— Не надо, всё корректно, — кивает «соратник» неохотно через семь минут, пройдясь со всеми вместе по каким-то материалам. — Это справедливо и понятно. Я тоже обращал на это внимание, но могу всё объяснить. Это, конечно, не совсем моя работа, но…
— Ты тут ратовал за экономическую эффективность? — невежливо перебивает коллегу Кеша, сверля того взглядом. — Вот теперь изволь.
— У вас вахтенный метод, — продолжает «коллега», косясь на Кешу, но обращаясь при этом к ЯньАнь. — Ваши смены, по квалификации и опыту, на три головы выше наших. Просто вы их привозите и увозите вахтами из той части вашей страны, где такие квалифицированные кадры, видимо, в наличии. У нас с демографией не так здорово, как у вас, и есть особенности. Это не совсем по моему профилю, — повторяется он, — но могу прокомментировать… Мы, по ряду причин, можем опираться только на местные кадры, местного региона. Они, по исключительно объективным причинам, ни по количеству с вами не сравнятся, ни по уровню опыта и подготовки, особенно для требуемых операций. Грубо говоря, у вас тридцать миллионов народу с той стороны, и больше половины из них — с высшим образованием. А у нас менее трёх миллионов, и по образованию есть тонкости, — «соратник» явно что-то недоговаривает и обходит какие-то моменты, надо будет потом сказать Кеше. Вдруг он не в курсе. — У нас нет другого персонала.
— А зачем вы мне это говорите? — удивляется ЯньАнь. — Мы тут собирались не для того, чтобы делиться своими проблемами. А для того, чтоб делать общее дело на оговоренном уровне. Вот я вам и сигнализирую, что вы, по Соглашению, отвечаете за один-единственный пункт. Половина смены персонала. И их, а значит — и ваше, качество работы меня не устраивает. Если вы считаете иначе, давайте собирать акционеров, — пожимает плечами ЯньАнь. — Вы — обеспечение. С правом получения информации и точечного контроля. Но вы никак не определяете политику, согласны? Завод не устраивает тридцатипроцентное падение выработки каждую вторую смену. Попробуем заново… Вы считаете, что это нормально. Я считаю, что это не нормально. Давайте, нас с вами рассудят акционеры? Насколько знаю, ваша сторона представлена более чем серьёзными людьми, говорящими со всеми нами одним понятийным аппаратом.
Она явно намекает на Роберта Сергеевича. Впрочем, Кеша с ним общается на личном уровне, и общается достаточно немало и неплохо.
— Есть какие-то варианты решения? — прорезается Кеша, неприязненно глядя при этом на своего «соратника». — У завода ведь, помимо констатации проблемы, наверняка есть и предложение по решению?
— Да, мы предлагаем следующее. Полностью меняем схему. Делаем вместо сегодняшней процедуры так. Рабочий и младший лабораторный персонал — ставим только китайцев. На сто процентов. Извините, тут все свои, потому скажу откровенно… Где взять все сто процентов требующегося персонала на эти операции в Китае, я знаю. В любом городе! По цене, на тридцать процентов ниже вашего персонала аналогичной квалификации. И у меня ещё будет очередь из желающих тут работать. А у вас… — ЯньАнь осекается, затем продолжает. — Но!.. Старшие смен, руководящий и контролирующий персонал — давайте ставить на должности исключительно ваших. Как раз высшие специалисты у вас в среднем посильнее. И подешевле.
— Извиняюсь, а могу спросить, чем они сильнее? — меня заинтересовывает такой поворот в беседе, потому влезаю (пользуясь преимуществом положения переводчика). Теоретически, если бы я тут мешал, меня бы и не пустили сюда, и обсуждать при мне чего-то серьёзного не стали бы.
