Что мне ей сказать? Что я понятия не имею, что происходит, и с каждым новым днем меня все сильнее мучает мысль, что я рискую все больше и больше. Что я должна искать другой выход, но я не вижу ничего, кроме того, что захочет повелитель? Рассказать об игре, что он затеял? Что?
— Поговорим завтра, дорогая. — Удивила меня женщина и, набравшись сил, со слабым стоном поднялась на ноги и направилась в дом. — Оставайся сегодня у меня.
Через четверть часа я уже лежала в постели, прижимая к себе спящую девочку. Сквозь дрему, она посмотрела на меня, медленно двигая веками и улыбнулась, обхватывая за шею и со сладким сопением заснула.
Я прижимала к себе расслабленное тельце ребенка и мучительно распиливала себя на части, коря за ту страсть, что вложила в свой первый поцелуй. Я бессовестно старалась наврать себе, о том, что ничего не ощутила в тот момент, заверить, что это только хладнокровное исполнение моей затеи, которая, не смотря на все с треском разорванной ткани провалилась, погребая меня под незнакомыми ощущениями. Но ложь была столь не правдоподобной, что я должна была признаться себе, что повторила бы… Еще и еще… Еще и еще, с головой погружаясь в это цунами, но продолжая закрывать ладонями лицо спасаясь от меняющих температуру ветров.
Засыпая, я видела перед глазами только серебристые блики, затягивающие меня в пучину моего не ясного будущего.
Утро пришло не заметно. Проснувшись, я с трудом оторвала голову от подушки, во всей красе ощутив на себе всю полноту недосыпания. Веки слипались, но я упрямо терла глаза кулаками, сидя на края кровати, в которой я была совершенно одна. Вскочив на ноги, я бросилась на кухню, и со вздохом облегчения обнаружила ребенка уплетающего свой завтрак уже переодетым и причесанным.
— Доброе утро. — Матушка Атшу раскладывала на глиняные тарелки остатки яичницы, и жестом пригласила меня к столу.
— Доброе. — Я чмокнула девочку в макушку и опустилась за стол, не зная, куда спрятать глаза и руки. Мне упрямо казалось, что женщина осуждает меня, и я теряю ту нить доверия, которую желала сохранить всеми силами.
— Доедай свой завтрак и беги на улицу за корзинкой. Сегодня сходим в сад и соберем немного яблок для пирога. — Сообщила она Нанзеи, отчего та очень серьёзно кивнула, чувствуя себя деловой и занятой юной девушкой, к которой обратились с взрослым заданием.
Завтракали мы молча, и когда девочка выскочила из-за стола и поспешила на улицу на поиски корзинки, матушка, наконец, сказала:
— Расскажи мне, что произошло, Нана. — Наперекор суровому голосу, она поймала мою ладонь и доверительно сжала своими сухонькими пальцами, заглядывая в глаза.
Я рассказала ей все. От начала и до конца, не скрывая подробностей о странном поведении повелителя, которое действовало на меня словно ушат ледяной воды. Под конец рассказа я прятала лицо за ладонями, продолжая говорить все тише и тише.
— Не знаю, хорошо это или плохо. — Выдохнула она, стоило мне замолчать. — Но ты пришлась ему по душе, чтобы ты не говорила.
— Я не хотела…. — Простонала я.
— Теперь уже ничего не сделаешь. Давай лучше подумаем, как можно облегчить ситуацию, ведь сейчас уже ничего не исправить.
К концу разговора было принято решение, что матушка переберется к нам, со всеми своими пожитками, чтобы присматривать за ребенком. Не думая, что дальше будет с повелителем, это показалось нам вполне логичным вариантом. Так и жить легче и помощи больше. Для себя я решила, что возьмусь за любой заказ. Цель заработать как можно больше стала первой на повестке дел. Мне до побелевших пальцев было необходимо накопить хоть какой-то бюджет, чтобы… Чтобы оставить после себя.
С повелителем было невозможно предугадать, как повернется судьба в дальнейшем — чистой стороной или закопченной, черной, как приглашение в его крепость. И будет ли у этой истории хороший конец оставалось под большим вопросом.
Нанзеи вернулась с самой большой корзиной, которую смогла найти в сарае, и, пыхтя перла ее в дом, одновременно гордо задирая подбородок.
— Мне пора. — Шепнула я старушке и та смахнув с морщинистых глаз свое беспокойство, чтобы не вызывать у ребенка вопросы, поднялась из-за стола.
Нужно бежать.
Забросив на плечо свой неизменный рюкзачок, я, поправляя на ходу платье, взятое из сундуков матушки, поспешила на работу. Первым делом я планировала зайти к госпоже Теленеи и попробовать оправдаться в ее глазах, все же вернув себе работу, которая сейчас была просто необходима.
Ворота женщины оказались заперты, и как я не прыгала, пытаясь заглянуть через забор, как не звала, ответа мне не было и, расстроившись, я побрела к Лолите, за заказом для жены господина Тоуля.
Лолита встретила меня привычной улыбкой и поспешила принести горшки с ростками заказанных мной цветов. Поболтав с женщиной пару минут о новых поставках, я подхватила товар и поспешила к дому торговца, насвистывая себе под нос старую рыбацкую песенку.
Знакомые, шедшие на встречу, приветливо махали рукой или чуть кланялись, получая от меня ответное приветствие. Жизнь не казалось такой ужасной, как я думала сегодняшним утром, рассказывая старушке о своей временной обязанности отлучаться, видимо, каждую ночь. Солнышко светило ярко, отражаясь в гладких плитках брусчатки чистых городских улиц, безоблачное небо над головой радовало глаз своей глубокой и яркой синевой, позволив хотя бы временно выбросить все плохие мысли из головы.
