Чейз придвинулся к ней теснее, прижимая спиной к стене. Устроившись между её бедер, прижался к ней так, что она почувствовала его отвердевший член сквозь трусики.
Съехавшая ночная рубашка была тонким, но единственным барьером между ними. Член, двинувшийся вперед-назад, лишь усилил её желание почувствовать его внутри себя. Это было безумием, и только это имело смысл сейчас. Жасмин не хотела знать — она хотела лишь чувствовать.
Это был мужчина, о котором она мечтала почти каждую ночь. Чейз был джентльменом, он держал её за руку, когда они бродили по лесу в темноте, всегда открывал для неё дверь машины, когда они встречались. Его шутки всегда были остроумны. Чейз был таким загадочным и так мало отвечал, если речь шла о его жизни, но он был хорошим человеком. Она чувствовала разницу, потому что вела дела с множеством разных клиентов, которые начинали приставать к ней при малейшей возможности. А Чейз ни разу не заставил её бояться или нервничать.
Все было как раз наоборот. С ним она чувствовала себя защищенной — безопасно и комфортно. Чейз был умный, говорил ли о книгах, которые прочитал, или о повседневности. У них было много общего. Ему нравились те же фильмы, что и ей, и он умел наслаждаться едой. Чейз прислушивался к её мнению и был внимателен. И вообще, мужчина просто очень нравился Жасмин. Было большим разочарованием понять: он не обращал внимания на её намеки, что она совсем не против проводить больше времени вместе. И его мужское достоинство было впечатляющим, совсем не маленьким.
Бедра Чейза медленно терлись об её, приближая Жасмин к оргазму. Это было так хорошо, что она почти укусила его, когда удовольствие стало слишком сильным. Чейз, кажется, понял это, потому что оторвался от губ Жасмин и вместо этого стал целовать бьющуюся на её шее жилку, проложив дорожку из горячих влажных поцелуев от основания уха до плеча, где ночная рубашка не дала ему спуститься ниже.
Зубы поскребли по её чувствительной коже, и она застонала еще громче. Жасмин была уверена, что это клыки, но почему-то чувствовала себя просто прекрасно. Он вполне мог укусить её, но почему-то страха не было совсем. Вместо этого, она почти хотела почувствовать их, только ради ощущения какой бы то ни было его части внутри себя.
Чейз выпутал руку из её волос, подхватил сорочку и приподнял подол повыше, освобождая себе место меж её бедер. Небольшое натяжение было единственным, что Жасмин почувствовала, прежде чем он сорвал с неё трусики. Широко открытыми глазами она наблюдала, как они летят через всю комнату. Это был «скажи-сразу-или-это-произойдет» момент, когда он расстегнул молнию на брюках, чтобы освободить член. Девственницей она не была и знала, что её молчание будет истолковано, как согласие.
Она хотела Чейза Вудса. Правильно или неправильно, сумасбродно или нет, но Жасмин не собиралась отказываться. Однако он не сделал того, что Жасмин ожидала. Вместо того чтобы войти в неё, он пальцами стал исследовать её женственность. Она уже была мокрой и готовой, но Чейз прижал большой палец к чувственному комочку и стал массировать его круговыми движениями. Она застонала громче, так как удовольствие становилось нестерпимым, и ухватилась за его плечи, впиваясь в них ногтями сквозь рубашку и перенося на них часть своего веса, чтобы ему легче было держать её одной рукой. Хотя, казалось, что для Чейза это пустяк.
— Жасмин, — прохрипел он, как будто задыхаясь. — Скажи: «Да».
— Да!
Она уже давно его хотела, слишком давно. Потребовалось так много месяцев, чтобы она перестала надеяться, что он захочет встречаться с ней и позовет на свидание. Это угнетало Жасмин. Чейз хотел её сейчас, хотя и не просто, чтобы разок переспать. Он искал спутницу жизни.