— Без проблем, — поворачивается ко мне ЯньАнь. — Поясняю. Когда нужно монотонно, точно и быстро выполнять стандартные операции по чёткому алгоритму, в течение восьми часов, у нашей смены процент отклонения ниже одного. У вас этот процент почему-то повыше, — деликатно обозначает она, рисуя на бумаге двузначную цифру. — Но, — ЯньАнь делает многозначительную паузу. — Если случается любая нештатная ситуация, то всю нашу смену это моментально парализует, вне зависимости от ранга сотрудника. А ваши наоборот; очень легко, почти в любой нестандартной ситуации, находят какое-то решение, позволяющее не прерывать ни одного принципиального процесса. Мне даже иногда кажется, что это не этнические особенности, а как будто какая-то тонкость в мышлении. Вот взять и трансформатор на той неделе…
— Без деталей! — очень быстро перебивает её Кеша, — давайте без деталей, мы полностью согласны с вашим анализом! не надо иллюстраций! — Кеша рефлекторно переглядывается с «соратником», который ему кивает с явным облегчением во взгляде. — Мы не возражаем против такого подхода. Какой процент из руководителей отдаёте нам?
— Да хоть все сто, — отмахивается ЯньАнь. — Лишь бы они по-китайски могли управлять нашими людьми. Для нашей стороны, этот вопрос не принципиален. В отличие от вас. Речь лишь об экономической эффективности. Так, тут все взрослые люди, потому давайте ещё раз откровенно… Рабочие-китайцы лучше. Это надо доказывать? — она чуть насмешливо обводит всех взглядом; все присутствующие по очереди качанием головы подтверждают согласие. — Но как средний и старший руководитель, ваш человек менее зашоренный, имеет больший запас готовых решений либо гораздо быстрее нужные решения способен генерировать. Не знаю, почему. С нашей точки зрения, и это не только моё мнение, а вообще тенденция… идеальный коллектив выглядит так: рабочие — наши. Руководители — ваши. Схема идеальна ещё и тем, что вы не отстраняетесь от операционного руководства. Соответственно, не треплите мне нервы по каждой мелочи, снедаемые подозрительностью. Поскольку на ключевых местах все люди — ваши, — она снова обводит взглядом присутствующих.
Кеша с коллегой имеют крайне задумчивый вид.
— Единственное условие: они должны уметь командовать нашими на нашем языке. — Завершаю перевод пассажа китаянки.
— Так это надо искать с языком, — с необъяснимой для меня досадой вздыхает Кешин соратник.
— Ну вот и займёшься, — опять делано удивляется Кеша. — Как раз твой профиль, как раз ты тут для этого!.. Ты же не хочешь тут просидеть, как клещ, ничего не делая по прямому профилю?!..
— У меня есть ещё вопросы, — напоминаю о себе после того, как обсуждения формата разных смен заканчивается. — Я благодарен за решение личного вопроса, — киваю в сторону ЯньАнь, которая церемонно наклоняет голову в ответ. — В этой связи, хотелось бы затронуть вопрос перспективных направлений. По некоторым оценкам… — за следующие пять минут, доношу до присутствующих концепцию генной лаборатории, возможные направления её работы и ожидаемые лично мной результаты.
— Горизонт задач около нескольких пятилеток, да? — уточняет Гао, вопросительно глядя на меня.
Молча киваю в ответ.
— Вообще-то, у нас есть определённые процедуры при открытии финансирования задач со столь длинным горизонтом, — аккуратно подбирает слова Гао, задумчиво и расфокусировано глядя сквозь ЯньАнь. — Но в данном случае, формально, решения в руках частного капитала. Со своей стороны, скажу: я не имею ничего против личности инициатора, потому от меня — никаких возражений. При условии прозрачности процесса и результатов, как и прежде. — Затем он поворачивается к ЯньАнь и дублирует всё то же самое по-китайски.
— Я сейчас не готова ни проигнорировать, ни согласиться, — с сомнением говорит китаянка, выслушав Гао. — Честно говоря, любая диверсификация — это не то, к чему надо стремиться…
Я абсолютно не рассчитывал, что подобного масштаба вопросы решаются в одно касание. Потому «распаковываю» домашнюю заготовку:
— Никого ни к чему не обязывая, хотел бы предложить определить потолок требуемых сегодня финансов. Коллегиально. Мы можем попросить ваших специалистов сделать примерные оценки вот по этому списку оборудования и стартовых заданий?.. И второе. Те задачи, которые вижу сейчас я, могут не совпадать ни по срокам, ни по структуре с теми, которые могут предложить в итоге ваши специалисты. Мне кажется, что люди, работающие с прикладными продуктами такой лаборатории ежедневно, могут назвать массу ожидаемых решений. Которые, на том же самое оборудовании с тем же самым коллективом, можно начать выдавать параллельно и сразу. Не дожидаясь достижения моих целей. — Как могу, прозрачно намекаю, что при их помощи на окупаемость можно выйти, не дожидаясь решения моих стратегических задач.