Колокольчик над головой звякнул, сообщая низенькому усатому мужчине о новых клиентах.
— Нана! Рад тебя видеть! За печеньем для Нанзеи? — Спросил он, промокнув вспотевшую от духоты лысину.
— Здравствуйте. Нет, печенье подождет. — Улыбнулась я, выставляя горшки на прилавок. — Госпожа Тоули дома? Я принесла ей цветы, которые она просила.
— Лана? Да, дома. Сейчас позову. — Он поспешил вверх по лестнице на второй этаж, где проживал с супругой, но из-за лишнего веса и одышки, можно было приготовиться к неторопливому ожиданию.
Я любопытно разглядывала различные кондитерские изделия, любуясь шоколадными завитушками на пирожных, воздушным кремом на маленьких тортиках, яркими посыпками окрашенного шоколада и глотала слюни.
Что-что, а сладкое наша с Нанзеи родовая слабость. В последние несколько лет я отдавала все девочке, не решаясь тратить на себя лишний медяк, и с уверенностью заявляла, что не сильно люблю конфеты и прочие сладости. Я их действительно не любила. Я их обожала! Но по привычке теперь только визуально наслаждаясь их притягательным внешним видом и только супруги Тоули знали, как я сильно по ним скучаю.
Звякнул колокольчик на двери, и я обернулась поприветствовать покупателя, сообщая, что господин Тоули на минуту отошел, как мой рот некрасиво открылся от удивления.
Советник, собственной персоной не торопясь вползал в лавку, с безразличным интересом осматривая стеклянные витрины, словно действительно собирался что-то купить. Бросив в мою сторону равнодушный взгляд, он только кивнул в знак приветствия.
— Доброго дня, Нана.
Глава 10
— Да вы издеваетесь. — Выдавила я, услышав топот ног спешащих к нам.
— Нана! — Бойкая старушка шустро спускалась вниз, отряхивая руки, выпачканные в муке о фартук. — Не думала, что так быстро…
Заметив длинный хвост, который заполнил собой достаточно много места небольшой комнаты, она опустила глаза и поклонилась.
— Доброго дня, ранея. — Спокойно ответил советник. — Занимайтесь своими делами, я еще присмотрюсь. — И отвернулся, зависая взглядом на вращающейся подставке с несколькими видами праздничной мастики для разных поводов.
Женщина бросила на меня удивленно-встревоженный взгляд, но в ответ я могла только пожать плечами и подойти ближе, хотя наступить на мельтешащий кончик хотелось неимоверно.
— Я принесла вам то, что вы просили. — Понизив голос, сказала я.
— Да, дорогая, спасибо. Я думала, это займет больше времени. — Виновато добавила она. — Я не успела отложить нужную сумму, можешь немного подождать с оплатой?
Я только кивнула.
Как будто у меня есть выбор! Если не пересадить эти прихотливые растения в ближайшее пару дней, они просто напросто погибнут и тогда я не получу вообще ничего.
— Я могу отдать часть сейчас. Они же тут, да? — Не услышав ответа, она поискала что-то под прилавком и достала худенький мешочек, протягивая его мне. — Здесь только треть. Извини, что так получилось. Могу в качестве компенсации угостить тебя твоим любимым пирожным со сладким кремом. Хочешь?
— Ранея. — Перебил советник, не дав мне ответить женщине. — Упакуйте мне, пожалуйста, по три коробки этих, этих и этих десертов. — Он указывал изящным пальцем на несколько красивых, как и всегда, сладких корзинок. — Сколько в одной коробке?
— Двенадцать, господин.
— Отлично. Пакуйте.
Взглядом я отпустила женщину и та принялась быстро, но умело укладывать десерты в плотные коробки, стараясь как можно быстрее и аккуратнее справиться с заказом необычного покупателя.
Я взяла легкий мешочек и разочарованно оценила его скупую наполненность. В моем случае время играло очень важную роль, буквально убегая от меня и неуловимо проскальзывая в щели на окнах. Но сейчас даже треть оплаты, приятно тянула карман.
— Прошу, господин. — Лана пододвину коробки ближе к мужчине, и помогла подхватить петлю из заботливо подвязанной ленты.
— Благодарю, ранея.
Словно ничего необычного не происходит, мужчина, не особо утруждаясь, подхватил свои покупки, рассчитавшись за них внушительной суммой, и медленно направился к выходу, напоследок звякнув колокольчиком на двери.
Стоило створке за ним закрыться, как старушка с шумом опустилась на стул, громко выдыхая:
— И что это было? — Спросила она, и я вновь только пожала плечами.
Получив в награду свой пирожок, я с чистой совестью его съела за пару укусов, запивая заботливо протянутым чаем. Полученный в подарок еще один пирожок специально для Нанзеи, приятно грел душу. И забрасывая в рот последний кусочек, я толкнула входную дверь, помахав на прощание хозяйке лавки, и едва не расшибла нос, спотыкаясь обо что-то плотное и лежащее под ногами.
Хвост советника недовольно дернулся, как обиженный удав, но привлек внимание ожидающего мужчины, который бросив всего одну фразу, быстро забрался в паланкин:
— За мной. Живо.
Я едва не застонала в голос посредине улицы. Хорошо сейчас она была не многолюдна, не смотря на ранний час. Почти все жители города были на службах и вокруг слонялись только редкие прохожие. К тому же лавка Тоули была в нашем, отдаленном районе, где жили одни работяги, который сейчас занимались привычным делом где-нибудь в полях.
Оглядевшись по сторонам, я одним нырком юркнула в паланкин, который тут же возвысился над землей, и заботливо отставила коробочку с пирожным для Нанзеи в сторону, чтобы не дайте боги, не раздавить.
В опустевшие ладони мне тут же сунули одну из купленных коробок и, отвечая на мой немой вопрос, сказали: