— А если я попрошу освободить его за недостатком состава преступления? — начала я свою речь, проникновенно взирая на следователя большими глазами — Если я расскажу, что на самом то деле мой добрый друг оказался в этих подворотнях из-за меня, напился просто с горя и не сразу сообразил, что бредет куда-то не туда, вот и был схвачен стражей? Нет-нет, не смотрите на меня так, никакой романтичной истории. Напротив, история ужасная и неприятная для нас всех — тут я вполне натурально всхлипнула, потому как история пока еще историей не стала, а вполне живо пронеслась у меня перед глазами. — Рекена стал свидетелем попытки изнасилования, и был в таком ужасе, что тут же бросился заливать этот ужас алкоголем. Да вы если его вызовете, сразу запах почувствуете! Ну как кто-то мог забираться в Хранилище, будучи столь пьяным?
— Изнасилования? — глаза Главного Следователя загорелись. Да, такие дела разбирались первоочередно в нашем славном городе и имели, порой, немалую огласку или, по меньшей мере, весьма способствовали различным премиям и наградам — Не могли бы вы поподробнее? Кого попытались изнасиловать?
— Меня — я стиснула руки. Аякучо смотрел недоверчиво и тогда я достала из кармана небольшую коробочку и позволила её открыть.
Артефакт запечатления — весьма удобная вещь, и у законников в большом ходу. Если воспользоваться им непосредственно после событий, в течение получаса, то в него попадает практически полная запись происходящего, глазами того, кто артефакт наполняет. И не только зрительная информация, но и чувства, которые испытывает смотрящий. Следователь сначала был в ужасе, потом в восторге, который он неумело скрывал: не при жертве же, то есть при мне, радоваться. Да, с таким доказательством у Альгула практически не было шанса выйти сухим из воды, а если и был, то это неважно: из Академии его вышибут, из города, скорее всего, тоже, а может и дальше выйдет чего. В Абан-кай не терпели насилия над женщиной. Увидел мой собеседник и появление Рекены, а значит, уверился, что большая часть рассказанной мной истории была правдой. Да, я слила информацию в артефакт еще в комнате, когда собиралась, и не пожалела.
Стеснялась ли я делать вампира разменной монетой в данной игре? Ни в коем случае. Пусть немного, но у меня было время подумать о произошедшем, пока я ждала Следователя. Да, сначала я испытывала шок и стыд, да и сильнейшую досаду на себя, что была влюблена столько времени в чудовище. Мне хотелось бы забыть обо всем. Но потом я поняла, что в любом случае так это не оставлю. Со мной у Альгула не вышло, но ведь были и другие девушки, а мне не чуждо чувство справедливости. К тому же, на кону стояла свобода моего друга.
— Я оставлю вам этот артефакт и передам право на полное им владение, а также назову имя того вампира и его местонахождение — начала я осторожно — но взамен мне требуются две вещи. Вы отпускаете моего друга, а также описываете эти данные как анонимные, что вам подкинули в участок.
— Но с вашими показаниями было бы лучше… — видно было, что следователь колеблется
— Возможно. Только боюсь, что моему… защитнику, поставившему печать, это будет не по нраву. А кто мы такие, чтобы тревожить демонов?
Аякучо вздрогнул. Тревожить демонов ему точно не хотелось, потому он, задумчиво пожевав губы, все — таки согласился с моим предложением. Единственное, заявил, что поставит ректора в известность о личности «жертвы» — не могла же стража так просто вывести студента с территории Академии, не объяснив все руководству. Ну что ж, думаю с Туман Виру я справлюсь.
Вспышка.
И в меня летит еще один огненный шар.
Я кое-как нейтрализую его с помощью заклятия, встречаю следующие световыми ловушками, но в итоге психую и полностью накрываю себя непроницаемым для ударов куполом. Купол у меня на зависть крепкий, как каменная стена, даже крепче, и практически неубывающий: с тех пор как я научилась тянуть Свет на постоянной основе, я могла работать с сырой силой бесконечно долго.