— У нас отсутствуют в штате такого рода специалисты, — сразу обозначает позицию Гао. — Я немного в курсе, потому… Да. Вероятность того, что эта лаборатория может начать окупаться год на второй-третий, не дожидаясь ваших десятилетий, достаточно велика. Но заказчиков на такие работы нужно искать за пределами данной организации.
— А у нас есть такая возможность? — открыто смотрю на Гао. — С учётом наших совокупных возможностей?
Гао, вместо ответа мне, что-то по-китайски переспрашивает у ЯньАнь. Затем в их разговор врезается Кеша, и они минуты полторы что-то друг другу доказывают.
Вижу, что к единому мнению они так и не приходят. Затем Кеша по-русски озвучивает сакраментальное:
— А что в итоге будет иметь Хоргос?
Гао и Яньань кивают, вопросительно глядя на меня.
Кешин коллега вообще погрузился в свои мысли и сейчас ускоренно прокручивает что-то не относящееся к текущему разговору.
— Как минимум, попробуем закрепиться в роли Межсистемного интегратора, — пожимаю плечами. — Безопасность и деньги, конечно, круто. Потому понимаю ваш скептицизм в адрес задач с таким длинным горизонтом… Но есть же государственный курс на перспективные отрасли, и у нас, и у вас? — По очереди перевожу взгляд с Гао на Кешу. — Согласно мнению и нашего президента, и товарища Председателя у соседей, инвестицией можно считать не только деньги либо прямые материальные вливания. В новой методологии, инвестицией считается ещё и интеллектуальный капитал уникальных характеристик. В том числе, наработанный в процессе сотрудничества наших сторон.
Гао чуть удивлённо переводит мои слова для ЯньАнь, а коллега Кеши наконец включается и возвращает на своё лицо недовольное выражение:
— Вы сейчас о чём?
— В любом случае, данной лаборатории потребуется специально разработанный, прикладной математический аппарат следующих характеристик. — Возвращаюсь к началу своего спича, которое Кешин коллега банально прослушал, а остальные не оценили (либо не вникли с первого раза). — Чтоб не начинать с того, что опять нужно вкладываться материально… и вот почему… Применить его можно будет… Таким образом, если мы сейчас начнём не с материалоёмкого, и тем более не с оборудования; а исключительно с интеллектуальной собственности… — объясняю по второму кругу и гляжу прежде всего на Гао, давая ему возможность обдумать услышанное.
Гао перебрасывается с ЯньАнь парой фраз и задаёт несколько напрашивающихся наводящих вопросов.
Которые я не просто продумал заранее, а даже более того. Ответы на них мне известны ещё
Отвечая Гао, углубляюсь в массу деталей, которые, кажется, старается понять только ЯньАнь. Гао поначалу изо всех сил внимает, но потом, бросив взгляд на ЯньАнь, расслабленно откидывается на спинку и просто вежливо слушает. Не напрягаясь (поскольку именно он лично ничего не теряет в этой ситуации, в любом сценарии).
Кеша с коллегой вообще задумчиво и вежливо позёвывают, правда, не перебивая (спасибо и за это).
— В итоге, за несколько месяцев работы будем иметь… — завершаю перечислением возможных тут и сейчас вариантов. — Разработка таких прикладных решений на сегодня, если говорить о мировом рынке труда, исторически распределена между сложившимися и устоявшимися коллективами. Во главе каждого из которых стоит определённое «имя», наработанное руководителем именно в этой отрасли. Но у нас, благодаря уникальному доступу к информации, есть возможность наработать свою нишу. Это, повторюсь, если в итоге по пути генетики завод решит не идти (не озвучиваю свою «программу максимум»: убить двух птиц одним камнем за один бросок).
