— Подними руки. — Выполнять, безусловно, не хотелось, но продолжая смотреть в пол, я медленно делала, что он приказал, с удивленным вздохом понимая, что уже сижу верхом на змее, чувствуя сквозь тонкую ткань белья как горячо его тело. — Подними глаза.
Сглотнув вязкую слюну, я набрала воздуха в легкие побольше, и подняла голову встречаясь с обжигающими глазами, в которых словно пульсировала темная спираль, позволяя им подсвечиваться изнутри, а мне с замиранием разглядывать их необычный рисунок.
Серые. Нет, серебряные. С черным зрачком, который расширялся на глазах, практически сливаясь в чернильным ободком радужки, превращая их в сплошную беспросветную бездну, в которой мне суждено было сегодня погибнуть. Я не могла полностью разглядеть его лицо при таком свете, но взволнованно вспыхнула с новой силой, когда взгляду попалась белоснежная улыбка, сверкнувшая удлиненными клыками.
— А сейчас заплачешь? — Переходя на шепот, спросил он, опуская руки к моим бедрам, заставляя меня все втягивать и втягивать раскалённый воздух, спасительной прохлады в котором уже совсем не осталось.
Не дождавшись ответа, наг одним рывком сдернул тонкую ткань белья превращая его теперь уже в жалкий лоскуток, и отбросил в сторону, горячей ладонью пробираясь к самому сокровенному. Новая волна стыда удушливо плеснула в лицо, и я, закрыв глаза, попробовала отстраниться, но мужчину это не устроило, и свободной рукой он с силой впился в мои волосы, притягивая мое лицо как можно ближе к своему, вынуждая коснуться его груди руками, заваливаясь вперед.
— На меня смотри! — Прошипел мне в лицо, уверенно опуская руку все ниже и начиная достаточно грубо надавливать пальцами на небольшую горошинку чуть выше входа.
Никогда, никогда, никогда….
— Да, повелитель. — Прошептала ему в лицо, вытягиваясь как натянутый луг, и изо всех сил пыталась сохранять спокойное выражение лица, чувствуя, как растворяюсь в его глазах, теряя себя, теряя связь с реальностью.
Горячая подушечка пальца скользнула вниз, оглаживая нежную кожу, и чуть надавила, пытаясь попасть внутрь, но вызвала у меня тем самым только сдавленное шипение, которое отразилось вспышкой в глазах мужчины, заставляя взгляд сомнительно дернуться в сторону. Захватчик повторил попытку, но и она не увенчалась сокрушительным успехом, позволив погрузить лишь самый кончик.
— Чертовски узкая! — Прорычал он мне в лицо, приближая еще ближе к себе, едва не касаясь губами, так близко, что я смогла почувствовать древесный, чуть пряный аромат, словно разгорячённая на солнце кора. — Сухая и узкая!
Что я могла ему сказать? Ничего. Поэтому я лишь попробовала расслабиться, понимая, что близость неизбежна и пусть сейчас меня охватывает стыдом и огромным желанием опустить голову, но это ничего не изменит, ведь он держит так крепко, словно я могу хотя бы попробовать убежать.
Палец, терзавший узкий вдох в лоно, пропал, и я даже не смогла вдохнуть, увидев как порочно, глядя мне в глаза, мужчина с удовольствием облизнул свои пальцы, слизывая мой аромат тонким заостренным языком и смачивая их слюной. Вернув их на прежнее место, он совершил очередную попытку и чуть сильнее попробовал протолкнуть их внутрь.
Именно в том момент я захотела зарыдать, и даже всхлипнула, меняя помутневший взгляд серебристых глаз. Он отпустил меня так резко, что я кубарем скатилась с его хвоста, и с шумом приложилась головой об пол, едва ли понимая, что произошло.
— Ты не можешь быть девственницей! — Рассерженно рыкнул он и кончик хвоста с огромной силой застучал по полу, и если бы это были доски, от них остались бы только щепки, но крепкий мрамор вытерпел, даже не затрещав. — У тебя же ребенок! Я прав?
— Да, повелитель. — Хрипло и едва различимо простонала я, не находя сил хотя бы прикрыться остатками наряда.