Ну а что еще мне оставалось если тот самый Туман Виру, с которым я планировала справиться, злился как тысяча бесов?
— Ты! Должна была! Сначала! Поговорить со мной!
— Да, л`эрт — я кивнула, и голос прозвучал даже для меня одновременно глухо и звонко. По другому в гигантской кастрюле и не могло быть.
— Это моя Академия! И я отвечаю за безопасность студентов! И за наказания! — в магический купол полетелои еще парочка неизвестных мне мощных заклинаний, но он даже не треснул. Я едва удержалась чтобы не показать язык. Сам же научил меня такой защите и знает, что она непробиваема с моими то способностями. Но ему просто надо выпустить пар. Не слишком приятно узнавать, что за дела творятся на вверенной ему территории из официальных писем следователей.
Альгула забрали в тот же день. Я делала вид, что не имею никакого отношения к этому, и друзьям посоветовала. Только Асалас продолжал беситься, но я запретила вызывать обидчика на поединок чести, раз уж наша роль в этой истории не раскрыта. Вампир был взят под стражу: его семья сразу потребовала выпустить того под залог, но им отказали, так что бывший студент ждал суда. Что будет с ним дальше не знаю. Возможно, его бы стоило наказать судом справедливости, именно это и мог сделать ректор, если бы я пошла к нему напрямую. Но как вышло, так вышло, распространяться почему я поступила так, а не иначе, не стала.
— Убери защиту — буркнул, наконец, ректор, успокаиваясь. Я тут же подчинилась и уселась на скамью, ожидая продолжения урока. Купол то мы изучали в прошлый раз — это универсальное средство практически от любого нападения, а также магический колпак для проблемных магов, типа меня. Если вдруг у меня будет срыв, то я могу залезть в эту самую кастрюлю и замкнуть пространство, так что никто от всплеска моей силы не пострадает.
Разве что я сама
— Расскажи мне про печать.
О, это всех интересовало. Но у следователей не было возможностей меня заставить, а ректор не стал бы давить, поэтому я лишь загадочно улыбнулась.
— Ладно, приступим у обучению — согласился с моим молчанием мужчина — Сегодня мы попробуем призвать свет изнутри. Все что ты делала до этого — это тянула силу извне, но у тебя огромный внутренний ресурс, который можно и нужно использовать. Во-первых, в нижних мирах ты просто не дотянешься до Света. Во-вторых, эффект воздействия может отличаться.
— В чем же?
— Смотри. Чем сильнее маг, тем больше он может взять из внешнего источника: тут уже на выбор, обрушить ли чистую силу или усилить заклинание, которое он произносит. То есть ты как будто берешь ведро с водой, растворяешь там что хочешь и опрокидываешь на предмет или существо, на которое ты хочешь воздействовать. Но все это достаточно грубо и работает, в основном, в боевой обстановке, при необходимости полной защиты. К тому же, любой достаточно сильный маг с легкостью перебьет этот источник. Вот если бы я сейчас так сделал, купол твой сразу исчез, ты даже не успела бы переключиться. Не знала? Ну вот. Надежнее всего магу пользоваться внутренним ресурсом: так ты меньше устаешь, плюс творишь именно свою магию, поскольку твой внутренний свет усиливается твоими же чертами характера и особенностями. Значит, смогут сработать более тонкие настройки, которые «уточнят» желаемое. Я понятно объясняю?
— Ну… не совсем.