— Подожди, — она всхлипнула, вдруг возникшие вопросы потребовали ответа, прежде чем они зайдут слишком далеко. Воспоминания о произошедшем остановили Жасмин.
Он зарычал от разочарования, но прервал поцелуй и, перестав поглаживать её пальцами, поднял голову, чтобы встретиться с Жасмин взглядом.
— Что? — прищурившись, Чейз заглянул в глубину её глаз. — Да, — сказал мужчина, очевидно прочитав её мысли. — Я очень серьезно отношусь к выбору партнерши. Мы будем жить вместе, здесь, где ты будешь в безопасности. Мне придется работать все там же, но тебе не нужно волноваться, что я изменю. Ты всегда будешь для меня единственной, кого я хочу, — он сделал паузу. — Как ты сможешь быть в этом уверена? Партнеры связаны друг с другом. Ты сможешь читать мои мысли и чувства. Мы будем ощущать ни с чем не сравнимую необходимость друг в друге.
— Тебе так необходимо продолжать читать мои мысли? — она раздраженно взглянула на него. Думать об этом ей очень не хотелось.
— Прости. Я хочу, чтобы ты тоже так могла, — он переместил её в своих объятиях, снова прижав плотнее к стене. — Я желал тебя с того момента, как мы встретились, и мне действительно важно, чтобы ты согласилась разделить эту жизнь со мной, — улыбка мелькнула на его губах. — Да, ты будешь жить намного дольше. Мы сможем провести сотни, если не тысячи, лет вместе. И нет, мы не устанем друг от друга. Узы не позволят нам. Секс будет все так же невероятен, а эмоции — свежи. Двое становятся единым целым, так мне рассказывали. Мы все так же будем отдельными личностями, но будем дополнять друг друга.
— Я немного боюсь, — призналась Жасмин. — Все это слишком быстро.
— Знаю, но я не могу дать тебе столько времени, сколько ты хочешь. Ты не можешь покинуть это место, не став моей партнершей. Я почти потерял тебя один раз и не хочу больше рисковать. Ты — человек, а потому будешь слишком уязвима, вернувшись во внешний мир. Я не могу водить тебя по ресторанам и ухаживать за тобой, чтобы убедить, что это правильный выбор.
— А что, если я пожалею об этом после? Мы не настолько хорошо знаем друг друга. Может, дашь мне несколько дней? Мы не виделись почти год, и я узнала о тебе так много нового.
Боль исказила красивые черты Чейза.
— Ты не можешь уйти отсюда, но я понимаю, что тебе необходимо время, чтобы принять взвешенное решение.
— Что ты имеешь в виду, говоря, что я не могу уйти? — это её встревожило. Она что, пленница?
— Нет, ты не пленница, — ответил Чейз, по-прежнему, казалось, читая её мысли. — Просто тебе небезопасно будет где-либо еще.
— А моя жизнь, работа? — и еще дюжина других возражений наполнили голову. Семья и друзья будут беспокоиться о ней, если Жасмин исчезнет. И кто будет платить экономке и садовнику? Они вызовут полицию, если она пропадет. — Ты не можешь просить, чтобы я отказалась от всего, чем жила до тебя, чтобы только быть с тобой. Ни один нормальный человек не стал бы просить другого о таком. Нам нужно это обсудить.
Мужчина глянул вниз на их соприкасающиеся тела и буркнул:
— У нас еще будет для этого время. Или я должен убрать свои руки от тебя подальше? — подняв на взгляд на Жасмин, он снова прочел её мысли. — Чтобы стать партнерами, мы должны разделить кровь во время секса. Я укушу тебя, чтобы взять твою, в то время как ты будешь пить мою, чтобы возникли узы.
— Ты же уже дал мне свою кровь?
— Чтобы вылечить тебя. Но чтобы скрепить узы, это должно произойти одновременно.
Чейз снова прижался к ней бедрами, сейчас ничего не препятствовало этому.