— А зачем тебе в этом случае нужен завод? — задумчиво роняет Кеша. О котором я думал, что он вообще не вникает. — Ты знаешь, как создать продукт. Продукт, по твоим расчётам, рентабельный. Ты рассчитал, что продукт будет востребованным и ликвидным. Ты знаешь, насколько я успел узнать тебя, как запустить разработку этого продукта, и как его потом продать…
— Да, а зачем тут нужен завод? — подхватывает Кешин коллега (уловивший, как мне кажется, из последних пятнадцати минут только итоговое Кешино резюме).
— Личности разработчиков. Я недавно, по учёбе, лично пересекался с профессором Юлдашевым. Была возможность, несколько часов свободных, оттого посмотрел его работы, спасибо интернету. Посмотрел также, в каких темах он выступал соавтором либо руководителем. — Кеша в этот момент вскидывается и демонстрирует сдержанное любопытство. Кажется, фамилия профессора ему знакома. — Но для идеологии проекта, и серьёзного к нему отношения на всех уровнях, было бы очень полезно, если б заказчиком работы выступил именно завод…
— Юлдашев знает тебя лично, но не воспримет серьёзно в таком начинании, — сходу ухватывает проблему Кеша.
— Точно, — киваю. — Скорее, правда, может не воспринять, но рисковать не хочется. И это не всё.
— Это кто Юлдашев? — Кешин коллега с запозданием поворачивается к Кеше.
— Юлдашев является академиком и у нас, и в некоторых соседних странах, включая КНР, — поясняю за Кешу на правах автора идеи. — Главное. В подобные исследования и разработки лично он, как научный руководитель, может вписаться исключительно из энтузиазма. Да, собственно, регулярно и вписывается. Как фанат от науки, материальные вопросы которого уже решены.
Кешин коллега почему-то продолжает вопросительно смотреть на Кешу.
— Ну, у миллионеров свои законы, — так же недовольно пожимает плечами Кеша вместо меня ему в ответ. — Но этот может, да… — Видимо, репутация Юлдашева даже шире, чем я думал, ты смотри. — По ряду понятных причин.
— Видимо, есть ещё какие-то недосказанные подробности? — Гао тактично вклинивается между двумя «коллегами, возвращая беседу в изначальное русло.
— Боюсь сглазить, — честно сознаюсь. — У меня есть и кое-какой личный план, и ожидания. Но я замечал много раз: как только озвучишь, казалось бы, верное начинание; то семь раз из десяти что-то идёт не так. Я не жду сейчас от завода конкретного ответа, с сопутствующими обязательствами. Лично мне важно получить принципиальное согласие сделать вместе оценку: стоит ли этим заниматься в будущем. Вернее, даже не так… Ответ на вопрос: можем ли мы начать вместе, чтоб попробовать. Если да, то перед тем, как переходить к материальным инвестициям, можно совместно потренироваться на разработке прикладной математики.
— Которую, во-первых, можно будет потом продать? — вопросом вместо меня заканчивает Кеша (снова удивляющий меня самим фактом того, что он полностью уловил все мои акценты). — А во-вторых, на практике проверить, как у нас вообще идёт эта тема? Перед тем, как тратить в неё деньги?
— Примерно, — киваю. — Ещё один нюанс. Конкретно в разработке математического аппарата, лично я участвую финансово…
— Разбогател? На народном горе? — смеётся Кеша после всего, когда мы с ним вдвоём сидим в беседке.
— Ты о чём? — не сразу улавливаю, что он имеет в виду.
— О твоём финансовом участии, — смеётся Кеша. — В вербовке Юлдашева, хы-ы-ы-ы-ыхы-хы-хы-хы…
— Деньги не большие. Куда продать конечный продукт, представляю. Даже если по частям. Тема востребованная, особенно в следующие лет десять. Где именно — уверен, что знаю. — Кратко прохожусь по ключевым пунктам своей инициативы.
— Лихо, — Кеша чуть удивлённо качает головой. — Вот так, можно сказать, почти живёшь рядом с человеком, а он оказывается…
— Ты лучше скажи, что у вас за обстановка, — перебиваю его. — И часто ли ты так со своим коллегой сор из избы…?
— Ой, да не спрашивай, — с досадой отмахивается Кеша. — Такой педрила…
— Гомосексуалист, что ли?! — в этом месте удивляюсь не на шутку.
Ибо на такого его коллега, как бы ни было, не похож.