. При виде узких ступней с голубоватыми прожилками вен во рту пересохло. Как со стороны смотрел: вот он склоняется перед ней, тусклое железо кольцом смыкается на щиколотке… А тонкая-то какая! Пальцами легко обхватить можно. Четкими ударами молота стала в прорези клепка. Все, не разомкнуть теперь ей оков, силенок не хватит. Княжна стояла смирно, отводила глаза в сторону. Сердце запрыгало в груди резвым стригунком*, насилу взгляд оторвал.
— Сегодня баню истопишь, — прочистив горло, бросил Яр. Княжна слабо кивнула, — Смотри же мне! Знаешь, что шкуру могу спустить.
Он начал стаскивать с себя рубаху. Гремя цепью девушка скрылась в сенях. Оборотень проводил ее взглядом и воззвал к своему Дару. Черный волк стал посреди двора на сильные лапы. Отряхнулся, подхватил сумку-переноску, и скрылся среди густой поросли.
Лана слышала, как зашуршали кусты. Посмотрела в окно — пусто. Облегченно вздохнула, а после внимательно осмотрела оковы. Путы были странными — цепь ржавая, а браслеты почти новые, точно их недавно сделали, к тому же они мешали ходить и натирали кожу. Пару раз она попыталась снять их. Думала о побеге. Но быстро эту мысль бросила. И так едва ноги волочет, а тут погода, как на зло, сухая, запахи и следы держались долго. Если и пробовать, то надо дожидаться удобного случая, да осенних дождей. Приспособила сапожки под цепь и принялась за работу.
Тем временем Яр ловко петлял между деревьев, следуя привычной, ведомой только ему тропой в родное селение. Солнце пробивалось сквозь деревья, путалось лучами в золотисто-зеленом кружеве листьев. Но оборотень не глядел на пышное богатство природы.
Как сегодня он сковал ее ножки цепью, так и его спутал по рукам и ногам тот страшный миг, когда княжна полуживая упала на пол. Теперь Яр не мог заставить себя не то что плетью перетянуть — даже просто ударить как следует. Зло брало на свою мягкотелость, ну да выход нашелся все же. Пахать стала у него княжна, как ломовая лошадь. Звериная половина воем заходилась — жалела девку, но Яр держался крепко.
Только ни сила воли, ни частые напоминания о своей мести, не могли остудить разгорающегося в груди влечения. С каждым мигом близость девушки дурманила голову все сильнее. И сегодня! Как приятно было касаться хрупких щиколоток! Как хотелось согреть своим дыханием озябшие пальчики прекрасных ног. Повести руками вверх, обнажая гладкую кожу девичьих бедер, поцелуями повторить путь ладоней… Одним рывком стащить с нее платье, прижать к стене и огненными ласками вырвать из девичей груди крик-стон его имени…
С досады Яр саданул когтями по вековой сосне. Щепы так и брызнули во все стороны. Лезут в голову дурные мысли, частоколом в семь сажень не удержать. Эх, поспешил он заречься, что не взглянет на девку более. Ищи теперь себе оправдания!
Однако пуще телесного желания хотелось Яру вновь вдохнуть ее сладостный запах, так уж хотелось — локти грызть был готов! Только девушка страшилась его до смерти, а испуг не давал пробиться на волю весеннему цвету. Вот потащило же его лихо в ту ночь через логово! Околела бы там от холода, и дело с концом. Едва про это подумал, как шерсть на загривке дыбом стала от ужаса. Чуть не рванул назад, проверить, цела ли невредима.
Яр удобней перехватил поклажу и припустил сильнее. Метания его сейчас совсем некстати. Дел по самое горло, а ежели вожак что заподозрит — и без того хлопот прибавится. Солнце еще не поднялось над верхушками деревьев, а среди золотистых стволов уже мелькнули крепкие срубы. Ноздри защекотал запах жилья.
Спешащие по своим делам жители Белокаменной кидали быстрые, осторожные взгляды на бегущего по улице волка. Торопились освободить дорогу. Пусть он и лишился былого места и доверия Стаи, но мало кто из жителей рисковал открыто высказывать непочтение. Шапок, конечно, не ломали, но и лишнего болтать опасались. Обходили стороной, признавая тем самым, что власти в его руках хоть и нет, но сила и ратные навыки никуда не делись.
Переодевшись и захватив сумку, Яр поспешил на доклад к вожаку. И сам не рад был этой торопливости, а все опять из-за девчонки. А вдруг сбежать удумает?
Не успел пройти и пары дворов, как за спиной прокаркал скрипучий голос:
— А-а-а, молодой господин… И куда так торопишься?
Мужчина мысленно поморщился. Лишь знахарка Дарина до сей поры кликала его старым прозвищем. Одна из немногих пришлых и прижившихся тут. Как появилась у них сгорбленной старухой о двух десятках весен назад, так и осталась, какой была, только волосы побелели сильнее прежнего.