— Эм… — в глазах ректора читался вопрос «за что мне такая тупая ученица», но он махнул рукой и продолжил объяснения — К примеру. Ты эмпат. С помощью дара можешь почувствовать окружающих. Соединишь свой дар с чистым Светом — и тебя снесет от их эмоций. Усилишь немного за счет внутреннего ресурса — и сможешь различить среди эмоций нужного тебе одного существа даже отдельные мысли. То есть внешним источником ты, конечно, усиливаешь свой дар, но совсем не в ту сторону, в которую нужно. Или боевое заклинание. Сколько бы света ты не призывала, разбить тот же Истинный кокон не сможешь. Зато, дотронувшись до защиты с помощью своей собственной силы, сможешь найти конец и «размотать» противника. И так во всем. Поэтому гораздо важнее уметь использовать то, что дано тебе. Я покажу тебе как концентрироваться: важно полностью контролировать твою светлую часть, сделать её гибкой и податливой.
— Зачем?
— Чтобы стало возможным объединение твоих сущностей.
Жизнь, точнее учеба, шла своим чередом. Бесконечные задания, контрольные, опросы. Особенно рьяно за нас взялась преподавательница целительского мастерства: курс её заканчивался, и скоро нам предстояло показать свое мастерство на экзамене. Или отсутствие оного. До практики еще далеко, но орчиха переживала, что из-за таких бездарей, как мы, наши будущие работодатели усомнятся в её профессионализме. И гоняла нас, как никогда. В Академии изучались только основы: для получения звания целителя надо было затем отучиться в Высшей Школе еще два года. Но и нам приходилось муторно, тем более что мы изучали целых два направления. Зельеварение, в котором не было равных Синь, тут её друидская сущность брала верх. Друиды на «ты» с растениями даже в большей мере, чем эльфы. И целительские руны — тут Синь снова не было равных, потому что именно вампиры могли дотошно и четко сложить гибкие, будто бескостные, пальцы так, как нужно. Или начертать руну одним росчерком пера. Синь вообще не было равных практически ни в чем: она получала исключительно альфа-оценки и считалась одной из лучших учениц Академии, пусть и средним магом. Но с её талантами и упорством это было неважно.
Я вздохнула, взяла очередной контрольный лист и уселась за парту. Слишком много знаний для маленькой меня, да и непонятно зачем: лечить какие-нибудь болячки я могу и у мамочки, а вот экстренно спасать свою жизнь или там переломы сращивать я планирую с помощью своей силы, которая будто даже росла пропорционально времени, которое я на ее познание тратила. Но завалить экзамены я тоже не имела возможности — пересдавать просто не хотелось. Потому и зубрила по ночам формулы зелий и выкручивала пятерню, пытаясь воспроизвести хоть сколько-нибудь сносно нужные руны.
Все чаще на уроках по праву нас ждали постановочные суды: роли случайным образом распределялись между учениками. Судьей всегда выступал преподаватель, он же выдумывал дело, а мы поочередно изображали обвинителей, защиту, свидетелей, ну и, конечно, истца и ответчика. Мне сегодня досталась роль прокурора, да еще и по делу об убийстве. Роль обвинителей была всегда довольно однозначна: виновен ответчик или нет, выяснять в их задачу не входило, на то были следователи, которые и передавали дело в суд. Обвинители же априори считали обвиняемого виновным, а защитники — невиноватым, что бы ты лично сам не думал. Говорю же, к истине закон не имеет никакого отношения.
Посадить я сегодня должна была «убийцу», хотя, прочитав материалы дела — была у меня мысль, что дела эти господином Игиш — эн- Обре не с потолка брались, а вполне из судебных архивов — точно уверилась, что подсудимый невиновен. Но пришлось отодвинуть в сторону свои принципы и неуверенность и выступить максимально веско, чтобы убедить уважаемый суд казнить милого и грустного «гнома». Стратегия обвинения напоминала мне строительство стены: камень за камнем, уверенно и напористо. Защитники же, напротив, выискивали в этой стене трещины и шатающиеся элементы, чтобы ударить по ним и разрушить то, что я нагородила. На этот раз им не повезло — или же я была более убедительна — но судья признал «гнома», которого играл один из ангелов, виновным и приговорил к повешению.