— Забеременеть от меня ты не сможешь. Для этого мы должны уже быть парой. Так что презерватив мне не нужен. И я ничем не болен.
Все оставшиеся у неё вопросы и неуверенность исчезли при ощущении мощного члена, трущегося об её ничем не прикрытую промежность, когда Чейз прижался к ней плотнее. Жасмин задрожала от удовольствия в его объятиях, лихорадочно прижимаясь к нему, чтобы удержаться от падения. Их тела двигались, как будто в медленном эротическом танце.
Она решила, что о будущем подумает потом, ведь сейчас её старался соблазнить самый желанный мужчина. Чейз был невероятен — страсть и желание победили логику.
— Скажи: «Да», — его просьба хрипловатым голосом на ухо звучала так сексуально. — Позволь мне.
Охваченная непреодолимой страстью, говорить она уже не могла, только коротко кивнула. Жасмин хотела его и ни за что не откажется от секса и умопомрачительного оргазма, который Чейз молча обещал взглядом.
Мужчина продолжал двигаться, мучая её каждым касанием своей напряженной плоти к лону. Чувствовалось, что он большой и твердый, и определенно мог подвести женщину к той грани, когда она теряла самообладание и могла только умолять о продолжении. Жасмин только хотела сказать об этом, когда Чейз поднял её чуть выше.
— Обхвати меня ногами.
Жасмин подняла ноги выше, желая чувствовать кожей кожу, а не рубашку. Какая-то часть неё очень жалела, что они не обнажены, но это означало бы, что им надо прерваться, чтобы раздеться, а она была уже слишком близка к оргазму, чтобы останавливаться сейчас. Она изнывала от желания, у неё не осталось сил терпеть эту сладкую муку. Противопоставить что-либо влиянию на неё Чейза Вудса Жасмин не могла.
Он негромко зарычал, и этот животный звук возбудил её еще больше. Жасмин вспомнила, что он был не совсем человеком. Но это не то чтобы отпугивало. Наоборот, это только усиливало желание, чтобы он, наконец, взял её. Чейз чуть отстранился, но сразу же вернулся. Большая головка его члена уперлась во влажный вход её лона и остановилась.
Жасмин качнула бедрами, желая его, призывая не медлить.
— Чейз, — настаивала она. — Ну, давай же!
— Назад пути нет, — прорычал он «тем самым тоном». — Ты моя.
Неожиданно, он подхватил её задницу своими большими ладонями, и сам подался вперед. Жасмин застонала, ощущая, как он проникал в неё. Как она и предполагала, он был огромен и заполнил её всю. Она была уже влажная и готовая, и нервные окончания внутри киски послали волну экстаза прямо в мозг, в тот момент как его член полностью вошел в неё. Жасмин едва ли осознала, что в этот момент выкрикнула его имя.
— Вот черт, — прорычал он. — Я знал это.
Какой-то частью сознания она задумалась, что бы это могло значить, но тут он начал двигаться внутри неё, мощно, врываясь глубоко снова и снова. И не осталось места ни для чего, кроме тяжелого дыхания, звука их тел, ударяющихся друг о друга, и жадной потребности достичь того места, которое они оба так искали. Первой достигла пика Жасмин. Оргазм, накрывший её, был так силен, что она усомнилась в способности пережить подобное. Её тело задрожало, и Чейз последовал за ней, когда внутренние мышцы Жасмин сжались вокруг него, трепеща от нахлынувшего удовольствия.
— Сукин сын, — Чейз задыхался, его тело тоже дрожало.
Жасмин чувствовала, что он тоже кончал. Сильные струи семени пролились в неё. Она чувствовала каждый его взрыв, когда Чейз, застонав, прижался лицом к ее шее. Это только усиливало её собственный оргазм, и она была уверена, что Чейз тоже чувствовал больше, чем это было возможно. Мощные толчки сменились резкими подрагиваниями.
