— Вот получу известность в городе, связи, тогда и подумаем. Посидела пока бы дома.
— Да щасс! У нас, кстати, в отделении тоже тяжелые больные есть.
— До вашего вряд ли доберусь.
— Что, и моим личным пациентам не поможешь? Не хочешь жене помочь карьеру сделать?
— Может и помогу… зависит от твоего поведения… ночью. Карьеристка!
Глава 2
И потянулись трудовые будни. В онкологии задержался я надолго. Сначала только дети, потом по мере распространения информации и власть имущие. Хрен от них куда денешься, сначала глава города внучку привез, потом начальник милиции невестку, так и поехало. Попробуй, откажи прокурору, подбросят пакет травы в кабинет и поеду в Магадан. Раз уж так получается, буду и я их эксплуатировать по мере надобности. Через год я мог позвонить практически в любую организацию в городе или домой руководителю. Горисполком, милиция, прокуратура, торговые, строительные организации, ЖЭКи, лесничества и даже церковь. Проблема была только в финансах. С больных денег я не брал, больница ведь государственная. А сами они не предлагали((. Через Марину передавали только конфеты, цветы и коньяк. У тестя уже собралась коллекция всех марок спиртного, а я только конфетами давился на сухую. После того как зарплату стали и мне задерживать терпение лопнуло.
— Всё, завтра пишу заявление на увольнение — Информирую своих домашних вечером — Помещение я уже присмотрел, с документами проблем не будет. Открываю частную практику. Настя, ты тоже можешь увольняться.
— Давно пора было! — поддержал тесть.
— Ты обещал меня директором поставить! — Настя восприняла с энтузиазмом.
— Обещал, значит поставлю. Только это не значит, что работать не будешь. А то только и шлешь ко мне диагнозы поставить.
— Да прям! Пару раз прислала всего. А персонал будем набирать?
— Давай подумаем… Ты будешь совмещать должности директора, медсестры, ассистента, лаборантки и уборщицы. Я лечащий врач и бухгалтер. Кто нам еще нужен?
— ЧТО? Какой уборщицы? Какой лаборантки? А зарплату ты мне какую собираешься платить — Настя начала готовиться к прыжку, я чуть попятился назад.
— Какую зарплату? Ты еще будешь член совета директоров и совладелец акций компании. И прибыль будем делить по итогам года.
— А? Каких директоров? Ты мне лапшу на уши не вешай. Я что, год без зарплаты буду жить?
— Владельцы акций — Сергей Николаевич, поскольку он будет финансировать открытие клиники, я, ты и Дмитрий Александрович.
— Какой еще Дмитрий Александрович? — расширились глаза у Насти.
— Колесов, какой же еще — указываю на Димку, играющего в песке.
— А, тогда ладно. Раз он несовершеннолетний, я управляю его акциями. У меня два голоса — включилась, наконец, Настя в игру.
Я естественно возмутился, почему это она управляет Димкиными акциями, а не я. Потасовка все-таки состоялась и я проиграл. Вечер прошел весело.
Утро началось с «Лебединого озера». Толком ничего не поняли, ГКЧП, Горбачев то ли заболел, то ли сбежал. Или убили? Еду на работу и думаю — ситуация непонятная, придется подождать с увольнением. А то, как бы не пришлось вообще за границу бежать. На работе торчим у телевизора, изредка отлучаясь к больным. Заведующий отделением достал бутылку из сейфа, стало веселей. Строим версии, обсуждаем. Я как самый трезвый (точнее совсем трезвый), сижу на телефоне. Обзваниваю московских знакомых в поисках информации. Толком и там ничего не знают, но говорят ситуация накаляется и в центре вроде-бы строят баррикаду. Заходит главврач.
— Это вы так работаете? Что за пьянка на рабочем месте? — возмущение не наигранное, но никто не боится.
— Данилович, ты когда нам зарплату платил? — Олег, зав. отделением даже не встал — Вот мы и обедаем, чем можем, на еду денег нет. Присядь, угощайся.
Из еды, кроме коньяка, на столе лежала шоколадка и горстка леденцов. Данилович решил на мне оторваться.
— Это ты всю работу за них делаешь, а они херней маются. Давай в хирургию перебирайся, там завал.
— Врачи увольняются вот и завал. Я за всю больницу работать не смогу, тем более тоже жрать дома нечего. И вообще, я тоже увольняться собираюсь — «Обрадовал» его.
— Да будет вам зарплата, двадцать пятого за два месяца сразу выплатят.
— Сомневаюсь, в Москве сейчас не до зарплат. Надо на платный прием больных переходить. Саня, возьмешь к себе санитаром? — Олег как говорят, врач от бога, не зря в двадцать восемь лет зав. отделением стал.
— Прекращайте анархию разводить! — Главный вышел из себя — Никому никаких увольнений! И не мечтайте! Сворачивайте быстро это и за работу, а то по статье вылетите!
Ладно, пойдем, поработаем. В чем — то он прав, операции в отделении уже полгода не делают, так и квалификацию потеряют. Надо было мне раньше в другое отделение уйти, но теперь уже без разницы — всё равно уволюсь. Серьезных больных нет, все выздоравливающие. Так, профилактику провести.