Как хорошо, все — таки, что это игра! Куда бы я делась от мерзкого ощущения, что убила невинное существо? Потому то мы с друзьями никогда не брались за поимку или уничтожение осужденных, что успевали сбежать или вовсе не были взяты под стражу: в нашем мире суд вполне мог проходить без присутствия обвиняемого, и если того приговаривали к казни или заключению, то для поиска и убийства привлекались наемники, через популярную в нашей среде газету. Финансировалось все это безобразие из официальной казны и считалось отличным выходом: теперь не было необходимости содержать в участках дополнительных ищеек на полном довольствии.
Еще одно дело, которое меня занимало, — эльфийское искусство маскировки и боя. Пусть я была не чистокровной, но после снятия блока и мне вполне стало доступно некоторое мастерство. Асалас сам взялся за мое обучение. И начали мы с умения перемещаться совершенно бесшумно: с этим у меня однозначно были проблемы. Друг пока лишь добился того, что я не грохотала, как стадо кабанов во время гона. Чуть легче проходил вариант, названный мной для простоты «волшебной пяткой». В лесу, чтобы не оставлять следов, даже микроскопических — а ловцы эльфов по упавшей крошке могли понять, что те здесь проходили — можно было воспользоваться заклинанием, правда, довольно энергоемким. Суть его в том, что под ногами появлялась воздушная подушка, и можно было перемещаться, не прикасаясь к земле. На полет это мало походило, скорее на скольжение по льду в северных землях, в которых мы побывали не далее как год назад и так наелись, порой в прямом смысле слова, местного холода, снега и снежных монстров, что теперь стороной обходили подобные прогулочки.
И в этом скольжении то как раз сложность и была: в первый раз ноги у меня просто разъехались и я ощутимо приложилось задницей о землю. Во второй раз, правда, было также и только после нескольких тренировок и многочисленных веселых истерик Асаласа, у меня стало что-то получаться. Хотя до изящества остроухих мне было далеко. С маскировкой также было непросто. Умение сливаться с природой — этому надо было с детства обучаться, а в детстве у меня совсем не было таких возможностей. Стоять, не шелохнувшись, изогнуться как дерево, залечь в траву и изобразить цветочек — в общем, как ни бился эльф, я не понимала, как они это делают. В итоге решила не заниматься ерундой и сосредоточиться на том, что мне действительно могло понадобиться: в конце концов, магический полог невидимости поможет еще лучше.
Вот что у меня сразу получилось, так это изменение черт лица. Эльфы — и как выяснилось я — имели весьма пластичные лица и могли формировать их в нечто новое. Асалас методично показывал мне перед зеркалом на какие точки и какими движениями воздействовать, чтобы нос становился длиннее или шире, чтобы менялся овал лица, форма губ и глаз. С париком и макияжем можно было полностью перекроить свою внешность! Держалось новое лицо, правда, недолго, но огромный плюс был в том, что воздействие немагическое, а значит никто распознать не сможет. Уж не знаю, для чего мне такое умение пригодится, но мало ли. Ну и осваивала потихоньку стрельбу из лука — эльфы могли посылать не просто стрелу, но светлое заклинание, проводниками которого эльфийское оружие и являлось.
— Эй ты, эльфячье отродье! Куда прешься?
Я вздохнула и постаралась успокоиться. Ну в самом деле, не убивать же эту настырную дуру за то, что она дура? Несмотря на все наши усилия, слухи по Академии поползли, и, хотя многие студенты мне сочувствовали, были и такие, кто жалел, что Альгул не закончил начатое. В основном, конечно, вампиры и полукровки вампиров: те светлых не любили, а если любили, то больше как источник пищи. Меня немного побаивались — никто ж так и не понял, каким образом мне удалось сбежать, да еще и устроить арест, но у парочки девиц инстинкт самосохранения явно был на нуле. Ладно, они не видели моей силы, но все ведь знали, что друзья, если что, вступятся, да и владение ножами я пару раз на территории Академии демонстрировала.