— Тогда какого демона ты такая узкая?! Ты рожала?! — Он больно сжал мое запястье и с силой дернул на себя, от чего моя голова безвольно дернулась, хрустнув шейными позвонками. — Рожала или нет!?
— Нет, повелитель.
— Тогда откуда у тебя ребенок, мать-девственница?! Украла?! — Он сжал мои волосы в своем кулаке, больно натягивая их на затылок. — Отвечай!
— Это ребенок моей сестры! Она умерла два года назад! — С писком вскрикнула я, и меня тут же отпустили, швырнув в сторону как ненужную сломанную игрушку.
— Убирайся. И чтобы духу твоего здесь не было. Живо! — Придал он мне скорости разъярённым криком, и я ползком устремилась к выходу. Где меня в очередной раз поймал кончик хвоста, бешено пульсируя, и переворачивая вверх ногами прямо перед лицом нага. — Как твое имя?
— Нана. — Прошептала я, и меня вернули к выходу, и даже аккуратно поставили на ноги, шлепнув напоследок хвостом, выталкивая за дверь.
— Живи, Нана. — Услышала я тихий голос, пока дверь за моей спиной закрывалась.
И с глубоким вздохом, я съехала по ней спиной.
Глава 5
Не помню, как добралась до дома. Неслась как сумасшедшая, ни видя ничего перед глазами, не замечая даже не высохших луж, которые с громким хлюпом пробегала напрямую. Натея что-то говорила мне в спину, пока я на ходу избавлялась от остатков наряда, облачаясь в свою высохшую одежду, бережно сложенную стопочкой и выхваченную из рук женщины, обнаружившей меня сидящей у дверей покоев повелителя. Я старалась как можно быстрее покинуть территорию замка, даже не заметив стража, открывшего мне ворота, который казалось, ждал, когда придет время меня выпустить.
Только у дверей родного дома, я остановилась и перевела дыхание, поднимая глаза к светлеющему небу. Летние ночи коротки и сейчас почернённый небосвод постепенно светлел, позволив мне не встретить никого по пути и не заблудиться в темноте улиц.
Отдышавшись, я легонько толкнула скрипнувшую дверь и, скинув накидку с плеч, на цыпочках пробралась в спальню. Матушка Атшу сидела в кресле-качалке и мирно спала, разложив на груди открытую книгу. На тумбочке догорала свеча, а моя милая маленькая Нанзеи сладко спала, подложив пухлый кулачок под щечку, и чуть приоткрыв ротик. Только в этот момент я смогла перевести дух, выдохнуть и избавится от напряжения, которое с дикой скоростью гнало меня вперед до самого дома.
Все закончилось. Странно, сумбурно, но закончилось. Больше мне не придется сторониться черных паланкинов, не придется высчитывать время, становясь особенно напряженной в подходящий срок. Все закончилось!
Все так же на цыпочках я вышла обратно в прихожую, и, открыв шкаф, вынула оттуда сорочку, срывая с себя платье, которое больше никогда не надену, сбегая от воспоминаний.
— Нана, девочка, вернулась! — Со спины раздался взволнованный шепот и, обернувшись, я сразу же попала в объятия пожилой женщины, обнимая ее в ответ. — Как ты? Как ты, милая? — Она осторожно коснулась оцарапанной щеки, и я сморщилась от неприятного жжения.
— Живая. Все хорошо. — Выдохнула я и даже улыбнулась. Да, получилось вымученно, но зато честно. — Спасибо вам, что присмотрели за малышкой.
— Не говори ерунды! — Возмутилась она. — Я даже и пальцем не пошевелила! Она спала с самого твоего ухода и ни разу не проснулась. Расскажи, как все прошло. — Она потянула меня за руку, усаживаясь на табуретку напротив.
Я потерла глаза, не зная стоит ли рассказывать пожилой женщине все подробности, но при этом придумывая, как объяснить откуда ссадина на щеке.
— Как я и говорила — я не пришлась ему по вкусу. Меня больше приводили в порядок, чем я провела в покоях повелителя.
— А это? — Она кивнула в сторону припухших ссадин.
— Упала в купальне, представляете? Ноги подкосились, и рухнула кубарем, хорошо хоть только щекой саданулась.
— Ничего удивительного. Страшно же до жути! — Она приложила раскрытую ладонь к груди, чем вызвала у меня улыбку. — Хорошо, что все так закончилось. Второй раз никто не ходит, теперь хоть нечего бояться, девонька.