— Марина, давай Аллочку приведи, закончу с ней — прошу медсестру.
— Слушай, звонили только что из реанимации, просят подойти. Там с ребенком что-то.
Реанимационное у нас же, только на первом этаже, мы на третьем. Спускаюсь вниз.
— Чем порадуете? Опять самоубийца?
— Если бы, тут больше на убийство похоже — Наталья Алексеевна, дежурный врач, настроена серьезно — Милиция приехала по вызову, соседи жаловались на крики и шум ночью. В квартиру зашли, там естественно все в драбодан, обнаружили вот девочку. На полу в лохмотьях спала. На вид год — полтора, истощение полное — одни ребра торчат. Ни на что не реагирует, хотя в сознании, вот капельницу поставили. Анализ крови сделали — алкоголя 0.5 промиле! Вместо еды суки водку давали, чтобы не кричала!
Да, действительно, как из концлагеря. Какие же там уроды родители! Присаживаюсь рядом, так… печень пострадала сильно, желудок тоже. Да практически все органы нужно лечить. Головка стриженная, больше на мальчика похожа. Взгляд её мне не нравится… отрешенный. Мозги лечить я не умею, может она с рождения такая. Увижу позже, что будет, то будет. Начинаю с кровеносной системы, чистка восстановление. Потом пищеварение, система выделения и заканчиваю головой. Немного воздействия на подкорку для активизации, если есть что активировать. Хм, кажется есть, глазки более осмысленно стали вращаться.
— Мама! — негромко произносит дите, меня аж дернуло от неожиданности. Не думал, что она вообще говорить умеет.
— Ух ты! — подходит Наталья Алексеевна — Сколько раз видела, никак не привыкну. Ты и мертвых наверно оживлять можешь. Еще немного поработаешь, она на английском заговорит.
— Судя по органам ей ближе к полутора годам. Как её хоть зовут?
— Неизвестно. Задержится, наверное, у нас, пока решат, куда её девать. В приют быстрее всего. Ты всё?
— На сегодня да. Только… чем кормить её, больничной едой не стоит. Есть мысли по этому поводу?
— Да, ты прав, а что же делать? Молока купить пойти? Думаешь, будет есть?
— Молоко как раз и не желательно. Лучше кашу — Мда, задачка. Готовить тут никто не будет, не из чего и негде. Привести в чувство и закодировать её мамашу? Боюсь, она и трезвая не лучше — Наталья Алексеевна, до вечера пусть на капельнице питается, а я потом я что-нибудь придумаю.
Иду к Насте, она в соседнем здании, терапевтическое отделение. Тоже бездельничают, но в отличие от наших без спиртного. Вызываю супругу в коридор.
— Насть, тут такое дело, в реанимации девочка, ровесница Димки. Полное истощение, родители алкаши. Я её подлечил, но кормить тут нечем. Не будут же гречку ей пихать. А нужно особое питание, пока наладится организм. Позвони маме, пусть приготовит что-нибудь — Дальше умолкаю, пусть сама додумает.
— Приготовит и что? Привезёт? — В правильном направлении соображает Настя — Давай тогда пока домой её заберем. Вылечишь, вернем.
— Да? Пожалуй, это будет лучшим вариантом — А я думал, уговаривать придется.
Вечером тесть заехал за нами, в реанимации случилась заминка — без разрешения главного не отдавали. Придут мол, из милиции, а ребенка нет. Данилович вник сразу, рявкнул начальственно — выдать! Едем, девочка сидит на руках у Насти, слабенькая еще, но выглядит уже живым ребенком. По приезду Марина Сергеевна сразу взяла дело в свои руки, скупала, и принялись вдвоем с Настей кормить, однако вскоре пришли за моей помощью.
— Саша, она не ест ничего. Посмотришь?
— Две профессиональных мамы ребенка покормить не могут — Бурчу, однако доволен, что без меня не справились. Не подумал только, что будет, если и я не справлюсь. Физически как-бы всё сделал, возможно, она просто не видела такой еды? В таком виде, кто знает, чем её могли кормить.
Так, осматриваю повторно все, проблемы есть, но не вижу ничего мешающего приему пищи. Даже желудочный сок выделяется, то есть должна быть голодной.
— Ну что же такое зайка? Иди ко мне, попробую я покормить — Малышка протягивает руки, несу к столу, усаживаю на колени — Давайте, чем вы нас кормить будете! Рисовая молочная каша…, Настя, ты диетологию не прогуливала? При выходе из голодания не рекомендуется зерновые, молочные продукты насколько я помню.
— Не помню я такого — Озадачилась Настя — А что тогда можно? Может она без водки не ест?
— Точно, сто грамм ждет! Натрите морковку, чуть масла подсолнечного, каплю меда. Сок какой есть? Томатный, пойдет. Если поест, через пару часиков и кашу попробуем.
— Дядя! — девочка внимательно меня рассматривает, тянет руку к лицу.
— А что ты еще знаешь? Скажи, как тебя зовут? — пытаюсь разговорить — Наташа? Яна?
— Та!
— Таня? Ты Таня? Или Тамара? — Другие имена на ум не приходят.
— Ня! Мама Та!