— Не услышала? Или тебе в детстве еще уши укоротили? — полувампирки — полуоборотни выловили меня в коридоре и оттеснили от основного потока студентов. На нас косились, но никто не решался остановиться.
— Отвали, Мара
— А не то что? Побежишь нажалуешься страже?
— Да я и сама с вами справлюсь. Ты так и напрашиваешься на то, чтобы тебе клыки слегка пообломали — чувствовала, что начинаю закипать.
— Это мы тебя пообломаем — прошипела Мара, а ее подружка перехватила мои руки и больно их заломила: силищи то они немеренной, вампиры с оборотнями — опасное сочетание и прекрасные бойцы. Магии у них мало, зато других свойств хватает. Ну что ж делать то? Мало того, что в Академии запрещено использовать магию вне уроков, так на мне еще и запрет пока стоит на нанесение вреда темным сущностям. Ножи остались в комнате, убежать не убежишь, а драться с ними двумя я точно не смогу. Защиту бы какую-то использовать, только не могу понять, какую.
— Ты заплатишь за оскорбление Великих Домов! Где это видано, чтобы из-за какой-то полудохлой эльфы наследника второй ветви выкидывали из города! — напирали, причем весьма болезненно, полувампирки. Вот, значит, кто такой Альгул. Я и до этого понимала, что из благородных: приставку «цепеш» в фамилии использовали только Великие Дома, но вторая ветвь это прям круто. Ну что ж, в самом деле, он делал в нашей Академии? Может, из других его исключили тоже: если этот подонок везде так себя вел, то рано или поздно нарывался на отпор? Я продолжала брыкаться, но против такой физической мощи практически ничего не могла сделать. А теоретически… Боевая ипостась сейчас фиг вырвется, с блоками то, но крылья я научилась вызывать по желанию. Взлететь из цепких рук я не смогу, зато защитный кокон они вполне способны создать, а еще… Отлично, вот и выход.
Отбросив все лишние мысли, я вывернулась, так чтобы позади меня появилось достаточно пространства, выпростала свои прозрачные крылья, а затем, пока противницы не успели еще ничего понять, накрыла ими нас всех, благо те стояли достаточно близко. Теперь не ошибиться бы, я ведь недавно этому научилась. Сконцентрировалась. Объятие любви. Не магия, нет. Лишь странное свойство собственных крыльев, которые с готовы были греть и любить всех, кто к ним прикасался. Вот только лицам с дурными намерениями такая любовь обходилась весьма дорого: противные девицы заверещали и начали вырываться, не помня себя от боли. Я в целях воспитания поиграла еще немного в обнимашки, а потом резко развернула крылья и, перелетев через поверженных студенток с дымящимися проплешинами от ожогов, побежала в свою комнату. На лекцию следующую не пойду — надо прийти в себя и успокоиться.
Я уселась на кровать и потерла ноющие виски. Как то слишком лихо закручивалось всё. А мне не хватает знаний и навыков. И спасаюсь то случайностями, даже демонская печать оказалась в пользу. Может, и не стоит ее пока убирать, пока я окончательно не разберусь со своей силой? От побоев или убийства меня она не защитит — демоны к этому равнодушны, но от домогательств, как показала практика, спасет. Как-то не хочется начинать собственную сексуальную жизнь с насилия.
Пока сосредоточусь на практиках, и разберусь в различных нюансах общения с демонами. Я даже прознала про одного демонского крючкотворца из нашего города и планировала, как накоплю денег, наведаться к нему за консультацией. Пусть понять до конца эту расу, и суметь выжить в их кругах, было практически невозможно. Только если ты не родился демоном. Но ритуальные фразы, особенности формулировок и обращений стоило изучить досконально: глядишь, разыщу потом «своего» или же просто пригодится в адвокатской практике. А то с этих станется извлечь выгоду из любого неверного слова или фразы. Ведь по незнанию, одним простым, казалось бы, действием или словом, можно было смертельно оскорбить демона. В прямом смысле смертельно.