Чейз едва держался на ногах. Было чудом, что его колени не подогнулись, но он слишком боялся, что Жасмин может удариться, если они упадут на пол. Она была его слабостью во всех смыслах, как физически, так и эмоционально. Это то, как Чейз чувствовал себя, держа её на руках.
Он знал, что Жасмин — особенная, с того самого момента, как они встретились в первый раз, и убеждался в этом все больше с каждой проведенной рядом с ней минутой, когда они занимались поисками дома для него. Было так тяжело уйти от Жасмин после того, как сделка, наконец, была оформлена, но девушка была слишком милой, он не хотел напугать её, показав тот мир, в котором жил.
И Чейз предпочел отпустить её, не нарушая милое неведение о существовании Других. Было бы невозможно скрывать свою вторую сущность, начни они встречаться. Он бы не удержал себя в руках, и Жасмин бы заметила его глаза, меняющие цвет, а также клыки, появляющиеся в моменты страсти. Можно было бы заставлять её забывать это, контролируя разум девушки, но слишком частое воздействие на память могло привести к сумасшествию.
Все это изменил изгой. Жасмин могла умереть, и Чейз не допустит повторения подобного. Её работа сопряжена с риском встретить неприятных незнакомцев и реальной возможностью навредить ей, ведь Жасмин часто вынуждена оставаться с ними наедине. Чейз должен был это предвидеть, но был слишком сосредоточен на сохранении её в неведении относительно того, что люди находятся в пищевой цепочке ниже, чем они предполагали.
Последние сомнения, делать её или нет своей спутницей, у него пропали. И его волчья натура, обычно не сильно себя проявляющая, рвалась наружу с удвоенной силой. Животные инстинкты внутри кричали о том, что она его. Та самая. Член ныл, оставаясь напряженным даже после того, как Чейз кончил, и ему не хотелось выходить из нежного лона Жасмин так скоро.
«Я добьюсь, — сказал он себе. — Она моя. Но я должен быть внимательным к ней, мне не надо оставаться в ней долго».
Было так трудно развернуться и пойти с ней к кровати. Он действительно чувствовал себя неуверенным и слабым. Это было еще одним доказательством того, что Жасмин — его пара. Таким поганым способом его природа показывала даже самым жестоким из его рода, что они не могли быть полноценными без того, кто разделит с ними их жизнь, подчеркивая это физической слабостью.
Чейз растянулся на матрасе, устроив Жасмин поверх себя. Она не протестовала, только слегка вытянула ноги вдоль его тела. Её быстрое дыхание замедлилось, он подтянул сорочку Жасмин выше, поглаживая пальцами спину и ягодицы девушки. А зад у нее симпатичный, и, кажется, он его отметил, когда сжал слишком сильно. Его кровь в ней позаботится, чтобы синяков не осталось, но красные отпечатки пальцев все еще виднелись, когда Чейз приподнял голову, чтобы полюбоваться Жасмин.
«Ублюдок».
Ему стоило заниматься с ней любовью на кровати, вместо того, чтобы прижимать к стене. Она заслуживала лучшего, но он отказывал себе слишком долго. Чейз на протяжении длительного времени пытался быть благородным, сопротивляясь своему влечению к Жасмин. Такого не повторится. Он не сможет забыть того, как увидел её в том подвале, избитую и израненную, искусанную, с ободранными и кровоточащими запястьями, и как девушка дрожала у него руках, когда он её нес. Еще день, и Жасмин бы не выжила. А он даже не знал, что она в беде.
«Я не должен был просто бросать её, а, напротив, приглядывать за ней. Мне следовало — да, черт!»
Чейз оставил её в опасности, вот к чему все сводилось. Жасмин была его парой, а он оказался слишком упрям, чтобы признать это. Чейз решил, что это просто сильная симпатия и не более того. А увидеть её так близко к гибели — это, как звонок будильника…
— Ты как? — он прижался к щеке Жасмин.
— Хорошо.