— Да, нечего. — Подтвердила я, а у самой перед глазами встал образ этих пугающих серебристых глаз, с огромным растущим зрачком в котором я могла бы увидеть свое отражение.
— Ты, наверное, устала, милая. — Старушка поднялась и аккуратно сложила книгу в свою сумку. — Я тут тебя разговорами мучаю. Вернулась, живая, почти здоровая и отлично! — Она махнула рукой, ругая себя, и поспешила к выходу. — Выспись, Наночка.
— Спасибо вам еще раз, матушка Атшу.
— Не за что, родная. Вы у меня, как никак, единственные. Родные уже почитай. Страшно все это. Я сегодня вся как на иголках была. Хорошо, что ты вернулась.
Проводив старушку, я все же переоделась в сорочку и долго думала, хватит ли сил помыться, избавляя свое тело от фантомных касаний мужчины, с которым провела ночь, разглядывая смятое платье в руках, не решаясь бросить его в печь как планировала. В итоге платье было брошено в самый дальний угол шкафа и, лишившись последних сил, я решила потратить время на сон, ведь завтра подремать днем не выйдет. Взглянув на спящую Нанзеи, я по-доброму позавидовала ее дневному сну и юркнула в постель, прижимая к себе заворочавшуюся малышку.
Она, как и всегда пахла карамелью, и, уткнувшись носом ей в макушку, я не успела понять, как закрыв глаза, провалилась в сон.
Утро началось рано, и не смотря на недолгий сон, я проснулась раньше ребенка, ошарашенно распахнув глаза, прогоняя остатки страшного сновидения в котором были тысячи змей окутывающих меня в тугой клубок, не позволяя дышать и пошевелиться.
Малышка не заметила моего дерганого пробуждения и, поднявшись с постели, я быстро переоделась в дневное платье, на толстых бретелях, подпоясав его широким ремнем из мягкого блестящего отреза ткани, собирая длинные волосы в высокий хвост.
«Сегодня у меня много дел, и совсем нет времени думать о произошедшем» — Успокаивала я себя, быстро шинкуя помидоры с красным перцем, засыпая их на тяжелую сковороду. Проснувшись от витающих в воздухе ароматов, Нанзеи прямо в пижамке вышла на кухню, потирая глаза и лукаво улыбаясь, щурилась одним глазом.
— Проснулась? — Улыбнулась я и особенно трогательно обняла свою девочку, вжимая ее сонное мягкое тельце в свое. — Беги, скорее, умываться и будем завтракать. — Она все еще сонно кивнула, и вернулась обратно в комнату, шурша в ящичке своего комода с вещами, обдумывая сегодняшний наряд.
Вернулась она в желтом платьице, с торчащими в разные стороны волосами и молча протянула мне гребешок и заколки, широко зевая. По привычке я быстро собрала длинные для девочки ее возраста волосы и, усадив за стол, поставила перед ней тарелку с парящим ароматами омлетом.
— Кушай. Позавтракаем, и отведу тебя матушке Атшу.
— А ти? — Спросила она, ковыряясь вилкой в еде.
— Мне сегодня на работу. Чтобы потом зайти в лавку к господину Тоули и купить тебе пирожок.
— С висьней? — Деловита уточнила она, приступив, наконец, к трапезе.
— С вишней. — Согласилась я.
— А де ти пованилась? — Спросила она, указывая на мою щеку.
Я инстинктивно накрыла ее кончиками пальцев, но опомнившись, убрала, отвечая:
— Споткнулась сегодня утром.
Нанзеи кивнула и уже молча принялась за завтрак.
Передав малышку старушке, которая смотрела на меня сочувственно, я поспешила к дому госпожи Теленеи, у которой сегодня должна была привести в порядок внутренний садик ее усадьбы. Работа конечно, не малая, но госпожа обещала хорошо заплатить, поэтому я с радостью согласилась и уже сейчас бежала к ее дому, поправляя выбившиеся из хвоста волосы.
— Доброго утра! — Крикнула я, пробегая мимо знакомого рабочего, с которым работала у одной из обеспеченных дам нашего города.
— Доброго, Нана! — Он махнул рукой, широко улыбнувшись.