Вечером меня ждала тренировка с эльфом. Но сегодня Асалас был мрачен
— Что случилось?
— А ты еще не знаешь? Новости не очень то. Пусть к эльфам ты и не расположена, но уверен, и тебе это не понравится.
А дело было так. Один из правителей Мира Земли, престарелый и активный орк, пошел войной на другого, не менее престарелого и активного соседа — орка. Регулярные свары подобных государств, населенных, в основном, орками, троллями, гномами, оборотнями и великанами, поддерживали его жителей в тонусе, но никак особенно не влияли на общую политическую картину мира. Сколько-то было убитых да раненых, городки и деревени отходили то к одному, то к другому повелителю, как и награбленное добро, ну а потом за непримиримыми бойнями шли не менее шумные примирения и все оставались довольны.
Но в этот раз что-то пошло не так.
В процессе военного противостояния один из орчьих отрядов — даже неважно чей — натолкнулся на отряд эльфов в горах. Те, между прочим, там также находились не совсем законно, и искали они, скорее всего, некие месторождения, которыми славились местные земли и которых не хватало в Мире Грез. Но ушастые в таких деяниях точно не признаются, потому завязалась перепалка. А за перепалкой и битва. Эльфы, конечно, великолепные воины, но орков было гораздо больше, и эльфов они разбили, то есть убили, а парочку взяли в плен. И отправились домой праздновать победу. Вот только на беду, среди убитых светлых оказались аристократы, приближенные к одному из королей. Тот обиделся, и переправил к воюющим оркам немаленькое такое войско. Видя подобное самоуправство, соседи, не будь дураками, быстренько объединились и выставили своих бойцов. Может быть, битвой под Пинтор-горой все бы и закончилось, но как это часто бывает в истории, беда не приходит одна. В процессе битвы враждующие умудрились потревожить некий алтарь, испокон веков принадлежащий демонам. Алтари эти были разбросаны по всему Миру Земли, известно было и о парочке в Мире Корон, назначения они непонятного, но демонами ревностно охранялись. В общем, дальше были столпы пламени, дым и явление разъяренных защитников в боевых ипостасях. Орки то сразу смекнули, в чем дело, не зря они же так близко от нижнего мира жили: быстро повинились, отдали на растерзание самых буйствующих, были прощены и отправлены по домам. А вот остроухие, во главе с весьма недальновидными предводителями, снова задрали нос и потребовали решать дело по суду. По суду так по суду, не уточняли же они по какому. Демоны ухмыльнулись и, призвав Тьму, закинули всех живых эльфов в одну из демонских тюрем. Короли верхнего мира, понятно, схватились за голову: если не удасться в течение полугода договориться с Правителями Тринадцати Кругов, то суд — опять же, демонский — признает эльфов виновными в осквернении святыни. И тогда светлых красавчиков в количестве почти тысячи штук убьют. Помимо того, что их было просто жалко, неизвестно еще с какими последствиями придется иметь дело: наверняка, среди заключенных немало благородных и высших магов, а значит кровной мести и последующих проблем не избежать.
Я покачала головой. Череда нелепых случайностей — и миры накануне войны. То, что это не было спланировано заранее, я была уверена: если бы демонам или эльфам действительно понадобилось развязать войну, то они со свойственной обеим расам заносчивостью не стали бы юлить, а просто начали её. Но мир всем то выгоднее, так что, надеюсь, дело все таки удасться решить.
— Среди пропавших есть твои знакомые?
— Приятелей нет…Но пару близких мне родов потери затронули.
— Уверена, что правители справятся. Не мучайся так, Асалас — мы ничего не сможем сделать, а значит страдать по несбыточному не имеет смысла.
Знала бы, как я ошибаюсь.
Глава 5
В зал суда подсудимых выводили по одному, а вот законники на лавках для посетителей толклись все сразу. Мы никогда не знали в каком порядке судья будет рассматривать дела, потому вынуждены были сидеть от начала заседания до момента появления собственного подзащитного.