— Ко Всемиру на поклон, — буркнул он в ответ. От цепкого взгляда умных глаз стало вдруг неуютно, словно его в чем-то постыдном уличили.
— Ноги к вожаку несут, а голову в своем охотничьем логове оставил? Так-так… Не иначе, как лес диковинкой тебя одарил?
— Не твоего ума дело, Дарина, — неожиданно для себя ощерился Яр.
— А меня все-таки послушай. Норов у тебя крут, только самому легче ли от этого?
Суровый взгляд через плечо стал ей ответом. Мужчина поспешил дальше. И встретил же старуху на своем пути!
Дома убегали назад один за одним. Поселок их был велик, более чем на сотню семей. Тут жила основная часть их Стаи, обладающая Даром. Именно здесь принимали молодняк во время выбора пары, тут же и решались тяжбы, устраивались ярмарки и гуляния. Скоро вот должны были состояться осенние смотрины и люди вовсю готовились к предстоящему празднику.
Стаж у главного крыльца посторонился, торопливо отводя глаза в сторону. Поднявшись по лестнице из светлого камня, Яр проследовал сквозь распахнутые двери в просторный главный зал. Всемир уже ждал его, восседая на высоком троне.
— Вожак, — Яр уронил голову на грудь, приветствуя своего правителя. Тот кивнул в ответ. Тонкие лучики-морщинки собрались у сверкающих голубых глаз.
— Рад видеть тебя, Яр. С какими вестями пришел?
Он коротко поведал вожаку о состоянии дел в приграничье. Как и до этого, одиночкой пробежался по самым неспокойным местам. Ни разу, за все эти три долгих года, Яр не ходил в дозор с отрядом. Мог бы, но правом этим не пользовался. Незачем ни свой норов испытывать, ни соплеменников доводить.
Вылазка его оказалась хоть опасная, но удачная. Не дойдет теперь до алчного Беригора один из обозов с данью, не вернется ни один из стражников. Всемир задумчиво кивал седой головой и поглаживал пальцами бороду.
Об одном только не упомянул Яр. Молодая княжна пока была его тайной, и делиться он ей не спешил. Кто знает, как отнесется к его выходке вожак. Всемир мог его наказать за своеволие, или ее убить, долго и мучительно, а после подбросить голову девчонки дозорным князя. Сумка же с драгоценными камнями и монетами отправилась прямехонько в сокровищницу.
Оборотням так-то само золото без надобности, лес — вот главное богатство. Но все же кое-что они с этого имели. Плавили благородный металл и ковали дивные украшения тончайшей работы. Затем спускались по реке к морю, и торговали с иными племенами из жарких стран. Привозили с собой ткани заморские, полные короба соли и сладостей, зерно крупное и чистое, да многое другое.
— Что ж, хорошо, — удовлетворенно отозвался вожак, — ну а теперь прошу, пообедай со мной за одним столом.
Как не хотелось ему со всех ног бежать обратно в лес — отказаться он не имел права. Пришлось потратить еще час времени. Добрался к своему логову Яр лишь к вечеру.
Баня уже давно топилась, а оборотня все не было. Лана даже пожалела, что не помылась сразу. Только время на ожидание потратила. В который раз она зашла в предбанник, проверить, все ли готово. Могла ведь и напутать, первый раз сама делала. Против воли всплыли воспоминания, как дурачились они с сестрами в банный день. То из шайки холодной водой друг дружку окатят, сажей глаза подводить начнут, или песни шуточные петь. Улыбка сама тронула иссохшие губы. Так и застал ее мужчина, глупо улыбающуюся березовым веникам. Стоило Лане понять, что она не одна уже, как вся радость испарилась быстрее росы на солнце. В его глазах плескалось то самое, страшное, обещающее ей муку. Гремя на всю баню цепью, Лана попятилась.
— Готово все? — резко спросил мужчина.
— Д-да… — пробормотала она и быстро добавила, — господин.
— Славно, — взгляд полыхнул огнем. Только он нес с собой вовсе не тепло, — Раздевайся.
Лана в ужасе затрясла головой, и поковыляла к двери. Проскочить мимо ей, конечно, не удалось. Цепкие руки схватили за талию, и бросили обратно.
— Не зли меня! — рявкнул оборотень.
И опять этот страх, до помутнения рассудка. Не убежит, и помощи ждать неоткуда. Платье мешком осело вокруг ее ног.
— Все снимай!
Поверх тонким облаком опустилась сорочка. Отчаянно не хватало рук, дабы прикрыть тело. На мужчину она старалась не смотреть. Оборотень уже был нагим, не утруждая себя одеванием после обращения.
— Распусти косу, — глухо проговорил он. Непослушными пальцами она расплела ленту. Белокурые локоны окутали ее фигуру едва прикрывая бедра. Шумно вздохнув, мужчина резко выбросил руку вперед и развернул ее спиной к себе. Волосы взметнулись, повторяя движения хозяйки.